Перед Часом Пурги

"Если видишь цель в конце пути, можно вынести очень многое" Иорвет. Кровь заливала синий дуплет, оседала липкостью на руках и каким-то образом попадала даже за шиворот. Он с ног до головы был в крови, словно легендарная графиня, принимавшая из неё ванны — вот только для него на кону стояла жизнь, а не гладкость кожи. Маленькая принцесса жалась к его спине, уже не плача, но глядя с обречённостью затравленного зверька, которого тащат из норы на свет. Тонкая ладошка в его руке казалась ледяной и дрожала — и весь смысл в этот момент сосредоточился лишь вокруг того, чтобы вывести юную принцессу из кипящего города, укрыть от жестокой длани политики. Петляя меж древних развалин, спотыкаясь о трупы и обходя стычки, они едва миновали торговую площадь, на которой теперь остались лишь перевёрнутые прилавки и разбросанные товары, но каэдвенские псы уже наступали на пятки. Штандарты темерского лагеря вот-вот должны были показаться впереди, когда первый отряд нагнал беглецов — каэдвенцы, не скрываясь, высыпали на площадь и разошлись по обе стороны, намереваясь взять в клещи. Каких-то четыре человека, даже не полдесятка, но всё равно слишком много на одного. Смертельно много, когда дыхание сбивается, а меч кажется тяжелее, чем мешок угля. Подталкивая Анаис вперёд, он развернулся, чтобы встретить врага клинком. Хотя бы первого, потому что остальные точно бы смели его, разозлённые убийством Детмольда… И вдруг услышал надсадный вопль. По-правде, воплей, криков и стонов над Лок Муинне в этот день звучало предостаточно, и этот очередной не стоил бы внимания, но вслед за ним в полуметре от Роше приземлилось мёртвое тело в жёлтой каэдвенской форме. Остальные, как по команде, отшатнулись, а Вернон инстинктивно глянул вверх. Красная бандана мелькнула на фоне серых руин, когда её обладатель легко перескочил с одной стены на другую, оставив своих преследователей с носом. Беличий атаман умудрился где-то расстаться с оружием и приобрести пару новых ссадин, но это совершенно точно был он — второго такого же отморозка Север ещё не видел. И он ничуть не изменился с того дня под Флотзамом, когда отобрал у Вернона значок специального отряда. Стоя на узком парапете прямо над Роше, он не преминул окликнуть темерца с театральным удивлением: — Кого я вижу! Неужели это сам Вер... — Заткнись, выродок! Иорвет привёл на хвосте почти десяток каэдвенцев, и на площади разом стало тесно от жёлтых единорогов. Но как боец эльф и стоил десятка — уж это Роше знал получше многих. Он колебался всего мгновение. Клинки хенсельтовой швали — смерть верная и грязная, Иорвет же — враг хоть и заклятый, но честный. "Мы, aen seidhe, никогда не убиваем представителей вымирающих видов". Если уж выбирать между ним и каэдвенцами, Роше не сомневался. — Эй, белка! — он сдёрнул с пояса арбалет, который всё равно не успевал пустить в дело, и с силой подкинул вверх. Болтов в чехле осталось так мало, что в другой момент никакой надежды они бы не добавили, но в руках лучшего стрелка Севера меняли расклад кардинально. Иорвет не ответил ничего — только выразительно присвистнул, а в следующий момент раздался характерный щелчок укладываемого в ложе древка. Каэдвенец справа повалился навзничь, булькая простреленным горлом. Роше не растерялся и тут же ткнул левого, отправляя его к праотцам следом за товарищем, и дальше всё пошло как по маслу. Они так долго сражались друг с другом, что изучили каждый приём соперника лучше многих товарищей. Не было нужды думать о том, что сделает Иорвет — чутьё подсказывало это само, и тот не обманывал ожидания. Положив стрелами половину отряда и не потратив ни одного выстрела зря, эльф спрыгнул на землю и огрел ближайшего солдата прикладом арбалета, словно дубинкой. Бедолага беспомощно обмяк, а эльф вырвал из его рук меч и хладнокровно добил его же оружием. Они вдруг оказались спиной к спине, чего Вернон не мог бы представить и в самом тёмном своём кошмаре. Люди, почти соседи, нападали с намерением убить, а скоята’эль прикрывал тыл — воистину час презрения настал для Севера. — Там ещё трое, — пихнул в бок Иорвет, не успело тело последнего убитого противника коснуться земли. Роше обернулся в указанную сторону — через завал в одном из проходов полуразрушенной стены и правда пробиралась троица каэдвенцев, один уже на ходу снимал со спины арбалет. — Они за тобой или за нами? — А есть разница? Короткий взгляд дал понять, что как бы там ни было, а убить они готовы всех. Вид разбросанных по площади тел явно подстегнул наступающих — а вместе с ним и то, что сами беглецы уже едва держались на ногах. — Cáemm! Иорвет первым сорвался с места, не проверяя, идут ли за ним случайные союзники, но брошенную на Старшей речи фразу Вернон разобрал достаточно хорошо и, оценив невеликие шансы одолеть арбалетчика в своём потрёпанном состоянии, бросился следом. Пока они бежали, Анаис едва успевала перебирать ногами, но Роше всё равно приходилось тащить её почти силой, лишь бы не потерять из виду лихо петляющего эльфа. Тот раз за разом нырял в едва заметные провалы, сворачивал в узкие коридоры и перелезал через полуразрушенные стены, пока очередной лаз вдруг не окончился каменистым ущельем. К этому моменту самому Роше уже начало казаться, что каэдвенцы были не так уж опасны, а чокнутый скоя’таэль просто решил загнать его до смерти — настолько ноги подкашивались. Юркнув следом за эльфом, Роше торопливо вгляделся вперёд — там не было полной темноты, откуда-то из глубины пещеры сочился слабый свет, но узкий коридор извивался, не давая рассмотреть убежище как следует. А снаружи уже доносились окрики: преследователей снова сделалось больше, они настойчиво обыскивали руины и ходили так близко к заросшему проходу, что можно было разобрать шарканье их сапог. Не имея ни минуты на размышление, Вернон вытянул из-за пояса последнюю склянку с зерриканской смесью — из купленных ещё до отъезда в Лок Муинне — обернулся и бросил в сторону входа. Раздался глухой хлопок, разбившаяся склянка взорвалась осколками, и вслед за этим край коридора обрушился, заваливая путь каэдвенцам. Роше едва успел оттолкнуть Анаис подальше вглубь, куда побежал Иорвет, как уши заложило от грома падающих камней. Лишь оказавшись в видимой безопасности, эльф, наконец, остановился и тут же плюхнулся на пол. На этот раз Роше последовал его примеру, не колебаясь ни секунды, и даже Анаис, позабыв о воспитании, уселась в пыль — её богатое платье и без того уже было изорвано и заляпано так, будто она простая нищенка, а не принцесса одного из сильнейших государств Севера, но она по крайней мере не пострадала физически. Несколько ударов сердца они лишь глотали воздух, пытаясь остудить свои горящие лёгкие, и лишь затем отошли достаточно, чтобы вновь посмотреть друг на друга. Появилось время рассмотреть порез на занемевшем плече и ощупать ноющие рёбра. Заметить, как эльф бережёт левый бок и морщится. И время наконец сказать друг другу хоть что-то. — Meas, — произнес Иорвет, протягивая арбалет, теперь уже точно бесполезный, потому что стрел не осталось. Роше и сам поморщился: — Ты можешь говорить на всеобщем? — Я сказал "спасибо", — несмотря на слова благодарности, лицо эльфа презрительно скривилось, что в тусклом свете ущелья скорее угадывалось в голосе, чем просматривалось в лице. — Мне казалось, ты знаешь Старшую Речь. — Немного, но этого слова ещё не слышал. Молчание, пришедшее за этим, сделалось немного неловким, хотя Роше казалось, что такие вещи, как неловкость, уже давно ему не грозят. День, однако, выдался слишком богатым на сюрпризы и на то, чего прежде не доводилось делать. Вернон до сих пор не убивал чародеев, тем более — придворных. Не спасал королевских дочерей, в одиночку штурмуя вражеский лагерь. И, разумеется, никогда в жизни не вёл мирных бесед с белками. Тем более с Иорветом. Ничего удивительного, что из старшей речи он слышал и смог запомнить только ругательства да короткие команды, которыми эльфы обменивались в бою. Кому на свете хватило бы воображения представить, что однажды скоя'таэль скажет командиру Синих Полосок "спасибо"? И всё же кто-то наверху разыграл знатную шутку, загнав их двоих в ловушку, из которой они смогли выбраться только сообща. Сейчас, получив хоть какую-то передышку и задумавшись обо всём, Роше не мог объяснить свою удачу ничем, кроме пресловутого провидения: каким-то немыслимым образом ему удалось застать Детмольда врасплох и вызволить Анаис из его лап. Да что там — убить самого короля. А уж Иорвет, буквально свалившийся им на голову, точно не вписывался ни в какие логические доводы... — Эй, белка! Что ты делал в Лок Муинне? Единственный глаз пристально уставился на Роше через полумрак. — Вообще-то, Лок Муинне — это эльфийский город. Был, пока dh'oine его не разрушили. — И тебе вдруг приспичило посетить его, чтобы предаться ностальгии? Прямо в то же самое время, когда здесь собираются владыки всех северных держав для совета? — Роше, не сдержавшись, фыркнул. — Да в это даже тролль не поверит. — Не хочешь — не верь. Ты что, пытаешься допросить меня? Вернон как будто на секунду даже задумался, так ли это на самом деле. Он не пытался — просто делал, потому что привык к своей роли капитана специального отряда. Сросся с ней, как грибница с деревом, и словно бы не заметил, что в данный момент находится не в допросной вызимской тюрьмы, да и сила, в общем-то, не на его стороне. Эльф выглядел подозрительно, как и всегда, ему всё ещё был вынесен смертный приговор рукой короля, но на самом деле со дня убийства и до сей поры Роше интересовал лишь один вопрос. — Ты же пришёл не за дочкой Фольтеста?.. — Сдалась мне твоя принцесса! — на этот раз в богатой коллекции гримас Иорвета проскользнуло удивление. — Cuach aep arse... Эта сука Эльхарт околдовала Саскию. Я пришёл за ней. Теперь удивился уже Роше, потому что звучало это просто невозможно. Чтобы тот самый непримиримый скоя'таэль, который без разбора режет детей и стариков, чьи жаркие речи о ненависти к dh'oine цитируют эльфы на каждом углу, и вдруг привязался к какой-то аэдирнской девке? Да проще было бы поверить, что волколак начал выступать в цирке. — Никогда бы не подумал, что твою враждебность могут примирить сиськи. Даже такие выдающиеся… — Для вас, людей, любое хорошее отношение непременно ведёт к соитию? — Что поделать, если я ещё ни разу не слышал, чтобы ты хорошо относился к кому-то, кроме своих белок. Или хотя бы не хотел убить… — Вообще-то я и тебя не убил, человек. Этот неопровержимый факт действительно заставил бы задуматься, если бы не Анаис. С момента их встречи в логове Детмольда её высочество не произнесла ни слова, даже не заплакала — вот и сейчас лишь привалилась к плечу, испуганно таращась в дальний конец ущелья. Роше тоже посмотрел туда, но не увидел ничего, кроме узких полос света, проскальзывающих, вероятно, через второй выход. — В чём дело? — Вернон наклонился ближе к девочке, но она всё также молчала, не давая никаких подсказок. Сложно представить как похищение и смерть отца отразились на сознании десятилетней девочки, ушедшей теперь в себя столь глубоко, что не докричаться. Но сейчас её страх был вовсе не воображением. Лок Муинне кипел, словно котёл с маслом — от словесных споров господа короли перешли в действие, и в любой момент ненадёжное убежище мог раскрыть один из тех, кто не упустит шанса прикончить законную наследницу Темерии. Проверив, легко ли меч выходит из ножен, Роше поднялся. — Так или иначе… я тоже благодарен тебе за помощь, — странное дело, но эта фраза не застряла в горле и не задушила, сорвавшись с губ, да и дожидаться ответной реакции — скорее всего язвительной и самодовольной — он совершенно точно не собирался. Взял Анаис за почти безвольную маленькую руку и уже потянул встать, когда услышал брошенное в спину: “Темерский лагерь пуст, если ты туда спешишь”. — Что? Откуда ты знаешь? — Роше замер, как вкопанный. — Я проходил мимо. Твои соотечественники сцепились с каэдвенцами, а когда начали подходить колонны Редании, решили отступить и покинули Лок Муинне. — Радовид привел с собой целую армию. И он явно хочет прибрать Темерию к рукам, пока она ещё тёпленькая, — Роше зло сплюнул, не находя более цензурных слов в присутствии принцессы. А ведь Анаис действительно всё ещё была принцессой, и кого, если не её, реданцы могли искать в ставке Наталиса? Он вновь вновь покосился вглубь пещеры. — А куда ведёт это ущелье? Порывы сквозняка тоже обещали, что иной выход тут всё же имеется, да только в затылке буквально свербило от предчувствия подвоха. А Роше привык доверять своей чуйке, не раз спасавшей от самых искусных засад. — За пределы города, — беспечно отозвался Иорвет, даже не глядя в указанную сторону. С виду он казался таким расслабленным, будто вышел на вечернюю прогулку и наслаждался прохладной тенью перед обратной дорогой, но Роше хорошо помнил, как с точно таким же выражением лица он мог отдавать приказ своим лучникам, и как раз в этом и скрывался тот самый подвох. — Впрочем, тебе по нему не пройти. — Почему? — Посмотри сам, если не веришь, — эльф легко пожал плечами, поднимая с полу трофейный каэдвенский меч и с преувеличенным вниманием его разглядывая. Спрашивать его снова было бы очевидно гиблым занятием — Вернон уже понял, что ничего толкового не добьётся, и, посомневавшись, осторожно усадил Анаис обратно к стене. Вслух он пообещал девочке сейчас же вернуться, но та не ответила и даже не кивнула, снова полностью погрузившись в своё отчаяние. — Gar’ean , — донеслось позади, когда две фигуры уже остались за поворотом. Странное дело, но после произошедшего Роше совсем не боялся оставлять Анаис наедине с Иорветом. Да, эльф всегда был той ещё занозой в заднице — больше других бандитов — и слухи его кровожадности отнюдь не преувеличивали, но он всегда шёл до конца. Однажды принятое решение, даже гибельное, оставалось с ним безоговорочно, и если уж сегодня, даже случайно, Иорвет помог отбить Анаис, то явно не для того, чтобы прирезать её полчаса спустя. Ущелье постепенно расширялось, перетекая из коридора в пещеру с низкими сводами. Её уже можно было рассмотреть, если как следует напрячь глаза, и на другой стороне отчётливо виднелся новый туннель, подсвеченный солнцем, но прежде, чем подойти, Роше услышал движение. Шелестящее трение хитиновых пластинок, глухой перестук ног, сопение… Тварь выступила из тени, и Вернон понял, что едва не принял её за лежащий камень — паучьи ноги тащили на себе что-то массивное, напоминающее панцирь рака, но необъятных размеров, а впереди у неё совершенно недвусмысленно скрежетали жвала. — Вот же сучий сын, — не то о монстре, не то о пославшем его "посмотреть" эльфе про себя выдал темерец и начал осторожно, затаив дыхание, отступать назад. За несколько минут его отсутствия у входа в ущелье ничего не изменилось: Иорвет всё так же изучал меч, взвешивая на руке и недовольно хмурясь, а девочка безучастно смотрела вперёд, обхватив худенькие плечи руками. Гнетущая и мрачная тишина повисла под сводами. — Видел? — Мерзкая гнида, — признал Роше, опускаясь на прежнее место. Теперь он, однако, положил свой меч на колени, достаточно впечатлившись увиденным. — Жаль, Геральт ушёл. Иорвет вдруг поднял взгляд, в котором мелькнула искорка интереса. — Gwynbleidd? Он прибыл с тобой? — Да, но мы разделились. Когда он узнал, где держат Трисс, то отправился ей на выручку. — Понятно… Ты же не ждал, что он будет верен твоей славной стране так же, как ты сам? — По-правде, Трисс тоже важна для Темерии. Она — советница короля. — Да брось. Ведьмаку нет до этого дела, он просто пошёл за своей женщиной. Все dh'oine одинаковы. Иорвет словно озвучивал ту обиду, что тлела внутри у самого Роше: они с Геральтом действительно выступали вместе, с одной общей целью, но почему-то в решающий момент эта цель неудержимо разделилась. Пойти за чародейкой, попавшей в нильфгаардский плен, или бросить все силы на спасение королевского ребёнка, единственной достойной наследницы короны? Для него самого такого вопроса даже не стояло, но для ведьмака, как оказалось, не всё было однозначно. Казалось, ещё немного, и эта искра разгорится, похоронив под огнём осторожность и взвешенные решения. Роше, конечно, не мог позволить себе поддаться этому. — Лучше скажи — как? — Вернон кивком указал на логово чудовища. — Ты ведь прошёл в город этим путём. Снаружи стоял орден пылающей розы, они бы повесили тебя. Что это вообще за тварь такая? — Обыкновенный главоглаз, — с выражением "ну как можно не знать настолько простые вещи" отозвался Иорвет. — Да, я шёл мимо, но тогда на мне не было столько крови, и я бросил ему труп гарпии, чтобы отвлечь. Вот думаю, не бросить ли теперь тебя... — Спасибо за подсказку, наверняка эльфятиной он тоже не брезгует! Они замолчали, каждый для себя обдумывая возможный план. Лезть в пасть к бронированной твари — истое самоубийство. Но и оставаться в этом каменном мешке не лучше. Вернон ощутил нехватку своих людей столь же остро, как перед штурмом каэдвенского лагеря. Невольно проскользнула мысль, что уж вместе Полоски пробились бы на волю, и в груди всколыхнулось глухое отчаянье, но ему пришлось затолкать это чувство как можно дальше, чтобы очистить разум. У главоглаза на спине крепкий панцирь — уж это Роше сумел оценить с первого взгляда. Мечом такой не пробить, а зерриканской горючей смеси под рукой не осталось, что только усложняло проблему. Он тряхнул головой — капитану особого отряда приходилось разрешать и не такие, стоило только найти какую-нибудь уязвимость, слабое место, и надавить на него как следует… — Слушай, белка, — волей-неволей, а пока скоя'таэль всё ещё был с ним в одной лодке. — Как охотится та дрянь? Иорвет словно не ожидал, что его размышления прервут так грубо, и потому нахмурился. — У неё плохое зрение, но отменный слух. Это, к счастью, неядовитый подвид, так что он просто разрывает жертву жвалами. — Действительно счастливая возможность оказаться разорванным, а не отравленным. — Ты предпочёл бы другое? — Я предпочёл бы умереть в собственной постели и пожилом возрасте. — Ну вот, только дай dh'oine открыть рот, как всё опять сводится к постели. Услышав откровенный смешок в голосе, Вернон сначала сердито сплюнул, но спустя минуту вдруг заметил за собой, что болтовня эльфа приносит не только привычное раздражение, но и некоторую уверенность. Ничего ещё не закончилось, пока есть силы на смех — будут и на сражение. Ребята из Полосок тоже всегда шутили, даже если совсем припекало, и припомнив об этом, их командир немного воодушевился. Как если бы они вновь были с ним… — Раз он плохо видит, можно атаковать его ночью, тогда у нас будет преимущество, верно? — Ночью и ты плохо видишь, — фыркнул Иорвет, не оценив идеи. — Света и так мало, атаковать нужно сейчас, но с умом… Он замолчал, не то додумывая план, не то просто решая, возможно ли положиться на помощь человека в столь важном деле. Затем кивнул сам себе и всё же продолжил: — Я могу заставить главоглаза высунуться из панциря, но тебе придётся действовать очень быстро. Его уязвимые места — голова и шея, постарайся достать до них. — Раз плюнуть. Подобраться к твари в два своих роста, миновать зубищи и отрубить ей голову. — Он может слегка разозлиться. — Хорошо, что лишь слегка. Когда начинаем? *** Роше частенько встречал утопцев и накеров, порой даже гулей — по долгу службы он бывал в таких местах, где нечисть плодилась, как крысы в подполе, и никогда не робел перед этими встречами. Лишь беспокойство за оставленную в коридоре безучастную Анаис скреблось на душе чёрной кошкой, но необходимость сделать дело пересилила и его. Доверившись опыту эльфа, Роше позволил ему идти первым, но перед широкой частью пещеры Иорвет вдруг резко остановился и посмотрел на него в упор. — Что такое? — Ты слишком громко топаешь. Роше глянул на свои сапоги. Он честно старался идти как можно тише, но для тонкого эльфского слуха шаги всё равно звучали чересчур отчётливо — а для слуха монстра наверняка ещё пуще. Прикинув риски, темерец чертыхнулся и принялся стаскивать обувь. Ледяной камень посылал вверх по коже неприятные мурашки, заставляя резко взбодриться. Вынув из ножен меч, он прокрался следом за Иорветом прямо к логову главоглаза; ещё издалека сделался слышен давешний скрежет, большая округлая тень загородила источник света, а затем эльф коротко бросил "Veloe!" и сорвался с места, как выпущенная стрела. Он оттолкнулся от стены, в два счёта взлетев на верхушку панциря, только красная бандана мелькнула. Каким-то чудом удерживаясь на абсолютно гладкой поверхности, размахнулся трофейным мечом и с силой ударил — без надежды пробить крепкий панцирь, но издавая оглушительный грохот. Тварь, взбешённая таким поведением, крутанулась на месте, высунула наружу часть отвратительно тощего тела и попыталась достать до эльфа жвалами. Роше ухватился за единственный шанс так же крепко, как за рукоять верного клинка, почти инстинктивно. Не раздумывая, одним рывком преодолел зал пещеры. Выставил меч и что было сил послал его вперёд, целясь в показавшуюся снаружи голову. Маленькие подслеповатые глазки заметили новую мишень — чудище обратилось к Вернону и вместо башки под удар попала отлетевшая с треском лапа. — Что ты творишь? Чёртов Dh’oine! Окрик сверху раздался одновременно с резким щелчком жвал, вблизи походящих на огромные сабли. Роше едва увернулся. Жвалы устремились за ним, норовя достать, пока эльф наверху вновь не ударил по панцирю, привлекая внимание. Тварь замотала головой, не в силах разглядеть врага, замолотила лапами, грузно ворочаясь на месте, и Роше атаковал снова. Густая липкая кровь — жёлто-зелёная, как у гигантского жука — брызнула на руки, осела новыми пятнами на без того грязном дуплете. Раздался визг, беспорядочно замельтешили жвалы, вслух выругался едва не свалившийся Иорвет. Главоглаз попытался развернуться, панцирь с грохотом врезался в стену, накренился, и чудище шагнуло. — Бей в шею! — рявкнул эльф, скользя вниз и уворачиваясь в воздухе, чтобы не попасть под жвалы. Не очень удачно – его отбросило на стену, и когда тварь, наконец, поражённая насмерть, стала заваливаться, её дёргающееся тело упало прямо на него, полностью погребая под собой. Казалось, такая громадина раздавит тощего скоя'таэля как букашку, но тот словно был неуязвим. — An’badraigh aen cuach! — задушенно раздалось из-под туши главоглаза. Было это призывом о помощи или просто очередным заковыристым ругательством, Вернон не разобрал, но сноровисто взялся за дело. Тварь скребла лапами, поднимая пыль. Глубоко вдохнув, Роше упёрся плечом в её панцирь — холодный, точно гранитная плита, — и поднажал. Пришлось выпустить меч, чтобы не занимал руки, и совместными усилиями удалось перевернуть чудище на спину. Подволакивая ногу, Иорвет выбрался на свободу и смачно плюнул на поверженную тушу, точно в отместку. Подобрав с пола меч, Роше помедлил, но всё же протянул ему руку, помогая подняться. — Только не забывай, что в Темерии ты всё ещё разыскиваемый преступник. Секундное замешательство, и ладони всё же встретились. Тепло прикосновения вдруг обдало кожу: простого, не то, чтобы дружеского, но совершенно точно не враждебного, — ничего общего с мёртвой хваткой на горле или коварным ударом под дых, которые сопровождали каждую их встречу. — Не только в Темерии, — усмехнулся Иорвет, отнимая ладонь. — Радовид снова удвоил награду за мою голову. А ещё новый капитул чародеев обещал отрядить кого-то из членов на мои поиски… — Сочувствую бедолаге.