В погоне за тобой

Быстро заскочив домой после работы, чтобы смыть наконец усталость и переодеться, я пришел в паб, когда ребята уже успели заказать ужин и быстро влился в компанию. Вскоре кухня перестала работать, и мы начали заказывать на баре, периодически выходя со стаканом на улицу. Кто-то покуривал, мы много болтали. Дэнни жаловался на свою девушку, которая ревнует его ко всем направо и налево. Даже показывал, как расцарапала ему бок. Я тоже стрельнул сигарету и поймал себя на каком-то полном расслаблении. Добкин выпил немало, и тоже выглядел расслабленным и более дружелюбным, чем обычно. Столкнувшись с ним за барной стойкой, я так ему и сказал, тут же опомнившись, что это наверное прозвучало грубо. Он мог подумать, я намекаю на то, что обычно он выглядел злобным. Смутившись, я схватился за стакан и тут же отпил, вдруг понимая, что увел из-под носа напиток шефа. Бармен посмотрел на меня странным взглядом, будто считая сумасшедшим. — Ой, простите, шеф, — я принялся извиняться. — Вот, возьмите мой. Добкин рассмеялся и хлопнул меня по плечу. Хоть я и не любил прикосновений, сейчас с радостью позволил расслабиться от явно дружественного жеста. — Ничего, Алекс, все в порядке, — услышал я его голос. Тут к нам подошли еще ребята, у кого тоже закончились напитки. А я, прихлебывая, пошел на улицу. Кажется, этот стакан не стоило брать. В голове шумело море. Только кричащих чаек не хватало, ухмыльнувшись я почти допил стакан, тут же отставляя его на выступ, служащий импровизированным столиком — там уже стояли его братья. Нестерпимо хотелось курить. Было жарко и душно, а никотин обычно прочищал мозги, давая ощущение бодрости. Но весь вечер я стрелял у коллег, а своих у меня не было. Какой-то парень в черной куртке оказался рядом. Усмехнувшись его темной бейсболке, почти натянутой на глаза, я спросил прикурить. Дальше было словно в тумане. Мне вывернули руки и куда-то потащили. Я пробовал вырываться, но в голове продолжал шуметь прибой, а на конечности навалилась усталость. Их, кажется, стало двое. Пока один открывал заднюю дверь какого-то грузовичка, второй профессионально скрепил мне руки браслетами наручников, а затем затолкнул в гостеприимно раззеванное нутро их машины. Я больно ударился о борт, кое-как сгруппировавшись при падении. Под щекой ощущался пахнущий очистителями матрас, а море шумело в голове все сильнее. Было почти смешно. Меня — полицейского, выкрали из-под носа коллег и увозили в неизвестном направлении. Немного мутило. Бросало в жар. Я попытался спокойно продышать, но с каждой минутой дыхание становилось все тяжелее. Я не заметил, как отрубился. Когда мы прибыли на место, меня грубо растолкали и поволокли куда-то, больно выворачивая предплечья. Темный коридор, кажется пять ступенек… сознание пыталось ухватиться за какую-либо деталь, но мне было сложно сфокусироваться на чем-то. Место, куда меня привели похитители, выглядело фантастичным. В каждом углу был разный интерьер. Я успел увидеть классическую спальню с зашторенным окном, рабочий кабинет… но меня потащили в декорации настоящей комнаты пыток. Эдакий рай для бдсмщиков. Я чуть не хихикнул, кажется эти похитители пересмотрели «50 оттенков серого». Но потом до меня дошло, что это место было похоже на студию. Только вот зачем снимать ролик с похищенным в таких странных декорациях, я совсем не мог понять. — Сэр, это не тот. — Я знаю. Убирайте парней, я справлюсь сам! — Вы уверены, хозяин? — голос был полон сомнений. — Проваливайте, кому говорят. Ты хочешь усомниться в моих решениях? — Нет, сэр, — второй голос задрожал. — Мы уходим. Я вдруг ощутил прилив надежды, понимая, что похитители уходят. Но когда единственный оставшийся, тот, кого называли «хозяин», подошел ко мне, я чуть не закричал. Внимательно разглядывая, на меня смотрел Стивен Робертс. Кровь отхлынула вниз от лица, меня начало потряхивать. Эта сволочь похитила меня! Я вытаращился на него, чувствуя себя на грани. Во мне боролась злость с все нарастающим возбуждением. Эмоциональные качели заставили сердце биться еще быстрее, охватившая паника била по нервам, и мое состояние только усугубилось. — Мистер Эндрюс, а вам не говорили, что нельзя пить чужие напитки? — спросил он. — Дьявол тебя раздери, так вы хотели похитить шефа? — наконец до меня дошло понимание случившегося. — Какая теперь разница? Сама судьба говорит, что сегодня звездой нашего видео будешь ты, — злорадно усмехнулся Робертс. — Какого к черту видео? Яйца ломило, член стоял, как каменный, неприятно упираясь в грубую ткань джинс, не спасало даже белье. А этот придурок мне говорил про кино. — Ну это от тебя зависит, — пожал плечами Робертс. — Мне плевать на твои фильмы, я сейчас умом тронусь. Быстро отпусти меня, ты хоть представляешь, что тебе светит за похищение полицейского? — собрав последние силы, выкрикнул я. — Уважаемый мистер Эндрюс, к сожалению отпустить вас, тем более в таком состоянии, я не могу, — спокойный официальный тон, которым были сказаны эти слова вызывал крайнее раздражение. Если бы мои руки не были закреплены, я с удовольствием позволил бы себе помять его наглую рожу. — Даже если бы отпустил, — хмыкнул он, — еще немного и ты не сможешь ходить. Препарат, с которым ты так неудачно познакомился, вызывает на несколько часов крайнее сильное возбуждение. Ты уже весь горишь, а скоро начнешь потеть, извиваться и чувствовать, что яйца готовы закипеть и лопнуть от прилива крови. Он с таким восторгом об этом рассказывал, что я ужаснулся не только обрисованной картине, но и от его взгляда. — Ты психопат! Дьявол, отпусти меня! Мне срочно надо в больницу! — В больнице тебе смогут немного облегчить симптомы, но все равно будет крайне болезненно, — сказал Робертс и усмехнулся, когда меня сильнее скрутило, и я машинально раздвинул ноги, безрезультатно пытаясь найти удобное положение, — Самый естественный способ для облегчения — заняться сексом. И я даже могу тебе помочь с этим. Варианта два… — Какие нахуй варианты, отпусти меня, — я уже просто выл, дергая наручники и не обращая внимания на стертые запястья. — Тише, тише, не усугубляя свое положение. Чем сильнее нервничаешь, тем быстрее бьется сердце. Тем скорее достигнешь пика возбуждения, — почти сочувственно продолжил Робертс. — Так вот, я могу позвать ребят и тебя разложат в разных позах и хорошенько отымеют. Либо могу заняться тобой лично. — Нет! — Не хочешь меня? — Робертс улыбнулся и потянулся в карман за телефоном. Обиженный тон шел вразрез с ухмылкой. — Парни будут рады получить такого красивого мальчика, — он повел пальцами по моей щеке, медленно спускаясь ниже, щекоча кожу в вырезе рубашки. — Станешь звездой генгбэнга. — Нет, нет! Только не это, — в миг перед глазами возникла толпа перекаченных мужиков, которые готовы наброситься на меня, чтобы порвать на британский флаг. — Тогда может будешь послушным? — почти промурлыкал он, проворно поднырнув своей холодной ладонью под край моей рубашки и заскользив по натянутым мышцам живота. — Ублюдок, отстань уже от меня, — взмолился я, проклиная все на свете. — Ну что ты, начинаешь опять сначала? — устало вздохнул Робертс и, кажется, впервые нахмурился. — Я отстегну наручники, но только если ты согласишься быть послушным. — Отстегни! — Пообещай, — твердо настаивал он на своем. — Обещаю, я буду… послушным! Отстегни! Он хмыкнул и быстро достал из кармана ключ. Как только мои руки стали свободными, я не тратя ни секунды полез расстегивать штаны. Пальцы дрожали и путались. Приспустив наконец резинку трусов, я с болезненным стоном схватился за пульсирующий от прильнувшей крови член. Было плевать, что эта скотина смотрит на меня. Каждое движение заставляло широко разводить колени и сквозь зубы стонать. Я кончил за пару секунд, вскрикнув на пике. Но даже, когда из багровой головки выплеснулось горячими каплями семя, особого облегчения я не испытал. От чувства безысходности хотелось просто орать!