Пути земные

— Иру, а ты сегодня снова вечером уйдёшь? Голубые глаза сына смотрели на приемного отца с надеждой и упрёком. Ирука вздохнул. Конечно, очень хотелось провести вечер с ребёнком, поиграть «в солдатики». Это у них, как и предчувствовал Ирука, сделалось любимым семейным вечерним развлечением. Как визжал от счастья Наруто, получив чудесный подарок «от лягушки» (омега абсолютно педагогично полагал, что в жизни ребёнка должен присутствовать сказочный персонаж, приносящий сюрпризы, а потому Наруто считал теперь абсолютно всех встречных-поперечных лягух своими лучшими друзьями), Ирука с удовольствием вспоминал в моменты, когда очень хотелось опустить уже в бессилии руки. Они упоённо играли фигурками каждый вечер, когда Ирука не был занят. Жаль, но таких вечеров с недавних пор сделалось до обидного мало. Но Хатаке-сан словно задался целью не дать Ируке провести в праздности ни единого лишнего вечера… Задания от него сделались постоянными. Ирука уж выучил дорогу в джонинские хоромы как к себе домой. Без всякой посторонней мысли Ирука про себя подшучивал, что соседи Хатаке-сана, небось, думали уже, что Ирука вышел замуж за джонина, вот разве что ключа своего от двери пока не получил. Хатаке-сан требовал ежедневно намывать полы в почти что абсолютно пустой квартире, стирать пыль с несуществующей мебели, мыть совершенно чистые окна, перестилать нетронутую постель, поливать один-единственный фикус, несомненно не поливавшийся до тех пор с подобной беспощадной регулярностью никогда, готовить джонину сверхсложные блюда из риса и рыбы, а если дела не находилось совсем вообще никакого, то Ируке предписывалось составлять джонину компанию за ужином. Ужин в таком случае являлся как из-под земли из ближайшей лавки и весь состоял из наваристого рамена, ароматного тонкацу и обильно залитого сиропом данго. Ирука усаживался напротив джонина за котацу, со смущением чуть не прижимаясь коленями к острым коленям хозяина дома, и ел под его немигающим тёмным взглядом, недоумевая тому факту, что зачем Хатаке-сан заказывал именно те блюда, которых не ел и даже не прикасался к ним… Джонин любил только рис, овощи и отварную скумбрию. Свинины не терпел, ничего жирного в рот не брал, а на данго даже и не глядел. Тем не менее, омега-то никакими особенными вкусовыми предпочтениями не страдал. Уплетал и рамен, и свинину с кисленьким соусом, и данго. С аппетитом и огромным удовольствием. И изрядным чувством вины. Ведь Наруто-то не мог поесть с ним вместе. А сын всегда с таким удовольствием принюхивался к соблазнительным ароматам, доносящимся из дверей кафе и забегаловок… Словом, Ирука не мог понять, зачем Хатаке-сан с таким упорством подкармливал его всяческими вкусностями и ничего при этом не говорил и не просил. Если ему было настолько скучно, то джонин мог хотя бы попросить Ируку развлечь его беседой. А что? Ирука столько историй знал — из приюта, из штаба… Но Хатаке-сан ничего не говорил. Смотрел только… Смотрел так, что Ируке делалось неловко. Глаз у джонина был непроницаемо-черным, по закрытому маской лицу ничего невозможно было понять, скучно ли ему, весело ли… И вообще… Хоть бывал теперь Ирука у джонина чуть не ежедневно, он так ничего и не узнал о нём нового. Была ли у Какаши-сана семья, друзья? Что в прошлом заставило его так замкнуться в себе? Почему пошёл служить в АНБУ, эту мрачную закрытую организацию? Ни фотографий, ни личных вещей на виду в шикарной квартире джонина не было. Иногда Ирука прямо поражался тому, насколько мало джонин и его нехитрый быт занимали места в пространстве. Да весь Какаши со своим барахлом мог бы уместиться с комфортом прямо на кухоньке Ируки и Наруто в доме, где негде было повернуться. И зачем джонину была нужна эта роскошная кубатура, если он всё равно ничем тут практически не пользовался? Ирука-то видел и мог понять — этими кухонными девайсами никогда не готовили, на роскошном синем диване (единственном в квартире!) — не сидели, в эти шикарные обзорные окна не любовались конохскими видами по вечерам… Ирука иногда робко позволял себе пофантазировать на тему, как чудесно бы они с Наруто могли проводить время в доме, подобном этому… О! Ирука бы настелил везде татами с лавандовыми стеблями — для тонкого аромата в доме, разложил бы в каждой комнате футоны и дзабутоны, чтобы можно было с комфортом сидеть или лежать, около окошка в гостиной непременно поставил бы большой семейный котацу и они все вместе могли бы пить там чай по вечерам… Ну, он, Ирука, Наруто, конечно же, и Какаши-сан… Чтоб джонину было не так одиноко… В коридоре ничего бы стелить не стал — там носился бы как угорелый Наруто, всё равно, ни один татами напора Узумаки не выдержал бы… В спальне у Хатаке-сана он бы… Тут Ирука краснел и запрещал себе что-либо вообще фантазировать, потому что моменты, когда джонин просил его перестилать свою постель, были самыми смущающими из всех заданий. Ирука возился с бельём, а Хатаке-сан непременно торчал в дверях, привалившись плечом к косяку двери, в руке держал свою неизменную книжонку, но ни разу в неё, сколько ни смотрел Ирука, даже не заглянул. Смотрел на омегу. Взгляда не отрывал. Но почему? Неужто джонин думал, что Ирука способен был перепутать простыню с пододеяльником? И ещё, как нарочно, мысли при этом в голову омеги лезли прямо неприличные. Может, из-за того, что ведь постель и постельное бельё были вещами, достаточно интимными? Джонин тут, прямо в этой постели каждую ночь лежал обнажённый… Ками знают, о чём думал и чем занимался… Невольно вспоминался крепкий поджарый голый живот Хатаке-сана, с тёмным игривым ручейком густой по́росли внизу… Ками, как это было неприлично и смущающе! Ируке стыдно было в такие моменты даже украдкой смотреть на Хатаке-сана, точно тот мог догадаться, что мысли чунина витали в такие моменты чёрт знает где и были чёрт знали о чём. Он ведь был на миссии! Хоть миссиями всё то, чем занимался Ирука у джонина, назвать можно было весьма условно. Но Хатаке-сан неизменно благодарил его за каждую услугу, даже если Ирука просто приходил плотно поужинать, как будто не на миссию, а в гости. И платил щедро. И снова и снова оставлял заявку для Умино-сана у Шизуне. Ирука так терялся, не зная что и думать, смущался чуть не до слёз. Он всегда горячо веровал, что нет ничего святей честного труда, и не понимал, почему и за что ему платят! Это, с финансовой стороны, конечно, было замечательно. До покупки холодильника, конечно, было ещё как до Луны пешком, но зато Ирука собирал теперь каждый день и сыну, и себе по нормальному обеду, прикупил зимних вещей, и дальновидно уплатил за дом вперёд, на всякий случай. Мало ли оно что… И окаянства не хватало спросить джонина прямо, зачем ему-то всё это было нужно. А вдруг Хатаке-сан обиделся бы и больше Ируку к себе не позвал? Ирука так боялся очутиться зимой с ребенком в неотапливаемом доме, а то и вовсе на улице… Защитить ведь их с Наруто, случись что, было некому… Омега вздохнул. И взглянул в глаза Наруто честно и твёрдо. — Я тоже очень хочу остаться дома, Наруто. Ты знаешь, я скучаю по тебе ужасно. Так редко тебя вижу. Прихожу — ты уже спишь. Но пойми, у папы работа. — Ты же не джонин, Ирука, — хлопал ресницами Наруто. — Не можешь ведь ты ходить на миссии по вечерам? — Я не джонин, но миссии бывают и для чунинов тоже, — извиняющимся тоном проговорил Ирука. — Возьми меня с собой! Ирука закрыл на мгновение глаза. Ну, вот оно и случилось. Он долго ждал, что однажды этот разговор случится и сын попросит взять его с собой. На настоящую миссию! С которой отец иногда приносил ему палочки вкуснющего данго в вощеной бумаге. Наруто был живым любознательным ребёнком, ему совсем не нравилось оставаться вечерами в доме одному. Ирука задумался. Дело было в том, что сегодняшняя миссия выдалась не совсем обычной. Джонин-сан уже три дня находился на миссии в стране Железа. Однако сегодня Ирука получил запечатанный ключ и просьбу явиться к Хатаке-сану вечером. Никаких больше подробностей в заявке не содержалось и Ирука себе уже всю голову сломал от мыслей, что всё это могло обозначать. Какаши ведь не планировал же возвращаться нынче вечером? По описанию миссии, там у него дел было ещё на неделю как минимум. Может, он хотел, чтобы чистота в доме поддерживалась даже в его отсутствие? Или от Ируки требовалось затарить джонину холодильник к его возвращению? А может быть, надо было полить цветы? Точнее — этот несчастный фикус? Ирука ничего не понимал. И терялся в догадках. Наруто смотрел с отчаянием и надеждой… — Ладно, — решился Ирука. Какаши-сана не будет, а потому присутствие Наруто не сможет вывести уставшего после миссии джонина из себя. Сломать что-либо в доме джонина Наруто было весьма затруднительно, да попросту было нечего. Ну, а если бы неугомонный сорванец навёл в доме Хатаке грязи, то уж с этим Ирука вполне был способен справиться самостоятельно. И потом, Наруто было полезно побывать в приличном доме, посмотреть, как люди живут. Для расширения кругозора. Словом, правильно это было или нет, Ирука кивнул, а Наруто взвился золотистым вихрем и с радостным визгом бросился на шею отцу. — Ирука! — блаженно вопил малец, — увидишь, как будет здорово! Ирука прижал к себе хрупкое тельце сына и зажмурился. Хотелось бы ему в это верить…