Он прижимал меня к себе и нежно гладил рукой мою спину когда мне было тяжело. Он продолжал меня любить, прощая все мои ошибки. Он всегда слушал меня, даже когда я говорил какую то откровенную чушь. Он был рядом когда я смеялся и когда надрывался от слёз. Он был рядом когда я просыпался и засыпал. Он был рядом когда я чувствовал себя плохо и когда чувствовал отлично. Когда я был зол и когда был мягок. Когда я болел и когда был полностью здоровым. Когда никого не было рядом, он был. Он всегда приходил ко мне на помощь. Всегда обнимал меня, когда было тяжело и когда невероятно легко и радостно. Всегда любил меня от всего сердца. Всегда был рядом.
Но однажды всё изменилось. Это произошло слишком непредсказуемо и резко. Я думал, что всегда успею подготовить себя и его к какому либо изменению. Я был не прав. Абсолютно не прав.
В этом случае виноват был я. Именно из-за меня всё перевернулось с ног на голову. Из-за меня Джон изменился. Из за меня на его сердце появилась новая, глубокая трещина.
Этот день с самого начала был странным. Это была зима, и на тот момент до годовщины нашей свадьбы оставалось всего четыре дня. Зима тогда была дико холодная и непробудная. Но в тот день внезапно полил дождь. Никто не мог объяснить почему это случилось, но факт остаётся фактом.
Поздним вечером до этого дня я завершал свой эксперимент. Джон меня уговаривал лечь спать или хотя бы поесть что-либо, но я был непреклонен. В конце концов Джон всё таки сумел уговорить меня (тогда я это сделал из-за того, что Джон меня буквально выбесил своим уговариванием, сейчас же я сожалею что сердился на него, ведь он был прав) и мы легли спать. На самом деле было поздновато. Почти три ночи. Я лежал, никак не мог уснуть, ворочался и сердился на Джона из-за его поступка. Тот же спокойно посапывал рядом со мной. Я очень мало спал за эту ночь.
На утро пошёл тот самый дождь и Джон ушёл на работу. Я остался один.
Весь день меня что-то раздражало и бесило. Мне пришлось заново начинать свой эксперимент.
К вечеру вернулся Джон. Он был очень уставшим и грустным - судя по всему у него что-то случилось. Иногда так бывало, что какой-нибудь недовольный клиент ему нагрубил или что-то на подобии, а может что то совершенно другое.
Он снял уличную одежду и сел ужинать.
- Как ты? - спросил он.
- Нормально. - отрезал я. Джон замолчал и ещё долго не говорил со мной. Думал о чём то.
Но через неопределённое время он снова попробовал пообщаться со мной.
- Почему у тебя такое настроение? Что-то случилось? Расскажешь? - он мягко проговорил эти слова и так же мягко погладил меня по плечу. В тот момент я сидел за экспериментом (он занимал много времени, поэтому я так долго и трепетно возился с ним) и был на пределе. Я сердился на него из-за вчерашнего, плюс я с утра заново провёл эксперимент, но он вышел неудачно, поэтому я проводил его уже в третий раз. Я резко убрал его руку с плеча и крикнул:
- Да, случилось! Я вышел замуж за одного идиотского придурка, а именно тебя! Ты меня раздражаешь, все эти твои нежности и словечки! Бесит! Отстань уже от меня! Лучше б тебя тогда на войне не ранили, а убили ко всем чертям собачьим! - пару секунд я злобно смотрел на Джона. Его взгляд как то изменился. Огонёк любви и нежности ко мне будто пропал. Тогда я осознал что натворил, но было поздно. Он легко кивнул и сухо ответил:
- Я тебя понял. - повернулся и ушёл.
Раньше он всегда прощал меня. Однажды я даже чуть не ослепил его своим глупым экспериментом, но к счастью он успел прикрыть глаза рукой. Но ожоги на ней были страшные, и скорее всего, больше никогда не заживут. Даже тогда он простил меня. Терпение рано или поздно кончается.
Мои руки задрожали. Я подскочил со стула и ринулся к нему.
- Боже, Джон, Джон! Я не имел это ввиду! Господи! Джон! Послушай! Я не хотел! - он молчал, забирая и складывая свои немногочисленные вещи из моего шкафа. Я схватил его за руку. Он отдёрнул её от меня. Я продолжил его умолять остаться, я плакал на коленях перед ним и винил себя за свою неразумность, только он не слушал. Вещей у него правда было очень мало, поэтому он быстро собрался. Достал из под кровати свой чемодан, уложил всё туда. Забрал летнюю обувь, куртку, зубную щётку и остальные вещи... Я продолжал ходить за ним и в слезах умолял его простить меня и остаться. Именно тогда я начал невыносимо жалеть о том, что произошло вчера вечером. Что происходило до этого момента. Сколько раз я был не прав, сколько раз я на него злился! А сейчас...
Джон накидывал куртку, я был на грани.
- Джон! Пожалуйста! Куда ты пойдёшь? Хотя бы переночуй здесь! - он оглянулся и холодно посмотрел в мои глаза.
- Я ухожу. С меня достаточно. - он задёрнул рукав куртки, оголяя свою руку и ожоги на ней.
- Господи, Джон, я так сожалею об этом! Останься, не уходи пожалуйста!
- Шерлок, закрой рот и услышь что я говорю. Я у-хо-жу. - Джон вернул рукав на исходную позицию, повернулся ко мне спиной и вышел из квартиры. Мне было настолько больно и даже страшно, меня всего трясло и я пытался сдержать очередную волну слёз. Я понимал, что это из-за меня. Я упал на колени, после закрыл глаза руками, согнулся и зарыдал. Мне кажется, что ранее я никогда так не плакал как тогда.
Джон ушёл и больше я не видел его и не слышал о нём ничего. Я пытался связаться с ним, найти его, но всё безрезультатно.
После этого я снова замкнулся в себе. Я винил и ненавидел себя каждую секунду. С Джоном было очень-очень хорошо. С ним я чувствовал себя даже лучше, чем когда раскрывал новое дело или что то на подобии. Я вновь похолодел, вновь не улыбался и не смеялся, вновь был один.
Я очень скучал по Джону. Тоска была невыносима. Казалось, что каждый новый день это копия прошлого дня. После ухода Джона всё стало серым и однообразным. Я никогда не думал, что буду так сильно привязан к кому-либо. Что буду страдать по кому-то. Раньше я всегда считал, что я никогда никому не буду нужен, но когда появился Джон я почувствовал себя по настоящему любимым и долгожданным. К Джону всегда можно было подойти, обнять и поговорить по душам. С ним было намного лучше и интереснее жить. Он всегда, в любых ситуациях и случаях спасал меня и защищал. Сейчас же я один. По своей же вине.
Проблема в том, что прошло какое то время. Месяц, второй, третий, четвёртый, шестой, восьмой, одиннадцатый, год... Моя привычка к курению вернулась. Сигареты - это последнее, за что я держался. Майкрофт хотел помочь, но на самом деле только мешал, да и все остальные тоже. Никто мне теперь не был нужен. Проходило время, всё больше и больше и я начал забывать Джона. Вот так бывает. Сначала убиваешься, а потом забываешь как страшный, глупый сон. Совсем скоро я забыл о нём полностью. Или убрал воспоминания о нём а дальний угол чердака в своих чертогах. Но не вспоминал очень долгое время.
Но однажды зимой, примерно через года два или три, а может даже четыре после нашего расставания я, медленно прогуливаясь по улицам Лондона и покуривая очередную сигарету увидел до боли знакомые черты лица и тела. Знакомую одежду. С виду он значительно постарел. Волосы в конец поседели, лицо покрыло ещё большее количество морщин. Джон. Идёт, смотря под ноги, поджав голову к плечам, судя по всему скрываясь от холода и ветра. Шёл он мне на встречу. Я пошагал к нему. Остановился только тогда, когда мы стояли впритык друг ко другу. Подняв голову он посмотрел на меня бледными, уставшими и невероятно грустными глазами с тёмными мешками под ними. Неужели опять вернулись кошмары? Недосып на лицо. Видно, его знатно потрепало время. Одиночество. Скорее всего больше он никого себе не нашёл.
- Ну привет. - сказал я, в последний раз затягиваясь, после бросив сигарету и смяв её ботинком. Джон молчал. После моей фразы его глаза ничуть не изменились. Ни злости, ни любви, ничего не появилось в них. Только та же усталость и грусть. Я смотрел на него сверху вниз и ждал чего-то. Одежда у него была старая. Та, которую он ещё при мне носил. Проблемы с деньгами? Вероятно. А курточка уже знатно потрёпана.
- Ну что? - нетерпеливо спросил я.
- Что ты хочешь? - хрипло произнёс он. Я удивился, как сильно изменился его голос. Да и не только голос.
- Ничего. Просто решил подойти.
- Ясно. Ты меня пропустишь или так и будем стоять?
- Как ты? Я вижу, что не очень. - Джон сделал шаг в сторону от меня, намереваясь уйти. Я снова загородил ему путь.
- Ты сам ответил на свой вопрос, дай мне уйти.
- Зачем? Что тебя там ждёт?
- Что-то, что лучше чем твоя компания.
- Одиночество и серая, маленькая, дешёвая квартирка?
- Тебе какая разница? - Джон пробился, толкнул меня плечом и ушёл. Я смотрел ему вслед и заметил совсем лёгкую и незаметную хромоту. Всё таки были какие то эмоции, я жалел его. Я его так любил... А если бы я тогда не сорвался на него? Внезапно меня охватило какое то чувство тревоги. Я побежал за ним и схватил его руку, обернув к себе. Увидел его глаза, наполненные слезами. Он моргнул и одна скатилась по его щеке. Мне стало его так невыносимо жаль. Это ведь я. Я эту кашу заварил. А ведь те ожоги, верно, так и не зажили. Я открыл было рот, чтобы что то проговорить, но не нашёл слов. Будто забыл абсолютно всё. Я смотрел на него и не мог поверить глазам. Как же он всё таки изменился.
- Я... Я очень жалею о своём поступке. Я не хотел оставлять тебе ожоги. Я не хотел сердиться на тебя. Я не хотел кричать на тебя и оскорблять. Я вижу, как тебе плохо. Прости меня. Ты не заслужил этого, - прорвало. Слова, фразы, предложения выходили из меня сами по себе. Я даже не задумывался, просто говорил.
- Я думал, что так будет лучше. - Джон вытер слёзы.
- Джон, я был по-настоящему невероятно рад, что ты был моим мужем. Спасибо тебе за терпение и всё это время, которое ты провёл со мной. Это был лучший период в моей жизни. Я тебя оставлю. Я больше никогда не подойду к тебе. Тебе только хуже из-за меня. Прощай. - я отпустил его, повернулся, достал сигарету и двинулся куда глаза глядят. Я не хотел больше причинять ему боль. Зачем я вообще подошёл к нему? Чтобы снова понервировать? Какой я идиот...
***
Тогда я смотрел своими заплаканными глазами на его удаляющийся силуэт. Мне хотелось его остановить, сказать, что скучал сильно сильно, что тогда просто сорвался и ушёл даже ничего не обдумав. Рассказать, сколько раз я жалел о сделанном. Предложить мир. Но я понимал, что ничего больше не вернуть. Шерлок снова начал курить. Заполнил пустое место, которое оставил я курением. Теперь курение ему дороже меня. Мне не стоит добиваться его внимания. Я разбил его сердце. Как я мог?
Я хотел бежать к нему, крепко-накрепко обнять и непрерывно рассказывать как хочу снова быть рядом с ним, как я хочу снова спать на его плече, снова помогать ему в расследованиях и любых других делах. Рассказать, как мне плохо. Но я не мог бежать. Тогда, когда я в ярости ушёл от него, в тот самый злополучный вечер, я поскользнулся, сломал ногу и попал в больницу. Нога зажила, я даже не особо заметно хромаю, а ведь могло быть хуже. С каждой секундой он всё дальше. Остаётся только кричать его имя в надежде, что он услышит, обернётся и подойдёт, снова даст шанс и выслушает меня. Почему я раньше не сказал ему всё?!
- Шерлок! - он не отреагировал. Ну конечно. Он же сам сказал только что... Я как можно быстрее пошёл за ним, но его темп был намного больше моего. Он уходил всё дальше и дальше. Я остановился и разочарованно глядел ему вслед. Я был готов снова заплакать, но не мог себе позволить.
Наверное он почувствовал мой взгляд и обернулся. Я тихо прошептал его имя, и он, будто услышав меня, вопреки себе пошёл ко мне еще быстрее, чем уходил. Я зашагал к нему.
- Шерлок! - выдохнул я, когда мы были почти рядом. Когда мы дошли друг до друга, я упал на него и крепко-накрепко обнял. И снова заплакал. Уже не могу это контролировать.
- Прости... Прости меня, Шерлок! Прости пожалуйста... - проговорил я, захлёбываясь в своих слезах. Шерлок отбросил сигарету и обнял меня в ответ, легонько поглаживая по спине.
- Шерлок!.. Шерлок, прости!... - вздыхал и выдыхал я, а он молчал. Он же поддерживает меня? Он меня простит? Всё будет как раньше? Или нет? Он делает это из жалости ко мне? Кому я нужен?...
***
Мы стояли с ним в обнимку до тех пор, пока он не перестал плакать. Минут 15. Я не осуждал его. Я понял, что всё ещё любил его. Всё ещё любил. Просто это чувство зарылось в глубь меня, а сейчас всплыло.
- Джон, это я виноват! Ты абсолютно не причём! - сказал я, когда он немного успокоился. - Это я сказал тебе те ужасные вещи, я так жалею об этом! Прости. - я прижался к нему как можно плотнее. С ним я чувствовал себя лучше. Даже в такой обстановке. Этот родной запах, этот человек согревал меня.
- Господи, Шерлок, Шерлок, давай всё вернём? Я так ошибался, я так ошибся когда ушёл! Прости меня!
- Джон, я тебя прощаю! Я люблю тебя, всё еще люблю! Пожалуйста прости меня и будь рядом со мной! Останься!
- Шерлок, спасибо тебе огромное, я тоже так тебя люблю!.. Я тебя прощаю, милый, я прощаю! - мы прижимались друг ко другу как можно сильнее.
- Джон, где ты жил? Что с тобой произошло? Всё в порядке? Если откровенно говорить, ты выглядишь не очень. К тебе вернулись кошмары? Скажи мне! - сказал я, чуть отрываясь от него, но только чтобы посмотреть в его глаза.
- Шерлок, пойдём на бейкер стрит, прошу тебя! Я не хочу никогда больше возвращаться туда, где жил! Это было просто ужасно! Я хочу быть с тобой, пожалуйста, Шерлок, милый, прошу, забери меня к себе! - глаза его снова наполнились слезами, я испугался того, что бы его ждало там где он жил, если он так отчаянно не хочет туда возвращаться.
- Конечно, пойдём, я тебя не оставлю! Пойдём прямо сейчас, я сделаю тебе чай! Я посажу тебя перед камином и укутаю пледом! Я сяду рядом с тобой и ты мне сможешь всё рассказать, конечно если ты хочешь этого.
- Я хочу, пожалуйста Шерлок! - я обнял его за плечо, после крепко взял за руку и мы вместе пошли домой. Отсюда до дома было недалеко. Я представил, как он себя чувствовал, когда проходил мимо. Я сжал его ладонь ещё сильнее.
Мы дошли до дома, и я, как и обещал, усадил его перед камином на его старое кресло и укутал в плед. Он был весь продрогший и ледяной. Эта зима снова была очень холодной, а у него такая куртка... Я сварил чай с ромашкой и отдал ему. Я пододвинул к его креслу стул и он мне всё рассказал. Рассказал, как подскользнулся, показал где был его перелом, рассказал почему не хотел возвращаться домой и что с ним происходило. Я ужаснулся когда он рассказал, что изо дня в день всё больше и больше задумывался вскрыть себе вены или вообще как либо убить себя, настолько всё было плохо. Его дни тоже были однотипны и серы. В его маленькой квартире почти полностью отсутствовало отопление, он часто болел и ходил больным на работу. Ему понизили зарплату и денег хватало только на еду и на квартиру. Женщина, у которой он снимал её, была старой женщиной со странностями и каждый день грозила ему выкинуть его на улицу с квартиры. Вода тоже была раз через раз, он мылся через 3-4 дня, поскольку больше было невозможно. А на работе, в этой больнице помыться возможности не было. Он рассказал мне и всё остальное и я понял, насколько мне было лучше те несколько лет, когда мы жили по одиночке. Я рассказал ему о своих переживаниях, которые мучали меня всё это время.
Я уложил своего бедного Джона к себе в постель и пошёл искать ещё одну подушку и одеяло для себя. Одеяло я так и не нашёл, а вот подушку да. Дело в том, что одеяло было рассчитано на одного человека, в том и была проблема, но мы как то уместились под ним. Я пододвинулся к нему как можно ближе, наши подушки соприкасались, я даже немного сдвинулся на его подушку чтобы быть ближе. Наши лбы соприкасались, я чувствовал его дыхание. Я крепко прижался к нему и обнял за плечи, а он обнял меня в ответ. Так мы и заснули.
Сон мой был на удивление спокойный, а вот Джон внезапно вскочил посреди ночи из за очередного кошмара. Я целовал его в лоб и щёки, в нос, уши и губы, везде целовал куда возможно. Я обнимал его и успокаивал. Бедный мой. Я так жалею, что тогда накричал на него и сказал такие отвратительные слова. Если бы не этот поганый случай, может быть и не был его ночных кошмаров. Но уже ничего не поделаешь. Остаётся только залечивать раны друг друга своей любовью и восстанавливаться.
На утро оказалось, что Джон снова заболел. У него поднялась температура и начались боли в голове и горле, появился насморк и иногда он покашливал. Я был рядом, сидел на краешке кровати и наблюдал за ним и его самочувствием. Он послал меня в аптеку, и я как можно быстрее купил ему необходимые лекарства. Ради него и его здоровья я сделаю что угодно, а аптека это сущая ерунда.
Я варил ему чай для горла и мерил температуру. Джон говорил, что лучше мне не контактировать с ним, но как я могу уйти? Лучше я тоже заболею и буду рядом, чем в этот тяжёлый момент буду далеко от него. Соседняя комната это тоже расстояние.
Через неделю с половиной ему стало намного лучше и он вновь был полностью здоров. Я уговорил его уволиться и найти новую работу. Ещё я купил ему хорошие куртки и все необходимые вещи, потому что и вправду его гардеробу нужно было обновление. Я покупал ему самое лучшее, чтобы он теперь редко-редко болел. Мы нашли ему другую работу в больнице, где платили раза в три больше, чем на прошлой работе.
Мы снова были вместе. Не верится даже. Я так рад этому, что невозможно описать. Каждую секунду я старался проводить с ним. Я провожал и встречал его с работы. Мы иногда гуляли вместе, а иногда лениво лежали в обнимку на диване или в кровати.
Миссис Хадсон была вне себя от счастья, узнав, что Джон вернулся. Майкрофт был в небольшом шоке, Грег был рад за нас, как и родители, а остальным было всё равно.
Я был невероятно рад засыпать и просыпаться в его объятиях. Больше никогда я не отпущу его. Никогда не дам грустить. Больше никогда не буду злиться на него. Буду только любить.
Мой милый, я тебя люблю.
Теперь он снова прижимал меня к себе и нежно гладил рукой мою спину когда мне было тяжело. Снова продолжал меня любить, прощая все мои ошибки. Всегда слушать меня, даже когда я говорил какую то откровенную чушь. Всегда был рядом когда я смеялся и когда надрывался от слёз. Всегда был рядом когда я просыпался и засыпал. Рядом когда я чувствовал себя плохо и когда чувствовал отлично. Когда я болел и когда был полностью здоровым. Всегда помогал. Всегда был рядом.
Мы самые счастливые люди в мире, пока вместе.
