О Создателе и его Создании

Создание «сегмента» — удовольствие недешевое. Это, в первую очередь, тело: Кости, собранные в единый, словно цельный макет, скелет, обтянутый упругими мышцами, плотными сухожилиями и рыхлой плотью; пронизанное сосудами мясо, покрытое эластичной кожей… И органы — не оставаться же телу пустой оболочкой! — почти такие же, что и у людей, наваленные словно бесполезная куча биологической ткани в полость меж костями и лоскутами натянутой кожи. Но в венце сего творения — сердце. Доктор бы его своими руками в раскрытую грудную клетку вложил. А сердце ведь, в конце концов, не просто последняя шестерня в механизме. Сердце — ах, сколько метафор тому придать можно — такое живое, такое трепетное и жалкое, что аж болью грудину колет от вида его ничтожных сжатий — оно ведь почти что человеческое. Оно меж белёсых ребёр ложится, плотью обволакиваясь, словно родное. Удивительное искусство зовётся жизнью — создание из мяса и крови цельного, функционирующего механизма. И овладев умением — с нуля клетки собирать, в единую ткань сшивать, которая собою органы застилает — совершенно неоспоримо, но удивительно — само право творить возможно заполучить! Из набора органических и неорганических веществ, химии, по сути — нечто живое вручную воплотить — можно; И это чудо — всяко приторней прочих созданий. Но вот беда… Обычные, человеческие тела отнюдь несовершенны. Они — равны неоптимизированному механизму; работают, но не на пределе своих перспективных возможностей. Но их можно модернизировать — улучшить, развить, возвысить, с чем-то высшим сравнить. В этом прелесть людского тела — в огромном просторе для совершенствования. Что если заменить некоторые отстающие детали на более продвинутые? Что если подарить этому естественному потенциалу полноценное развитие? Что, если устранить изъяны, которыми мучаются люди? Это — ещё не до конца, однако — почти совершенство. Но даже модернизированному телу, даже ему… …Нужна личность. И Доктор — невероятно эгоистичной идеей воспламенился. Это абсолютное безумие! Его задумка, без сомнения — ненормальна и от привычных этических норм отречена. Его идея, до чего же она одновременно банальна и неожиданна. Его эксперимент… …Это его попытка — самого себя надвое поделить. Зачем создавать новую личность? Зачем заниматься развитием искусственного интеллекта, или более того — страдать чьим-то воспитанием, если готовое эго есть у него самого? Весь Тейват подобен единому, огромному хранилищу информации — образов, воспевших в реальности. Поражающее ум это бытие: мешаются образы снов и притворность реальности, истекая из корней древа великого — артерии земли — каждый уголок пронзают, впитывая в себя знания веков. В истории Тейвата — записан каждый момент; каждая жизнь, каждая смерть, каждая… Личность. Сдержать искушение прикоснуться к столь занимательному существу — тяжело. Почти невозможно удержаться и не дотянуться до вен жизни, что столько в себе хранят. Учёные — за мудростью и опытом гонятся. И Доктор — невероятно пытлив в своём учении. Он корни древа — осквернил, вырвав из его сути то, чему лишь историей прошлого являться было предречено. Он образ самого себя — вырезал — воплотив в настоящем. И… Творения Доктора было не просто телом, обтянутым плотью. Не просто искусственный интеллект… И не механизм, работающий на шестерёнках и топливе. О, нет — не потому «сегменты» были столь дороги — и ценны. Каждый «сегмент» — сам Дотторе. Его образ, быть точнее — как-никак, артерии земли лишь видением марев и славятся. До чего же скверный эксперимент, отвергающий сами заложенные природой законы. Это нарушение понятия жизни — несказанный грех! И теперь только гадай, каков итог сложится. Альфа, Бета, Гамма… Создание в руках создателя — оказалось чересчур живым. Первый «сегмент» ознаменовал только лишь череду последующих распрей. Людям — друг с другом мириться тяжело: каждый со своей вычурной личностью уникальный — не такой как все, якобы — выделиться пытается. И пылают на почве разных позиций нескончаемые конфликты: нужно же на чуждое мнение — своим личным поделиться! Но ещё трудней человеку примириться… С самим собой — кто собственные раны готов тошнотворно выворачивать перед зеркалом? Кому на правду — горькую и отвратительную — смотреть, словно в чистое отражение захочется? Йота, Каппа, Лямбда… Увы и ах — Доктор опрометчивость теории опознал не сразу. Поздно было — уже не его мысли спорили сами с собой, а его личности, физически в Срезов обличенные — дебаты устроили, словно на бранном поприще. Но и остановиться было уже затруднительно. Дотторе к созданию «сегментов» пристрастился — слишком уж удобными инструментами они были. Но и сам Доктор — развивался постоянно, от своей первоначальной точки зрения всё дальше и дальше уходя. Что — мысли Дельты, а что — Эпсилона? Ах, Дотторе среди множества собственных личностей — теряться начал. Но то была цена, которую возложить за самое дорогое — научный метод наблюдения — горько пришлось. Сигма, Тау, Ипсилон… И каждому «сегменту» — своё наименование. Каждый — отражение Доктора, его частичка, его же часть личности, буквально — вырезанная из его же жизни. Поглядите, вот Зетта — более молодой, вспыльчивый, но до чего же невероятно находчивый Срез. Совсем юнец, ничего не скажешь — такой же, каким в своё время сам Дотторе был. А вот Кси, к примеру, уже постарше и исследованиям отдан сполна — рассудительный, но иногда чересчур категоричный. …И каждый — всего лишь одна грань личности. А человеческая личность — структура невероятно многогранная. Так и был создан очередной Срез; (Как затем выяснится, последний — но тот момент лежал в скорейшем будущем, которому, увы — произойти лишь предстояло) И звание ему было дано, по порядку нумерации — Омега Билд. Самый близкий к Доктору в нынешний момент. Самый похожий на него — самый старший, но самый новый. Но какая речь идет о новизне систематической, если в память Омеги заложены чуть ли не все предшествующие отрезки времени? Сотни лет опыта — сотни лет исследования и разработок. Он самому Доктору — почти идентичен был. Казалось бы, идеальный инструмент… Умелый — он самого Дотторе заменить способен. Но вопрос был — назойливей прилипшего насекомого. Доверить важное дело ему — можно… Всяко лучше, чем с серьёзной задачей отправлять неумелого, вспыльчивого юного Среза; — Ты отправишься в Сумеру, Омега. О, сомневаться не стоит — «сегмент», вобравший в себя от самого оригинального Доктора больше, чем кто-либо — с поставленной целью справился бы лучше прочих. Дотторе уверен в том на все сто процентов, погрешности отметая в сторону. Как-никак, зная себя самого, он умел вычислить способности каждого Среза возможно даже лучше, чем они сами. — Задача достаточно… Трудновыполнимая, смею отметить. Какие ресурсы в моем распоряжении, Прайм? — Омега вежлив, но лишь напоказ. Под его маской — ухмылка плывёт, стоит ему только услышать взращивающий гордость ответ: — Все. Используй что угодно, но вернись с успехом. Оправдают ли средства — цель? Оправдает ли Срез — свою ценность? О, нет, Доктор уверен — Омега справится. Вопрос в другом заключался: А не возомнит ли столь похожий на самого Дотторе «сегмент», что он его место — Прайма — способен занять?