An Inspirational Dream

Хай Лин слегка нахмурилась, глядя, как карандаш скользит по странице. Разумеется, все началось со сна. Многие ее наброски начинались со снов. В этом не было ничего странного. Особые сны требовали того, чтобы их можно было запечатлеть наяву, поэтому после пробуждения она делала наброски как можно быстрее. А эта сцена просто умоляла зарисовать ее. Как здесь устоять? Сама сцена, по ее мнению, выглядела великолепно. Арка из распускающихся цветов, пересекающая небо, переливалась в лучах солнца. Это было превосходно. А вокруг по небу струились радужные блики, яркие и чистые, несмотря на то что на небе не было ни облачка. В конце концов, сны никогда не отличаются достоверностью. За аркой возвышалось здание из белого камня, поблескивающее в лучах солнца. Казалось, оно не подвластно простым смертным. Как будто его сбросили с небес сами боги. Детали были немного смазаны, но не оттого Хай Лин хмурилась. Она стояла под аркой в красном свадебном платье. В красивом платье, которое однажды видела в журнале, с голубыми переливами, похожими на вихри воздуха, — совсем как ее стихия. С выражением чистой радости на лице она стояла и смотрела на свою партнершу. С любовью она смотрела на ту, о которой не думала как о своей партнерше. На девушку с темной кожей и в очках, одетую в платье огненно-красного цвета с пляшущими по ногам языками пламени. Это было удивительное платье, и она выглядела в нем просто изумительно. Хай Лин нравились мальчики. Она была уверена, что это само собой разумеющееся. За всю свою жизнь она встречалась с несколькими парнями. От своего первого парня Эрика Линдона до недавнего разрыва с Адамом Бэнксом она никогда не испытывала никакого влечения к девушкам. Конечно, она замечала эстетически привлекательные черты девушек. Но это было вполне нормально. Вполне естественно для художника. По ее мнению, любой художник обязан ценить красоту. Хотя, может быть, и нет. Но все равно это едва ли выглядело странно. Вряд ли она собиралась внезапно объявить себя лесбиянкой, верно? В конце концов, ей уже девятнадцать лет, и она учится в художественной школе. Вряд ли она может считаться каким-то несмышленым подростком, и уж точно не Ирмой и Корнелией, которые так долго флиртовали, не понимали друг друга и отрицали свои чувства, что практически превратились в ходячий анекдот. Хай Лин непонимающе уставилась на свой рисунок и закрыла глаза. Возможно, она просто неправильно все вспомнила. Могла ли она перепутать именно эту часть своего сна? Ей так не казалось, но возможно ли такое вообще? Нет, она не сомневалась в том, что правильно истолковала эту деталь. Просто это… озадачивало. Ее подруга училась в колледже поблизости и получала академическую стипендию, и после ее переезда они стали проводить гораздо больше времени вместе. Такое положение вещей устраивало их обеих, и все же… Но даже мысли об этом сне заставили ее почувствовать жар, как будто она ощутила стихию своей подруги, а не свою собственную. Она еще раз взглянула на эскиз. Она была довольна тем, что получилось. С одной стороны стояла Хай Лин. Она с любовью смотрела в глаза своей подруги Тарани Кук, и они держались за руки. А потом они склонились друг к другу и поцеловались. Хай Лин покраснела при одной мысли об этом. Да это просто нелепо. Она не впервые испытавшая влюбленность девушка-подросток, которая никогда раньше не целовалась, и не ханжа. Она не стеснялась публичных проявлений привязанности и не имела ничего против геев. Да ради Кондракара, две ее лучшие подруги женаты друг на друге! И все же этот простой поцелуй заставил ее покраснеть. Как будто это было чем-то постыдным. Отложив в сторону скетчбук, Хай Лин попыталась снова заснуть.