Пути земные

— Нет… Ну нет… Ками-сама, что такое опять случилось? — простонал Ирука Умино, завидев клубящуюся вдалеке пыль и заслышав возмущенные крики… — Наруто! Ирука сердцем чуял, что там творилось какое-то дерьмо, и что именно Наруто влез в это дерьмо по уши и ничего хорошего ему лично, Ируке Умино, это не сулит. Ну что за несносный ребенок! Ирука всего только на секунду припозднился встретить сына из школы и вот пожалуйста! — Ирука! — крикнул растерянный и встрепанный как после хорошей драки светловолосый мальчуган, вокруг которого зловеще не рассасывалась толпа. — Что случилось? Ирука подбежал и подхватил ребенка на руки. — И… И… Ирука, — икал, всхлипывая, пацан, — я не хотел совсем ничего ломать… Я только хотел посмотреть… Только посмотреть на маски… — Успокойся, не плачь, — Ирука немного прижал Наруто к боку и круто обернулся, когда по плечу невежливо постучали. — Ирука-сан, ваш щегол мне тут всю лавку вверх тормашками перевернул! — торговец был Ируке шапошно знаком, и от того дело было только скверней. Умино осторожно оглядел место происшествия и мысленно взвыл, увидев сваленные горой на пыльную дорогу маски, побитые и вдрызг испорченные. — Мацумото-сан, — стараясь не выказать паники, заговорил Ирука негромко, чтоб не длить жадное внимание уличных зевак к инциденту. — Неужто это всё один мой пацан натворил? Он же ещё малыш! — Малыш… — проворчал рослый дородный владелец лавки. — Знаем мы, что это за малыш. Ему достаточно было руку протянуть, чтоб всё тут же оказалось на земле… — Ками-сама, — простонал Ирука, а Наруто снова заныл. — Что же теперь? — Да уж не знаю, а только ущерб у меня немалый, — торговец упрямо не желал идти на мировую, хотя племянник его и учился в классе Ируки-сэнсея. — Придется вам всё оплатить, сынок-то ваш. А не то… — Прошу вас, Мацумото-сан, — затряс головой Ирука. — Я заплачу, только не сейчас, я… У меня нет столько. — Ничего, сэнсей, — удовлетворенно заулыбался торговец. — Это ничего, потом заплатите. Вы человек честный. — Спасибо, — пробормотал под нос Ирука, и поспешил ретироваться, всё так же прижимая к себе вздрагивавшего Наруто. Пыл ссоры постепенно проходил, уступая место вполне конкретному ужасу, дерущему юного омегу меж лопаток. Чем и как он станет платить? Вопрос был отнюдь не праздный. Денег им и без всяких незапланированных трат хватало впритык и только на самое необходимое. Жизнь в Конохе, стоило признать честно, была дороговата для юных незамужних омег с приемными детьми, которым правительство деревни не желало помочь ни единым лишним рё. — Я не хотел, — выл, уткнувшись ему в плечо Наруто, и Ирука чуял плечом, что на этом месте мокло. — Ты не виноват, но следует быть осторожней, — успокаивающе шептал Ирука. Что толку было его ругать? Ребенок есть ребенок. Жаль, что понимал это в деревне, кажется, один только сам Умино. Остальные же все как сговорились. Точно не было в Конохе больше других проблем, кроме Наруто. Да уж, Наруто был очень непростым ребенком и гигантские силы, скрытые в крохотном мальчугане, ему самому пока под контроль не давались. Но как можно было винить в этом пятилетку? Злые слезы, что проливал мальчишка, подсохли ближе к дому и Ирука спустил Наруто с рук. С облегчением проследил, как щегол, мгновенно забыв про все свои горести, побежал вприпрыжку к старой скрипучей калитке дома. Ирука вздохнул еще горше. Домишко их, по правде сказать, тоже давно уже нуждался в ремонте, сумев пережить нашествие Кьюби, он с трудом переживал проживание там Наруто. Крыша на месте держалась — и то слава ками-сама. И тем не менее, даже за эту развалюху приходилось платить вполне себе нешуточные деньги. Умино сколько угодно мог уговаривать себя, что живут они с Наруто хорошо. Лучше многих. У них хотя бы свой дом, старый, но всё-таки. Многим вообще до сих пор приходилось ютиться по общагам. Что, конечно, было немыслимо для юного омеги да еще и с таким ребёнком. Никто не согласился бы терпеть их в соседях. Тем не менее, печальная правда была такова, что Умино не мог сказать в точности, насколько еще у него хватит сил колотиться в этом болоте вечного безнадежного безденежья. И обеспечивать им с Наруто хотя бы нынешний уровень благополучия. По молодости всегда кажется, что впереди одни только взлёты и победы и каждый новый день мог быть только лучше нынешнего и никак иначе. Ирука тоже немало мечтал, что вот, совсем скоро он станет джонином и это будет совсем другой коленкор. Джонины — это был совсем другой уровень реальности. У них и деньги, и квартиры в приличных кварталах, и еда не из социальной лавки, и… Эх… Жизнь обманула юного Ируку. Омеги не становятся джонинами. Не в Конохе, по крайней мере, уж точно. Омега только мог выйти замуж за джонина. Конечно же, если бы они не испарялись с впечатляющей скоростью из прямой видимости при виде омеги с ребёнком на руках. — Ирука! Ирука! Тут письмо! — вопил Наруто, размахивая бумажкой. В которой Ирука даже издалека без труда узнал жировку. Которую следовало бы оплатить без промедления. Омега заставил себя улыбнуться, чтобы не расстраивать ребенка. Потрепал светловолосую макушку. — Отлично, Наруто, спасибо! Пойдём в субботу в Резиденцию платить за дом вместе, увидишь, как будет весело! «Если до пятницы я найду на это деньги», — мысленно добавил он, без особой уверенности. — Иру, а чем это так пахнет? — скривился Наруто, с грохотом перескакивая через порог. Ирука похолодел. В доме и вправду пахло странно. — Тут лужа! — донеслось с кухни. Чувствуя предобморочную дурноту, Ирука прошлепал на кухню. Худшие подозрения подтвердились. Холодильник, столько лет служивший верой и правдой, внезапно приказал долго жить, выпустил на пол целое озеро растаявшего льда и больше ничем не мог помочь своему маленькому подопечному семейству. Пропало мясо! Пропало молоко! Особенно чувствительна была потеря мяса. Умино покупал не сортовое, чтобы варить хотя бы бульон. И замораживать впрок не получалось. И вот теперь по кухне плыло безнадежное зловоние, явно указывающее, что омеге и ребенку предстояло ложиться спать на голодный желудок. Ирука мысленно досчитал до десяти. Был бы он один — заревел бы. Но у него был ребёнок и теперь Ирука точно знал, слезами горю не поможешь. Надо было что-то думать и решать.