Действенней оружия

В коридорах, раньше запустелых, Снова песни, голоса слышны, А дощатые полы и стены Пламенем свечей озарены. Бойко пляшут огоньки над воском — Больше не воскреснут страх и мрак! Старые листы, чернила, доски... Может, вдохновенье пахнет так? Сорваны чернильные печати, Золотом искрится яркий свет. Это Генрих поборол проклятье, Тяготившее их тридцать лет! Он вернул Потерянным свободу, С Демоном вступив в неравный бой!.. Но сам Генри, слыша эти оды, Медленно мотает головой. Что с того, что бился он отважно? Громкой славы ни к чему венец. Он создатель — вот что вправду важно! Он для трёх мультяшных душ — отец! Дети, не кошмара отголоски, Не эскиз на выцветшем холсте; Будто только что сошли с набросков В трогательной детской простоте. И отныне Генри будет рядом, Чтобы защитить и поддержать. А привязанность в ответ — награда, И иной не хочется желать. Счастье — и любить, и быть любимым, Пылко, искренне и глубоко! Кажется оно неприхотливым, Но и потерять его легко. Генри помнит, что здесь было раньше: И коллег, в отчаяньи глухом Часть себя навеки потерявших, И мультяшек, поглощённых злом, Тех, кому предательством в лоскутья Изорвали душу — как стерпеть? ...И себя на роковом распутье, Нервно сжавшего в ладонях смерть. Шаг за шагом — и надежда тает, Ведь у всех дорог один исход: Ангелом ведомый — проиграет, Демону поверивший — падёт... Но в одном Штейн убеждён был прочно И не сомневался ни на миг, Что дорога человека точно Никогда не заведёт в тупик. Вот, одно мгновение осталось, И кошмар окончен, он — герой... Нет уж! Сострадание и жалось Действенней оружия порой. Разве смог бы Генри жить спокойно, Если б его выбор был иным? Смог бы помнить, что устроил бойню Детям, несмотря на все, родным? Вытерпел бы боль утраты, зная, Что нельзя исправить ничего?.. Генри этот путь отверг, желая Только мира — и обрёл его В миг, когда не дал «концу» на плёнке Превратить в могилу тронный зал И когда дрожащему чёртенку Он слова прощения сказал. Отчего же в горестной рутине Сразу не заметил взор ничей, Что та смертоносная бобина Так легко горит в огне свечей?