Однажды и я стану чьим-то счастьем

Бал во дворце короля Леопольда понемногу набирал обороты. Дамы, поначалу с нерешительным кокетством поглядывавшие по сторонам, отплясывали теперь мазурку с раскрасневшимися кавалерами. Весёлые толстяки и худощавые ловеласы — абсолютно любых мужчин разбирали во мгновение ока. И тот, кто пришёл на пир лишь ради аппетитно-запечёного поросёнка, уже с обожанием смотрит в синие глаза какой-нибудь юной шатенки. Лишь одна женщина на этом празднике флирта и страсти остаётся в стороне, подальше от лихо стучащих об пол каблуков. Реджина, жена короля Леопольда, та, что одним взмахом ресниц могла бы отвлечь молодого человека от стройных лодыжек его партнёрши, а заядлого пьяницу — от кружки лучшего эля в королевстве. И, полагаю, вы знаете причину её бездействия. Она жена короля… Реджина сидела за набитым нетронутыми яствами столом и затуманенным скукой взглядом следила за тем, как нелюбимый муж совершенно не в такт музыки, но зато весело и даже с намёком на грациозность кружит в вальсе с юной дочерью… Её улыбка сияет ярче тысяч свеч, ронявших восковые слёзы на витые канделябры, и, бесспорно, прекрасней неё девушки не сыщешь… Разве что сама королева ничем не уступала ей, и было время, когда и её улыбка светила ярче восходящего солнца… Но то время прошло. Да и кто теперь оценит красоту той, что с откровенной скукой наблюдает за происходящим в бальной зале и мечтает лишь о том, чтобы давно надоевшая скрипка смолкла как можно скорее? Сейчас Реджине потребовалось бы немало времени, чтобы вспомнить, в честь какого праздника состоялся именно этот бал. Чей-то день рождения? Быть может, крестины? Или же чересчур весёлые поминки? Здесь всё повторяется раз за разом, превращаясь в странное подобие дурной бесконечности. Назавтра мужчины, что уже по тридцатому кругу нескладно признаются хихикающим дамам в вечной любви, держа их за миниатюрные ручки, забудут их, как и собственный пьяный бред. Реджина усмехнулась. В противоположном углу залы она заметила своего старого незнакомого знакомца, небогатого холостого герцога, который на её памяти уже восемь раз делал предложение руки и сердца восьми женщинам, причём порой он решал не мелочиться и вставал на одно колено сразу перед двумя красотками, не зная при том имени ни одной из них! Вот и сейчас, крутясь возле очередной раскрасневшейся от смущения блондинки, он выглядел именно так, как выглядел обычно за пару минут до начала очередной кратковременной помолвки. Вся эта суета давно уже наскучила королеве. Каждый раз одно и то же: кругом веселье, пьянство и танцы, а она бездумно смотрит в окно, замерев, словно фарфоровая статуэтка… Всего пару часов назад сквозь витражные стёкла пробивались яркие лучи заходящего солнца, а теперь небо, как молодая вдова, прикрылось траурной вуалью с неярко поблескивающими серебристыми вкраплениями звезд. Реджина зачарованно вглядывалась в них. Такие загадочные, такие спокойные, такие вечные… Сколько всего они уже повидали: сколько побед и сломанных судеб, сколько наивного счастья первой любви и безысходной тоски последнего вздоха… Но им всё равно — сколько бы ни крутились стрелки часов, они будут сиять холодно и ровно, пока не погаснут навек, смешавшись с бесконечностью, из которой, несомненно, когда-то появились… От раздумий королеву отвлекла странная белая точка, внезапно возникшая на горизонте и совершенно невписывающаяся в бархатную тьму ночи. Реджина прищурилась, вглядываясь в непонятный объект, стремительно приближающийся ко дворцу. Через пару минут напряжённого ожидания стали видны детали. Пятнышко превратилось во всадника, рыцаря в белых доспехах верхом на таком же белоснежном коне, со скоростью выпущенной стрелы мчавшемся к главным воротам. Черты лица всадника на таком расстоянии оставались неразличимы. Резво спешившись, он исчез из поля зрения, очевидно, войдя в ворота. Со странным трепетом Реджина ждала, когда всадник появится вновь… И это случилось. Легко распахнув огромные двери, всадник вошёл в бальную залу. Реджина привстала, чтобы разглядеть его лицо… её лицо. Светлые волосы мягкой волной покоились на плечах, закованных в серебристые доспехи, а глаза… холодные, зелёные и странно-привлекательные глаза оглядывали всех присутствующих, на мгновение задержались на лице Реджины и тут же скользнули дальше. По спине королевы пробежал холодок. Музыка смолкла. Пары остановились. — А, это вы! — Леопольд отпустил руки растерянной дочери и приветливо улыбнулся гостю. — Я надеялся, что вы придёте, но, честно говоря, уже начал было сомневаться. Дамы и господа, - он обратился к собравшимся, - это мой давний друг, Белый Рыцарь, храбрый защитник нашего… а, впрочем, неважно, - прервался король, поймав на себе холодный взгляд женщины. - Продолжайте веселиться, друзья, продолжайте веселиться! Однако всеобщее веселье было безнадёжно подорвано появлением гостя. Даже во вновь заигравшей мелодии на скрипке слышалось явно не запланированное вибрато. Белый Рыцарь спокойно проследовал к столу, словно не замечая никого вокруг. К нему тут же подскочил трепещущий от благоговения официант с подносом. Снисходительно кивнув ему, Рыцарь взял один из бокалов вина, вновь окинул взглядом зал и, Реджина готова была поклясться, на этот раз его взгляд задержался на ней на гораздо больший промежуток времени. Реджина вновь отвернулась к окну, но ночная мгла уже не казалась такой загадочной и манящей, как раньше. И впервые Королеве по-настоящему хотелось смотреть на происходящее в зале, ведь впервые здесь было на что смотреть… А, точнее, на кого. Она всё ещё чувствовала на себе спокойный взгляд зелёных глаз. Он проникал под кожу, в сознание и сердце. Но Реджина не собиралась так просто сдаваться в его плен, поэтому резко перевела собственный взгляд на Белого Рыцаря. Она не ошибалась. Рыцарь и правда продолжал неотрывно наблюдать за ней, но во взгляде появилось ещё что-то помимо холода арктической пустыни… Неужели интерес? Реджина была уверена, что, встретив её взгляд, Рыцарь тут же смущённо отведёт свой, как делали обычно мужчины, нередко поглядывавшие в сторону молодой королевы, но нет. Светловолосая женщина продолжала уверенно смотреть в карие глаза, и уже Реджина отвернулась и с необычайным интересом уставилась на полупустой бокал вина. Королева чувствовала, как её лицо горит, словно это она уже четверть часа беспардонно пялится на Рыцаря, а не наоборот. Но находиться и дальше под этим пристальным взглядом она просто не могла, поэтому при первой же возможности встала из-за стола и, пожалуй, даже слишком быстро вышла из залы на просторную террасу. Наконец, здесь и сейчас, в объятьях ночи, она смогла вздохнуть легко и свободно… — Бал вам не в радость? — донеслось прямо за спиной Реджины. Королева резко обернулась и вновь встретила взгляд пронзительных зелёных глаз, который, однако, был уже далеко не таким ледяным и неподвижным, как всего пару минут назад. — Во дворце моего мужа бал — почти что ежедневное событие. Поэтому да, пожалуй, вы правы, — ответила она. — Так вы жена короля, — Рыцарь приподнял брови. — Реджина, верно? Я многое о вас слышала и давно хотела увидеть вживую. — Поэтому вы на меня смотрели? — не выдержав, задала вопрос Реджина. — Как и вы на меня, — пожал плечами Рыцарь. — Что? Я не смотрела на вас, — возразила королева. — Тогда откуда знаете, что смотрела я? — женщина усмехнулась. Реджина не нашла, что ответить, поэтому, устало выдохнув, спросила: — И всё же, почему? — Потому что вы прекрасны, — просто ответил Рыцарь. Реджина вздрогнула, когда ледяные пальцы коснулись её руки. — Уверена, я не первая, кто сказал вам об этом. Сухие губы коснулись тыльной стороны ладони королевы. — Откуда вы? — голос дрогнул. — С севера, - туманно ответил Рыцарь, отпуская её руку. — С севера чего, Зачарованного Леса? — нахмурилась Реджина. — Нет, не совсем, — интонация женщины сама по себе ставила точку в разговоре на эту тему, и Реджина поняла, что дальнейший допрос ничего не даст. В течение следующих нескольких минут они стояли в полной тишине, нарушаемой лишь песнями сверчков и глухо доносившейся из дворца музыкой. Реджина чувствовала странное спокойствие, ведь молчание, возникшее между ней и Белым Рыцарем, нельзя было назвать неловким или напряжёнными. Отчего-то молчать с ней казалось даже более естественно, чем говорить. Но всё же любопытство взяло своё. Понемногу королева вытянула-таки из Рыцаря отдельные обрывки его биографии, однако затем с досадой осознала, что теперь придётся ответить тем же. — Как вы стали королевой? Почему-то мне кажется, что не по собственной воле, не так ли? — поинтересовался Рыцарь. — Нет, не по собственной, — ответила Реджина, как можно более явно демонстрируя желание сменить тему. — Что ж, мне, пожалуй, пора, — после недолгого молчания вздохнул Рыцарь. — Вы позволите? Она вновь мягко коснулась губами тыльной стороны ладони Реджины, а затем, отстранившись, направилась к выходу. — Постойте, — окликнула её Королева. — Вы так и не назвали своего имени. Рыцарь застыл, словно окаменев, а затем медленно развернулся. — Для всех я Белый Рыцарь, — таинственно ответила она. — И для вас тоже. По крайней мере, пока. — Через месяц день рождения принцессы Белоснежки. Король даёт ещё один бал. Вы придёте? — спросила Реджина, отчего-то не надеясь на положительный ответ. — Уверена, мы увидимся ещё раньше, Ваше Величество, — Рыцарь загадочно улыбнулся. — До свидания. Королева вернулась в залу, в которой было теперь непривычно светло и шумно. Не обращая внимания на уже совершенно не в такт танцующие пары, она направилась к окну и вновь взглянула в бархатную тьму ночи. Знакомая белая фигурка резво оседлала коня и, пришпорив его, помчалась к линии горизонта, словно бы превратившись в одну из холодных сияющих звёзд…