Сахар и стихи

Сегодня у Лидии был выходной день. А это могло значить только одно: сегодня вечером ей позвонит отец. Не то чтобы это её удручало, отнюдь, у неё всегда были хорошие отношения с родителями. Да что уж там, любой ребёнок позавидовал бы её детству, однако, чрезмерная забота отца не всегда к месту. Особенно, когда ей приходится судорожно искать в недрах сумочки звенящий телефон, держа в другой руке чашку любимого норвежского можжевелового чая. Иногда она думает о том, нет ли где-то в доме скрытой камеры, потому что отец всегда считает должным позвонить именно тогда, когда она пытается насладится этим невероятным напитком. Но обычно эти мысли быстро развеиваются, потому что она знает, что он так не поступит, ведь это же её отец. Наконец-то ответив на звонок, она слышит голос отца. Он какой-то притихший и не такой радостный, как обычно. — Ох, Лидия, дорогая, как твои дела? — Всё как обычно, отец — она сделала короткую паузу, — Что-то случилось? Звучишь неважно. Как твоё здоровье? — С чего ты решила? — мужчина притворно рассмеялся. — И вправду. Ты вместо «дорогой дочери» назвал меня по имени. На тебя не похоже. — Ох, дорогая, от тебя всегда было сложно что-либо скрыть. Ты с детства была такой чуткой девочкой… — Прошу, папа, не переводи тему. Что-то случилось у вас с мамой или на работе? — Ты помнишь, как я взял на работу… Берту, Берту Циммерман? — кажется, каждое слово давалось ему тяжело. Лидия замолчала, затаив дыхание. Конечно она помнит. Ведь именно благодаря ей подруга стала такой известной личностью. Благодаря одной лишь её просьбе. — К чему ты клонишь? — шумно вздохнула женщина. — Пойми меня, у Берты прекрасные стихи. Но и мы не можем допускать такого длительного «отпуска». И нет, если ты снова начнёшь её отмазывать, то прости уж милая, больше я на это не пойду. Нет смысла держать человека, который идет нам только в убыток — из трубки раздался хриплый кашель. — Я поняла, я попытаюсь с ней поговорить об этом, только не забывай пить таблетки, слышишь? — Кхе — чуток прокашлялся директор «Stift und Buch» — С этим я справлюсь, можешь не переживать. Сладких снов. Ах, и от мамы привет тебе. — Ей тоже передавай привет. Давай, спокойной ночи. Лидия знала, что очередную ложь придумать уже не получится. Да и всё это время отец просто шёл на уступки, ведь слишком сильно любит её. Но она-то прекрасно знала и понимала, что семейные отношения не должны отражаться на работе. Отложив телефон, Лидия поднесла губам кружку, намереваясь сделать жаждующий глоток… В этом момент в дверь позвонили. Левое веко нервно дёрнулось. Видимо, сегодня все пытаются помешать Лидии уединиться с желанным напитком. Шварц не ожидала никого в гости, да ещё и под поздний вечер. Поэтому остаётся только одна особа, которая придёт тогда, когда вздумается. — Ей Богу, Берта, какого чёрта ты приперлась в такое время? — кричала хозяйка квартиры, смотря в глазок. — Открывай, мне надо тебе ТАКОЕ рассказать! — послышался приглушённый голос с другой стороны. Под громкие восклицания Берты о том, что она сейчас начнёт петь под дверью, Лидия с глухим стоном повернула замок и впустила подругу внутрь. Берта же как ни в чём не бывало прошла в гостиную и уселась в старое кресло-качалку, сделанное из тёмного дуба. — Ну, что же такое важное ты мне хотела рассказать? Снова о каком-то мужчине? — Почему ты сразу спрашиваешь о мужчинах? Неужели я так низко пала в твоих глазах? — театрально закатила глаза писательница, приложив тыльную сторону ладони ко лбу. — Хорошо, прости, но не могла бы ты мне напомнить хотя-бы один свой визит ко мне, когда мы бы это НЕ обсуждали? На самом деле, Лидию действительно задевало, что последние пару лет их дружба скатилась в бесконечные пьянки и жалобы Берты на то-сё. Она же буквально сделала всё, чтобы та была счастлива. По крайней мере, ей так казалось. Тем не менее, Лидия продолжала поддерживать свою подругу. — Ладно, ладно. Признаюсь. Я гуляла с тем пекарем. — коротко ответила женщина, повернув голову в сторону деревянного шкафа с разными свечами и книгами. Шварц не сразу поняла о ком речь, а потом вспомнила их последнюю встречу. — Господи, Берта, скажи что ему хотя-бы не за 40. — прикрыв глаза ладонью проворчала Лидия. — Вовсе нет. Ему 35. Мы ровесники, представляешь! — Тебе 33, у вас разница в 2 года. Хотя что уж, ты и 40‐летнего за одногодку посчитаешь. Берта её колкость проигнорировала, продолжив щебетать. — Он пригласил меня в парк. Не в отель или в какой-нибудь бар, а в парк, понимаешь? — О, да неужели, как необычно, как романтично! Берта, тебе пора перестать вилять хвостом от каждого знака внимания, исходящего от мужчины. — Ты всегда так реагируешь… — сложив руки крестом на груди, промолвила поэтесса. — Я не виновата, что у тебя всегда удаётся сказать что-то, что введёт меня в такое состояние. — сев на диван, отметила Лидия. Повисла тишина. Дабы её разогнать, Лидия будто бы невзначай поинтересовалась, как у подруги обстоят дела на работе. — Ну и он сказал, что если не вернусь, то меня уволят. — закончила рассказ Циммерман, стуча ногтями по столу, — А, точно. Как там его звали… Виталий.Точно, Витольд. Этот парнишка теперь что-то наподобие моего ученика. — Ученика? — повторила Лидия, не поверив в услышанное. Берта с самодовольной улыбкой кивнула. — Ага, наговорил всякой чепухи про то, что я его кумир и вся эта розовая фигня. — С чего бы тебе брать кого-то в ученики, если твоя собственная карьера висит на волоске? Шварц всё ещё не могла поверить в реальность этого самого «Витольда». Кто вообще имел такие стальные яйца, чтобы заговорить с Бертой и навязаться в последователи? Перед глазами встали всплывать мутные образы из прошлого. Тот день, когда Лидия впервые привела Берту в издательство. Они обе были безумно счастливы, прямо как дети. Только вот Шварц смогла вырасти, а Берта….она будто осталась всё тем же ребёнком, только теперь Лидия не могла её развеселить. Её веселили бесконечные интрижки, алкоголь и…пекари! «И что я делаю не так?» — Лидия… Лидия? Ты меня слышишь? — окликнула Берта подругу, рукой проведя у неё перед лицом. Лидия слегка вздрогнула, вернувшись из своих мыслей в реальный мир. — Ах, да. Что ты говорила? — нервно улыбнулась она. — Могу я остаться у тебя на ночь? Общественный транспорт уже не ездит, а на такси я деньги не взяла… — встав с дивана, женщина проследовала на кухню. — Как хочешь. Ты ведь знаешь, что мой дом — твой дом. В ответ послышалось тихое «спасибо», а затем шум бегущей из крана воды. Лидия всё ещё думала о том пекаре и ученике. Как‐то много знакомств произошло у её подруги всего за пару дней. И то, с каким энтузиазмом она рассказывала про того пекаря… до сих пор не оставляло её в покое. Спустя какое-то время, Берта уже сладко спала в комнате для гостей, а Лидия всё ворочалась в кровати, думая об их с Бертой отношениях. Неужели она недостаточно в них вкладывается? Неужели недостаточно старается? Почему она больше не может сделать её счастливой? Где она оступилась? Утром в зеркало на неё смотрели два покрасневших глаза. Закончив с утренними процедурами, Шварц прошла на кухню, где уже пританцовывала Берта и вовсю шкварчали сковородке. В воздухе витал сладковатый запах масла и выпечки. — Доброе утро…- немного зевая произнесла проснувшаяся красавица, — Чего так рано встала? — Привет. Сама даже не знаю…ну, «кто рано встаёт, тому Бог подаёт», разве не так? — Её губы искривилась в лёгкой ухмылке, — Ладно, я пошутила, мне к Виктору надо. — Может, Витольду? Да и с каких пор ты такая пунктуальная… — Да какая разница, скоро откажется от моего «попечительства». Давай быстрее, иначе остынет всё. А на завтрак у них были сладкие крутоны с малиновым джемом, которые они запивали горячим черным кофе.