Осталось лишь помнить

Судя по положению солнца, прошло не менее двух часов прежде чем стала виднеться заросшая тропа, ведущая к высоким железным воротам госпиталя. Больница оказалась куда дальше, чем Даниель рассчитывал по карте: за полями внезапно вырос возвышенный холм, заросший бурьяном и колючими кустарниками, и омега, конечно же, заранее ни словом об этой преграде не обмолвился, только уже подходя к нему бесяче похихикал, ссылаясь на забывчивость. Пришлось обходить со стороны рощи, чтобы не порвать одежду и не тратить энергию понапрасну. Привал устроили меж массивных деревьев, не у самой границы рощи, а чуть вглубь, так, чтобы и не выдать себя, но и чтобы наблюдению не мешало расстояние. С тяжёлым вздохом, в котором собралась вся усталость тяжести пути, омега спустил с плеч тянущий к земле рюкзак и облокотился о шершавую кору дерева. Гудением вибрация разносилась от стоп выше по ногам, будто свинцом наполняя икры, а всё потому что альфа ни разу не сделал остановку, как здоровенный мул, упёрто двигался вперёд. Пусть Лекс и не просил словами, но наверняка мужчина заметил, как всё медлительнее становился его шаг и как жалобно смотрели голубые глаза, на каждый кинутый альфой короткий взгляд. Исподлобья покосившись на мужчину, который, присев у куста, осматривал территорию, омега возмущённо поджал губы. Как можно быть таким жестоким и бесчувственным человеком? Он ведь и Николаса никогда не щадит, есть ли в душе этого демона вообще сострадание? Проглатывать недовольство с каждым разом становилось всё тяжелее, но он сейчас не в том положении, чтобы что-то предъявлять, потому пришлось просто выдохнуть всё накопившееся. Убедившись, что рядом не шастает какая-нибудь тварь, Даниель обернулся, взглянув на свой вынужденный груз, и не на рюкзак вовсе, на Лекса, что сейчас страдальчески жмурится, потирая колени. Не сказать, что он специально вымотал омегу, просто из-за возникшего препятствия казалось, что рассчитанное ещё дома время постепенно ускользает, заставляя внутренние часы подобно сбитому секундомеру навёрстывать потраченное время. Осенью солнце садилось быстро, а возвращаться домой в темень может и жизни стоить. Фонарём не воспользоваться на открытом пространстве – сразу сбегутся полуночники и другие глазастые твари, а уж тем высокие холмы нипочём, вмиг догонят. Оружия толком при себе не было, только пистолет да верный дробовик, всё равно стрелять в «гнезде» только ума лишённый станет, для нападения лучше использовать топор или тесак, их должно хватить для обезвреживания отдельных особей, главное бить исподтишка и не мешкать. Альфа взглянул на положение солнца. Стоило бы поторопиться. — Как ноги? — решил убедиться мужчина, что парень в состоянии двигаться. — Всё нормально, — отозвался омега, отлипая от дерева. Правда лёгкая хромота выдавала его настоящее состояние. — Сколько же там тварей, — прошептал он, подходя ближе и ужасаясь от количества согнутых тел, стоящих вдоль ограждения и за ним. — И не мудрено, рядом же город. Небось, часто сюда наведываются всякие дятлы, как тот тип в яме, а потом пополняют численность наших подёргивающихся иксменов, — усмехнулся альфа, будто вспомнил, что-то смешное. Лекс только безнадёжно вздохнул, и шагу ступать туда не хотелось, да он и не представлял, как Даниель собирается пробираться сквозь всю эту ораву, но по его хитростной улыбке, которая была лишь безумцу под стать, можно было предположить, что снова стоит ожидать какого-то сумасшествия. — С какой стороны аптека? — уточнил мужчина, шерудя в боковом кармане рюкзака. — Там, — тонкий палец лёг на здание частично скрытое за развалившейся смотровой будкой. — Тю, я думал она где-то в глубине, а она прямо перед носом, — с лёгкой досадой сказал Даниель,  нащупав нужный предмет. — Погоди-ка, ты сказал «большая аптека», а эта и на среднюю еле тянет. — Я последний раз был здесь лет 12 назад, раньше она казалась мне громадной. — Ты недоразумение, Лекс, — прямо высказался альфа, уже даже без какого либо разочарования. — Просто это было очень давно, — голос выдал его обиду. — Ладно, забили. Знаешь что это? — альфа покрутил в пальцах маленький ярко-красный самодельный снаряд с фитильком.  Омега мотнул головой. Вещь была чем-то похожа на медицинскую свечку, но вряд ли она нашла бы себе применение в данной ситуации. — Петарда, — уточнил мужчина. — Для чего они нужны? — Взрывать? — В нашем случае - отвлекать. Я кину парочку таких в противоположную от нас сторону, а мы в это время, пока твари побегут на шум, проберёмся внутрь. Это понятно? — Да. — Теперь слушай внимательно, — альфа возвысился над омегой и посмотрел прямиком в чужие глаза, по которым уже был виден проступающий страх от услышанного плана. — Когда я говорю бежать, ты бежишь, когда я говорю сесть – садишься, если я сказал стоять и на тебя несётся орава тварей, а я не давал команды бежать, ты что делаешь? — С-стою, — неуверенно ответил омега, ощутив прилив тревоги. — Раз всё понял, тогда пошли. Омега медленно развернулся, под стук бешено отбивающего ритм сердца, и ватными ногами дошёл до дерева, где оставленный рюкзак ждал своего хозяина. Руки предательски дрожали, а непослушные пальцы отказывались сгибаться, каждый раз роняя лямки сползающего рюкзака. В бессилии он так и остался стоять на месте с опущенной головой, не в силах совладать с ощущением приближающейся смерти. — Лекс, — спокойно позвал его альфа. — Да… — Всё будет нормально, — сказал ему в спину мужчина, помогая натянуть рюкзак. Столь непривычно было слышать от этого человека поддержку, что Лекс даже опешил, не зная как реагировать. — Думаешь, и я и Ник вначале не боялись? Все через это рано или поздно проходят, так что хватит стучать зубами, соберись. Короткий кивок был ему ответом, и хотя дрожи, как у мелкой бесполезной собачонки в омеге не убавилось, взгляд его стал если не увереннее, то хотя бы появился проблеск вменяемости. Не теряя больше времени, альфа зашагал в сторону, где деревья из-за сильных ветров приняли искривлённый пугающий вид, и переходили в отдельные облысевшие кустарники, что тянулись ровно вдоль тропы. Будто среди тварей завёлся садовник и теперь регулярно следит за растительность. Вполуприсядках добравшись до более-менее пышного куста, что мог укрыть их двоих, мужчина ладонью махнул омеге поспешить. Даже с такого расстояния до носа слабого на обоняние доносился гнилостный смрад, источаемый израненными телами бывших людей. В рощах или лесах бывало и похуже, особенно в летнюю пору, когда духота заполняла собой каждый проём меж стволов, но сейчас, среди деревьев лишенных своих плотных одеваний дышалось намного проще. Может, стоило захватить с собой маски? Хотя, место им в утили, сколько дней пролежали в рюкзаке, воняют небось похлеще упырей. — Гы-ых, — донеслось откуда-то из толпы. На поджатых конечностях, длинных, подобно насекомому, за пределы ворот выполз прыгун. Земля никогда не была их стихией: растянутые до двух метров ноги и руки делали их передвижение со стороны смешным и несуразным, но не до смеху будет, стоит им лишь найти за что зацепиться. Атакуют молниеносно, с высоты, крепкой хваткой не оставляя жертве шансов на побег. В отличие от других перерождённых, что без надобности лишний раз не шевелились, эти в движении себе не отказывали, пешими прогулками шастали у своего гнезда. Петарды стоит закинуть подальше, чтобы гадов этих прыгающих выманить от ворот в какой-нибудь пустырь. — Видишь вход? Туда нам путь заказан. Как я брошу петарды, бежим по левую строну к повороту. — А потом? — с сомнением спросил омега, не увидев ни единой возможности попасть за ограду. — Я перепрыгну, потом помогу тебе. — А вы сможете так высоко прыгнуть? — Слушай, закрой рот и просто делай, что я говорю, — рассерженно оповестил его альфа и достал из кармана зажигалку, — готов? — Нет. — Отлично, тогда погнали. Через пару щелчков зубчатым колёсиком три фетиля заискрились, и альфа, привстав, замахнулся, как если бы вместо петард в руках его оказался бейсбольный мяч. Хлопки раздались ещё в воздухе, не долетев до своей цели, впрочем, твари за отсутствием мышления в ту же секунду всем рычащим скопом ринулись на звук.  — Ар-р-рх, — раздалось где-то совсем близко. Бегун, выскочивший из-за деревьев в роще, промчался настолько близко, что будь эта тварь внимательней, всему плану пришёл бы конец. — Чёрт, — выдохнул альфа, в момент схватившийся за приклад дробовика, — пронесло. Опустевшая граница призывала к действию и, убедившись, что все мешавшие проходу твари увлечены ковырянием в земле, Даниель вытащил из кармана маленький золотой крестик с частично оторванной цепочкой и сжал в кулак, поднося к губам. Амулет удачи прошедший с ним многие годы, не было ценней предмета в его вещах, и вовсе не потому что сделан он из золота.   Спрятав крестик обратно в штанину альфа схватил за руку оцепеневшего омегу, который как заворожённый наблюдал за беснующимися тварями,  и помчал к намеченному месту. Железная ограда, напоминающая больше заржавевшие и покрытые мхом пики, стояла плотно вбитая в землю - не повалить и не сломать, - значит, всё же придётся прыгать. Кинув рюкзак на землю, альфа, торопясь, достал крепкую верёвку и, поглядывая на уже начавших стихать тварей, змейкой намотал её вокруг нескольких прутьев. С разбегу ступив на умело завязанный узел, мужчина перелетел на ту сторону. — Я не смогу прыгнуть так же, — с отчаянием в голосе обратился к Даниелю омега. — Тебе и не надо, — уверил его мужчина, опускаясь на корточки, и через прутья протянул ладони, сплетая пальцы, — становись, я подниму тебя. Наступать грязной обувью на голую кожу не хотелось, но наверняка это последнее, что беспокоило мужчину, так что Лекс без колебаний выполнил приказ. Альфа поднимал быстро, будто омега был не тяжелее самого воздуха, пальцы еле поспевали отпускать вовремя прутья, чтобы не свалиться вниз. — Прыгай, — приказал мужчина, когда руки были уже выше головы, а омега схватился за треугольные острия. Балансируя меж землёй и страхом высоты, омега кое-как поставил ногу на перекладину меж брусьями, и, оттолкнувшись, прыгнул ногами вниз, в мгновение оказываясь в руках альфы, что схватил его под рёбра. Возможно, слишком сильно для хрупкого тела, и позднее точно проступят синяки. — Теперь идём, не отставай, — прошептал альфа, на всякий достав из рюкзака тесак. — А-ага, — шепнул омега, шугаясь от каждого шороха. По всему асфальту, что потрескался без должного ремонта, растеклась белёсая гнойная жижа, заполняя собой каждый проём. Такую выделяют твари попадая под солнечные лучи, чем-то напоминает слизь улитки, только вонючее и в больших количествах. Ступать приходилось аккуратно, не создавая слякающего звука. Миновав сторожевую будку, прогнившие доски которой из-за сквозняка скрипели так, что казалось ещё шаг и какая-нибудь тварь обязательно появится из-за поворота, но нет, они добрались до места, где всего пара шагов отделяла от цели. Высунув из-за угла небольшое зеркальце, с помощью которого можно было убедиться, что вблизи входа и внутри не осталось ни одного переродившегося, альфа подал знак омеге, который, похоже, решил стать частью обшарпанной стены. — Щас быстро пробегаем внутрь, и старайся не наступать на стекло, лишний шум ни к чему. — Л-ладно, — нервно кивнул омега, двинувшись вслед за мужчиной. Незаметно прошмыгнув внутрь через окно и спрятавшись за высокие полки, альфа надавил дрожавшему омеге на плечо, безмолвно приказывая присесть, а сам взялся за один из стеллажей. Благо, а может и к горести, полки оказались пусты, и в аккуратном поднятии не нуждались, в противном случаи прошлось бы следить, чтобы ничего не вывалилось. Перегородив уже давно выбитое окно, по стеклу которого всё же пришлось пройтись, альфа выглянул наружу. «Гнездовье». Не часто приходилось бывать в подобных местах, атмосфера как не от мира сего, везде сырость, вонь, и солнце будто стороной обходит, а ведь по ту сторону даже глаз не разомкнуть, так слепит. Здесь даже зелень не росла, оно и не удивительно; вся земля покрыта токсинами, да и постоянное зловоние не даст растениям дышать вдоволь. Прищурившись вдаль, где вверх от ворот тянулась проездная дорога, стояли вмятые медицинские машины, наверняка уже сто лет как заглохшие, а детали какие-нибудь чокнутые горожане давно разобрали. В городах за рабочие части можно было неплохо нажиться. Не деньгами, разумеется, бумажки уже через пару месяцев после апокалипсиса себя изжили, теперь только подручные предметы имели ценность, особенно оружие, а уж топливо на вес золота. Основной вход в больницу, похоже, находился ещё выше, но отсюда не разглядеть. Виднелись только окна на последних этажах с рваными шторами, болтающимися на ветру. Удивительно как они ещё не слетели с петель за столько лет. Даже само здание по крохе рассыпалось, оголяя свой кирпичный скелет, а что там внутри происходит даже и представлять не хотелось. — Гх-х… Глухое хрипение со стороны ворот внезапным выстрелом заставило мужчину вздрогнуть и отпрянуть обратно за полки. Твари возвращались на свои места, пора брать всё что плохо лежит и валить. — Вставай. Хватит пол протирать, доставай фонарь и иди по правой стороне, если боишься светиться перед окном, — полушёпотом в тишине прозвучал голос альфы. Омега поднялся на затёкших ногах и заторможено кивнул, не произнеся при этом не звука. В горле застрял нервный комок, и не проглотить его, и не выплюнуть. Он тоже слышал как где-то недалеко хрипели твари, а значит они снова окружены, и в этот раз позади нет ни деревьев, ни кустов, за которыми можно было бы спрятаться. Высокие стеллажи каждый по семь длинных полок встретили его пустыми: ни таблеток, ни микстур, только пятисантиметровый слой пыли и грязь. А вот на полу валялось много маленьких осколков, видимо кто-то очень торопился и не заботился о целостности находок. Подтянув штаны, омега опустился на корточки и тщательней осветил разбитую колбу с белыми маленькими таблетками. Не разобрать название, пожелтевшая этикетка была чем-то заляпана, и омега протёр её большим пальцем, только потом поняв, что это вовсе не грязь, а застывшая кровь, притом давнишняя. Но он всё равно ойкнул выронив лекарство из рук, стекляшка треснула о пол, разнося звонкий звук до всех углов аптеки. — Хули ты творишь, тише, — шикнул на него альфа, находившийся по другую сторону. — Извините, — виновато прошептал Лекс, снова опускаясь за добычей. Пока омега топтался на месте, как казалось Даниелю, он в это время свою половину уже осмотрел, и находки не радовали от «какого чёрта». Ему достался детский раздел и гигиены, а не лекарств, потому о полезности можно было забыть: несколько микроскопических коробок непонятно чего, детские соски, мыло, а это что? Омежьи прокладки? Мерзость. Презрительно кинув их обратно на полку мужчина сделал шаг и почувствовал, как носком что-то пнул под стеллаж. Положив нож на пол он опустился, чуть ли не щекой прислоняясь к холодной глади. «Бинго» — мысленно воскликнул альфа, нащупав пару каких-то коробок с таблетками в узком проёме. Осветив пол, чтобы точно ничего не упустить, альфа заметил длинный тянущийся отрывистыми пятнами след из запёкшейся крови. Проследив куда ведёт змейка из капель, мужчина наткнулся на деревянную дверь, которая в потёмках сливалась со стеной. Попытка открыть её успехом не увенчалась, только скрипучей ручкой шума наделал. Прислонив ухо к холодному глади, альфа прислушался. Предположительно в той комнатке нет окон, значит, если раненый переродился там, то либо в сюрпризника, либо в полуночника. Но в последнем случаи двери бы не стало ещё в момент, как только они с Лексом вошли в аптеку. Сил у этих тварей сломать хлипкую деревяшку точно бы хватило, тем более они не любители помолчать. — Иди сюда, — позвал он Лекса. — Да? — шепнул омега, подойдя к альфе. — Что за дверь? Кладовая? — Не знаю, не видел, что там внутри. — Думаю заперто с той стороны. Нам надо туда попасть, возможно, там сидит какой-нибудь хер с кучей таблеток. — Т-то есть, там сейчас тварь? — еле слышно спросил омега. — Сюрпризник небось, ничего в них страшного нет, не ссы. — Моя… мама тоже была сюрпризником, я слышал ваш разговор тогда, и выглядела очень опасной. — Твоя мать не была сюрпризником. Мы не все разновидности знаем, бывает, встречаются ещё неизученные, — в полушёпоте объяснял альфа, пока сам сосредоточенно водил фонарём по стенам. — Бывают и похожие по повадкам, но в итоге вообще новый подвид. Они либо мутируют, либо изначально такими перерождаются, и…, — он запнулся, наставив свет на вентиляцию у самого потолка, — вот и наш вход. — А как вы туда пролезете? — с сомнением в затее спросил омега, сравнивая габариты альфы и вентиляции, что была в два раза меньше него. — Полезешь ты и откроешь дверь, потом вместе поищем там чего. — Н-нет! — с твёрдым отрицанием в голосе и нескрываемым ужасом  в глазах омега попятился назад, стукнувшись макушкой о полку стеллажа. — В смысле нет, мы чё, зря припёрлись сюда? — недовольно процедил альфа, сводя брови. — Я не смогу! Там тварь. Нет. Нет! — Вот как, что ж, тогда валим отсюда, — каждое слово выдавил альфа с особой холодностью, и пошёл к выходу, — шевелись, бесполезный кусок дерьма. Ладони крепко сжали лямки рюкзака, когда какое-то странное ощущение, будто оттесняя страх, пронеслось в область желудка, и нет, совсем не голод. Одиночество. Чувство прямо как тогда, в день когда Френк заявил перед всеми о его ненужности, когда бросил как какой-то пакет мусора, а все просто смотрели с открытыми ртами и молчали. Даниель ведь тоже может его здесь бросить, как и Френк с полной уверенностью потом сказать Николасу, что без жалкого омеги им будет жить проще. А на самом деле, альфа просто принципиально не хочет мириться с отказом. Лекс не хотел быть снова покинутым. Страшно. В полном смятении, сквозь дымку переживаний омега приоткрыл рот: — Л-ладно, — силясь, выдохнул он, — я попробую. Но мне очень страшно. Начавший отодвигать баррикаду альфа замер, позволяя себе минутное размышление. Стоит ли тратить время на нерешительного сопляка? Сейчас он готов, но позже может снова заныть, а солнце судя по теням уже потихоньку начинает двигать к горизонту. — Тогда слушай план, — подошёл он к омеге, не замечая, как жалобно тот сверкает влажными глазами, — я подниму тебя, а ты тихо и медленно поползёшь до конца, если там будет решётка – так и быть, выбивать её не надо, вернёшься обратно. Но если решётки там нет, посветишь внутрь и глянешь сколько сюрпризников там сидит. — А если это всё-таки не сюрпризники? — Тогда тебе пиздец, потому что на свет другие сразу кидаются, — и увидев как в ужасе приоткрылись пухлые губы, альфа усмехнулся, хотя мог бы конечно и воздержаться от пугающей правды. — Если бы там был кто-то другой, поверь, дверь бы сейчас не стояла так крепко. Просто наведи на них фонарь и осторожно спрыгни, потом повернёшь ключ. На месте сориентируешься. И всё, задача выполнена, дальше я сам.  — Это только на словах звучит просто… — У нас нет времени на мямли, Лекс, ты либо согласен, либо уходим, надо успеть до темноты. — Ладно… — Давай, — альфа опустился и снова как у ограды сомкнул пальцы, — Николас будет тобой гордиться. «Я бы больше предпочёл, чтобы мной гордились вы», хотел сказать Лекс, но постеснялся, если альфа сейчас отвесит какую-нибудь колкость в ответ, тогда вся его решимость сойдёт на нет. Холодная стена под ладонями омеги шелушилась, неприятно прилипая к ладоням, а затем падала крошечными кусочками на волосы альфе, заставляя того каждый раз встряхивать головой. Зацепившись пальцами за место, где должна была крепиться решётка, Лекс, прежде чем залезть, посветил внутрь и прислушался. Пугающая тишина. В фильмах ужасов это всегда предвещало внезапное появление монстров. — Лезь, руки затекают, — отвлёк его альфа, подпихивая ближе к пололку. Безнадёжно вздохнув, омега медленно забрался в тесное железное пространство, которое под его весом подозрительно заскрипело, и, направив фонарь перед собой, на четвереньках пополз вперёд в неизведанное.