Забытый герой

"Ты уверен насчет этого Феликс?" Раздался голос, и два человека уставились друг другу в глаза. В тусклом свете свечей подземелья можно было разглядеть двоих, стоящих перед стальной дверью. Оба были одеты в стандартную белую форму, подходящую для каждого рыцаря Лугуники. Перед стальной дверью, ведущей в холодную, едва освещенную тюремную камеру. Юлиус Юклиус, величайший из рыцарей во всей Лугунике, и Феликс Аргайл, величайший целитель во всем королевстве, стояли лицом к лицу друг против друга. У кошачьего целителя была безумная улыбка на лице, в то время как фиолетововолосый рыцарь был полной противоположностью с хмурым выражением на его красивом лице; его глаза были полны тревоги. "Конечно нет"- сказал кошачий целитель с игривым акцентом, навострив уши, его безумная улыбка все еще была видна, но на этот раз широко открыта для обозрения всего мира. Почти так, как если бы простой вопрос доставил ему огромную радость. "Разве мы не должны подождать подтверждения? Рейнхард сказал, что скоро вернется, мы должны..." Однако, прежде чем рыцарь смог закончить предложение, он был быстро прерван кошачьим целителем, который уверенно прервал его. "Юлиус-кун, Беатрис-сама уже посчитала его культистом. Великий дух не стал бы лгать. Что еще более важно, она сказала нам, что его ведьмовские миазмы соперничали с миазмами архиепископа. Я уверен, Рейнхард-кун понял бы, почему мы не могли его подождать ". "Но в заявлениях культиста, похоже, все-таки есть доля правды, если он способен запомнить наши имена". "Тебе не кажется это немного странным, Юлиус-кун?" Юлуис с любопытством слегка наклонил голову в ответ на вопрос целителя, не сказав ни слова, но только по языку его тела и замешательству на лице Феликс мог сказать, что с его стороны было нормально продолжать говорить. "Он помнит все наши имена, на кого мы работаем и то, что известно только из нашей личной жизни. Даже то, что именно произошло во время охоты с белым китом, например, разрушение дерева великого мудреца. И все же ... мы его совсем не помним. Так почему же он единственный способен вспомнить такие события? Если он действительно невиновен и непричастен, почему он не забыл нас, как весь остальной мир?" Юлиус потерял дар речи, когда Феликс изложил факты, все, что сказал кошачий целитель, в конце концов, было правдой. Предполагаемый культист, стоящий за ячейкой, знал о них все: их имена, на кого они работают и даже события прошлого. Хотя "да", такие вещи, как их имя и статус, на кого они работали в качестве рыцарей, настолько очевидны для общественности, что, если вы спросите человека рядом с вами, он, вероятно, сможет дать вам четкий ответ. Но такие вещи, как то, что произошло во время битвы у белого кита, хаос в Пристелле и сражающиеся силы. Это только добавляет веса предполагаемой невиновности культиста, в конце концов, если он тот, за кого себя выдает, для него имело бы смысл помнить такое событие. Слова Феликса не сделали ничего, чтобы приподнять завесу сомнения, терзавшую встревоженное сердце Юлиуса. Вместо этого, это сделало все немного хуже, однако ... Феликс действительно во всем этом прав. Почему ... может ли этот культист помнить все? "Может быть, он просто невосприимчив к воздействию своих союзников?" "Возможно, на самом деле это природа его власти. Если она у него действительно есть". Юлиусу потребовались все силы, чтобы сохранить нейтральное выражение лица при упоминании о подарках, которые ведьма зависти преподнесла главарям своего презренного культа. Его сердце учащенно забилось, а мысли медленно начали выходить из-под контроля, когда он начал рассказывать о явной силе властей греха, созданных каждым архиепископом. Его битва с ленью против его невидимых рук, к которым при простом прикосновении они могли разорвать на части любого, просто будучи пойманными одним из них, обладателем Жадности, который, как он слышал, практически непобедим, и никто не может противостоять ему, кроме самого святого меча, использующего всю свою мощь. И даже тогда большинство его ударов не привели к каким-либо заметным травмам. А затем Обжорство, его разум кипел от гнева при одном упоминании архиепископа. Их авторитет, несомненно, был худшим из всех. Жестокий, способный исказить саму судьбу в одно мгновение. Заставляя всех, кто знал и любил тебя, забыть о твоем существовании, если это не так, и ты каким-то образом преодолеваешь судьбу, и по крайней мере несколько человек помнят тебя. Было ясно, без сомнения, что ты потеряешь свою память. Потеря того, что делает тебя, тобой. Действительно, власти каждого архиепископа греха были могущественны, и без знания из первых рук столкнуться лицом к лицу даже с самым слабым из архиепископов было бы все равно что войти на бойню с завязанными глазами. Уже доказано, что Обжорство может стирать воспоминания, так что возможность того, что архиепископ способен вспомнить события, при которых его там явно не было, не была полностью исключена. "Понятно, ты предполагаешь, что он знает все из-за своего авторитета?" "Это именно то, что говорит Феликс, он тоже верит во все, что говорит. Так что использование божественной защиты ветра на самом деле не поможет нам увидеть, лжет он или нет. В конце концов, это можно определить только на основании того, что кто-то считает правдой, верно?" Юлиус не потрудился ответить и просто кивнул. Он сделал жест правой рукой, слегка повернувшись, чтобы убедить Феликса продолжать говорить. Он без сомнения знал, что Феликсу есть что сказать, и он прислушивался к каждому слову. Медленно, но верно сомнения в голове Джулиуса рассеивались. и Феликс мог видеть это по его глазам и жестам. Как врач, то, как ведет себя ваш пациент, может быть заметно по всему телу, будь то в медицинских целях или, что еще лучше, в психосоциальных. Вот почему Феликс не мог не продолжать улыбаться. Он близок, он знает, что близок. Близок к тому, чтобы убедить своего друга помочь ему в его миссии, близок к тому, чтобы помочь своему другу обрести стремление восстановить свое имя и снова стать цельным. Плюс, как бы сильно Феликс не хотел пачкать руки Юлиуса грязной кровью культиста, это должно было быть сделано и ради него самого. Он был одним человеком, и слышать, как кто-то кричит, порой утомительно, и с каждым отдыхом, который он давал культисту, его решимость и воля к жизни продолжали возрождаться. Он видел решительный блеск в его глазах каждый раз, когда тот входил в тюремную камеру, его непоколебимую позицию не давать ему нужную информацию и вместо этого продолжать ложно заявлять о своей невиновности. С этим нужно было разобраться, и у Феликса просто возникло странное чувство, что Юлиус был идеальным человеком, чтобы сделать именно это. Он не знал почему, но это чувство было ошеломляющим. Волю культиста НУЖНО было сломить. Это было для общего блага. Кошачий целитель не просто заручился помощью товарища-рыцаря ради их же блага, нет, это было совсем не из-за Феликса. Это было о бедных жертвах, потерявших память, это для его друга, у которого отняли жизнь, и это было для его леди, самого важного человека в мире. Для Феликса архиепископ был ключом ко всему этому, все, что им нужно было знать, - это то, что он скрывает. "Когда Обжорство сбежало по водным путям, Нацуки Субару был последним, кто появился на месте происшествия через несколько мгновений после побега". В ту секунду, когда Феликс произнес эти слова, улыбки на его лице не было видно, и ее сменил серьезный, но очень сердитый взгляд. Его зубы сжались от ярости, когда его взгляд переместился на стальную дверь. Глядя таким пристальным взглядом, любой нормальный человек мог бы поклясться, что Феликс пытался расплавить стальную дверь. Его руки бессознательно испускали слабые следы магии, прежде чем она быстро погасла. Упоминание истинного имени архиепископа разозлило его больше, чем он мог себе представить, только более чем вероятно, что культист помог Обжоре сбежать во время финальной битвы. В конце концов, почему еще он был бы единственным, кто остался после внезапного исчезновения архиепископа? Могло ли это быть для того, чтобы он мог украсть больше воспоминаний? Разрушить больше жизней? Поглотить память о трудолюбивых дворянах, таких же, как его леди Круш. Джулиусу тем временем снова нечего было сказать. Что именно он мог сказать на это откровение? Все сомнения в его голове исчезли, как сломанный цветочный стебель в ветреный день. Явное замешательство, беспокойство и сочувствие были стерты в одном предложении, когда он, наконец, понял. Впервые за долгое время величайший из рыцарей во всей Лугинике почувствовал то, чего не должен чувствовать ни один рыцарь. Что-то, что они должны подавлять, даже когда дело доходит до кровавого поля боя. Юлиус чувствовал чистую, наполненную яростью, жажду крови. Впервые за всю свою рыцарскую жизнь он почувствовал непреодолимое желание ворваться в стальную дверь и зарубить архиепископа на месте. Прямо там, за этой дверью, этот мальчик- демоническое отродье был союзником того, кто разрушил его жизнь. Неудивительно, что он знал о Юлиусе, Феликсе, Эмилии и многом другом, его отношения с Обжорством были правдой, какими они просто должны были быть, и даже учитывая теорию о его авторитете. Было бы даже неудивительно, если бы побочным эффектом того, что чревоугодие смогло съесть воспоминания, стала его способность использовать упомянутые воспоминания и внедрять их в себя. "Он должен быть немедленно предан смерти. Теперь нет сомнений, что он культист, в худшем случае, он архиепископ, его следует повесить, прежде чем у других появится шанс ..." "Теперь держись, Юлиус-кун, мы не можем упустить такую возможность". Целитель быстро обрывает его, когда он кладет руки перед лицом величайшего из рыцарей. "Держаться? При всем должном уважении..." "Он может быть единственным способом помочь восстановить имена жертв", - Феликс говорил спокойно и четко, гнев на его лице исчез и его нигде не было видно, серьезность на его лице все еще оставалась. Его игривый акцент в начале разговора нигде не был заметен. Юлиусу было почти неестественно и страшно видеть, как Феликс за считанные минуты превратился в совершенно другого человека. "Даже если мы могли ошибиться в характере его полномочий, мы могли бы, по крайней мере, получить ответы о потенциальных последствиях и о том, как обратить вспять". "..." "Мы уже получили приказ от совета мудрецов заставить архиепископа говорить независимо от процесса. У меня уже было много встреч с ним наедине, но он не хочет говорить. Я не могу сделать это один… ты поможешь мне, Юлиус-кун?" Юлиус на мгновение остановился, он знал, что означает этот процесс, независимо от того, что он имел в виду. Таким образом, это было сказано, был хороший способ сказать: "Делай все, что хочешь, коли, режь, сдирай с него кожу заживо, просто убедись, что он заговорит и не умрет.; Он должен быть убит и позволить своей душе освободиться, и пусть, если Всевышний позволит это, его душа обретет покой и станет лучшим человеком в своей следующей жизни. Такая бессмысленная жестокость, замаскированная под допрос, вызвала у величайшего из рыцарей тошноту в животе… с другой стороны, какой еще выбор у него есть? Он мог бы просто закрыть на это глаза и надеяться, что культист рано или поздно выдаст ответы, но он не мог, боль от одной только мысли о том, что придется ждать ответа, который, возможно, никогда не придет, заставляла грудь Юлиуса болеть. С ожиданием ответа справиться труднее, чем с получением ужасного ответа. Он хотел быть там, как раз в тот момент, когда культист выпустит свои кишки, чтобы он мог поспешить на место происшествия и снова стать целым, а также помочь вероятным тысячам неизвестных, пострадавших от проклятия Обжорства. Это было неосознанно, это было подло, но если это означало, что он мог вернуть свою жизнь и имя и спасти тех, кто был в том же положении, что и он. Да будет так. "Очень хорошо, когда мы начинаем?" "Давай начнем ... сейчас. Отправляйся в свои покои, я зайду за тобой через час". И это было именно то, что сделал величайший из рыцарей. Час показался Юлиусу намного короче, чем он ожидал, в одну секунду он был в своей комнате, отдыхая, и только его мысли составляли ему компанию. В следующее мгновение он оказался прямо перед дверью, за которой находился культист ведьмы, и единственной ниточкой, которая вела его к собственным воспоминаниям, а также к потенциалу исцеления, возможно, сотен, а может быть, даже тысяч забытых душ, павших от руки культа ведьмы. Как бы сильно он ни хотел казнить культиста, ему нужно было отложить свое личное мнение в сторону и следовать приказам совета мудрецов. Ему просто нужно было открыть дверь, сделать шаг внутрь и просто врезать культисту пощечину и заставить его дать ему ответы, в которых он так отчаянно нуждался, а затем отправиться домой после хорошо выполненной работы... Юлиусу нужно было это сделать, он был культистом, поэтому любое наказание, каким бы жестоким оно ни было, было приемлемым, а учитывая тот факт, что он был слаб и бессилен что-либо сделать, это было безопасно. Итак ... почему Юлиус не чувствовал ничего, кроме всепоглощающего страха, когда смотрел на стальную дверь. Аура чистого ужаса и смерти сочилась из маленькой щели под дверью. Заключая в себе область эмоций, в которой Юлиус находился в данный момент, его сердце ныло от беспокойства. Почти так, как если бы сказать ему, что открыть дверь было бы самой большой ошибкой в его жизни ... даже так. И все же то, что он должен был сделать, было не только ради него самого, но и ради всех остальных. Он посуровел взглядом и крепко сжал деревянный меч, который держал в руке. Почти полностью сломав его под уверенной силой своей хватки, делая все возможное, чтобы выбросить сомнения из головы. Юлиус Юклиус осторожно и медленно открыл дверь камеры и был готов встретиться лицом к лицу с культистом. Запах разложения и смерти ударил в нос Юлиусу почти мгновенно, когда темнота тюрьмы затуманила его зрение. Он знал, что в некоторые тюремные камеры попадало не так много света, но, черт возьми, это был совершенно другой уровень. Внутри тюрьмы было почти тоже самое, что находиться в узком переулке глубокой ночью, когда на небе не светит луна. Как бы сильно ему ни хотелось войти внутрь, ему пришлось подождать несколько мгновений. Кто знает, что может сделать архиепископ, даже оказавшись в ловушке ослабленного состояния, достаточно одной ошибки, и для величайшего из рыцарей все может быть полностью кончено. Ему просто нужно было постоять там несколько секунд, набраться терпения и- "Ю-Юлиус?" Слабый голос донесся из темноты, полностью разрушив его маленькую мысль о концентрации. Голос звучал как у взрослого человека, но в нем слышалась смесь боли, удивления и счастья одновременно. "Юлиус, я никогда не думал, что буду рад тебя видеть, но, пожалуйста, ты должен мне поверить!" Голос продолжал звучать, когда зрение Юлиуса начало привыкать к темноте, позволив ему без страха сделать шаг внутрь тюрьмы культиста. Он ничего не сказал и просто опустил взгляд на грязный тюремный пол, продолжая сжимать свой меч. Его сердце снова заныло, почему? Прямо сейчас это не имеет значения, Юлиус продолжал смотреть на пол как на ступеньки, пока, наконец, он не увидел небольшую лужицу крови на полу, что заставило его, наконец, поднять глаза и встретиться лицом к лицу с источником голоса. Его волосы были неестественно торчащими, в его глаза было почти страшно смотреть, но в то же время они были почти одновременно нежными и печальными. Его лицо от верхней части лба до самого низа подбородка было покрыто порезами. В какой-то момент все, казалось, было сделано ножом для масла, все порезы, конечно, были слишком неглубокими, чтобы нанести какой-либо долговременный ущерб, но их было достаточно, чтобы почти покрыть один глаз мальчика темно-красным. Помимо порезов на лице, его тело тоже выглядело не слишком хорошо. "Я не культист, Юлиус, пожалуйста. Ты должен отпустить меня, Обжорство съело мое имя! П-пожалуйста... просто, пожалуйста, отпусти меня..." Отчаяние в голосе культиста было явственным с каждым произнесенным им словом, величайший из рыцарей видел глубоко в его глазах, как он отчаянно пытался сдержать слезы, но потерпел неудачу, и маленькие капельки воды медленно вытекли из его глаз и исчезли под небольшой лужицей крови. Юлиус, когда он вошел в первый раз, этот культист перед ним совсем не был похож на культиста. Он был похож на маленького беспомощного ребенка, ребенка, оказавшегося не в том месте не в то время, в худшие моменты своей жизни. Он казался таким бессильным, таким беспомощным, таким ... слабым, мог ли он действительно задуматься, был ли он архиепископом греха? Сердце и голова Юлиуса снова болели, его разум и тело, казалось, боролись друг с другом. Его сердце умоляло его отпустить, а разум напоминал ему о ком-то в похожем положении. Ребенок, который выглядел беспомощным, слабым и маленьким только для того, чтобы быть причиной того, что он такой. Юлиуса не одурачат во второй раз, он уже принял решение вместе с Феликсом, теперь слишком поздно отступать. "Я не куплюсь на твою ложь, культист, я дам тебе шанс. Сообщи мне, как я могу восстановить свое имя, и я оставлю тебя невредимым", - бесстрастно произнес рыцарь. "Юлиус, ну же, чувак, может быть, ты сможешь вспомнить. Это я, Нацуки Субару, рыцарь полуэльфийки Эми..." Бам. Сама сила атаки пробила бы голову культиста о стену, если бы она не была соединена с его телом. Хотя голова культиста осталась целой, прямо над его правым глазом была большая шишка и синяк того же цвета, что и баклажан. Всего один удар величайшего из рыцарей заставил культиста едва дышать, поскольку воздух, который он вдыхал, казалось, не покидал его тела. "Слушай меня внимательно, культист!" Юлиус начал сердито хмуриться, когда его голос, спокойный, но наполненный невыразимой злобой, был обращен к монстру, стоящему перед ним. Используя кончик своего деревянного меча, который был покрыт капельками крови, он заставил культиста посмотреть прямо на него. "Я не желаю слышать твою ложь, и я не хочу, чтобы ты даже упоминал прекрасную девушку Эмилию. Такой культист, как ты, никогда не может стремиться стать одним из нас, многие предпочли бы пасть от их клинка, чем даже признать твои притязания!" "Прошу Ю-ю-ю-Юли..." Даже не дав времени культисту договорить, Юлиус ударил его на этот раз по открытой стороне живота. Удар заставил культистов отчаянно пытаться пошевелить его руками, скованными цепями, и безрезультатно держаться за бок. Вместо этого все, что он мог сделать, это стонать от боли, пока Юлиус наблюдал, изо всех сил стараясь не испытывать даже проблеска жалости к культисту. "Я не хочу слышать больше ни слова, которое не имеет отношения к восстановлению моего имени. Архиепископ гордости Нацуки Субару, ты будешь придерживаться моих требований". "Что? Я не греховный архиепископ, откуда, черт возьми, ты это взял!" Еще один удар деревянным мечом снова быстро закрыл рот культиста, на этот раз выбив ему пару зубов. "Скажи мне, как я могу восстановить свое имя, объясни свои полномочия, сообщи мне следующий шаг культа ведьм, и я клянусь своим титулом величайшего из рыцарей. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы они не приговорили тебя к смерти". "Хех... как будто это в любом случае имело бы значение", - культист говорил тихо себе под нос, позволяя слышать только себе, но рыцарь все еще видел, как шевелятся его губы, и не собирался так легко пропускать это мимо ушей. "Говори яснее, культист. Иначе удары, которые ты испытал, будут считаться детской забавой перед тем, что должно произойти". Юлиус говорил четко и уверенно, поднимая свой меч с земли, держа его перед собой и положив одну руку за спину. Поза, которая казалась знакомой, поза, которую, как он чувствовал, каким-то образом использовали, чтобы полностью унизить кого-то, но ... он не мог точно определить, что именно. Тем не менее, он терпеливо ждал ответа культиста, готовый наброситься на него в любой момент. "Юлий…." Это было единственное слово, произнесенное культистом, прежде чем комната погрузилась в тишину, было слышно, как слезы культиста капают на лужу его крови, когда он несколько секунд смотрел прямо в глаза величайшему из рыцарей, но архиепископу, должно быть, показалось, что прошла вечность. После этих нескольких мучительных секунд его голова вяло опустилась на землю, он слегка откашлялся кровью, прежде чем заговорить усталым, низким, печальным и жалостливым голосом. "Ты все еще несешь рыцарскую чушь, даже когда злишься. Это почти ... забавно, Юлий. Ты обещал мне, что я избегу смертной казни, если решу рассказать тебе все, что знаю, верно?" "Да, я..." "Я бы принял это предложение не задумываясь, я действительно принял бы. Я бы принял это предложение даже больше, чем поглаживание от Эмилии-тан. Но я не могу". "И почему это?" Вопрос рыцаря он встретил кровавыми, полными слез глазами культиста. Легкая побежденная улыбка на его лице, это выглядело так, как будто он отказался от жизни или какой-либо надежды на спасение, если уж на то пошло, и выразил эти эмоции в этой единственной улыбке. "Я ничего не знаю о культе ведьм. Я не один из них, я не могу дать тебе то, чего не знаю. Я никогда этого не сделаю. Но однажды, однажды, когда я выйду отсюда, ты пожалеешь о том, что напал на невинного человека и товарища". Кровь Юлиуса при словах культиста начала нагреваться до температуры кипения, его взгляд затвердел, его фигура напряглась, и он сделал глубокий вдох, прежде чем выдохнуть, произнеся всего одну фразу, которую он приготовил, чтобы нанести 100 болезненных ударов. "Ты не рыцарь и никогда не будешь моим другом. За себя и за бесчисленные жертвы, которые пали от рук вашего культа. Уверяю вас, я получу ответы, которые ищу, отомстив за павших и восстановив тех, кто был утерян во времени. Приготовьтесь!" Любая несчастная душа, случайно проходившая мимо двери, не услышала бы ничего, кроме звука тупого предмета, соприкасающегося с телом молодого человека. Едва в расцвете сил, когда он кричит о помощи и о том, чтобы боль прекратилась. Говоря, что они друзья, и уверяя, что он не тот, за кого они себя выдают, только для того, чтобы это осталось без внимания. Даже если бы хоть одна душа услышала, что происходит за стальной дверью, не похоже было, что кто-то собирался ему помочь в конце концов. 4 часа. 4 часа подряд безостановочного избиения наконец-то надоели Юлиусу. Его руки казались негнущимися, вялыми, а ладони были покрыты занозами. Он мог только догадываться, чего стоило всего лишь размахивание деревянным мечом, он устал, он знал, что культист устал, он не добился никакого прогресса, но этого следовало ожидать в первый день допроса. "Я возьму отпуск на сегодня, если Феликс займет мое место. Разумно сказать ему правду, до тех пор, я надеюсь, мне не придется повторять то, что я сделал сегодня". - Сурово сказал Юлиус, скрывая явную усталость в своем голосе, насколько мог, и выпрямился. Он бросил последний взгляд на культиста, прежде чем выйти из тюремной камеры. Как только дверь в тюрьму, наконец, закрылась за ним, Юлиус не смог удержаться от громкого вздоха. Он медленно сел и протиснулся всем телом за стальную дверь. Прохлада двери охладила его разум и тело, пока он размышлял о том, что он только что сделал. Он сделал это, он укрепил свою решимость и пытал культиста ведьм. Он бил его, игнорировал его крики о помощи, а когда не получил ответа, захотел, чтобы цикл повторился. Сейчас на его безупречно белых перчатках была кровь, но в конце дня все это того стоило. Он знал, что так и будет, он надеялся, что человек, находящийся в камере, является культистом. Он надеялся, что чувство в его груди все это время было неправильным и что он должен поблагодарить свой разум за то, что позволил ему увидеть причину. Он надеялся, что у него не было крови невинного человека на том, что когда-то было его элегантными белыми перчатками, теперь покрытыми пылью и кровью. "О! Юлиус-Кун, культист поделился какой-нибудь информацией?" И снова, как будто вселенная требовала этого, рыцарь снова потерял концентрацию. На этот раз он увидел Феликса без его рыцарского наряда, но на этот раз в синем платье. Его жизнерадостный акцент сопровождался улыбкой от уха до уха. "Печально... культист не дал мне никакой полезной информации; он просто продолжал повторять, что он не культист". "Нет, просто еще одна ложь, как я и предполагал". "Да, действительно". "Неважно, Юлиус-кун, у нас есть все время в мире, чтобы заставить его говорить". "Его ментальная уверенность, которую я видел до сих пор, делает его мысленным вызовом, я надеюсь, мы сможем получить информацию, прежде чем не станем жертвой культа". "О, не волнуйся, Юлиус-кун", - начал Феликс, когда на его лице появилась кривая улыбка, его зрачки, казалось, расширились от радости, когда он произнес единственное предложение, от которого у Юлиуса волосы встали дыбом, а по спине пробежал холодок. "Мы просто будем продолжать заставлять его испытывать это чувство смерти, пока он не предоставит нам всю необходимую информацию в отчаянной попытке остановить боль. Нет, в конце концов, это все ради королевства, Юлиус-кун." Три месяца спустя. Юлиус наконец-то приступил к своему распорядку дня: он просыпался рано утром, за несколько часов до рассвета. Приветствует персонал поместья Юклиус, проверяет их, чтобы убедиться, что все чисто и организовано. Патрули по всей столице приветствие людей, останавливая мелких головорезов и помогая горожанам с мелкими заданиями. После патрулирования он отчитывается перед своим капитаном, получает обычный отчет о том, что происходит в королевстве, как дела у кандидатов и, наконец, о деятельности культа ведьм. После того, как все, как обычно, было сказано и сделано, и утренние задания Юлиуса подошли к концу, пришло время переходить к его дневным заданиям. Обычно он отправлялся на тренировочную площадку, немного спарринговал с парой младших рыцарей, чтобы убедиться, что он не слишком заржавел, и улучшить свои собственные навыки. После приятной беседы с другими рыцарями он обычно просил тренировочный меч, самый тяжелый и наносящий самые сильные удары, который они могли найти. Хотя мечи были деревянными, они могли легко нанести травму тупым предметом любому, кто встанет у них на пути, но это не должно было нанести достаточного урона, чтобы убить вас. Получив деревянный меч и поблагодарив младших, он просто шел к следующей части своей смены. Юлиус, пока день все еще был полон яркого дневного света, отправлялся в самые глубокие подземелья Лугуники. Крепко сжимая свой деревянный меч в белых перчатках, он кивнул двум охранникам за столом, даже не потрудившись должным образом объяснить свое прибытие или куда он направляется. В конце концов, они уже знали почему, а даже если и не знали, вмешиваться во что-то настолько справедливое не входило в их обязанности. Проходя мимо охранников по бесконечному коридору, который вел к множеству пустых тюремных камер, Юлиус остановился у одной. Одна камера источала атмосферу смерти, отчаяния и ужаса, от чего казалось, что воздух становится холоднее, просто глядя на нее. Внутри камеры находилось существо чистого зла, существо, которое не знало границ, чтобы убивать невинных. Архиепископ греха, олицетворяющий грех гордыни, Нацуки-Субару. За стенами тюрьмы Лугуники он мог бы представлять непреодолимую угрозу. Однако здесь он был бессилен, как ребенок, и рыцарь в полной мере воспользовался бы этим. Напрягая зрение и пристально глядя на стальную дверь, Юлиус быстро распахнул ее и приступил к работе, пытаясь получить информацию от культиста ведьм, и для этого он повторил то, что делал месяцами. Что-то, что сначала истощило его до потери сознания, но его тело к этому привыкло, он мог продержаться 10 часов. Юлиус вошел в темную и холодную тюремную камеру, кровь брызнула у него из-под сапог, когда закованный в цепи культист безжизненно поднял глаза, сначала дрожа от ужаса при виде деревянного меча в руке рыцаря, прежде чем он неохотно посмотрел рыцарю прямо в глаза. "Культист, я хочу закончить это быстро сегодня. Я еще раз дам тебе шанс рассказать, как устранить последствия обжорства, а также о ближайших планах культа ведьм". Культист помолчал мгновение, все еще глядя прямо в глаза Юлиусу, прежде чем испустить тяжелый вздох. Со вздохом разочарования и принятия, сдерживая видимые слезы, культист заговорил, и это было именно то, что Юлиус ожидал. "Я не могу сказать тебе то, чего я не знаю, Юлиус. Я не приверженец культа ведьм, пожалуйста, просто... п-оставь меня в покое". "Очень хорошо, время для той же песни и танца. Приготовься, культист". И именно так все и прошло, точно так же, как в предыдущие дни и недели. Сразу после того, как Феликс Аргайл закончил свой сеанс с культистом,Юлиус всегда приходил несколько раз. Он задавал культисту вопрос, и тот обычно отвечал одной из трех откровенных лжи. "Я невиновен!" "У меня съели мое имя!" "Мы друзья!" За этим последовали бы безостановочные мольбы о том, чтобы боль прекратилась, а затем постоянный плач и всхлипывания. Да, это была обычная рутина, Юлиус попросил ответа и великодушно дал культисту шанс избежать боли и страданий от его рук. Он отказался и плюнул в лицо Юлиусу, не сказав ему ничего, кроме лжи, и за этим последовал обычный сеанс пыток, который закончился тем, что культист был сломлен. Так продолжалось несколько месяцев подряд .... но что-то изменилось. Подготовка была такой же, как всегда, но сеанс пыток был другим, чего Юлиус ожидал, так это криков после постоянных просьб прекратить боль ... Однако прямо сейчас это было не так. Вместо того, чтобы тело культиста молча извивалось от боли. Юлиус был сбит с толку, это был не тот человек, что всего день назад. Его удары стали слабее? Нет, этого не может быть. Там были страсть, гнев, жгучая ярость и решимость восстановить свое имя. Добавляя дополнительную силу к ударам величайшего из рыцарей, и без того мощным ударам. Так почему? Почему он ничего не говорил, почему он не кричал от боли? Был ли он морально сломлен месяцами пыток, которые он перенес? Нет, этого не могло быть, Феликс сообщил бы ему о том, что культист сломлен, а Юлиус знал, что тот, кто вчера плакал, не просто перестанет плакать и на следующий день будет вести себя так, будто все в порядке. Тем не менее, величайший из рыцарей продолжал наносить удары, изо всех сил стараясь вызвать реакцию культиста. Он бил его по голове, по шее, черт возьми, он даже сделал что-то неосознанное и ударил его в пах, чтобы вызвать хоть какую-то реакцию, но опять ... ничего. Отсутствие реакции, отсутствие ответов. Это еще больше разозлило величайшего из рыцарей, заставив его наносить удары еще сильнее и быстрее, чем когда-либо прежде. Каждый раз, когда его деревянный меч соприкасался с телом культиста, тюрьма сотрясалась, и вибрация все еще была слышна сквозь стены. Даже достаточно громко, чтобы быть услышанным кем угодно даже в нескольких шагах от двери, но ... все равно, несмотря на то, что Юлиус вкладывал свой гнев и разочарование в каждый удар. Культист, чье лицо теперь было покрыто пурпурными синяками, все еще целым, не поврежденным глазом безжизненно смотрел на величайшего из рыцарей. Заставляя мурашки пробежать по его спине, поскольку Юлиус просто-напросто продолжал наносить удары. Пока он внезапно не остановился на полпути, когда меч снова был готов ударить культиста по голове, когда он увидел, что его рот слегка дернулся. "Величайший из рыцарей ... да?" Культист наконец заговорил, его голос был монотонен и лишен каких-либо эмоций. "Прошу прощения?" "Величайший из рыцарей королевства драконов Лугуники, это твой титул, не так ли?" "Да? Однако это не имеет значения для таких, как ты." - сурово ответил Юлиус, слегка приподнимая свой меч над землей, снова готовясь ударить культиста. И все же… его тело остановилось прежде, чем он смог, это было похоже на невидимую силу. Невидимая рука схватила руку, державшую его клинок, не давая ему двигаться. Может ли это быть властью культиста? После столь долгого выбивания из него информации, может ли он, наконец, раскрыть свою силу? Нет ... это было не так, это не культист помешал Юлиусу сбить его с ног. Это был разум Юлиуса, удерживающий его от совершения подобных действий. Почему он все еще колебался? Почему после месяцев, проведенных за одним и тем же занятием всех времен, теперь он не решался нанести новый удар. Даже рыцарь сам не знал. "Я нахожу это забавным". "что..." "Я нахожу забавным, как величайший из рыцарей может быть так готов причинить боль невинному человеку. Пытать и избивать до полусмерти каждый день, по-настоящему. Если ты золотой стандарт для рыцарей, интересно, какими должны быть остальные. Культист насмехался, сарказм был явным в его голосе, хотя на его лице не отразилось ни малейшего изменения эмоций. То, как говорил культист, разозлило величайшего из рыцарей, заставив его глубоко нахмуриться в отместку за слова, которые произнес культист. Разум Юлиуса наконец освободил его руки и позволил ему нанести сильный удар по челюсти культиста. Выбив несколько зубов и сломав ему челюсть в процессе, но он все еще мог говорить, даже если бы его челюсть была полностью сломана, Феликс мог бы исправить это в кратчайшие сроки. "Не смей пренебрегать своим титулом Культиста. Ты ни в малейшей степени не невинен, ты и тебе подобные убили бесчисленное множество людей. И все же ты осмеливаешься..." "Предполагается, что рыцари должны защищать людей Юлий". Культист быстро прервал его, как только тот оправился от огромной силы удара, и снова установил прямой зрительный контакт с величайшим из рыцарей. "Они должны защищать людей, но ты не смог защитить друга, который стоит прямо перед тобой. Того, кого ты когда-то считал другом". Насытившись бреднями культиста, насытившись словом "друг", слетевшим с его губ, насытившись тем, как кто-то из членов организации разрушил жизни бесчисленного количества невинных людей, можно было говорить с ним так, будто он совершает большую ошибку. Юлиус со всей своей мощью, гневом и страстью поднял свой меч в воздух так высоко, как только мог, и занял непроницаемую позицию, прежде чем с ревом гнева ударить культиста ведьм прямо по голове. Комната отозвалась эхом и воспроизвела звук удара еще три раза, прежде чем в комнате воцарилась гробовая тишина, и тело культиста резко упало, его голова была обращена к земле. "Отвратительный культист". Это было все, о чем мог думать Юлиус, холодно глядя на теперь уже нокаутированное тело культиста, прежде чем медленно отвернуться и посмотреть на выход. Он не знал, причинил ли он культисту черепно-мозговую травму, но это было весьма вероятно, он подумал, что должен отчитаться перед Феликсом после этого, прежде чем отправиться обратно в свою комнату. Однако возникла проблема. Проблема, с которой, как он думал, было покончено, когда он ударил культиста по голове. Как и в тот момент, его руки замерли в середине удара, на этот раз все его тело было заморожено, когда он направлялся к выходной двери. Его тело было не только заморожено, но и словно невидимая сила, более сильная, чем когда-либо прежде, заставляла его тело поворачиваться. Независимо от того, как сильно он пытался сопротивляться, невидимая рука крепко держала его, и сопротивляться было совершенно бессмысленно. У Юлиуса неохотно не осталось выбора, и он снова повернулся лицом к телу культиста, оглядывая его с ног до головы нокаутированное тело. Ненависть и отвращение ясно читались в его глазах, когда он оценивал культиста ведьм в таком жалком состоянии. Затем ненависть превратилась в осознание, осознание превратилось в шок, шок превратился ни в что иное, как чистый страх. "Ты даже не можешь защитить то, что находится перед тобой". Голос человека, которого он считал культистом, снова зазвучал у него в ухе. Голос произносил одни и те же слова снова и снова, в то время как величайший из рыцарей ничего не мог поделать, кроме как смотреть широко открытыми от шока глазами, с дрожащим ртом, но пробормотал одно-единственное имя.... "Субару?" При виде и осознании того, что сделал величайший из рыцарей, Юлиус уронил свой окровавленный деревянный меч на лужи крови на полу. Меч и лужа соединились, создавая небольшую рябь, когда Юлиус помчался к телу культиста без сознания… Не то чтобы он не был культистом, это был не тот, кто отнял бесчисленное количество жизней. Этот был полной противоположностью, человек, который в настоящее время спас бесчисленное множество людей. Спас целый город от погружения в хаос, спас тысячи будущих жертв двух 400-летних катастроф. Он должен был быть со своим лагерем, получая все остальное, чего заслуживал, но вот он здесь, перед рыцарем, связанный цепями, с низко опущенной головой, с которой капала кровь от предыдущего удара, нанесенного ему Юлиусом. "Субару!" Рыцарь снова позвал, когда добрался до распростертого тела того, кого он считает дорогим другом. Его руки нервно дрожали, сердце колотилось в ушах, когда одни и те же слова продолжали прокручиваться в его голове. То же самое "Ты не смог защитить то, что перед тобой". повторялось снова и снова, пока это не прекратилось.. "Ты не смог защитить". "Ты не смог защитить" "Ты не смог защитить". И каждый раз, когда голос повторял это, величайший из рыцарей с солеными слезами на глазах смотрел на ущерб, который он причинил телу своего друга. Он не мог не согласиться. Он не смог защитить граждан Пристеллы, когда напал культ ведьм, он не смог защитить свою леди, когда она больше всего в нем нуждалась, он даже не смог защитить себя, когда ему одному пришлось противостоять обжорству, и он, черт возьми, точно не смог, по крайней мере, защитить человека, который совершил невозможное. Он не мог защитить кого-то, кого поставил в неловкое положение перед всем миром, и вместо того, чтобы затаить обиду, снова и снова приводил к победе. Идеальная победа с нулевыми потерями над ленивцем и Пристеллой, и все это при том, что на кону была его собственная жизнь. Вместо того чтобы последовать зову сердца, величайший из рыцарей допустил слова своего товарища и саму мысль о том, что сможет восстановить свое имя, подвергнув пыткам человека, которого считал другом. Вместо того чтобы руководствоваться отсутствием доказательств и своими логическими рассуждениями, теперь на его руках была кровь невинного человека. "Субару, пожалуйста, очнись". - Робко произнес величайший из рыцарей, не видя свидетелей, кроме него самого и тела его дру-... героя перед ним. Величайшее самообладание рыцаря наконец сломалось, элегантности в его голосе не было видно, и вместо этого его сменили крики отчаявшегося ребенка. Умоляя о каком-нибудь знаке, чтобы тело пошевелилось, у него в данный момент не было ключа, чтобы разомкнуть свои цепи, поэтому единственное, что он мог сделать, это просто встряхнуть тело, поскольку оно оставалось прикованным к стене. Юлиус сначала подумал, что он просто вырубил Субару, может быть, у него немного треснул череп, но он ошибается, очень сильно ошибается. Возможно, это было потому, что он не смог контролировать свою силу и гнев и сделал что-то настолько неосознанное. Кожа Субару становилась холоднее льда с каждой секундой. Юлиус мог поклясться, что слышал биение среди собственного громкого сердцебиения, сердцебиение обмякшего тела Субару становилось тише с каждой встряской. "Я... мне нужно позвать Феликса. Да, он сможет тебя подлатать. Я тебе помогу,Субару. Я обещаю, и когда я вытащу тебя оттуда ... я… Я извинюсь за все зло, которое причинил тебе". Величайший из рыцарей поклялся, когда сама реальность начала оставлять трещины повсюду вокруг него. И все же он не заметил, поскольку просто продолжал трясти тело мертвого мальчика. Он хотел убежать и забрать Феликса, но не мог. Он хотел остаться там, где был, просто продолжать пытаться снова и снова добиться какого-то движения, вдоха, чего угодно, что показало бы, что он не убивал того, кого считал большим другом. Перед величайшим из рыцарей трещины были повсюду: на потолке, на полу, даже рядом с Субару, но он не сводил с него глаз. Реальность распадалась на части, но, несмотря на это, со слезами на глазах величайший из рыцарей открыл рот и начал робко говорить: "Я обещаю, я..." Прежде чем рыцарь смог закончить свое предложение, рыцарь почувствовал, как яркий свет проник сквозь его закрытые веки. Медленно он очнулся и больше не был в холодной тюрьме, держа в руках тело своего мертвого друга, он больше не был в своем рыцарском наряде, и его руки не были запятнаны кровью, но он все еще чувствовал слезы на глазах. Сначала Юлиус хотел встать и побежать так быстро, как только мог, в тюремную камеру и освободить своего ложно обвиняемого друга, но он остановил себя, прежде чем встать с кровати. Всего через несколько секунд после того, как он проснулся, его воспоминания были восстановлены в одно мгновение, он впервые вспомнил темные пятна в своих воспоминаниях, например, кто возглавлял атаку на ленивца, и темные и размытые дыры в его памяти были заполнены контекстом героя, который все спланировал и организовал. Затем он вспомнил все случаи, когда он посещал тюрьму, все случаи, когда он пытал Субару. Иногда деревянным мечом, а иногда тупым ножом, и последнее, что он помнил, когда возвращался в тюрьму, когда он, наконец, восстановил воспоминания о своем мертвом друге и вошел в тюрьму. Только для того, чтобы обнаружить, что его тело упало вперед мертвое и безразличное. В его сердце была надежда, он подумал, что Феликс с помощью таинства бессмертного короля оживит своего друга. Однако судьба была достаточно жестока, чтобы не позволить им получить еще один шанс и все исправить. Силы Феликса, его удивительные способности к исцелению и умение поднимать мертвых из могилы не сработали. Вместо этого, был только яркий свет и мертвое тело, когда целитель попытался совершить такое действие. Позже Субару отвезли в дом Круш, чтобы посмотреть, можно ли его как-то оживить, но кого он обманывал. Если Феликс ничего не мог сделать, то никто, кроме, может быть, самой ведьмы зависти, не мог вернуть Субару. О, как бы Юлиус хотел, чтобы он прислушался к своему сердцу. Как бы он хотел, чтобы он мог вернуться в прошлое и дать себе пощечину и неоднократно повторять себе не совершать такой ошибки…Как бы он хотел увидеть Субару еще раз. Достаточно долго, чтобы тот успел извиниться за свои грехи и вымолить прощение, хотя он этого совершенно не заслуживал. Даже удовлетворив все личные потребности Юлиуса в прощении. Он, по крайней мере, хотел, чтобы его последним зрелищем не была холодная, пустая тюрьма, прежде чем он отправится в загробную жизнь. Субару должен был быть старым, чтобы его близкие окружали его кровать и с улыбкой говорили, что прожили жизнь без каких-либо сожалений. Вместо этого Юлиус… забрал это у него, и он никогда не сможет исправить то, что натворил. Действительно, ирония судьбы в том, что человек, который спас бесчисленное количество жизней, даже не попросив ничего, кроме "спасибо", был убит людьми, которые были обязаны ему своими жизнями. Юлиус Юклиус оставался бы в таком состоянии часами напролет, если бы не внезапный стук в его входную дверь, вырвавший его из повторяющегося кошмара, который крутился в его голове, казалось, целую вечность. Он был благодарен тому, кто стоял за дверью, но величайший из рыцарей быстро взял себя в руки и выпрямился во весь рост. Со смесью фальшивой уверенности и элегантности Юлиус заговорил. "Входите". "Мастер Юлиус, простите меня за вторжение. Я надеялась, что вы хорошо отдохнули ночью". Голос за дверью заговорил снова, но на этот раз более жизнерадостно, когда двери медленно начали открываться. Перед величайшим из рыцарей, который все еще сидел высоко на его кровати, стояла девушка с фиолетовыми волосами и зелеными глазами, которые сияли так же ярко, как изумруды, отражая свет, идущий из окон Юлиуса. Она слегка поклонилась своему начальнику, прежде чем снова выпрямиться. "Скоро к нам приедет очень особенный гость ". "И кто бы это мог быть?" "Госпожа Хосин вернулась из своих путешествий и очень скоро приедет в поместье, чтобы навестить вас, Юлиус-сама. Я рекомендую вам надеть свой лучший наряд, но, зная вас, мастер Юлиус, я бы не ожидала меньшего. Горничная весело сообщила, улыбка на ее лице становилась ярче солнца с каждым произнесенным ею словом. У Юлиуса, с другой стороны, были стойкие чувства, его сердце билось от радости при мысли о том, что он снова увидит свою даму. Тот факт, что он смог вспомнить Субару, означал, что его дама, вероятно, тоже помнила его. Неудивительно, что она вернулась намного раньше, чем он намеренно подозревал, для него было бы честью еще раз вернуться к ее услугам, но на этот раз его и ее воспоминания остались нетронутыми. В то время как его сердце кричало от радости, его разум все еще вспоминал месяцы мучений, которые он причинил своему другу, и все потому, что он забыл о нем. Как смеет Юлиус прыгать от радости внутри, в то время как последние несколько месяцев жизни его товарища-рыцаря прошли в нескончаемой агонии. Даже сейчас, когда его разум и сердце конфликтовали друг с другом, он никогда не показывал этого. У него все еще была его улыбка, и с страданием в глазах он просто кивнул на слова горничной. "Спасибо, что сообщили мне. Немедленно приготовьтесь к прибытию госпожи". "Как прикажете, мастер Юлиус", - вежливо произнесла горничная, безуспешно пытаясь скрыть счастье в своем голосе, слегка поклонившись своему хозяину и закрыв дверь. Ее шаги были слышны за пределами комнаты, она шла в ускоренном темпе, а затем, казалось, перешла на бег. Юлиус не мог удержаться от улыбки и был благодарен всем трудолюбивым сотрудникам, особенно когда он потерял свое имя и был забыт миром. Все они очень заботились о нем и выполняли все его потребности, относясь к нему с уважением, которую мог подарить только король. Действительно, он не заслуживал их, он не заслуживал их заботы и вдумчивости, и это после того, что он сделал. Он знал, что это было так, и сейчас это было правдой, как никогда. Скоро прибудет его леди, не подозревающая о грехах, которые он совершил за ее спиной, а у него самого не хватило духу рассказать ей о своих злодеяниях. Что именно он мог сказать, что ее рыцарь, которому она доверяла больше всего, пытал и убил товарища-рыцаря из другого лагеря. Разрушил ее имидж и, возможно, все шансы на победу в королевском отборе. Его разум и тело дрожали от ужаса при одном только представлении о том, что его леди не проявляет ничего, кроме шока, испытывая отвращение к нему и из-за его действий. Вышвыривает его из ее службы, которую он так справедливо заслужил. Он не мог рассказать своей даме, как бы сильно ему этого ни хотелось, его рот, вероятно, автоматически остался бы закрытым, если бы он попытался произнести хоть одно слово о Субару. Но это не имело значения, Юлиус знал, что правда будет раскрыта достаточно скоро, и то, что он не сказал ни слова об этом, только отсрочило бы неизбежное. Точно так же, как смерть, правда и последствия того, что он сделал, найдут его. Он просто не знал, когда, где и как, поэтому сейчас, пока он ждал этого грядущего дня, он будет продолжать жить с болью, сжигающей его сердце. Юлиус, после трех минут пребывания в своей постели, медленно, но верно принимает страшную судьбу, которая, как он знает, его постигнет. Он встал, все еще чувствуя черные мешки под веками и высохшие слезы, которые когда-то покрывали его лицо. Юлиус был совсем не готов начать этот день. Он молча желал, чтобы его леди не приезжала сегодня, чтобы он мог провести свой день, краснея от стыда. Но судьба была жестока и не предоставила ему такой привилегии. Как только Юлиус вставал с постели, он возвращался к своему обычному распорядку дня, сначала он вставал и несколько секунд потягивался всем телом. Следя за тем, чтобы оно не было жестким, на случай, если что-нибудь случится и ему нужно будет быстро убраться с дороги. После этого горничные подадут ему одно из лучших полотенец, которые можно купить за деньги. После этого он пошел в душ, пытаясь смыть всю грязь, копоть и засохшую кровь, оставшиеся после его посещения тюрьмы. Он хотел смыть свои грехи водой, почти умоляя, чтобы все это оказалось сном или смогло изменить то, что он натворил. Что, как только он выйдет из душа, он каким-то образом обретет способность сбрасывать время, чтобы предотвратить все это, просто чтобы его разум мог наконец успокоиться и не думать о боли, которую он причинил своему другу. И все же с каждым расчесыванием его разум не мог не вспоминать о состоянии Субару. Юлиус всегда принимал душ перед началом дня, что было у Субару? Темная тюремная камера, его кровь, окрашивающая каждый уголок его тела, и его собственная рвота и отходы жизнедеятельности. Глаза Юлиуса дрожали, чтобы закрыться, каждый раз, когда они это делали. Юлиус вернется в тюрьму в тот роковой день, кровь все еще будет на его руках, а слезы все еще будут течь по его лицу, когда все они откроют их и их встретит вода из его элегантной ванной. После душа для Юлиуса наступила самая трудная часть - он зашел в свою раздевалку, чтобы надеть стандартную форму рыцаря. Каждый день Юлиус был бы горд надевать его, горд служить своей стране и защищать свою леди как величайший из рыцарей во всей Лугунике ... Но сейчас? Он колебался, его рыцарский наряд лежал перед ним в шкафу, этот символ надежды и то, на что люди смотрят в поисках защиты. Это было так неожиданно для каждого, что его рука попыталась схватить это, но как раньше, в его сне. Невидимая сила, схватившая его руку, не отпускала его. Это не была невидимая таинственная сила, мешающая Юлию облачиться в рыцарский наряд. Это было чувство вины, чувство вины за свои грехи мешало ему просто протянуть руку и даже прикоснуться пальцем к белой чистой униформе. Представленный перед ним наряд предназначался для того, чтобы обеспечить людям безопасность, чтобы они были защищены и о них заботились, независимо от того, какие ужасы мира были перед ними. Что рыцари Лугуники будут сильны и защитят тебя, независимо от расы или происхождения. Но точно так же, как голос продолжал повторять снова и снова в голове Юлиуса, пока он продолжал смотреть на форму. "Ты даже не смог защитить то, что находится перед тобой". Он знал, что это правильно, и он не заслуживал даже на секунду дольше пялиться на... рыцарскую форму. Так неохотно, с огромным грузом, упавшим на сердце Юлиуса, он закрыл дверцу своего шкафа и вместо этого надел традиционный наряд. Конечно, он надевал его только в свободное от работы время, но все равно выглядел элегантно и профессионально. Юлиус надел костюм в тон своим фиолетовым волосам, с черным галстуком посередине и черными туфлями, похожими на церковные. Юлиус внешне выглядел готовым ко всему, все, что ему нужно было сделать, это дождаться прибытия своей дамы. Он молча молился Од лагуне, чтобы прошло больше времени до возвращения его госпожи. Он все еще не был готов встретиться с ней лицом к лицу, даже спустя столько времени. Судьба в очередной раз была жестока к величайшему из рыцарей, но, честно говоря, чего он ожидал? У времени извращенное чувство юмора, когда речь заходит о величайшем из рыцарей, сначала сделайте так, чтобы час одиночества и размышлений казался 10 секундами, сделайте так, чтобы 10 минут он снова и снова прокручивал в уме смерть Субару, которая казалась вечностью. И теперь, он получил известие о прибытии своей леди от горничных всего за 30 секунд, хотя прошло три часа. Прямо сейчас рыцарь смотрел на вход в свое поместье, он знал, что его дама была с другой стороны. Юлиус Юклиус открыл дверь в свое поместье и был встречен видом своей госпожи, разговаривающей с Мими, а кошачьи близнецы подпрыгивали от радости и кружили вокруг нее. Волосы королевы торговцев искрились на солнце, ее глаза цвета лазурита все еще были добрыми и нежными, какими он помнил их в последний раз, на этот раз больше не были наполнены замешательством, когда он впервые заговорил с ней, а вместо этого нежностью. От красоты его леди у него перехватило дыхание, но он не мог долго зацикливаться на этом, так как громкий звук открывающейся двери насторожил ее, и ее добрый взгляд переместился с трех близнецов-котов перед ней прямо на Юлиуса. Величайший из рыцарей мог бы поклясться, что ее глаза сияли ярче, чем когда-либо под солнцем, когда она смотрела на него. На ее лице появилось подобие улыбки, почти одновременно с тем, как эмоции, которые она научилась скрывать, начали просачиваться наружу. Не в силах сдержаться, она продолжала смотреть на своего рыцаря, и без предупреждения глава компании "Хосин" перескочил к ее рыцарю. "Юлиус, это ты! На тебе нет той формы рыцаря!" "Да, это действительно я, миледи. Я рад видеть вас невредимой в ваших путешествиях". Юлиус ответил идеальным поклоном на 90 градусов. "О, не будь таким скромным, ты все еще не изменился после стольких лет. Все тот же старый "Лучший из рыцарей". Она хихикнула. Юлиус мог поклясться, что его сердце остановилось от слов его дамы. Все еще величайший из рыцарей? Его голова раскалывалась от боли, противоречие и его грехи против товарища-рыцаря были слишком велики для него, чтобы справиться. Он хотел открыть рот и сказать своей даме, что он больше не достоин называться лучшим из рыцарей, но вместо слов правды следующие слова, которые извергают из него ничего подобного. "Я действительно польщен, миледи, но, пожалуйста, я не заслуживаю такой похвалы". "Юлиус, конечно, ты заслуживаешь! Я та кто удостоена чести, что величайший из рыцарей - мой рыцарь". Торговец ответила в ответ, подмигнув. Юлиус кротко улыбается, это была вымученная, но незаметная улыбка. Для леди, стоящей перед ним, это была та же элегантная улыбка, которой он одаривал всех и каждого. "Ну, я думаю, нам нужно многое наверстать. Прошло ... несколько месяцев с тех пор, как я видела тебя в последний раз. Я совсем забыла о тебе, мне так жаль, Юлиус. Мне жаль, что я оставила тебя здесь." "Миледи, пожалуйста, это не ваша вина. Это была вина архиепископа за то, что он стер мое имя. Нет необходимости извиняться, я бы сделал тоже самое в вашей ситуации". Рыцарь заговорил, убитый горем при виде своей дамы, у которой, как он никогда не видел, был ни один плохой день или даже исчезло ее бесстрастное выражение лица, которое использовалось во время многих переговоров. Но вот она была здесь, не показывая ничего, кроме печали и вины в своих глазах, за то, что оставила его всего на несколько месяцев, потому что не помнила, что он был ее рыцарем. Он не заслуживал ее беспокойства, она не должна тратить время на того, кто погубил ее репутацию и навсегда запятнал образ королевского рыцаря. "Я должна была поверить тебе, Юлиус, но сейчас не время зацикливаться на прошлом. Время - деньги, и, потратив слишком много времени на что-то одно, ты в конце концов можешь стать банкротом". Торговка отскочила назад, вина и печаль в ее глазах исчезли, как будто их никогда и не было, и она выглядела такой же жизнерадостной, как всегда. "Хорошо! Давай наверстаем упущенное время. Сегодня жадная девушка в кои-то веки сделает то, что не является жадностью, и вместо этого угостит тебя. Ты уже надел свой лучший костюм, и твои рыцарские обязанности могут подождать денек, верно?!" "Думаю, да, миледи". – заговорил Юлиус, не похоже, что он мог разгуливать, выполняя свои рыцарские обязанности, когда он уже потерпел неудачу, совершил что-то неосознанное и все равно пытал одного из своих. С таким же успехом он мог бы впервые в жизни оставить свои рыцарские обязанности без внимания. В любом случае, это не будет иметь значения, поскольку он не заслуживал титула. Точно так же, как он не заслуживал того, чтобы с ним обращалась его леди, но почему бы не немного повеселиться. В любом случае, это может быть последний день, когда я свободный мужчина. "Хорошо, поехали!" Анастасия сказала весело и хлопнула в ладоши. Прежде чем Юлиус успел даже моргнуть, благодаря силе трех котов-наемников, которые появились рядом с ним. Он уже был в драконьей карете, снова отправляясь в путь со своей леди после нескольких месяцев разлуки. Поездка в столицу была довольно короткой и без происшествий, она была тихой и приятной, если не считать обычной короткой вспышки гнева вспыльчивой наемницы Мими, которая все рассказывала и рассказывала об удивительных вещах, которые она совершила. Как выпустила самый большой огненный шар в истории огненных шаров, рассказывая о том, как она помогла встретиться с белым китом и убила его. Он мог бы написать книгу на 1000 страниц и еще несколько после этого, большинство людей были бы раздражены и старались бы изо всех сил, но не смогли бы остановить кошачьего наемника, но не его леди. Думать больно каждый раз, когда он оставался наедине со своими мыслями и получал секунду тишины. Он снова и снова оказывался в ловушке. Неспособный двигаться, неспособный дышать, но все еще способный видеть, что он натворил. Постоянные разговоры Мими раздражали многих людей, но Юлиус поблагодарил Од лагуну за то, что позволяла ему выходить за пределы своего разума каждый раз, когда он чувствовал, что его втягивают. "И это была даже не лучшая часть! Леди-босс, вы бы видели Мими, Мими подняла свой великолепный посох и уставилась на культиста! Затем она..." Однако прежде чем она смогла перейти к другому вопросу, карета-дракон внезапно остановилась, и голос спереди прервал ее. Спасая Юлия, двух ее братьев от выслушивания очередной длинной истории, а Анастасию от того, чтобы сломать себе лицо из-за того, сколько раз она улыбалась и кивала на каждое второе предложение, которое произносила Мими. "Анастасия-сама, Юлиус-сама. Мы прибыли в указанное вами место". "Большое вам спасибо, ваши чаевые на заднем сиденье". Королева торговцев говорила с мягкой улыбкой, когда она, ее рыцарь и трое наемников выходили из кареты. После этого водитель и его дракон быстро уехали, оставив их перед большим зданием. Перед ними действительно было на что посмотреть, перед ними была таверна. Здание было большим, очень большим как по размеру, так и по высоте, если смотреть с земли. Верхушка здания, казалось, доставала до неба, внешний вид таверны имел гладкий карамельно-коричневый цвет, который идеально контрастировал с лазурно-голубым цветом. Двери были не деревянными, а сделаны из чистого прозрачного стекла. Интерьер таверны был белым и почти пустым, но пустоту заполняли мраморный пол на полу, свет, создаваемый магическими кристаллами на стенах, и здание, до краев заполненное людьми всех рас, разговаривающими друг с другом. "Это место…Я никогда не видел его раньше". Юлиус говорил, совершенно сбитый с толку открывшимся перед ним зрелищем. Он много раз путешествовал по столице, и это стало его второй натурой. Он знал, где находится каждый ресторан, кратчайший путь к нужному месту и даже магазины с самым качественным оборудованием. Но он никогда раньше не видел этого места и даже не видел строительства. "Это потому, что оно только вчера открылось, боже мой, посмотрите на всех клиентов. Владелец действительно превратил это место во что-то большое, высота здания не просто для галочки, вы знаете. На каждом этаже есть своя секция, хотя подниматься по всем этим лестницам будет огромной болью ". Ходить пешком на большие расстояния не было ее сильной стороной, хотя она была торговцем и должна была быть экспертом в этом. "Мими хочет зайти внутрь, Мими хочет зайти внутрь прямо сейчас, леди босс! Посмотрите на всю эту вкусную еду, пожалуйста, пожалуйста, давайте зайдем внутрь прямо сейчас!" Наемница умоляла, изо всех сил вцепившись в свой посох, как будто это было единственное, что удерживало ее от того, чтобы просто ворваться внутрь. "Босс, нам, наверное, стоит зайти внутрь, Мими собирается..." Тиви начал говорить, уставившись на бомбу замедленного действия, известную как его сестра. "Я тоже хочу зайти внутрь!" Хетаро воскликнул с улыбкой. "Хорошо, вы все можете заходить внутрь. Убедитесь, что не создадите никаких проблем, вы слышите?" Торговец с радостью сказал трем близнецам. Слова ее начальницы были музыкой для ушей Мими, и она с широкой улыбкой выкрикнула: "УРААА!" В мгновение ока она схватила и Тиви, и Хетаро. Затем продолжила врываться в здание, повезло, что мужчина, спотыкаясь, вышел и открыл прозрачную стеклянную дверь. Иначе Мими пронеслась бы прямо сквозь это, точно так же, как она пронеслась прямо мимо мужчины, прежде чем он даже понял, что единственное, что осталось от существования трех наемников, - это облако дыма. "Боже, эти трое всегда в движении, не так ли, Юлиус? Они никогда не меняются... Что ж, нам следует зайти внутрь - я не хочу возмещать ущерб ~" Заговорила Анастасия, за чем последовал громкий вздох, когда она начала подсчитывать, сколько денег ей придется возместить за весь потенциальный ущерб, который, как она знала, Мими и ее братьям собирались причинить. "Куда бы вы ни пошли, я последую за вами", - ответил Юлиус в ответ с легким поклоном уважения. "Разве ты не можешь один день вести себя не как рыцарь? Считай это своим выходным, потому что так оно и есть!" "Мне жаль, миледи ". "Вздох, все тот же старый Юлиус. Ничто на свете не изменит этого". Она закончила с жемчужно-белой улыбкой, прежде чем повернуться к двери и начать идти. Она сделала знак руками своему рыцарю следовать за ней, и в унисон они вошли внутрь. Юлиус побывал в изрядной доле таверн и баров, будь то для переговоров, в поисках информации или просто выйдя куда-нибудь после того, как его вынудили к этому коллеги. Но это место действительно было на голову выше остальных. "Юл..." "Юли" "Юлиус!" Голос прорвался сквозь кучу разных разговоров, в одно мгновение рыцарь повернул голову и был встречен взглядом своей дамы. Та без предупреждения схватила его за руки и начал тащить прочь от большой толпы. Медленно, но верно громкий шум становился все тише с каждым шагом, который они делали. Через пару секунд шум болтовни на заднем плане был едва слышен. "Извини, что притащила тебя, очень не по-женски, но от шума у меня разболелась голова. Главная зона не совсем подходит для двух человек, пытающихся наверстать упущенное, да?" "Вовсе нет, миледи, я как раз собирался порекомендовать нам перейти в более тихое место". Юлиус кивает в знак согласия. "Что ж, хорошо, я не просто схватила тебя за руку и не начала тащить в никуда. Мы перешли в частную зону". "Частная зона, моя леди?" Юлиус в замешательстве наклонил голову. "Я арендовала его за несколько часов. Один для Мими, Тиви и Хетаро, но что-то подсказывает мне, что это была пустая трата денег". "Они, вероятно, где-то сеют хаос, пока мы разговариваем". "Имей немного веры, Юлиус, я уверена ...они..." Внезапно, прежде чем Хосин успела закончить говорить, по всей таверне разнесся громкий грохот, звук был такой, словно 100 бутылок самого дорогого вина, когда-либо украшавшего эту землю, внезапно упали разом и разбились на мелкие кусочки. Звук был настолько громким, что на секунду все стихло. Даже слабый шум из главной зоны стал совершенно тихим, прежде чем болтовня продолжилась, как будто ничего не произошло. Анастасия уже могла почувствовать, как утекает сумма денег на ее банковском счете, в ту секунду, когда ее разум перестал пытаться осмыслить то, что она только что услышала. Она не знала почему. Она не знала как, у нее было это непреодолимое чувство страха, что в ту же секунду, как она вернется домой. Первое, что она увидит, это счет, Юлис тем временем не смог удержаться от громкого вздоха. Что-то в его сознании автоматически подсказало ему, кто был ответственен за громкий шум. И все же он лелеял слабую надежду, что это были не те трое, скорее всего, Мими, которая что-то сломала ... снова ... в сотый раз. "Давай просто зайдем в одну из приватных зон, пока я чего-нибудь не сглазила, пошли. В конце концов, нам еще многое нужно успеть". Хосин заговорила, как только к ней вернулось самообладание. "Как прикажете, миледи". При этом рыцарь и королевский кандидат шли бок о бок наедине, не было слышно ни звука, кроме их шагов по мягкому ковру и случайного бормотания Анастасии Хосин, время от времени рассказывающей о своей компании, репутации и, самое главное, о своих деньгах. Точно так же, как это было раньше, до того, как началось обжорство, только он и его леди наедине. Ее компания и то, что он был рядом с ней, чтобы защитить ее на случай, если появится кто-то со злыми намерениями, - это все, в чем действительно нуждался величайший из рыцарей. Прошли месяцы, а казалось, что годы ... Теперь прошла вечность после определенного инцидента, связанного с ложно обвиненным культистом. Неизвестный королеве торговцев, стоящей прямо рядом с ним, в ловушке ее собственных мыслей в данный момент. Ее рыцарь слегка улыбнулся от нежности к тому факту, что даже после месяцев разлуки его дама, казалось, ничуть не изменилась. Она была все тем же человеком, которому он поклялся своим мечом, после этого его улыбка исчезла, когда он вспомнил, что он слишком сильно изменился. До такой степени, что он почти не мог узнать себя в зеркале и сначала был совершенно другим человеком. Тем не менее, ему нужно было оставаться величайшим из рыцарей. Ради того, чтобы провести хотя бы один хороший день, ему нужно было вести себя так, как будто ничего не произошло. Он ... хотел вернуться в главную зону сейчас ... он больше не хотел слышать свои собственные мысли. Но пока ему просто нужно было терпеть. "Игровая комната должна быть в паре шагов отсюда, просто поищите светло-зеленую дверь, которая выглядит совершенно неуместно". Королева торговцев наконец заговорила после минуты молчания, ее глаза загорелись возбуждением, а шаги ускорились чуть-чуть. "Игровая комната, миледи. Прошу прощения, но я не очень силен в играх, в которые мы обычно играем". Он играл со своей леди во многие разные игры, чаще всего включающие интеллектуальные игры. Как бы он ни гордился тем, что был величайшим из рыцарей, он был худшим из худших, когда дело доходило до любой игры, в которую он играл со своей дамой. Его выигрыш составляет 1%, даже у Мими были более высокие шансы на победу ... Но он был уверен, что это потому, что Мими была милой. "Не волнуйся, Юлиус, в нем есть все виды игр. Я уверена, что есть некоторые, которые могли бы улучшить твою рыцарскую подготовку. Всегда приятно стряхнуть ржавчину, я права?" "Я тренировался, миледи. Я вполне уверен, что вернулся к своему прежнему состоянию, мое тело снова привыкло к течению боя. Я был бы счастлив продемонстрировать это вам, если вы пожелаете ". "В этом нет необходимости, но у тебя никогда не бывает достаточно практики, я права?" "Вы действительно правы, миледи". "ХОРОШО!" Воскликнула она с улыбкой и хлопком в ладоши. "Игровая комната должна быть всего в нескольких шагах отсюда ... и там!" Леди рыцаря выкрикнула последнее слово своего предложения. Она подняла руку, и один из ее пальцев вытянулся прямо и указал на деревянную дверь цвета лайма. Ее слова были верны, дверь выглядела совершенно неуместно в таверне. Когда интерьер здания был почти полностью белым, в глаза сразу бросилась дверь цвета лайма. Королева торговцев уважала решение владельца и считала это приятным штрихом…однажды она должна это сделать. "Я позаботилась о том, чтобы снять это место для всех нас пятерых ... хотя нас всего двое. Вздох, какая пустая трата пары монет, я должна была ожидать, что Мими и двое других не останутся на месте. Похоже, находясь вдали от тебя, я потеряла хватку." Сказала Анастасия с тихим смешком себе под нос. "С моей точки зрения, вовсе нет, миледи. Вы всегда были на два шага впереди во всем, что делали, и мастер сюрпризов. Еще до того, как я услышал о вашем приезде, вы..." "Я пошутила, Юлиус", - быстро оборвала его Анастасия, слишком хорошо зная, когда Юлиус начинает ее хвалить. На самом деле он не останавливался до тех пор, пока не произнес все до единого слова, которые были у него в голове. Будучи внезапно прерванным своей дамой, Юлиус не смог удержаться и, прищурившись, уставился на покрытый ковром пол. Чувствуя себя немного разочарованным в себе и смущенным, но выражение его лица этого ни капельки не показывало. Помимо того, что его глаза не смотрели прямо на свою любовницу, на нем все еще было то же самое бесстрастное выражение величайшего из рыцарей. Тот, который произвел впечатление даже на его леди, которая была известна как мастер иметь самое непроницаемое бесстрастное лицо, которое когда-либо стремился иметь торговец. "После вас, леди Анастасия". Получив от Юлиуса разрешение войти, Анастасия положила руку на входную дверь и широко распахнула ее. Позволяя Юлиусу и ей видеть весь интерьер с того места, где они стояли, за дверью цвета лайма. Игровая комната была на удивление большой и в ней было достаточно места. Там были предметы, самодельные головы драконов, картины, все золотые, блестящие и, что более важно, очень-очень дорогие, расклеенные по всем стенам или стоящие на шкафах и столах. Кроме этого… комната была пуста, не было ничего, что можно было бы увидеть, кроме блестящих предметов и красивых картин. Он был бы совершенно пуст, если бы не большой круглый стол прямо посреди всего этого. Он был коричневым, гладким и глянцевым с того места, где стояли рыцарь и его дама. "Это ... не очень похоже на игровую комнату, миледи". Юлиус был первым, кто выразил свои истинные чувства, оглядывая игровую комнату. Обнаружив себя немного разочарованным тем фактом, что игровая комната больше походила на пустой гостиничный номер. Даже в самых дешевых тавернах были какие-то настольные игры и другие развлечения, которые могли развеять чью-то скуку минимум на 30 минут, но это, особенно для явно хорошо финансируемой таверны, просто наполнило его разочарованием. "Это действительно игровая комната, просто не того типа, которую вы ожидаете. Помните, как я сказала, что это отдельная комната?" Анастасия говорила уверенно с улыбкой, которая каким-то образом успокоила ее рыцаря. "Да, вы только что упомянули, что это была отдельная комната, но моя леди ..." "Тск-тск-тск, я знаю, что меня долго не было, но ты, очевидно, не можешь поверить, что я из всех людей не могу не позволить себе только самое лучшее". "Миледи, о чем вы говорите?" Спросил Юлиус, совершенно сбитый с толку, когда сделал шаг назад. Как рыцарь, было очень неосознанно поступать так со своей дамой. Отступление могло быть расценено как знак неуважения и страха, но величайший из рыцарей сегодня был сам не свой ... очевидно. Тем не менее, он быстро пришел в себя и снова быстро шагнул вперед, как будто он никогда не двигался со своего места. "Я знаю тебя, Юлиус, теперь лучше, чем когда-либо прежде. теперь, когда ко мне полностью вернулись мои воспоминания. Игровая комната была не такой пустой, как ты видишь ее сейчас, в конце концов, это частная комната. Я могу делать все, что захочу, но, конечно, мне пришлось заплатить правильную цену ". Она обратилась к своему рыцарю, подмигнув в конце предложения. "Подождите, миледи, это значит?" "Да, я сделал комнату именно такой. Я хотел убрать все, кроме стола, но владелец таверны справедливо заметил, что все выглядит уныло и безжизненно, и я почти уверена, что он просто не хотел делать дополнительную работу ". "Но, миледи, почему?" "Юлиус, без обид. Из-за того, что в твоем титуле есть "величайший", это своего рода ирония судьбы, ты на самом деле не самый лучший в играх. Ты знаешь, сколько раз я тебя побеждала?" "Стыдно признавать, что вы почти каждый раз побеждали меня, миледи". "Да, но не беспокойся. Сегодня все будет по-другому, это не будет похоже на игры, в которые мы обычно играем. Вы можете вести хорошую борьбу в шахматах, но выигрывать каждый раунд может наскучить, и то же самое касается шашек, но, к счастью ....." Анастасия сделала паузу для драматического эффекта и на мгновение отвернулась от своего рыцаря, теребя свою шелковую сумочку. Были слышны звуки различных предметов, пока она продолжала хватать предметы, осматривать их и засовывать обратно в сумку, пока внезапно не остановилась на одном предмете. С улыбкой на лице она достала его, и там оказалась… странная красная коробка с чем-то похожим на карточки разных цветов. "Тада, вот она. Это новая, единственная в своем роде игра, в которой у меня самой пока нет такого опыта, но я знаю правила ". Королева торговцев весело сообщила об этом своему рыцарю, когда она взяла его за руку и потащил к столу. "А?" спросил рыцарь в замешательстве, поскольку он не мог не наклонить голову при виде того, что в этот самый момент было у его дамы в руке. С первого взгляда он мог сказать, что коробка была сделана из странного материала, которого он никогда раньше не видел. Он выглядел достаточно прочным, чтобы с ним можно было путешествовать, в конце концов, он был в сумке его дамы, которая, как он знал, была набита грудами случайных предметов и некоторыми из ее основных потребностей. Даже после поездки на драконьем экипаже он казался совершенно нормальным. Была только вмятина сбоку коробки, но после этого никаких видимых вмятин не было. Однако, хотя это действительно выглядело впечатляюще для путешествий, Юлиус, без сомнения, знал, что, вероятно, мог бы раздавить его голыми руками. "Трес. Это новая игра, которую я изобрела". Анастасия последовала за Юлиусом, когда они вдвоем начали рассаживаться по обе стороны маленького круглого стола. Стульев не было, так что вместо этого они сели на пол. "Вы изобрели новую игру?" Юлиус заметил слова, которые только что сказала его госпожа, сначала он был шокирован новостью. Чего ему следовало ожидать? Конечно, это его леди, только она была бы одной из немногих, кто способен на такие вещи. "Как и ожидалось от вас, леди Анастасия, даже когда мы проводим время порознь, вы всегда продолжаете усердно работать. Создаете новые игры даже во время своих путешествий". Юлиус похвалил. "Ну, с точки зрения публики, я была бы тем, кто это изобрел, но эта игра была изобретена кем-то другим ". Она быстро исправилась, начав тасовать разноцветную колоду карт в своей руке. Ритм, который она создавала колодой, был почти гипнотизирующим, когда она нарезала, складывала, перетасовывала и повторяла процесс снова и снова. "Прошу прощения, миледи?" "Это именно то, что я сказала. Вы знаете правила бизнеса и историю в целом. Кому-то может прийти в голову идея и оригинальное творение, а кто-то ее реализует" Она ответила, все с той же мягкой улыбкой на лице, в то время как ее изящный палец продолжал тасовать карты. "Да, конечно, миледи, но все же я верю, что..." "Не волнуйся, Юлий, я обязательно отдам ему часть дохода. Хотя он не узнает, что я украла его идею, пока не стало слишком поздно". Королева торговцев быстро успокоила своего рыцаря, как будто прочитала его мысли, точно зная, что он собирается сказать, и придумала идеальные слова, чтобы заставить его успокоиться. Она хорошо знала своего рыцаря, он всегда соглашался и шел с ней, но иногда он был немного разочарован ее действиями, и что ж ... она не может этого допустить. Разочарованный рыцарь причиняет боль также сильно, как рыцарь разочаровывает свою даму. Юлиус тем временем испускает тихий вздох облегчения, счастливый от того, что его дама отдаст первоначальному владельцу часть дохода от его собственной идеи. Хотя он был уверен, что человек, создавший эту игру, получит по заслугам, в глубине его сознания вертелся вопрос. Вопрос, который неосознанно сорвался с его губ. "Я понимаю, но, миледи, я должен спросить. Кто создал эту игру?" "Ну, это было некоторое время назад, но тебя там не было. Но это было, когда я и другие лагеря собрались на небольшую встречу в Пристелле перед нападением культа ведьм. Пока ты исполнял свои рыцарские обязанности, у меня и других кандидатов была небольшая игра в рыцаря. Конечно, я несколько раз побеждал их и сам несколько раз проигрывал, когда один из рыцарей принес нам эту странную игру. Сначала мы подумали, что это странно, но он настоял, что это будет здорово ..." Она сделала еще одну паузу для драматического эффекта. "И знаете что, он был прав. Игра была веселой, сначала я растерялась, но по мере того, как я начала понимать правила, она становилась все более и более увлекательной. Хотя я должна признать, что между всеми нами действительно было немного напряжения. Особенно это чувствовалось, судя по выражению его глаз, которые, как тебе показалось, собирались кого-то убить. Он проиграл все до единой партии ". Она закончила с тихим смешком, наконец закончив тасовать колоду, которая, по ощущениям, двигала карты 2 минуты подряд. Она положила черную колоду на стол. Не позволяя Юлиусу видеть цифры внизу, но позволяя ему видеть черную сторону карточек. Медленно Анастасия достала четыре карты из колоды и быстро просмотрела, Юлиус попытался проанализировать эмоции, которые испытывала его дама в данный момент, но не смог. Лицо, которое у нее было, было непроницаемо, она посмотрела и спрятала карту, которая была у нее в руке, поближе к груди. Даже бровь не нахмурилась, и ее губы слегка дернулись, чтобы показать, довольна ли она тем, что получила, или в конечном счете разочарована. Этим умением овладел величайший торговец в мире. "Возможно, вы не поверите, но, к удивлению, именно Нацуки-сан представил игру. Немного удивительно, но с его историей он может делать довольно умные и великие вещи, если захочет ". Закончила Анастасия, схватив четыре карты и передав их рубашкой вверх Юлиусу. Не видя, что у него в ее руке, и он, черт возьми, знал, что не может видеть, что у нее в руке. Юлиус замер при внезапном упоминании этого имени. Чувство вины, от которого он избавился, чувство всепоглощающей печали, от которой, как он думал, он сбежал, теперь вернулось в форме слов. Слова были острее ножа, так как имя раз за разом вонзалось обратно, прочно засев на задворках сознания Юлиуса. И как будто слово Нацуки-сан открыло ящик Пандоры, все зло, совершенное Юлиусом, нахлынуло обратно в его разум. Он вспомнил крики, стоны боли, мольбы. Голос его друга, кричавшего ему, чтобы он остановился, и что он невиновен. Все это прокручивалось в голове в течение того, что казалось одновременно и мгновением, и вечностью. Однако кое-что, что застряло в нем и, казалось, не заканчивалось, был сон, который у него был, и каждое слово, каждое правильное слово, которое исходило из разбитого и деформированного рта Субару. Проигрывается снова и снова, как пластинка, с той лишь разницей, что она не была спокойной и монотонной. На этот раз он кричал на величайшего из рыцарей, как будто требуя объяснить, почему он наслаждается, когда он должен быть НАКАЗАН за свои преступления. Он не мог в это поверить, он знал, что леди судьба жестока, но он никогда не думал, что настолько. Даже когда у него был шанс провести время со своей леди и забыть обо всем этом хотя бы ненадолго. Она выбивала почву у него из-под ног и напоминала ему о его грехе снова и снова. Как постоянная петля и шутка, которую могла выкинуть только сама судьба и над которой она смеялась прямо в этот момент. Единственными людьми, которые не смеялись, были те, кто ничего не знал, те, кто был виноват. "Н-Нацуки-сан, ты ... имеешь в виду Субару?" Он знал, что это был глупый вопрос, но слова все равно вырвались из его рта. "Ага, тот самый Нацуки-кун, которого ты избил до полусмерти, и тот же, кто спас всех. Забавно, как быстро меняются люди, да? Интересно, где он сейчас, вероятно, все еще влюблен по уши в Эмилию". После ее предложения Анастасия ожидала язвительного ответа от Юлиуса, когда дело дошло до Субару, однако .... Этого так и не произошло; вместо этого она была встречена молчанием своего рыцаря. И то, что она могла только предположить, было полным и неприкрытым страхом и сожалением в его глазах. Она с беспокойством наблюдала, как руки, в которых он держал свои четыре карты, дрожали, его глаза смотрели прямо на стол, не встречаясь с ней взглядом. "Юлиус?" "..." ее снова встретили молчанием, но на этот раз Юлиус, кажется, успокоился. Его руки перестали дрожать, но он по-прежнему не смотрел на нее. "Юлиус?" "С-с", - начал бормотать он. "Юлис, ты в порядке?" На этот раз она заговорила вслух, очень беспокоясь за своего рыцаря. "Субару... этот идиот!" Юлиус наконец заговорил сквозь стиснутые зубы, он пришел в себя, казалось, за мгновение и уставился прямо в глаза своей леди. Вел себя так, как будто все было нормально, и то, что он сделал, было ожидаемо. "Я прошу прощения за то, как я вел себя в последнее время, как это было очень неосознанно с моей стороны. Но многое произошло, пока вас не было". "И я предполагаю, что это относится к Субару?" Она подняла бровь, с подозрением наблюдая за внезапной переменой в поведении своего рыцаря по сравнению с тем, что было несколько секунд назад. "Да, он ранен и в настоящее время находится. В коме". Навсегда"" Последнюю часть он подумал про себя, притворно вздыхая от разочарования. Усталость в его голосе была очевидна для нее, но его тон, то, как он говорил, все звучало нормально для королевы торговцев. Однако ... что-то было не так с ее рыцарем, он выглядел нормально, вел себя нормально, но всего несколько секунд назад он вообще не был самим собой. Случилось что-то серьезное? Даже если бы Субару был тяжело ранен, он не казался бы таким виноватым. На данный момент она поверит тому, что говорил ее рыцарь. Сегодня был первый день их воссоединения. Она не могла все испортить, расследуя этот вопрос, по крайней мере, не сейчас. "Я поняла...так Нацуки-кун дрался с тобой, но ты зашел дальше, чем в прошлый раз в столице?" Сказала она с легким смешком, протягивая Юлиусу открытую пустую красную коробку и обращая его внимание на обратную сторону. Там была написанная от руки инструкция о том, как играть. Если бы не коробка, которую он держал близко к лицу, прикрывая глаза, его леди увидела бы сожаление и вину, которые лежали за ее пределами. "Точное описание, он хотел реванша ... Желая отомстить за бесчестье, которое он проявил в столице. Он сказал, что у него есть новые "трюки", которые он хотел мне показать, и, по его собственным словам, "он знает, что наверняка надрало бы мне задницу". Он издал сильный, но убедительный смешок себе под нос. Лжет прямо перед лицом своей дамы. Притворяется, что все в порядке, и попутно сочиняет фальшивые истории? О, как низко пал величайший из рыцарей, если убийство союзника и друга уже было непростительным грехом, который почти не требовал искупления, было достаточно плохо. Лгать человеку, ради которого он поклялся быть хорошим рыцарем, лгать прямо в лицо тому, кто заботился о нем, когда ему было хуже всего. Лгать одному из людей, которые сделали его жизнь по-настоящему светлой в этом темном мире. Самое главное, лгать ему прямо в лицо его даме. Он не только отправил себя на путь проклятия в этой жизни, но с таким же успехом мог бы поставить на этом печать и лично отправить ее тому богу, который наблюдал за ним с великим стыдом. Он ... больше даже не заслуживает называться рыцарем после того, что он только что сделал. Он не заслуживает никакого титула, просто.. Одна неудача и убийство. Это было то, чего, как он думал, он действительно заслуживал. Он больше не мог смотреть своей даме в глаза, не испытывая некоторого вида стыда, чувства гордости, которое он испытывал, когда смотрел на прекрасное лицо своей дамы и напоминал себе. "Да, это женщина, которой я служу, и для меня большая честь быть рядом с ней". Просто превратился в пыль, будучи растоптанным собственными ногами, поскольку знал, что это были его собственные действия, слова, которые обрабатывал его мозг, и его рот формировал слова, а его голосовые связки делали их звуковыми. Его разум начал гноиться от сожаления о собственных действиях, он просто хотел вернуться назад во времени, чтобы предотвратить все это. Но что сделано, то сделано, в то время как чувство вины грызло его изнутри. Внешне он все еще оставался тем же хладнокровным и рациональным "величайшим из рыцарей". Анастасия мгновение смотрела на своего рыцаря, она не показывала своего подозрения, но оно было прямо в глубине ее сознания. Но она быстро подавила это, она говорила о Юлиусе. Величайший из рыцарей, во имя всего святого, он не стал бы ей лгать. Скорее всего, он просто немного сожалел о том, что ему снова пришлось жестоко избить мальчика. Он увидел то же самое виноватое лицо, когда сделал это в первый раз, обвиняя себя в том, что ему следовало больше сдерживаться. Это мог быть тот же самый случай, но поскольку она продолжала смотреть и продолжала пытаться подавить эту мысль. Примечательная деталь заключалась в том, что глаза Юлиуса были скрыты, и единственное, что она могла видеть, были четыре черные карты, которые она ему дала. Она наблюдала, как кожные мышцы на его лице двигали его ртом и заставляли его сильно кусать губы, но крови не было. Может быть, это действительно произошло, и это было из-за желтого света от световых кристаллов, ослепившего ее на мгновение. Может быть, ей просто показалось, не имеет значения. Какая леди стала бы с подозрением относиться к своему рыцарю, который так много для нее сделал. Ей просто нужно было довериться ему, расследование его странного поведения может пока подождать. Может быть, завтра будет подходящее время, она могла бы начать ковыряться в его мозгах. "О, это действительно похоже на Нацуки-сана, да? Всегда из тех, кто попадает в неприятности, намеренно или ненамеренно". "Вы не могли бы быть более корректны, миледи, из-за его глупости и опрометчивости когда-нибудь его убьют". Юлиусу потребовалось все, что у него было, чтобы вести себя нормально, когда слово "убить" вылетело из его горла, перед глазами промелькнуло мертвое тело на окровавленном тюремном полу и деревянный меч, который он использовал для совершения преступления. "Вы должны признать, что его опрометчивый характер был причиной, по которой многие из нас живы. Слышал, он спрыгнул с рога белого кита только для того, чтобы отвлечь его, чтобы у других был шанс сбить его ". Она тихонько усмехнулась, вспомнив точные слова, которые Мими сказала ей в ту секунду, когда вернулась домой после охоты на белого кита. Она все говорила и говорила о том, какой большой босс Бро был таким крутым, гонял белого кита кругами и сбивал его. Даже Анастасия усомнилась, тот ли это Субару, который полностью опозорился в "столице". "В лагере Эмилии даже говорили, что он был тем, кто первым бросился в битву с великим кроликом". "Склонный к самоубийству, иногда я хочу знать, есть ли у него привычка чуть не убивать себя". Он вздохнул еще раз, на этот раз слегка закатив глаза, действительно пытаясь донести до своей дамы мысль о том, что он устал от выходок Субару. Хотя на самом деле его грудь горела от боли. Зная, что он никогда не сможет увидеть их снова, есть поговорка "ты действительно не знаешь, по чему скучаешь, пока это не произойдет", И теперь ... слышать язвительную и раздраженную реакцию Субару на каждую мелочь, которую делал Юлиус, было тем, чего ему действительно будет не хватать. "Он мог бы. Но ты должен признать, что это дает результаты. Он прошел путь от провозглашения себя рыцарем до того, чтобы действительно стать им всего за несколько недель. Интересно, сделал ли он это просто назло тебе." Она тихо усмехнулась, в то время как она переместила руку на теперь уже открытую колоду сбоку от стола. Она достала одну карту синего цвета с цифрой 2 прямо в центре. Она мгновение смотрела на нее, обдумывая свой следующий ход, прежде чем положить ее прямо в середину стола. "Да, для него вполне возможно стать рыцарем только для того, чтобы доказать, что я неправ. Ну что, начнем игру, леди Анастасия?" "Да, ты читал правила, так что, я предполагаю, ты знаешь, как играть. Не будь сейчас со мной снисходителен, у меня есть опыт. Опыт имеет большое значение, даже когда у тебя его не так уж много, не так ли, Юлиус?" "Именно так, моя леди, и, конечно, я бы никогда не обесчестил вас, уступив легко. Кроме того, это даже не в моем характере. Так же, как и вы, моя леди, я действительно не люблю проигрывать". "Мммм, это я знаю". Они мгновение пристально смотрят друг на друга, ища в глазах друг друга какой-либо намек на их текущее душевное состояние. Всего один намек на то, что другой игрок чувствует по поводу своей текущей раздачи, может позволить ему одержать верх и одержать полную победу. Несмотря ни на что, для них двоих было важно сохранять невозмутимое выражение лица, если только они не хотели упустить победу прямо сейчас. Они прижимали свои карты к груди, одновременно пытаясь взглянуть на карты другого. На две секунды в комнате воцарилась тишина, время замедлилось, воздух остановился ... через одну миллисекунду началось сражение. Анастасия была той, кто сделала первый ход, она быстро поставила синюю 4. Выражение ее лица оставалось нейтральным, когда она передавала ее Юлиусу. Без малейшего сомнения, исходящего от величайшего из рыцарей, он последовал за ней и положил синюю обратную карту. Хитрая ухмылка на секунду появилась на лице величайшего из рыцарей, прежде чем она растворилась в воздухе. "Умно, тебе повезло с розыгрышем четырех карт и мастерски проделанным обратным ходом". "Благодарю..." "Умен, но недостаточно умен. Торговцу нужно немного удачи, чтобы выжить в этом мире, а у меня ее предостаточно". С самодовольной ухмылкой она достала одну карточку, на этот раз она была желтой, но даже не спросив Юлиуса, в какой цвет он поменяет плюс четыре. Она положила карту, обычно за это полагался штраф и ей приходилось брать две карты, но в карте, которую она положила, было что-то особенное. Это был желтый розыгрыш 2, и из-за правил (правил, установленных Субару) на столе лежала ничья карта, независимо от цвета, поверх другой ничьей карты. Это добавило бы к нему, и другой человек должен забрать его. Теперь из-за своего опрометчивого решения Юлиус теперь должен забрать шесть карт. "Хорошо сыграно, моя леди". Он спокойно похвалил, не показывая разочарования тем фактом, что его план провалился. Его правая рука медленно потянулась к колоде, он схватил кончик первой карты сверху и взмолился Оду о ничейной карте, чтобы обратить все вспять. Если он просто взял одну розыгрышную карту из верхней части колоды, его даме придется взять 8, может быть, 10, если ему повезет. Но нет, его ждало разочарование, когда он получил красную девятку, со вздохом поражения он взял шесть оставшихся карт, и теперь была его очередь. Хотя он не получил ни одной ничьей карты на первой карте перед ним, по иронии судьбы, он получил еще одну четверку ничьих на своей второй карте. Он на секунду взглянул на свою даму, которая просто преисполнилась уверенности в том факте, что теперь у нее осталось всего четыре карты. Но, о, это должно было измениться буквально через секунду, когда ветер, казалось, вырвался из его рук, когда он взял карту из середины своей руки. "Не думайте, что вы победили, вы как никто другой должна знать, что никогда не стоит праздновать победу, пока враг не будет по-настоящему повержен". Анастасии показалось, что она этого не показала, но она была шокирована внезапным ходом. Она посмотрела на две карты в своей руке, затаив дыхание, надеясь, что каким-то образом одна из них превратится в другую карту для розыгрыша, но она ошиблась. У нее на руках не было карт, и со вздохом поражения она подошла к колоде и взяла четыре карты. Она была немного зла, что первая карта, которую она взяла, да, не была ничьей, но что она могла с этим поделать на самом деле? Ей просто нужно было принять удар на себя и двигаться дальше, точно так же, как когда кто-то встречный предлагает более выгодную сделку, чем вы за столом переговоров. Просто планируйте вокруг этого и делайте все, что потребуется. "Цвет...красный". Медленно произнес Юлиус, его эмоции не изменились. "Если что, я не праздновала ". Она мило надула губки, кладя на стол обычную красную карточку. "Но я обязательно выиграю". "Вы можете попробовать, моя леди". Ее рыцарь последовал за ней и искренне улыбнулся. И так игра продолжалась несколько часов подряд, (бывший) величайший из рыцарей и торговец-кандидат на трон драконьего королевства Лугуники продолжали свою битву. Каждая партия была напряженнее, чем предыдущая, иногда Юлиус брал верх только для того, чтобы экспертная стратегия и удача его дамы пронесли ее прямо под ним. Иногда он был тем, кто был близок к поражению, у него всегда, казалось, была еще одна плюсовая карта на руках. В течение нескольких часов на лицах рыцаря и его дамы не было ничего, кроме чистых улыбок радости. Пока песчинки в песочных часах продолжали падать, а волшебные часы на стене продолжали тикать. Они не наслаждались ничем, кроме общества друг друга, месяцами они были порознь, но, похоже, все было не так. Это было так, как будто они никогда даже не разлучались, они разговаривали друг с другом, как школьные друзья, которые не виделись всего один день. К тому времени, когда они даже поняли это, их время в отдельной комнате истекло, и таверна собиралась закрыть свои двери для рыцаря. Прошли часы, а казалось, что прошло всего несколько секунд. О, как быстро летит время, когда тебе весело, и о, как быстро время замедляется, когда чувство вины за то, что ты сделал, продолжает давить на твой разум. Впервые за долгое время у Юлиуса не было чувства вины. Он полностью забыл об этом, когда стоял бок о бок со своей дамой. Однако он помнил, каково это - находиться в присутствии кого-то, кого он поклялся каждой клеточкой своего тела защищать и сделать так, чтобы их мечта сбылась. Для рыцаря это была величайшая честь, которую он когда-либо мог оказать. Окончательный счет в игре был 61 в пользу Анастасии и 59 в пользу Юлия. Месяцы разлуки были заглушены несколькими часами, которые они провели вместе, долгий разрыв и огромная пропасть, вызванная временем и обжорством, были официально закрыты и запечатаны навсегда. Для Юлиуса это было ... полным блаженством, без лишних слов друг другу и счастливых улыбок двое и трое наемников-нарушителей спокойствия сели в свою драконью карету и направились к поместью Юклиуса. "Вам всем было весело?" Анастасия спросила весь экипаж, однако ее вопрос был больше направлен на Юлиуса. Но одна из наемниц не поняла намека. "Мими было так весело! Сначала она съела сэндвич, затем победила большого сильного парня в состязании по армрестлингу, и там был этот парень-волшебник в маске, прямо как надо! Он был такой: "я справлюсь с магией лучше тебя", а я ответила: "Ни за что, никто не может победить Мими", и у нас было соревнование с Би ..." Прежде чем кошка-наемница смогла сказать еще хоть слово, один из ее братьев с моноклем быстро прикрыл рот своей сестры рукой. Очевидно, по его лицу стекал пот, когда он отчаянно смотрел на свою даму. Он выдавил вымученную дрожащую улыбку, когда надавил на рот своей сестры "П-мы отлично провели время, моя леди, в-в-в-тем временем! Ничего не случилось, не-а, вообще ничего плохого не случилось ". Когда Тиви закончил, он ничего не мог поделать, кроме как тяжело цедить сквозь зубы. Его выделение пота удвоилось, когда его дама подозрительно уставилась на него.. "Итак ... вы, ребята, ничего не сломали, верно? Я не найду длинный список счетов, которые нужно оплатить на следующее утро?" Спросила Анастасия с улыбкой, и ее голова слегка наклонилась в раздумье. Этот маленький жест окончательно напугал до полусмерти ⅔ наемников. "О-конечно, нет. Нам было хорошо, очень хорошо, правда, Хетаро!?" Тиви с улыбкой, полной пота, повернулся к своему второму брату. Который чуть не умер от сердечного приступа из-за того, что его брат только что внезапно поставил его перед ситуацией жизни и смерти. Хетаро уже мог чувствовать суровый осуждающий взгляд своей дамы, устремленный на него сверху вниз. Сила этого взгляда была настолько велика, что у него не было сил даже поднять глаза. Нет, как бы он ни старался, вес был просто слишком велик. "Да, мы были лучшими! Мы никому не доставляли хлопот". Это было все, что он мог сказать, продолжая смотреть в пол вагона. Если бы у Анастасии была божественная защита ветра прямо сейчас, она знала бы со 100% уверенностью, что это вызвало бы целый торнадо. Она ничего не могла сделать, кроме как вздохнуть в глубине души, когда начала подсчитывать, сколько денег ей понадобится, чтобы возместить весь потенциальный ущерб, которого они стоили. Она чувствовала, что ее запас священных монет стала немного меньше, черт возьми, если бы они не были милыми, она бы вышвырнула их все прямо сейчас. Она остановилась на мгновение и повернулась к своему рыцарю, чтобы узнать его мысли, который просто слегка пожал плечами и посмотрел за окна. Несколько неловких поездок в экипаже позже, с участием Мими, которая с трудом дышала из-за своего брата. Наемники, рыцарь и принцесса наконец прибыли в поместье Юклиус. "Я отлично провел время, миледи". - с улыбкой произнес Юлиус, выходя из кареты. Следующей последовала Анастасия, а затем трое наемников. Которые (с очень неохотной Мими) бросились врассыпную к особняку так быстро, как только могли. Чтобы избежать потенциального гнева своей леди. "Я тоже была в восторге. Мы должны чаще играть в эту игру. Мы даже можем пригласить Рикардо поучаствовать в веселье". Королева торговцев согласилась, встретив Юлиуса сияющей улыбкой, которая, казалось, мерцала даже в лунную ночь. "Обычно я бы старался избегать его буйства, но я не понимаю, почему бы ему не прийти.' "О ~, так у тебя тоже есть слабость к Рикардо. Я думал, ты находишь его почти таким же раздражающим, как некий рыцарь". Юлиус усмехнулся этому ответу, хотя слова застряли у него в горле, когда он снова начал говорить. "Никто не может быть таким раздражающим, как он, что ж, моя леди … Становится поздно. Луна достигла своей высшей точки в ночном небе. Может, нам немного отдохнуть? " На это Анастасия ответила легким зевком. "Да, каждой девушке нужен крепкий сон. Пойдем, тебе тоже нужно побольше отдыхать. Твои рыцарские обязанности ждут на следующее утро!" "Да…конечно". Юлиус мрачно пробормотал себе под нос, когда он и его леди возвращались в особняк, готовясь отдохнуть после долгого веселого дня ... Юлиус знал, что завтра будет намного хуже..... …. Пока все готовились ко сну, близнецы по очереди читали друг другу сказку на ночь, королева торговцев поправляла прическу и принималась за платье. И, наконец, Юлиус, который как раз собирался снять свою форму. Громкий стук от главного входа в поместье Юклиус эхом разнесся по всему поместью, разбудив всех, кто уже спал, и, конечно же, избавив от недосыпа тех, кто только что вошел внутрь. Несколько секунд никто не двигался. Это могло быть счастливой случайностью. Однако это не было случайностью, поскольку громкий стук от входа эхом разнесся по поместью еще громче, чем когда-либо прежде. Если кто-то каким-то образом все еще спал даже после этого, они определенно проснулись сейчас. Когда сила звуковых волн, проникших через дверь, чуть не сбила сбив всех с ног, с кровати. "Это королевские рыцари. У нас срочное дело к ..... жителю этого поместья. Мы требуем, чтобы эта дверь была открыта сию же секунду. Если мы не получим ответа, при следующем стуке эта дверь будет распахнута!" Повелительный голос прокричал из-за двери, хотя слова были произнесены почти без колебаний. Источник, стоящий за ним, звучал почти ... Неохотно. Почти так, как если бы он не хотел быть здесь, но был вынужден, как будто это был его долг. Юлиус почувствовал, как его сердце снова упало, на этот раз на дно ядра этой планеты. С громким вздохом он вышел из своей комнаты и направился к двери. По пути он встретил леди Анастасию, которая уже выходила из своей комнаты. Ее волосы в беспорядке, а под глазами черные мешки. "Боже мой, кто в здравом уме мог быть там в это время. Разве они не могли просто прийти завтра, чтобы разобраться!? Ради любви к дракону, они ведут себя так, будто в нашем доме убийца!" Она практически выкрикнула это, направляясь к двери. Ей не терпелось высказать этому парню все, что она думает. "Юлиус! Достань свой меч. Я решила, что судебные издержки и адвокаты - приемлемые расходы, чтобы убедиться, что эти шумные люди больше никогда не испортят мой прекрасный сон!" Юлиус тем временем ничего не мог сказать….было почти комедийно, насколько точными могут быть женские инстинкты. Даже когда она была саркастична, ей каким-то образом удавалось все сделать правильно: в ее собственном доме был убийца. Она проводила время с этим убийцей, она смеялась с этим убийцей, она улыбалась этому убийце, и самое главное, она играла в карточные игры с этим убийцей. Неохотно, волоча ноги по полу. Почти пытаясь заставить его двигаться, Юлиус продолжил движение вперед вслед за своей дамой. Анастасия, конечно, первой добежала до двери, поскольку была слишком быстрой и слишком разъяренной, чтобы позволить кому-либо остановить ее. Даже горничные, находившиеся всего в нескольких шагах от двери, не смогли опередить ее. Прежде чем кто-либо успел даже моргнуть, она распахнула дверь и открыла рот, чтобы заговорить. "Послушайте! Чт-... " Анастасия собиралась разразиться целой тирадой, когда остановила себя, ничего не сказав. Ее рот приоткрылся от шока, когда ее глаза начали перемещаться при виде открывшегося перед ней зрелища. В данный момент она ожидала увидеть двух рыцарей, одного очень раздражающего командира и одного лакея, которого неохотно послали, но нет ... Она ошиблась. Там было двадцать королевских рыцарей, все вооруженные. Ей достаточно было взглянуть на рукояти их оружия, чтобы понять, что оно тонкой работы. Вероятно, изготовлено из самого прочного металла, который могло предложить королевство… "Леди Анастасия, Юлиус Юклиус с вами?" источник голоса, высокий зеленоволосый командир, тихо обратился к даме перед ним. Даже отвесив небольшой поклон уважения, прежде чем встать прямо. "Ч..." Однако прежде чем королева торговцев успела что-либо сказать, ее рыцарь уже был рядом с ней, казалось, в мгновение ока. При виде величайшего из рыцарей большинство из 20 королевских рыцарей не могли не отвести взгляд. Кусая губы от гнева и печали, любой мог сказать, что никто из группы за дверью, даже сам командир, который смотрел на Юлиуса сверху вниз, как мать на ребенка, в котором она была по-настоящему разочарована, действительно не хотел быть здесь. "Верно….Я предполагаю, что ты уже знаешь". Командир говорил со вздохом, когда он достал два тяжелых наручника с замком у одного из своих подчиненных позади него, который быстро пробрался в самый конец толпы. Пряча лицо от величайшего из рыцарей, Юлиус мог бы поклясться, что видел, как на землю падают слезы. "Да". Юлиус ответил без колебаний. "Действительно, позор для всех. Я думал, ты будешь последним человеком, который сделает такое". "Я сам подумал ... то же самое". Юлиус со стыдом склонил голову и протянул руки. Не говоря больше ни слова, командир защелкнул на руках Юлиуса сверхпрочные замки и убедился, что они надежно затянуты. "Ладно, ребята, давайте выдвигаться. У нас есть то, зачем мы пришли, давайте убираться отсюда. Я больше не хочу здесь оставаться ". сказал командир с явной усталостью в голосе, другие королевские рыцари просто кивнули и начали разворачиваться и идти тем путем, которым пришли. "Подождите! Что, по-вашему, вы делаете, арестовывая Юлиуса так! Он не сделал ничего плохого!" Анастасия быстро закричала от ужаса, когда побежала к группе рыцарей, пытающихся осмелиться отобрать у нее ее рыцаря. Ее крики, призывающие их остановиться, сотрясали неподвижную тишину ночи. Командир неохотно вздохнул и повернулся. Он не хотел этого делать, он надеялся, что его леди останется в стороне и позволит им выполнять свою работу ... Однако, чего он ожидал? Это был кандидат, который очень заботился о своем рыцаре, тот, кто видит в нем нечто большее, чем щит и инструмент. Иронично для торговца. "Леди Анастасия, Юлиус Юклиус помещен под арест за убийство Нацуки Субару". Командир говорил четко, ничего не приукрашивая в своем предложении. Анастасия моргнула, ее разум впервые за долгое время не воспринимал слова, слетевшие с губ мужчины. Казалось, он говорил на совершенно другом языке, ничто из этого не имело для нее смысла. Субару был убит Юлиусом? Что это была за шутка, это было не смешно. Если это была очередная дурацкая шутка рыцарей и всего мира, то это нужно было прекратить прямо сейчас. У нее в голове не укладывалось, что Юлиус мог даже подумать об убийстве Субару, не говоря уже о том, чтобы пройти через это. "Но… это не может быть правдой, ,Юлиус никогда бы так не поступил". "Миледи". Юлиус повернулся к ней, и это было зрелище, которое она увидела впервые .... По лицу Юлиуса текли слезы, отражая лунный свет. Его фиолетовые волосы развевались в ночном морозце, а из деревни на заднем плане слабо доносилась мрачная мелодия. "Это правда…Я не рыцарь. Я убийца, я ключевой игрок в убийстве Субару. Я признаю эти преступления, моя вина очевидна для всего мира. Я хотел бы, чтобы вы знали, что каждый день, который я провел с вами, был для меня настоящей честью ". Анастасия ничего не могла сказать ... Ее глаза расширялись все шире и шире от страха и потрясения, когда она слышала каждое слово, слетавшее с губ Юлиуса. Она была так потрясена, что не заметила, как упала на пол. Как будто слова имели реальный вес, от которого она не могла избавиться, как бы сильно ни старалась. Служанки вокруг нее изо всех сил пытались поговорить с ней и заставить ее встать, но никакие слова не доходили до ее сознания. Когда она начала проваливаться в самый темный уголок своего разума, надеясь, что в следующий раз, когда она всплывет, все это будет просто одной дурацкой шуткой. В следующий раз, когда она вернется в поместье, Юлиус будет рядом с ней, улыбаясь. "Простите, миледи.... Пойдемте. Я больше не хочу тревожить ее доброе сердце." Юлиус снова отвернулся от своей дамы, и он знал, что это будет в последний раз. Опустив голову, он последовал примеру рыцарей. Слезы на его лице никогда не переставали течь, поскольку образы всего времени, которое он провел с Субару, его Леди и наемниками, пронеслись в мгновение ока. Какой ... короткой была жизнь ... и как многому ты учишься, как много у тебя есть, пока не оказываешься в шаге от того, чтобы все это потерять.