***
Впервые Дин увидел Кастиэля на пару дней раньше, чем сам Кастиэль впервые увидел Дина — в конце августа, когда долгом каждого студента было как можно быстрее въехать в общагу, отвоевав как можно более удобную койку в комнате. Он стоял во дворе кампуса и разговаривал с Кроули — своим соседом, когда заметил в поле зрения чей-то длинный бежевый плащ, сразу привлёкший его внимание. Всё-таки подобное одеяние не очень подходило для столь тёплой погоды и выглядело достаточно странно. В бежевый плащ оказался одет какой-то загадочный парень, и, если быть честным, он сразу вызвал у Дина некое восхищение, стоило тому подойти к ним чуть ближе. У незнакомца был проницательный взгляд голубых глаз и особенно сильно он завораживал, когда тот начинал мило хмуриться. Аккуратные губы были очень мягкими на вид, а нос показался Дину настолько красивым, что захотелось отвезти парня куда-нибудь на Аляску, дабы зачмокать по-эскимосски. Чёрные волосы забавно торчали во все стороны, словно тот не знал, что такое расчёска, а под плащом скрывался классический чёрный костюм, который отлично подчёркивал его бледную кожу. Но самым неожиданным было то, что он нёс в руках художественные инструменты — тубу, прозрачную папку с бумагой разных форматов, в которой, приглядевшись, можно было заметить пару рисунков, и небольшой пакет с названием какого-то арт-магазина. — Бро, кто это? — прошептал Дин, чуть ли не в плотную приблизившись к другу. Тот хоть и был третьекурсником, но, имея определённые связи, знал всех, кто только поступил в университет. — Кто? — глаза Кроули забегали, пытаясь понять, о ком конкретно говорит Винчестер, но, проследив за траекторией его кивка, понял, — Новак. — Новак? — Кастиэль Новак, 20 лет, факультет живописи. После школы около года обучался в какой-то частной художке, а потом подал документы сюда. Ты что, не в курсе, что у нашего Габриэля есть младший братишка? — Да ну, серьёзно? — Дин удивился, продолжая смотреть в сторону краем глаза. — Они вообще не похожи. Габриэль, конечно, та ещё заноза в заднице, но когда мы зависали у Джо, ничего такого он мне не рассказывал. — Вероятно, всему виной разные папеньки, но любовь маменьки к религии на лицо. В любом случае, мальчуки они неплохие. А чего так интересуешься? Папочке понравился тихий малыш Касси? — Кроули всеми силами старался сдержать смешок, зная про бисексуальную ориентацию друга и его вкусы. Совершенно неудивительно, что Винчестер мог вот так просто запасть на него. — Ещё чего, — словно в подтверждение этих слов, Дин фыркнул. Он не хотел признавать очевидное и решил выбрать самую верную, по его мнению, тактику — молчать, не высовываться и наблюдать исключительно исподтишка. Кто же знал, что всё будет происходить совершенно иначе.***
Сначала Дин думал, что ему показалось. Месяцем позже он зашёл в местный Старбакс — организм требовал кофеина, бессонные ночи за подготовкой к семинарам давали о себе знать. В спешке нашаривая в карманах несколько баксов, Винчестер внезапно почувствовал на себе чей-то пристальный взгляд и, стараясь не подавать виду, аккуратно скосил свой собственный немного в правую сторону. За одним из столиков спокойно восседал Кастиэль и что-то усиленно рисовал, положив свой скетчбук на согнутое колено, а сам смешно высовывая кончик языка, видимо, из-за глубокой погруженности в процесс. Секунду поколебавшись, Дин сбросил с себя возникшее наваждение и подошёл к стойке, концентрируясь на других мыслях и убеждая себя в том, что такому, как Кас, просто незачем смотреть на такого, как он. Он думал, что ему показалось и во второй, и в третий, и даже в четвёртый раз, стараясь не обращать на ложные знаки никакого внимания, но только потом к нему пришло долгожданное осознание. Шестерёнки в голове начали активно крутиться, в ярких красках обрисовывая ему просто замечательную картину — Новак тоже за ним наблюдал. Наблюдал и каждый раз прятался за своими рисунками, приводя Дина в абсолютно искреннее восхищение. Он не знал наверняка, но был уверен на девяносто девять процентов, что точно увидит Кастиэля на завтрашнем матче. Поэтому был полон серьёзных намерений пригласить его на свидание, раз уж тот всё никак не предпримет попытки первым заговорить с ним.***
Часы показывали половину четвёртого, когда последняя пара Кастиэля закончилась. Это означало одно — до встречи с Дином оставалось всего ничего, тренировка баскетбольной команды должна была вот-вот начаться, и он абсолютно точно не собирался упускать возможность лишний раз поглазеть на Винчестера, раз уж тот лично его позвал. Раздумывая над тем, стоит ли брать скетчбук, как предложил ему Дин, и не будет ли это слишком опасным, Кастиэль пришёл к выводу, что многое упустит, если не возьмёт и не сделает хотя бы мелкий набросок на пол страницы. Собрав свои вещи и выйдя из аудитории, он направился в сторону спортивного зала. Придя в назначенное время, ему пришлось оглянуться по сторонам несколько раз, в попытке понять, почему нигде не горит свет и почему вся баскетбольная команда отсутствует. Не замечая ничего странного и наивно полагая, что тренировка ещё просто не началась, Кастиэль прошёл вглубь и сел на трибуны, доставая свой любимый альбом. Медленно перелистывая страницы, он любовался каждым рисунком, с трепетом в груди рассматривая такого разного Дина, изображённого на каждом из них. Пока не услышал горячий шёпот у своего уха. — Ну привет, ангел.***
На самом деле, Дин его обманул. После успешно выигранного матча тренер назначил им тренировку аж на следующую неделю, дав прекрасную возможность спокойно перевести дух. В голове начал созревать замечательный план и он намеренно сказал Кастиэлю приходить в спортзал после занятий. Хотелось расставить все точки над «и», наконец превратив все эти скрытные гляделки во что-то большее. Он не стал щёлкать переключателем, специально создавая в зале некую интимную обстановку. Нижние трибуны освещались мягким светом из коридора, поэтому Дин уселся на самый верх, где его не было видно, немного нервно ожидая прихода Новака. Что он скажет ему? А вдруг он ошибся? Несмотря на то, что Винчестер имел способность достаточно неплохо читать людей, толика сомнений всё же присутствовала в его мыслях. Да, Кастиэль оказывал ему знаки внимания, пусть и не совсем прямо. Но он ни с чем не мог спутать все эти внимательные взгляды, замеченные боковым зрением, потому что сам смотрел на него точно также. Сердце Дина забилось чаще, когда он услышал тихие приближающиеся шаги. Кастиэль показался в проходе и стал осматриваться по сторонам, видимо, не понимая, почему здесь никого нет. Немного погодя, он легонько пожал плечами, не почуяв подвоха, и направился в его сторону, чтобы присесть. После того, как Кастиэль расположился на несколько пролётов ниже, Дин уже было подал голос, чтобы объявить о своём присутствии, но вовремя осёкся, заметив, как тот достаёт и раскрывает свой синий скетчбук, с которым не расставался ни на минуту. То, что произошло дальше, выбило у него из лёгких весь воздух, потому что стало отчётливо видно, кто изображён на каждой странице. Вот тут он сидит в кафетерии кампуса спустя неделю после начала третьего курса, с аппетитом поедая свой любимый вишневый пирог. Рисунок выполнен цветными карандашами, где каждая деталь выглядит до одури реалистично. А здесь задумчиво вглядывается в учебник по философии, покусывая кончик ручки. Не очень большой набросок, но в нём явно можно узнать Винчестера. Далее идёт серия эскизов с матчей, проходивших около полугода назад. На каждом он изображён в разных позициях, но неизменно с баскетбольным мячом в руках и серьёзным сосредоточенным взглядом. Следующий рисунок выполнен пастелью и вызывает особое восхищение. Он обнажён. Бедра прикрывает лишь тонкий слой полотенца, а по груди стекают мелкие капли, словно тот только что вышел из душа. Влажные волосы торчат ёжиком в разные стороны, а зелёные глаза томно смотрят в упор. Чёрт возьми, у Кастиэля просто потрясающая фантазия. С каждой новой страницей Дин всё больше и больше осознавал, насколько сильно влюблён в этого талантливого художника. Держать себя в руках становилось сложнее, поэтому он тихонько наклонил корпус вниз, чтобы Новак не заметил, и хриплым голосом прошептал: — Ну привет, ангел, — Кастиэль замер. В голове мигом зароилось множество оправданий, но все они, как на зло, комом застряли в горле. Он понял, что Дин видел буквально всё, поэтому было жизненно необходимым ответить хоть что-то, но он просто не мог. Винчестер продолжил. — Кас, мне очень жаль, что я нарушил твоё личное пространство, это произошло не специально. Но теперь я точно хочу, чтобы ты кое-что знал, — Дин стал медленно спускаться с верхней трибуны, вмиг оказываясь с ним на одном уровне. — Что? — испуганно спросил Кастиэль. Ему стало безумно страшно за то, что он может его отвергнуть, посчитав каким-то поехавшим сталкером. Отчаянно не хотелось терять человека, к которому столь долгое время испытывал такие сильные чувства. Но каково было его удивление, когда ровно через секунду он почувствовал у себя на губах чужое дыхание. — Это, — Дин легонько усмехнулся, поглаживая щёку Кастиэля большим пальцем правой руки, — просто потрясающе, — перейдя на шёпот, шумно выдохнул он. — Я, конечно, знал, что ты невероятно талантлив, но даже подумать не мог, что смогу заполучить звание твоей музы, — чуть наклонившись, он провёл кончиком носа по носу Новака, наблюдая, как быстро расширяются чужие зрачки. — А этот рисунок в душе… ты меня удивил, — продолжил дразнить своими нежными касаниями Винчестер, наблюдая, каким взглядом глаза напротив смотрят на его рот, и как быстро их обладатель теряет голову от происходящего. — Если хочешь, можешь повторить этот шедевр с натуры, покажу тебе столько красивых ракурсов… — томно закончил своё предложение Дин и, услышав, насколько сбивчивым стало дыхание Кастиэля, наконец прижался к нему в чувственном поцелуе. Новак ответил на поцелуй со всей пылкостью, на которую был способен, и резко выдохнул, словно ждал этого момента всю свою жизнь. Голова закружилась от нахлынувших ощущений и накатывающего возбуждения, и они с наслаждением начали сминать губы друг друга, боясь оторваться. Дин запустил руку в мягкие чёрные волосы на чужом затылке, легонько сжал, чуть надавливая и направляя Кастиэля, что незамедлительно вызвало ещё большее ощущение пархающих бабочек у них в животе, а Кастиэль, в свою очередь, положил свои холодные от волнения ладони Дину на шею, приятно её массируя. Они с упоением наслаждались друг другом, бережно лаская каждый открытый участок кожи, до которого могли дотянуться, пока Винчестер не отстранился с тихим причмокиванием, чтобы дополнить своё признание. — Честно говоря, я мечтал сделать это ещё тогда, когда впервые тебя увидел. — Не поверишь, я тоже, — Кастиэль был в приятном шоке. — Но мне оставалось лишь с восхищением наблюдать за тобой, изливая все скопившиеся эмоции на бумагу. — Ох, поверь, ты делал это безумно красиво. Но как же всё-таки хорошо, что отныне твоим эмоциям есть ещё более подходящее применение, — тепло прошептал Дин, утягивая отныне своего ангела в очередной поцелуй. Теперь в его альбоме будет ещё больше прекрасных рисунков.