***
субботний вечер. твик с интересом вертит головой, рассматривая комнату кайла. он тут был уже, но каждый раз как первый. большой книжный шкаф, заставленный книгами. имеются авторы, такие как: кафка, оскар уальд, ремарк, гюго и другие. также научная литература, учебники. аккуратно заправленная кровать. возле которой в углу комнаты стоит потрёпанная жизнью акустическая гитара. твик давно ее заприметил, но только сегодня узнал, что эта старая гитара стэна, и он хотел ее выбросить, но, поддавшись уговорам кайла, подарил ее ему, расписавшись на корпусе. «когда ты станешь популярным музыкантом, я продам эту малышку за миллион баксов» — гордо цитировал свои же слова кайл. нежно мятного цвета обои. местами выцвели. на стенах плакаты рок-групп, какие-то фотки гитаристов, постеры диси, марвел, «звёздных войн» и «очень странных дел». большой стол. компьютер. у стола на стене грамоты, а на полке несколько кубков за победы на соревнованиях по баскетболу. ещё календарь с отмеченными датами. в комнате порядок. все лежит по местам. небольшой шкаф. мягкий ковёр. окно с тёмными шторами. на подоконнике маленький суккулент. даже пахнет по-особому. черникой, старыми книгами, одеколоном и воском. на данный момент здесь шумно. пространство заполонили подростки, оккупируя мебель и ковёр в комнате юноши. компания из 7 подростков играет в уно и пилид, пьют газировку и курят с окна. точнее курит кенни, прерывая игру каждые 15 минут. пока кайл то и делает, что волнуется том, что запах не выветрится и мама закатит истерику. его понять можно. твик и кайл поменялись одеждой на весь вечер во время игры в правда или действие. теперь твик сидит в свободных жёлтых клетчатых штанах и оверсайзной чёрной футболке the сure. бельём они не менялись, хотя кенни настоятельно требовал и этого, чтобы было «по-честному» хотя сам умудрялся увиливать от многих заданий. — в юбке так классно! — восторженно восклицает брофловски, кружась на месте. клайд присвистывает. — теперь хочу и себе юбку. — я могу тебе эту дать погонять. — что? правда? абалдеть, я знал, что ты классный парень, твикс. — приди так в понедельник в школу — говорит толкин. — о, я приду. твик, давай со мной. пж пж. пж. твик долго думает, все взвешивает, мнется, но в конце все же соглашается. в компании не хватает только стэна, крэйга и эрика. стэн сегодня празднует свой прошедший др вместе с семьей и родственниками. эрик сказал, что у него дела. а такер вообще-то должен был придти. кенни балансирует на подоконнике, закинув на него свои длиннющие ноги, и быстро выдыхает серые струйки дыма в открытое окно. в руках вертит растение кайла, рассматривая суккулент с разных ракурсов. брофловски раз пять просил оставить бедное растение в покое, но кенни хоть бы что. — факер не отвечает на мои сообщения. — говорит маккормик одновременно с затяжкой. получается странный бубнеж, но слова разобрать можно. он толком не затягивается, сразу сплёвывает дым в окно, всматриваясь в улицу. — мб, занят? — выдвигает свою версию клайд, не отрываясь от коллекции кайла дисков от дивиди. — ты же знаешь его. кенни заметно раздражается и спрыгивает с подоконника, отправляя сигарету в окно, под укоризненный взгляд кайла. суккулент благополучно приземляемся на своё законное место. маккормик мерит шагами комнату. марджорин успокаивающе хватает его ладонь и тянет на себя, заставляя сесть рядом на кровать. твик и сам напрягается. крэйг писал в общем чате, что придёт к кайлу. и в личке твику, говорил в гс, что будет у брофловски к 7. а уже без десяти восемь. твик шумно вздыхает, усиленно чешет предплечье и достаёт телефон из кармана штанов. cosmo_boy был в сети 2 часа назад закусывает губу и ставит большие пальцы на экранную клавиатуру. но совсем не понимает, что хочет написать. злится, хмурит брови, пытается вслушаться в размытые голоса кенни и клайда. у кенни голос нервный, неспокойный. и у твика также обеспокоено стучит сердце в груди. снова пробует печать. стирает. снова печатает и снова стирает. закипает на самого себя и отправляет короткое и тупое: «ты где?» прячет смартфон поглубже в карман. толкин просит кеннета не волноваться. в любом случае ничего страшного случиться не могло, ведь так? твик не выдерживает и встаёт на ноги. на него обращают все внимание, а он тревожно обхватывает пальцами волосы. — блять... — тихо и рывками — вдруг правда с ним что-то случилось, а мы тут все сидим... — эй, твикс. — кайл подходит и кладет ладони на чужие плечи — с такером все будет хорошо. это не первый и не последний раз, когда он выпадает. расслабься. расслабьтесь. крэйг объявится. твик кивает. кенни падает спиной на кровать и сжимает ладонь девушки. вот так туса. постепенно становится тише. ребята расползаются по комнате. толкин и кайл играют в шахматы. скучная шахматная партия выглядит, как предвестник скорой беды. кенни снова сидит у окна, положив подбородок на руки. взгляд не сводит с темноты улицы. твику марджорин красит ногти в розовый. клайд валяется поперёк кровати, читая мангу на телефоне. они сидят разрозненно. негласно. каждый на своём островке, почти без слов. думают о своём. и сложно сказать, виной этому волнение из-за куда-то пропавшего крэйга или нечто иное. более масштабное. внезапно комнату прошибает треск телефонного рингтона, и кенни мгновенно реагирует, прикладывая свой побитый смартфон к уху. даже без громкой связи слышен громкий, запыхавшийся голос картмана: — блять... это пиздец, кен! факера отпиздили — кенни, что-то хочет сказать, но эрик его затыкает — нет, ничего не спрашивай, мы скоро будет у тебя. я все расскажу позже. блять, тенорман нарывается. звонок завершается. резкий стук падающих шахматов и ударяющаяся в стену шахматная доска, кайл вскакивает на ноги, пиная фигуры стопами и молниеносно преодолевает комнату, хватая кенни за ворот его толстовки. — какого блять хрена?! — лицо у кайла красное и злое. он сдерживается еле-еле, чтобы не начать кричать — какого хрена этот жирный урод снова впутывает моих друзей в какое-то дерьмо?! подлетают следом клайд и толкин. один оттаскивает злого парня подальше, другой успокаивает словами. твик сидит замерев. резкий запах лака врезается в нос, а в мозгу ужасные картинки побитого в подворотнях крэйга. что происходит? — я устал от этого дерьма! я блять сейчас пойду разбираться и сука этот говнюк у меня получит. — кайл, не лезь! — повышает голос кенни — ты нихуя не знаешь — зло сжимает кулаки, гневно облизывает пересохшие губы и продолжает на взводе: — не знаешь как тогда, когда испортили шкафчик марж и ты с пеной у рта во всем винил венди, хотя мы с картманом выяснили, что это были сучки из класса марж! и доложили на на них пк!! а ты продолжал вести себя как гребанный мудак! знаешь, сколько маржи из-за тебя плакала?! нет, ты нихуя не знаешь. вот и сейчас не знаешь. прекрати брать на себя слишком много. все не крутится вокруг тебя и твоей рыжей бошки. маккормик судорожно выдыхает и смахивает с уголков глаз маленькие слезинки злости, отворачиваясь к окну. твик переводит глаза на кайла. тот молчит. в глазах его полный хаос. он стискивает зубы, краснеет сильнее, но молчит. марджорин медленно касается руки твика и получив его внимание слабо улыбается, говоря этой улыбкой: «все будет хорошо, твик». кенни уходит. в полной тишине все остальные постепенно расходятся по домам. твик задерживается. сидит молча рядом с кайлом. тот, кажется, полностью опустошён. слова кенни задели прямо за живое. твик не умеет поддерживать людей. никогда не умел. но сейчас он понимает, что никакие слова не нужны. нужно просто быть рядом. кладет свою, немного трясущуюся, ладонь брофловски на спину и медленно поглаживает вдоль позвоночника. у кайла беззвучно трясутся плечи и он падает лицом в свои ладони. кайлу тошно. противно. невыносимо. тело не справляется, гнется, ломается под тяжестью охватывающих мыслей, но продолжает работать на автопилоте. больная голова, покрасневшие зелёные глаза, размазанные красные тени, усталые всхлипы безысходности. запоздавшие слёзы, совсем некстати скатывающиеся по щеке, когда не нужно, когда не просят. вагон непонятных проблем, взявшихся из ниоткуда. плюс раздражение каждый раз, когда он вспоминает, что губы его лучшего друга целует другая. это все глупая и дешевая подростковая драма. с плохим концом. вновь внутри что-то трещит по швам. в висках вата. горло душит вязкий ком. как он заебался.***
мимо, как на зло, не проезжает ни одна машина. не проходит ни один блядский человек. даже птиц не слышно. только ветер издевательски стонет на ухо. будто два потрёпанных и испорченных мальчишки своей аурой отгоняют от себя все живое. у эрика громко гудит в ушах, и он морщится, делая тягу. крэйг кряхтит на асфальте. алая кровь на его губах пузырится, и эрик невольно в своей голове сравнивает ее с клубничным джемом. истерически хохочет на всю улицу и такер обессиленно растягивает окровавленные губы в мерзкой улыбочке. выглядит он максимально хреново. избитый почти в мясо. из-за адреналина и болевого шока кажется, что он под кайфом. наркота им бы сейчас не помешала. — вставай, факер, блять. или ты здесь сдыхать собрался? — несильно пинает чужую ногу. такер отзывается шипением, а все лицо морщится в неприятную гримасу. картман протягивает юноше ладонь. — перед смертью видеть твой еблет? нет, ни за что. — тихо хрипит брюнет и ухватывается двумя руками за протянутую ладонь, как за своё единственное спасение. — если ещё раз меня пнешь я харкну кровью тебе в ебало. картман злобно усмехается и бросает спокойное: «дорасти сначала». искалеченное тело бьет мелкая дрожь. ноги ватные, но крэйг находит в себе силы подняться, опираясь на тело эрика. картман перекидывает руку крэйга через свои плечи и крепко поддерживает, не давая грохнуться. они плетутся медленно, пыхтя и кашляя. картман матерится и проклинает весь мир. крэйг лишь скалится. ситуация кажется для эрика абсурдной и если бы не было так хуево, то весьма комичной. шатен чувствует, как пульсирует в висках. его тоже хорошо приложили. подносит пальцы к болезненному месту и обнаруживает кровь. просто ахуенно. он закипает. злится на скотта, на его прихвостней.***
дворы — ssshhhiiittt
район, в котором живет кеннет маккормик, конечно, так себе. эту обитель торчков, алкоголиков, шлюх, воров и прочих нежелательных личностей — нельзя назвать «райским местом». но кенни здесь родился и ему, как ни крути, приходится выживать. именно выживать. жить здесь просто не получается. и он, как ни кто другой, по опыту знает, что это такое — жить в ебанном гетто, но это совершенно не мешает ему иногда радоваться мелочам и создавать запоминающиеся теплый моменты для себя и особенно для младшей сестры. девочка бежит навстречу юноше. в одних тапочках и в старой толстовке старшего брата. волосы разносит ветер в стороны. щеки и нос пунцовые от мороза. кенни расставляет руки в стороны и подхватывает карен на руки. — ты почему на улице в такой холод? и в такое время? — не смогла спокойно сидеть, дожидаясь тебя. кенни цокает языком. — я обработала крэйгу и раны. триша сказала, что хочет придти и навалять ему. — не надо. — я так ей и сказала. — не нужно было вообще рассказывать. кенни не злится, треплет чужую макушку и опускает девочку на землю, подставляя спину, чтобы она залезла. конечно, она уже не маленькая. 13 как никак. но кенни любит ее радовать. даже если это просто покатать на спине до порога. они, слава всем богам, доходят до ветхого дома маккормиков без происшествий. родителей нет. и кенни не хочется даже знать, где они. скорее зависают в каком-то притоне, растрачивая последние копейки. две сгорбившись фигуры сидят прямо на крыльце, дожидаясь юношу. — вы два мудилы. — вместо приветствия говорит кенни, отпуская девочку и закрывает за собой шаткую калитку. — я из-за вас наорал на кайла. карен молча проскакивает между парнями и скрывается в доме. знает, что это их личные разборки. — хах, — усмехается картман, лениво вытягивая ноги. кенни бросает на него взгляд и замечает, что побит не только крэйг. лицо картмана в мелких ссадинах, бровь разбита. струйка крови доходит почти до века. штаны испачканы и порваны. — снова строил из себя мамочку? — что со скоттом? картман в омерзении кривит губы. скотт тенорман самый худший говнюк из всех худших говнюков, по скромному мнению кенни. он никогда ещё не встречал человека, что переплюнул бы не красноречивый статус тенормана. продаёт наркотики детям и подросткам, угрожает бабулям, в детстве душил котят (возможно и сейчас душит), отстреливает соседских собак, терроризирует школьников. ему плевать на моральные принципы. на правила. на устои. он просто конченный придурковатый стервец, каких поискать надо. в какой-то степени он отбитый на голову псих. если сравнивать с ним картмана, то последний покажется божим одуванчиком. хотя ты не удивляешься, что эти двое — братья. но эрик действительно его презирает всем своим нутром. он говорит: «скотт тенорман должен умереть». и, черт возьми. он когда-нибудь его действительно убьёт. в отличии от своего старшего брата, картман слово держит. крэйг скалится, как-то трагически, хлюпает носом, который весь выпачкан засохшей кровью, и запрокидывает голову кверху, направляя взор к светящимся маленьким точкам. вновь прикладывая кусок замороженного мяса к перегородки носа. такер выглядит хуже картмана в разы. губа разбита, заметная ссадина на щеке. на костяшках содрана кожа, вся шапка мокрая, в следах крови и грязи. одежда выглядит не лучше. видно синяков у него много. — хуево выглядишь, бро. ты вообще живой? — как видишь. — облизывает пересохшие губы, ощущая металлический привкус. — они поймали меня за два квартала отсюда. загоняли снова про территорию, про месть и что я не могу ходить без побитой рожи после того, как мы с тобой отпиздили тех десятиклассников. потом, как оказалось, картман был у скотта. так и узнал про меня. удачно. — что ты делал у него? — кенни поворачивается к насупившемуся эрику. выглядит как накосячивший ребенок. — хотел разобраться. по-взрослому. — ты рехнулся. — кенни почти сдерживается, чтобы не биться головой об стену. эрик подвигает к себе набитый рюкзак и звенит бутылками. — вот что нам всем сейчас нужно. кенни вклинивается между ними и плюхается на бетон. крэйг вытаскивает из кармана пачку сигарет. одну протягивает кенни. неизменная традиция их взаимоотношений. картман достаёт стеклянные литровые бутылки пива и передаёт две юношам, одну оставляет себе. крэйг почти не курит. делает пару затяжек глубоких и несколько без затяга. сигареты не спасают. все покалеченное тело ломит, кровоточит, саднит и воет. хочется просто не чувствовать. в голове звенит, тело не успевает реагировать на боль. они пьют молча, всматриваясь в небо. редко картман спрашивает у крэйга название созвездий и после ответов называет его ботаном. карен заботливо выносит им шерстяной плед. картман отнекивается, говоря, что там наверняка клопы, кенни бьет его кулаком в плечо, и видно по бурной реакции, ударяет прямо в свежий синяк. спустя где-то час они перемещаются в комнату маккормика. вдвоём забираются на кровать. кенни — на подоконник. отрубаются мальчишки быстро. кенни даже завидно. алкоголь, как ни странно, подействовал благоприятным эффектом. кен морщится, откидывается спиной на бетонную стену и прикрывает уставшие глаза. задремать получается лишь на пару часов, потому что шея затекает и спину судорогой сводит. парень болезненно стонет, разлепляет тяжёлые веки и оглядывается. лунный свет уже просачивается в комнату, за окном слышны сладкие завывания ветра и шум дождя. вот так и меняется погода в южном парке. сегодня дождь, а только вчера валил снег. он тихонько спрыгивает с подоконника, стараясь не разбудить друзей, идёт проверить карен. девочка мирно спит в обнимку с плюшевым мишкой, что он подарил ей неделю назад. парень улыбается и прикрывает дверь. ползёт на кухню. в холодильнике, как обычно, пусто, поэтому принимает решение сгонять в магазин купить еды на утро, пока все спят. мысли сгущаются в голове. неправильно с кайлом вышло. он это понимает, но он и сам был вздрючен и на эмоциях. сам переживает за своих друзей и бесится, когда кого-то из них пиздят. воздух морозный, дождь ледяной, а парень не накинул ничего сверху на худак. балбес. закуривает по дороге сигарету и думает о стотч. она ему писала сообщений 20, а он так и не соизволил ответить. не круто, но не хочется слышать ее мягкий успокаивающий голос. ему только хуже будет. он поговорит с ней. позже. сейчас слишком много всего в его светловолосой голове. в круглосуточном супермаркете почти пусто. берет пачку хлопьев и бутылку молока, находит свежий хлеб и яйца. на большее вряд ли хватит денег. на кассе просит пачку самых дешевых сигарет и спешит домой, пока окончательно не продрог.***
твик лежит в своей комнате и просто смотрит куда-то в потолок. в комнате темно, слишком темно. за окном воет ветер, который своими порывами гнёт ветки деревьев. симфонию дополняют тяжелые дождевые капли, что ударяют по оконному стеклу. но твик не слышит их. он мечтает провалиться в сон, но на носу подготовка к очередному тесту по геометрии, которую он буквально на дух не переносит. конечно, есть ещё день... ладно, совсем не геометрия волнует его сознание. на домашку вообще плевать. крэйг такер и кайл брофловски. две причины тревожного состояния твика. а ещё бессонница. снова. дома у крэйга было так хорошо. уснуть и проспать больше шести часов сейчас кажется просто немыслимой сказкой. прошло уже около часа после того, как твик вернулся домой. он весь день пробыл на ногах. с утра до вечера помогал родителям в кофейне, а после зависал у кайла. но в сон все не клонит. трёт ладонями лицо, немного растягивая кожу и прикрывает глаза вслушиваясь в песню, что доносится из динамиков наушников, которые покоятся на голове.fleece - aliens
губы шевелятся, беззвучно подпевая строчкам. 2 ночи. утром придёт крэйг. и придётся напрягать извилины мозга и разбираться в физических формулах. хоть под землю провалиться. а может и не придёт, учитывая информацию, что он узнал у кайла. «ты где?» все ещё висит не прочитано. у твика тремор начинается. почему так происходит? сверлит экран глазами, телефон трясётся в его руках. твик вновь пробует печатать, но в голове то пустота, то множество вопросов. что ему написать? что сказать? что спросить? а стоит ли вообще тревожить? чувствует как учащается дыхание и ощущает своё сердцебиение в висках. пытается дышать глубоко и часто, старается успокоить себя. и почему так тревожно? почему его так колотит? кладет телефон к себе на грудь, сжимая в ладони. как же паршиво. джимми написал ему миллион сообщений, а у него нет сил и желания отвечать сейчас. конечно, такое было и раньше, но все равно совестно. он скорее всего переживает. и кайл...не писал ему с вечера и это ужасно напрягает. так! ладно, твик. всем иногда нужно побывать немного одним. пытается очистить мысли. безуспешно. вновь включает телефон и заходит в чат с такером. вы: «все в порядке?» знает, что выглядит по тупому, но на большее он не способен. почему это все настолько выматывает? столько мыслей, чувств, эмоции, ощущений. просто невозможно. он успел уже напридумывать себе множество ужасных вещей. вот бы все было нормально.***
твик крутит в своих худощавых ручонках пластикового трицератопса, всматриваясь в каждый его миллиметр. этот трицератопс самый любимый динозавр из его коллекции, которую он собирает годами, начиная с самого детства. рот этого травоядного динозавра открыт, задняя нога поднята, голова повёрнута. видимо он издаёт грозный вой, который предупреждает хищника, что с ним шутки плохи. твик улыбается старине потертому трицератопсу, которого ему купили родители в денвере лет 6 назад. и ставит его назад на полку, возвышая над другими. крэйг так и не пришёл. точнее, уже час как он должен быть у твика, но его нет. стоит ли вообще его ждать? парень крутится в кресле и вздыхает, когда вновь поворачивается к экрану ноутбука, где белым бельмом светится чат с такером. сообщения не прочитаны. злится, трёт виски и подвигается ближе к столу. несложными махинациями удаляет свои последние сообщения. и захлопывает ноут. тяжко. невольно в мозгу всплывают разговоры со вчерашнего зависания у кайла. ещё до того, как они узнали неприятные новости. ребята играли в пилид, и задание было рассказать, на кого дрочил последний раз. твик сказал, что мастурбирует редко и по физической нужде, никого не представляя и кенни с кайлом это повергло в шок. они стали накидывать варианты, что может быть твик, асексуал или демисексуал. но твик до этого никогда об этом не задумывался. не приходилось. безусловно, он подросток и шальные гормоны, ударяющие в голову. прилив тестостерона и думать только членом. возможно, для твика это все было просто стереотипами и сам он не обращал внимание. в принципе, раньше особо поговорить было не с кем о таком. все его общение состояло из шуток с джимми, ора на какого-нибудь олуха в доте, ответов в шк, разговоры вечером за ужином с родителями. кенни сразу стал советовать порно и даже достал плейбой, который, по всей видимости, всегда с собой таскал, показывая обнажённые фотография различных девушек с неплохими формами. кайл глаза закатывал и сказал, что гей порно тоже неплохой вариант для изучения своей сексуальности. за этим последовали дискуссии о том, что круче — гей порно или гет порно. но вчера твика это не особо волновало. твик осмотрелся по сторонам. отвернул трицератопса к стене и открыл ноут, забивая в поисковик нужные слова. вылезло сразу множество вариантов. твик откинулся в кресле, безучастном взглядом кликая на порнохаб и просматривая предложенные видео. ничего не цепляет. кликает на рандомное. девушка с большими сиськами, прыгает на бёдрах перекачанного мужика и громко стонет, корча гримасы. мужчина сжимает ее бедра и буквально насаживает на свой член. твик ежится, быстро выключая. ему должно это нравится? так. забивает на порнохабе другую категорию порно. листает колёсиком мышки, внутренне дико кринжуя с названий видео и вроде останавливается на чем-то менее странным. два парня. поза доги стайл. звуки яростных шлепков, громкие стоны, быстрый темп, какое-то яростное вбивание, будто это не секс, а забивание гвоздей. пассив как-то слишком выгибается в спине, подмахивая задницой и актив смачно шлепает его по ягодицам, оставляя багровые следы от рук, но, видимо, другому парню это только нравится. а вот твику как-то не особо. парень кривится, не находя в увиденном ничего сексуального. стук и дверь комнаты резко отворяется, не дождавшись приглашения войти. твик совсем не успевает сообразить, только оборачивается и встречается взглядом с побитым лицом такера. вот же... твик пялится на крэйга, выставив глаза как шары для боулинга, а с динамиков доносятся стоны и пошлые шлепки. — ты что тут дрочишь? — ухмылка на разодранных губах лезет до ушей. — БЛЯТЬ!!! — подскакивает, как ошпаренный, с места, бьется ногой об стол и громко матерится. лицо все краснющее от стыда и уши горят, захлопывает ноут резким движением — отвернись!!!! — да чего я там не видел — хмыкает юноша, закатывая глаза, но покорно отворачивается. — я думал ты не придёшь. — оправдывается невротик, беззвучно стукая себя по лбу кулаком. придурок придурок придурок. и твик не знает кто именно. — вот что за человек — бубнит себе под нос парень, вновь открывая ноут, заранее отключает звук и чистит всю историю поиска и все вкладки. — меня мама твоя впустила. — делает красноречивую паузу — а ты руки мыть не будешь? — я не мастурбировал! научный интерес. — неужели — продолжает ухмыляться. — извини, что опоздал. у меня дела некоторые были. — вот как...а, не стой. садись. крэйг впервые дома у твика. обычно их немногочисленные занятия проходили в школьной библиотеке или в столовой вместо физры.(кому нужна эта физра) — ты нормально себя чувствуешь? — тревожится крэйг осматривая помятого твика, у которого на лице явные признаки недосыпа. — бессонница. дело обыденное. не обращай внимание — шумно отпивает из кружки, что забыто стояла все это время на столе — будешь чай/кофе или может сок? — твоя мама мне уже предлагала. я согласился на сок. — хорошо. тогда, я сейчас спущусь принесу тебе, а ты тут пока устраивайся.***
— хуйня полная. — час занятий проходит для твика, как целая вечность. а они еще даже не дошли до проекта. только заканчивают делать домашнее задание. — ты просто формулы не выучил. а я просил. — я учил. — не врет, просто учил не так тщательно, как стоило бы. крэйг трет переносицу, проверяя решение. делает исправления карандашом. губы его без звука шевелятся и твик совсем невольно задерживает взгляд на разбитом месте. — так, — захлопывает тетрадь и потягивается. секунду морщится, но быстро возвращает спокойное выражение лица. — с домашкой все. твик облегченно вздыхает, но счастье его продолжается не так долго, как хотелось бы. такер вкратце объясняет тему проекта и, что им нужно будет описать и доказать ращениями задач на итоговой презентации через 2 недели. — тут всего лишь 68 вопросов. тебе нужно на них ответить. — флегматично говорит такер, перебирая стопку листов и вручает ее твику. — сколько?! — твик широко распахивает глаза, которые вот-вот вылетят с орбиты, глядя ошалело. он тяжело вздыхает, но решает попытаться. итак, первый вопрос: в чем состоит сущность волновых и корпускулярных представлений о природе света? какие явления подтверждают эти свойства? твик хочет головой об стол биться. это блять, что такое? что за слова? ладно, проехали. опускает взгляд на второй вопрос. какие электромагнитные волны вызывают у человека зрительное ощущение? так. это звучит полегче. напрягает мозг. но в нем пустота. какие источники света называют точечными? это он помнит. что-то такое проходили. но вот на уроках он не слушал. определите понятие «световой луч» в чем состоит сущность метода геометрической оптики? каково содержание закона прямолинейного распространив света? при каких условиях этот закон не выполняется? понятно все тут, без книжки не обойтись. тянется ручонками к принесенным такером учебникам и открывает содержание, в поисках нужной страницы. смотрит, как крэйг вертит карандаш в пальцах, решая задачу у себя в тетради. и твик понимает, что 68 вопросов это ещё не самое страшное. они сидят рядом, невольно соприкасаясь коленками под столом. — ты ничего не хочешь мне сказать?— твик говорит, но делает это с ноткой мимолетного осуждения. он не хочет давить на парня, но ему действительно важно знать, что произошло. — нет. а что я должен сказать? — пытается выглядеть непринужденно, будто так и есть: ничего не происходило и его гематомы — это обыденная вещь. твик с укором сверлит глазами чужое лицо, немного поникнув. голову опускает в книжку, пряча лицо в светлых патлах. крэйг вздыхает, как человек который уже повидал многое в этой жизни и устал от тщетности бытия. — я встретил своих старых знакомых и мы поиграли в догонялки — прикрывает глаза. нотка раздражения в голосе. но не агрессия, только усталость показывает пальцев на своё лицо. — и как видишь, меня догнали. твик замирает. хоть что-то, за что можно зацепиться. хоть и косвенное, хоть и обрывочное. молчат. твик опускает веки. коленки все также соприкасаются. парень медленно вдыхает и прислушивается к телу. к своим внутренним ощущениям. пытается найти ответы у себя в голове. — это глупо. — заключает он. интонация неловкая. голос нерешительный. крэйг молчит, листая конспекты. будто не ему сказано, а твик уже как на иголках сидит. мнется на стуле. — и как ты поступаешь с другими. это неправильно. — давай заниматься физикой. — нет! как я могу заниматься учёбой, когда ты приходишь ко мне весь побитый и говоришь про догонялки? как будто ничего не случилось. — ты спросил — я ответил. я пришёл сюда, чтобы делать проект, а не выяснять отношения. — такер! это не ответ! я не выясняю отношения! — твик почти скулит, стискивая зубы. — я просто беспокоюсь о тебе вот и все. — лучше сменим тему. ты ответил на все вопросы? — я просто хочу понять, что происходит, вот и все. ты можешь доверять мне. — настойчиво продолжает невротик, игнорируя вопрос крэйга. — твик, оставить это. я все сказал. я правда хочу позаниматься. — какой же ты упрямый! это нечестно! прекрати себя так вести! будто ничего не случилось! крэйг не отвечает. не смотрит на твика, игнорирует. продолжает решать задачи у себя в тетради. — ты невыносим! — упирается руками о стол, предварительно ударяя по нему. такер молча поднимается. совершенно спокойно собирает свои вещи, под громкое дыхание твика и его жалобные взгляды. на выходе из комнаты небрежно говорит через плечо: — продолжим делать проект, когда ты сможешь вести себя более уравновешенно. дверь захлопывается. твику тошно. это даже не ссора. твик просто не смог нормально разозлиться и поругаться с этим болваном. внутри все сжимается. неприятный липкий осадок недосказанности.***
сентябрь — stigmata
эрику не нравится. не нравится видеть нахмуренную веснушчатую рожу у своего дома с утра. вокруг все в оттенках серого и брофловски слишком яркий и выделяющийся. невыносимый для окружения. как-будто не из этой реальности. чужак. у эрика бошка трещит и хочется просто завалится в свою мягкую кроватку и зализывать ссадины. — кахл, какая честь. — фальшиво вежливым тоном цедит картман, останавливаясь в метре от рыжей бестии. — какими судьбами? — не до шуток. — кайл дышит громко через нос. кайл выше эрика на одну голову точно и от этого смотрит на эрика сверху вниз. свысока. этим своим фирменным надменным взглядом, будто эрик картман последнее дерьмо на этой планете. — а я и не шучу. — растягивает гаденькую улыбочку, но удовольствия от злости еврея не получает. на слишком хмуром лице прорезаются морщинки. — что с твоей рожей? — тебя увидел — парирует кайл. — выглядишь как побитая собака. — а ты как жертва концлагеря. можно мне пройти в свой дом? у меня нет сил сегодня для геноцида евреев. уж, звеняй. 19 октября. день рождения стэна. эрик срать хотел на все подростковые тусовки. эрик срать хотел на кайла брофловски. эрику вообще наплевать на всех и вся на этой дешевой вечеринке. но рыжий всполох мелькает сквозь людей. появляется и тут же исчезает. манит. играется с сознанием картмана. приковывает к себе. заставляет лезть на стены и внутренне биться в истериках. темно-рыжие кудри волос взмывают и рассыпаются по воздуху в разные стороны, словно языки пламени. красиво отражают неон, переливаясь фиолетово-розовыми цветами. но только ты успеваешь зацепиться взором за кудряшки, как они тут же исчезают в потоке из людей. у кайла на бошке хаос полный. словно бушующее пламя костра, которое ненасытно сжирает все вокруг, стремительно разрастаясь. и вот уже лесной пожар. в его пьяной голове наверняка тоже хаос. еврей сверлит глазами стэна. негодует наливает, и наливает себе ещё алкоголя. хочет заглушить боль. обмануть всех вокруг. обмануть себя. но эрик не ведётся на ложь. потому что он такой же. бледное лицо в приглушённом свете мягко подсвечивается. губы приоткрываются и выпускают сгустки дыма. все плывёт перед глазами. музыка играет странным отголоском на фоне. картман ее почти не слышит. мозг просто не успевает за раз обработать такой объем информации. сейчас все мысли только о брофловски. кайл выглядит смазанным, расплывчатым образом. дым мелькает у лица и устремляется ввысь. глаза отражают светодиоды и сияют в темноте, заменяя любые прожектора. смазанная малиновая помада резко выходит за контур губ. его верхняя губа тоньше нижней. и эрик невольно думает, что хочет прикоснуться к ней своими пухлыми устами. где-то помадой закрашены кольца пирсинга. и все похоже на то, что он целовался тайком в ванной. на кайла не похоже. по-большей части эрик, будем говорить откровенно, ненавидит кайла. но сейчас он пьян и ненавидит только того человека, что посмел посягнуть на обожествленные губы. что дотронулся до острых скул и вкусил плод блаженства. картман не привык так думать. он отнюдь не сопливый романтик. от еврея несёт алкоголем (а, от кого нет?) у него грустный многозначный взгляд и руки его... руки у него — это отдельная тема для разговора. аккуратные, ухоженные. тонкие с выступающими косточками и длинными пальцами, как у пианистов. эрик усмехается этому сравнению. в голове обрывочно мелькает фильм "пианист". ногти у брофловски тоже утонченны. кутикула всегда подрезана, ногтевая пластина на миллиметр выступает над кончиками пальцев. ещё этот партак — красная звезда на правой руке между большим и указательным пальцем. кажется, у эрика фетиш на эти руки. сейчас прекрасные ладони держат стакан с выпивкой и подик эрика. зараза. от парня исходит ореол клубничной жижи, которую он терпеть не может всем сердцем, если у евреев оно имеется. также как и самого картмана. но затягивается раз за разом. все выкурит. картману насрать на самом деле. ищет взглядом подлеца, с которым сосался еврей. на губах кайла ещё свежий отпечаток помады, что темнее оттенком и след на подбородке. с девчонкой? эрик щурится. надоедливая яркая бошка то и дело мелькает в зоне видимости. раздражая, выводя из себя. кайл как бельмо на глазу. картман вздыхает и направляется отбирать стакан из чужих ладоней. уж слишком присосался. пиявка. нет сил отвечать картману что-то, что защитит от его нападков. брофловски пришёл не для этого. молчание эрик воспринимает, как отступление и огибает юношу, открывая входную дверь своего убежища. ныряет на пол шага внутрь, как кайл перехватывает дверную ручку и протискивается следом. эрик только фыркает и не оглядываясь плетётся на кухню. в его доме холодно и пусто. матери нет. картман включает электрочайник, чтобы разбавить тишину хоть какими-нибудь звуками. а ещё кайл сейчас выглядит как человек которому нужна кружка крепкого кофе и душевная беседа. разговор по душам — в пизду. кофе у картмана вроде имеется. обслуживать еврея не хочется, но ему и самому кофе не помешает взбодриться. — я тебя слушаю. — небрежно через плечо говорит эрик. — не уберешься же, пока мозги не выешь. а я думал, кен тебе вчера все сказал. кайл облокачивается о дверной косяк и скрещивает руки на груди. если бы он не был евреем и рыжим, то выглядел бы сейчас вполне себе секси. — ты думаешь это нормально вмешивать пацанов в твои личные терки с тенорманом? — ты думаешь это нормально сувать во все свой горбатый нос? чайник бурлит и в голове все бурлит. картман поворачивается лицом к собеседнику, упираясь бедром в столешницу. кайл негодует. все таки он немножко секси. по шкале на сколько секси может выглядит тот, которого ты ненавидишь. эрику бы сейчас переодеться в чистые шмотки. без бурых следов крови и запаха пота. брофловски уйдёт и он отправится в ванную. предел мечтаний. кофе немного успокаивает. кайл напряжно витает в своих мыслях и совсем не замечает картмана. это одновременно бесит и радует. рыжий конфуз. и какой-то заебанный. усталый. нетипичный. не злится в полной мере как всегда. не орет. не закатывает громких сцен. не бьет кулаком по лицу. не истерит. не плюётся ядом. не материт картмана многоэтажным матом. сидит и смотрит в свою кружку. за что такой непостоянный. хочется сделать что-то гаденькое. подлянку какую-нибудь, но сам заебанный, что пиздец. — я пойду переоденусь. — эрик поднимается из-за стола и уходит в свою комнату. кайл остается действительно один. мысли вновь кружат голову. обязанности, учёба, обречённая любовь, кенни. почему все так происходит? грохот наверху и быстрые шаги по лестнице заставляют кайла вынырнуть из омута мыслей. встревоженно поднимает голову и видит бегущего к выходу картмана с битами в руках. — КАРТМАН ЕБ ТВОЮ МАТЬ! — эрик не обращает внимание и на всех парах выбегает на улицу, хлопая дверью. что этому психу снова взбрело в голову? зачем он взял биты? уж точно чтобы не поиграть в бейсбол. что за... кайл несётся на улицу в погоню за эриком. только бы тот не успел натворить дел. как же быстро события сменяют одно другим.