О Создателе и его Создании

Планы… мечты… судьба…! Ах, прелести человеческой жизни и благо простого независимого смертного существования. Люди ведь по праву своего рождения управлять своей жизнью вольны — с интересным делом возиться, с любимым партнёром водиться, в сторону любую двинуться, клеймо путешественника на себя нацепив — нужно лишь желание изъявить… Человеческая жизнь сродни вольно гуляющему ветру: куда желает — туда и заглянет. И проблема только во внутреннем устройстве — механизме, сдерживающем возможности и пределы…! Неосязаемой стене, но плотной и глухой настолько, что слепым делает даже самого зоркого индивида. И название ей — отсутствие амбиций. Обделённость мотивацией. Невозможность взглянуть на мир под другим углом; плоскость ума и скудность фантазии. Помимо того, впрочем… Управлять своей жизнью человек волен сам; если отвергнет свои моральные границы и принципы, что сдерживают волю. А если уж сложилось так, что воля, амбиции есть — пылающий импульс и жажда знаний тоже…! Но свободы — как таковой — нет и толики? Люди распоряжаться своей жизнью вольны…! Но не механизмы. — Гррх, Прайм…! Ворчание — столь недовольное, низкое, почти что обречённое, бредовым шёпотом в помещении раздаётся. Пальцы в перчатках мнут листы бумаги с корявыми, ошибочными чертежами; резкий взмах кистью отправляет их подальше в тьму тусклого кабинета, где лишь у стола горит бледная лампа, освещающая сгорбившуюся над исследованиями фигуру. Черчение, создание эскизов, наброски деталей — всегда невыносимо утомительным занятием становилось…! От отчётов голова кругом шла, когда перед глазами одни лишь строки плыли — чёрным по белому, белым по чёрному; от постоянно вертящихся смазанных букв складные предложения становились бессмысленным куском пергамента, испачканным аляпистыми закорючками чернил. Дельта уже просто бесполезно падает в кресло, стягивает перчатки и трёт переносицу под маской в попытке вернуть фокусировку зрения. Он ведь даже не человек, состоит из таких же деталей, что на этих чертежах выведены, но…! От такой нагрузки даже самые отточенные алгоритмы сдают сбой. Дельта устаёт; перегревается как аккумулятор, нарочно включённый и расходующий энергию, но не раскрывающий своего потенциала. Дельта устал. От круговорота одних и тех же исследований, вечных строк и картин, которые раз за разом ему приходится чертить; в сотый раз разбирать и собирать механические детали; в тысячный раз перечерчивать на бумагу самый крошечный винтик с точностью до миллиметра. Дельта устал. От несправедливости, с которой Прайм относится к разным «сегментам». Пока Эпсилону достаются все самые почётные и достойные встречи с другими Предвестниками и богатыми представителями Снежной, пока Омикрон заведует отдельными филиалами самых продвинутых лабораторий Доктора, пока Омега стоит подле Создателя правой и самой доверенной рукой…! Дельта — всего лишь крошечный винтик в едином механизме; механизм, собранный с жалкой целью работать на износ, пока не сотрутся его детали — пока моторное масло не пересохнет и пока не израсходуется всё топливо. Дельта устал. Устал быть всегда последним, оставаться тем самым прокаженным срезом, бесполезней которого лишь «сегмент» Йота лет десяти. Дельта устал. Ворчания уже не хватает, чтобы всё его недовольство в полной мере вылить…! Кисть по столу скользит резво, кончик пера впивается в поверхность бумаги с такой силой, что оставляет царапины; Дельта от злости своей дёргает ладонью… и смазывает незавершённый чертеж устройства хаоса. К чёрту. Новый ком летит в угол к целой куче таких же; Дельта вновь падает в кресло и удерживается от навязчивого желания сорвать с себя маску, чтобы вновь потереть переносицу, пальцами раздирая кожу, касаясь острых костей кончиками ногтей. Дельта ведь тоже достоин…! Готов невероятные открытия свершать, блистать на заголовках научных газет и занять почётное место среди срезов. Он ведь тоже может — изворотливым быть, жаждущим знаний и новых открытий! Может быть, он слишком импульсивен — чересчур пылок и задорен, но… Разве это не к лучшему? Он ради своих идей — способен идти напролом. Бойко, дерзко — как соответствует его амбициозной натуре. Вот только…! Прайм от своего подающего надежды создания всегда отворачивался. А Дельта знал. Знал, почему Создатель раз за разом обесценивает его. Это звучит так комично, что даже драмой начинает пропитываться…! Но смотря на своего «сегмента», столь блещущего юношеским максимализмом и чувством, что весь мир ему подвластен… Доктор вспоминал себя.

***

В сердце исследовательского комплекса Второго Предвестника было холодно. Слишком уж практично Доктор относится к собственной работе, а вот к комфорту — чрезвычайно критично. Холод компенсирует работающий до предела разум; не позволяет напряжённому телу ощутить и тень комфорта, что позволит расслабиться и окунуться в недра безделья. А ещё тишина — настолько густая, что начинает забивать лёгкие плотными, липкими комьями тревожной напряжённости. Посторонний шум отвлекает — выводит из методичного состояния готового к работе механизма. Но даже самый тихий и лаконичный звук отзывался от стен тяжёлым набатом, пронзая устоявшуюся тишину, которой можно было дышать. А бесстыдный грохот двери, что с резким хлопком отворилась и ударилась о косяк, и вовсе раздался, словно удар молотком по стальной наковальне. — Твой проклятый отчёт, Прайм, — процеживает сквозь стиснутые зубы Дельта, размашистыми шагами прослеживая путь до стола. Разумеется, позволить себе такую наглость в лице столь дерзкого вторжения в кабинет Доктора мог лишь нерадивый «сегмент» Дельта. Прайм только поднимает на юную фигуру взгляд, выбирающийся из-под вороньей маски, а затем резко переводит на россыпь бумаг, что в ту же секунду захламила его стол; Дельта не позаботился о порядке и бросил стопку так небрежно, что плотно сложенные листы тут же выбились из своего порядка. — Замечательно. Но мог поступить и разумнее — аккуратно сложить отчёты в стопку на стол, а ещё лучше — собрать в одну папку. Организация — не менее важный этап каждого эксперимента. Если ты не умеешь должным образом анализировать и систематизировать информацию… увы, вершин научных изысканий тебе не достигнуть, «сегмент» Дельта. Ублюдок. Знает же, что за самое больное задевает. Острая улыбка под маской Дельты блестит, показывая лишь дрожащий уголок губ. Дотторе тем временем оплошность создания исправляет — складывает отчёты аккуратно, почти что бережно, не забывая расправить промятые срезом складки бумаги. — Но ведь тебе время от времени тоже нужно поработать, не так ли, Прайм? И так всё что можно на нас свалил. А теперь ещё жалуешься. Впрочем, Дельта лишь цокает, невозмутимо качая головой. Доктор только склоняет голову на бок, как ворон, наблюдающий за нерадивым птенцом. Только вот вороны выпавших из гнезда птенцов заклёвывают насмерть. А Дельта… так и пытался со своей наглостью вывалиться за плетёный борт, пусть кости его крыльев ещё не успели затвердеть. — Замечание адресовано тебе, Дельта, — но Дотторе лишь качает головой. Ему ли уязвляться от слов собственного среза? Даже жалко его разочаровать, но Прайму настолько всё равно на кичащееся в попытках проявить себя создание, что даже на смех выводит…! Дельта сжимает кулаки крепче. Эта нахальная, самодовольная манера Прайма махать на все дела рукой и отворачивать клюв маски, словно его ничего не касалось…! Выводила из себя. Срез вздохнул поглубже, с шелестом вентиляции вбирая побольше воздуха в искусственные разбухающие лёгкие — ощетинился как тот же самый негодный птенец, да выпалил жарко: — Но и ты, Прайм, тоже таким как я был…! Ох, вот беда. В ту же секунду хруст скомканной бумаги затянулся, когда уже сам Доктор, чувствуя закипание гнусных эмоций, по невольности сжал отчётный лист. Ах, Дельта знал. Знал, почему Прайм так не хотел смотреть на него. Потому что… в юном «сегменте» Дотторе сыскал себя самого — узрел отражение своих младших лет, когда терзающая боль упала на его долю; когда гнев и разочарование бурлили в сердце вместе с растущими амбициями. Дельта — своего рода удивительный срез, представляющий в своей форме один из труднейших периодов жизни самого Доктора. Ещё совсем юноша, изгнанный и униженный собственной родиной; гонимый вилами и факелами под палящее солнце и обжигающие пески пустыни; отыскавший новое пристанище в царстве льда и холода самой Царицы. Неокрепший, не успевший опериться чёрными смоляными перьями, что не позволили бы горечи и боли захватить сердце; ещё серый и по-своему наивно-чувственный. Таким был Доктор. Такой есть Дельта. Он сам чувствовал эту боль, вонзающую в сердце острейшие клыки, пускающие жгучий яд блуждать в каждом сосуде организма. Это было разочарование во всём мире, заставляющее раз за разом теряться в гневе и в отчаянии; и чрезмерно слепая вера в собственные силы и себя самого. Вот только Дотторе своего добился. А Дельта оказался скован в этом пограничном состоянии, каждую секунду своего существования мучаясь на грани собственных импульсов без возможности самореализации. Но Прайму было проще забыть собственную боль. — Возвращайся к своим обязанностям, «сегмент» Дельта. К началу следующей недели я ожидаю тестовую сборку автоматона по тем отчётам, что ты принёс мне сегодня. И всё-таки смоляные крылья, блестящие своей чернотой на солнце, уже укутали Доктора. На болящий отклик в сердце он не обратил никакого внимания; только вскинул руку наотмашь, жестом указывая, что Дельта свободен. В его работе чувствам места нет. Как и состраданию. — Конечно, тебе проще прятаться! Ты эгоистичен, Прайм. Эгоистичен даже в отношении себя. Дельта цокает, удерживается от хлопка по столу и… разворачивается. Пытаться достучаться до Прайма — бесполезно. Ему-то легко, он всё пережил…! Заглушил свою собственную боль, заменив собственное, стучащее и наполненное жаркими чувствами сердце механическим аппаратом — работающим точно по алгоритму, настроенном на работу и новые свершения. А до «сегментов» ему никакого дела. Пока те исправно выполняют свою работу — пока остаются частью единого цельного, регулируемого одним лишь указом. Дельта громко хлопает дверью, сдерживая тяжёлые, рваные вздохи под маской. Он и не замечает под маской Прайма и проблеска сожаления в алых острых глазах; слишком уж быстро они вновь потускнели, а Доктор не проронил и единого слова. Планы… мечты… судьба…! Ох, кажется Дельта не может позволить себе ничего из этого. Не по своей воле — а всего лишь потому что его Создатель по сей день больно цепляется за каждую свою травму, эгоистично низвергая собственные эмоции в самый дальний угол, где с ними приходится разбираться кому-то другому.