О Создателе и его Создании

Мыслей у одного человека — превеликое множество. Несоизмеримое количество информации мозг обрабатывает ежесекундно; мысли в голове копошатся, словно черви, и размножаются, будто личинки паразитов под черепной коробкой. И даже от собственных мыслей — иногда бывает тошно. Но что, если увеличить количество мыслей, к примеру… Вдвое? Что если один мыслительный процесс разделить на несколько? Это кошмар сумбурных слов — никак иначе. От такого количества мыслей в голове факт существования тишины отрицается: для того, кто собственное существование «сегментами» разделил, образного молчания не существует и вовсе. Мысли — везде, слова льются нескончаемо. И конца этому безумному водовороту сознания — нет. Голоса, голоса, голоса… В голове, снаружи, везде — все они твердят о своём; о том, в чем упорно уверены, опираясь лишь на свою субъективную позицию; и разжигаются на почве несогласия безграничные споры. И словами не описать блаженство… То облегчение, которое с болезненными криками других «сегментов» пришло; Словно целый груз с плеч упал, а разум — наконец, очистился; и мысли едиными стали. «Какое абсурдное решение…» «Ты шутишь!» Нескончаемый говор в надрывные крики превращается. Угрозы льются не меньше осуждения — и всё это — ссоры, мольбы, просьбы — в единую массу жалких звуков вливается. Обычно все «сегменты» в своих разногласиях были подобны бешеным псам, что вот-вот грозятся перегрызть друг другу глотки. Но в эту секунду они все в едином мнении сошлись, твердя упорно: «Ты пожалеешь!» А затем… Тишина — такая ласковая, словно нежное объятье любовницы, восстаёт. Нет больше лишних голосов. Нет споров, разногласий, нет криков и возгласов. Лишь мёртвая — почти что гробовая — тишина. — Это ли не чудо, Прайм? Гулко стучат сапоги, разрывая тишину. Омега ступает неспешно, осторожно, чтобы ненароком не задеть лежащие навзничь тела. Теперь — уже бесполезные тела. Лишь пустышки бывших «сегментов», которым было суждено сгнить от одного эгоистичного приказа. О, нет — один голос остаётся. Один голос всё ещё прерывает молчание. Слышится хруст — это Срез таки неспешно оступается, но приближается всё так же неуклонно. Ещё несколько натяжных шагов — и они с Дотторе равняются вместе на фоне более ненужных, отброшенных личностей. Чужие пальцы мягко ложатся на край маски. В этот момент движение руки Омеги плавное, но обрывается резко, когда он — столь ненужную в этот момент маску — с лика Доктора срывает. А тот стоит недвижим, даже когда тепло Среза собственной кожей ощущает. На застывших губах тает поцелуй, но мысли не здесь, мысли… Тишиной упиваются, а не чувством. Посреди почти что пустого — относительно того, что было до — разума одна единственная мысль появляется. Что ж теперь-то делать с последним «сегментом»… Какую участь предречь ему? — Замечательно, Прайм. Мы ведь всё равно так или иначе найдем способ преодолеть субъективное восприятие и рамки времени. И тогда… Наш кругозор станет ещё обширней, чем когда-либо был, — Омега словно сладкие фантазии в слова слагает. Именно такие мысли, отчасти, разделял и сам Доктор. Сомнений нет — он достигнет новых высот, новый прогресс ждёт его, а новый прорыв не заставит себя ждать… Да только вот… Не будет ли правильным перед грандиозным успехом отречься от всего, что было до? Не нужно ли ему избавиться от всего прошлого и начать с чистого листа? Омега — последний «сегмент», последняя связующая нить между настоящим Доктором и прошлым. Дотторе собственными руками воздвигнул прошлое в явь: воплотил себя самого в различных отрезках времени, тем самым на корню опровергнув предположение, гласящее: Прошлое остаётся в прошлом. Для Доктора его прошлое было реалией. До сего момента. Теперь же, когда решение об уничтожении сегментов принято… Какую ценность имеет Омега на самом деле? И не придет ли его черёд быть уничтоженным? Как последний связующий компонент двух уже отвергнутых частей может остаться между ними? Логичных итогов складывается лишь два. И один из них гласит… Последний Срез однажды тоже разделит участь остальных «сегментов». Вот тогда-то Доктор наконец оставит своё прошлое позади — там, где ему место по законам мироздания и уготовано. И уйдёт в свет новых перспектив открытий. Такова его суть, как учёного: в своем безмерном желании достичь прогресса Дотторе не остановит даже лежащая позади гора тел. «Его» тел. И Омега знает об этом. Знает лучше, чем кто-либо ещё, потому что он тоже Доктор в той или иной степени. И потому-то уничтожение «сегментов» лишь завело таймер; отмерило время, по истечению которого всяко непременно… Из двух версий Доктора — настоящей «оригинальной» и прошлой «сегментированной» — останется лишь одна.