С ненавистью, Эндрю Миньярд

Эндрю никогда никому не признается, но в душе он был слишком сентиментальным. Наверное, об этом знал только Аарон, и то ему никто не поверит. Эндрю нравилось хранить всякие безделушки. Самодельные ножи, браслеты с концертов, которые он никогда не будет носить, фотографии в старых рамках. В общем, любое бесполезное барахло, которое хоть немного что-то напоминало. Хотя Эндрю и не требовалось какое-то напоминание о прошлом, потому что любое событие никогда не стиралось из памяти. Но хранить все это было просто… приятно. До того, как его усыновила Би, у него было не так уж и много вещей, которые принадлежали именно ему и имели какую-то памятную ценность. Но да, если перейти к более короткому описанию, то он просто барахольщик. И было кое-что очень стыдное. Такое, о чем даже Аарон никогда не знал, и Эндрю никогда в жизни не собирается посвящать его в это. Если Аарон когда-нибудь узнает, то Эндрю ложкой перережет себе вены. Любовные письма. Он хранил их в старой винтажной коробке, которую украл у Би несколько лет назад. Она даже не заметила ее отсутствия или сделала вид, что не заметила. В любом случае эта синяя коробка теперь принадлежала Эндрю, надежно спрятанная в самом дальнем углу шкафа на верхней полке. По-хорошему все это надо было просто выкинуть, но у Эндрю рука почему-то не поднималась. Потому что он ебаный сентиментальный барахольщик, который не может выкинуть коробку, о существовании которой ему даже думать неловко. И Эндрю даже не считал их признаниями в любви. Они скорее были объяснениями, что он больше не хотел никого любить. Это была такая своеобразная терапия, чтобы безболезненно попрощаться с чувствами, которых он больше не хотел. Дописываешь письмо — и все, этой чертовой любви как будто и не было. Писем всего пять. И Кевин Дэй, к большому разочарованию Эндрю, был первым парнем, которому он написал письмо. Это было первое письмо, и Эндрю не любит вспоминать про него больше всех, потому что со временем Кевин стал встречаться с его злым клоном. Би просто обожала Кевина, потому что он всегда улыбался, был готов помочь со всем, о чем она просила временами, и хвалил ее стряпню. Ники, кузен Эндрю, который жил вместе с ними, обожал Кевина, потому что «он определенно горяч». Аарон обожал Кевина, потому что… он влюбленный идиот Аарон, и это звучит еще тупее, чем оправдание Ники. Эндрю терпеть не мог Кевина. И все-таки спустя столько лет он все еще был его лучшим другом, если так можно сказать. — Я приеду на Рождество, — пообещал Кевин, когда они втроем вечером смотрели какую-то несмешную комедию, название которой Эндрю даже не потрудился услышать. Он был здесь только ради сладкого попкорна, который принес Кевин специально для Эндрю, и чтобы покошмарить самого Кевина. У Эндрю было любимое хобби — прерывать любые попытки Аарона и Кевина быть милыми друг с другом. Аарон, на удивление, пожал плечами, не отрывая взгляда от экрана телевизора и уплетая горсть за горстью соленый (фу) попкорн. Эндрю почувствовал неладное. Может быть, Кевин сделал какую-то хуйню, и теперь Аарон с ним не разговаривал? Или Аарон сделал какую-то хуйню и для профилактики не разговаривал с Кевином? Он решил вмешаться: — Или мы приедем к тебе, — заявил он. — Я хочу побывать в нью-йоркском гей-клубе. Это расшевелило Аарона. Он вытаращил на него глаза, убирая миску со своим ужасным соленым попкорном. — Мы не поедем в Нью-Йорк! — Почему нет? — возмутился Кевин. — Согласен с тупицей. Почему нет? — Потому что это Нью-Йорк! — фыркнул Аарон, размахивая руками. — У нас нет на это денег! И мама нас не отпустит, потому что… она прекрасно знает, кто мы такие и все благодаря тебе, Эндрю. Если бы ты так не набухался в прошлом году и не попытался залезть в дом через окно на кухне, потому что подумал, что проебал ключи, то, возможно, мы бы имели шанс на согласие. К тому же, ты несовершеннолетний! Никто не пустит тебя в клуб. — У меня есть поддельное удостоверение личности, — напомнил ему Эндрю. — Именно поэтому нас никуда не отпустят. — Мы бы могли взять Ники. Ему уже есть двадцать один. — Тогда нас тем более никуда не отпустят. Эндрю закатил глаза, но не стал как-то комментировать. Пока Аарон не успокоится, разговаривать с ним бесполезно. Хотя можно было бы поддразнить его из-за четверки по биологии, из-за которой обычно у него и было такое скотское настроение, но было лето, поэтому о биологии не могло идти и речи. Через полчаса с работы вернулись Би и Ники, который подрабатывал в местном магазине мороженого, пока не начался новый семестр в университете. Они все спокойно поужинали и на первый взгляд казалось, что все в порядке. Но Эндрю чувствовал напряжение между Аароном и Кевином. Точнее, только от Аарона. Кевин, этот слепой идиот, ничего не замечал. — Когда ты уезжаешь в Нью-Йоркский Университет, Кевин? — спросила Би во время ужина. Эндрю отчаянно вздохнул, лениво накручивая на вилку спагетти. Ему казалось, что последние несколько месяцев они только и говорили о том, какой Кевин молодец, раз получил спортивную стипендию. И не где-нибудь, а в Нью-Йорке! Эндрю мечтал о том дне, когда Кевин уже съебется из города и эти пустые разговоры прекратятся. Каково будет ходить в школу без Кевина — Эндрю не думал. — Через две недели, — улыбнулся Кевин. Эндрю снова посмотрел на Аарона, который упрямо смотрел в свою тарелку. После ужина Аарон и Кевин ожидаемо вышли на крыльцо, чтобы попрощаться. Эндрю думал о том, чтобы крикнуть что-то типа «не больше пяти минут» или «дверь должна быть открытой», но сегодня решил оставить их в покое. Может быть, после этого Аарон перестанет быть таким мудаком. Прошло полчаса, когда он вернулся. Эндрю как раз был на кухне, готовя печенье. Никто уже не говорил ему, что это ненормально — делать печенье после ужина. Но Эндрю никого не слушал, прекрасно понимая, что после ужина есть уже никто не хочет, и ему сладостей в итоге достанется больше. — Я только что расстался с Кевином, — тихо сказал Аарон, опираясь локтями на кухонный островок, на котором Эндрю раскатывал тесто. Он произнес это настолько спокойно и уверенно, что Эндрю как будто и не сразу понял, о чем речь. Но он за несколько секунд прокрутил в голове слова Аарона раза три и понял, что нет, не ошибся. — Какого хуя? — Это казалось подходящим моментом, — пожал плечами Аарон. Эндрю автоматически засунул в рот кусочек сырого теста. — Нет, правда, какого хуя? — Он уезжает в Нью-Йорк, Эндрю, — напомнил ему брат. — Да, мы только это и обсуждаем, — фыркнул он. — Это Нью-Йорк, Эндрю. — Да, я знаю о существовании такого города, — раздраженно сказал Эндрю, закидывая в рот новый кусочек сырого теста. — А еще я знаю, что до него ехать от Пальметто не так уж и долго. Я бы даже давал тебе свою машину раз в две недели, чтобы ты поебался и перестал быть таким сварливым. — Я все решил. Кевин очень хочет остаться в Нью-Йорке, а я хочу после школы поехать в Стэнфорд, потому что там один из лучших биофаков в стране. В словах Аарона вроде и был смысл, но Эндрю все равно до конца не понимал и не принимал проблему Аарона. В конце концов, если тот действительно любил Кевина — а Эндрю в этом не сомневался — то они могли хотя бы попробовать. Эндрю не верил, что у них обязательно все получится, любовь в итоге победит и прочее дерьмо, но Аарон поступит в университет только через два года, а до этого может измениться столько всего, что не стоит все рубить с плеча прямо сейчас. Но Эндрю не стал все это говорить. Если Аарон принял решение, то какие бы Эндрю ни приводил аргументы, он уже ничего не изменит. Таким уж он был человеком. — Сырое тесто есть вредно, — услышал он голос Аарона. — Быть Аароном Миньярдом — тоже вредно, — пробормотал Эндрю, демонстративно засовывая еще один кусочек. ХХХ — Иисусе, Эндрю, ты бы мог как нормальный человек войти через дверь, — прокряхтел Кевин, помогая Эндрю забраться в комнату через окно. — Мои родители и так знают, что ты приходишь сюда чаще, чем я хожу пописать. Эндрю сел на стол, прямо на записи Кевина, но было все равно лето, так что ничего важного на этих бумагах быть не могло. Новые стратегии и ходы по экси — это хуйня, поэтому Эндрю даже поерзал, тяжело дыша. В этот раз он чуть не упал с дерева, но это все равно был последний раз, когда они с Кевином тусуются вместе, поэтому это стоило того. Да и было бы забавно, если бы он упал и сломал ногу именно в тот последний раз. — Чердак, — отдышавшись, заявил Эндрю, спрыгивая со стола и выходя из комнаты. Кевин что-то пробормотал себе под нос, а потом пошел за ним на чердак, где они тусовались большую часть времени, потому что Эндрю курил как паровоз. Его биологическая мать, Тильда, умерла от передоза, когда близнецам было двенадцать лет. К тому времени Эндрю уже пристрастился к сигаретам и совсем немного к алкоголю, потому что был беспризорным ребенком. И если у Би получилось справиться с малолетним алкоголизмом Эндрю и наркозависимостью Аарона, то вот с курением что-то сделать у нее не получилось. И чтобы лишний раз не разочаровывать Би, Эндрю старался не попадаться ей на глаза с сигаретой. Поэтому он курил на чердаке у Кевина, на разочарование которого ему было поебать. Эндрю сразу заметил, каким подавленным был Кевин. Они встали у окна чердака, смотря на закат, как и всегда делали. Кевин даже не поморщился от вони сигарет, а это уже говорило о многом. Но начинать этот разговор Эндрю не собирался. Если Дэй действительно захочет поговорить об этом, то откроет рот первым. И он заговорил только тогда, когда Эндрю докуривал вторую. — Он говорил тебе, что хочет расстаться со мной? — осторожно спросил он. Эндрю покачал головой. — Не-а. — Черт, не могу поверить. — Блять, Дэй, а чего ты хотел? — встал Эндрю на защиту брата. — Вы хоть раз обсуждали хотя бы отдаленно ваше будущее? Конечно, он не хочет продолжать то, что не проживет долго. Эндрю вспомнил, когда Кевин и Аарон начали встречаться. Им было по пятнадцать лет, но Эндрю знал об их симпатии друг к другу с того момента, как они переехали к Би. Эндрю знал и все равно какого-то черта запал на Кевина, который никогда бы не ответил ему взаимностью, потому что он был тем еще мелким ублюдком, который не стеснялся выражать свое мнение. Эндрю окончательно отпустил свои чувства к Кевину через год после переезда. Они уже тогда проводили вечера на чердаке, и в один из вечеров Кевин признался, что ему очень сильно нравится Аарон. Он сказал, что это первый раз, когда ему нравится мальчик. В свою же очередь Эндрю поделился своей правдой, о которой никто еще не знал — Эндрю в принципе всегда и стопроцентно нравились только мальчики. И с тех пор они были откровенны друг с другом. Однако никто из них так и не рассказал Эндрю, как именно они начали встречаться, это просто произошло через год после того вечера на чердаке. Но ему и не нужны были подробности. — Что мне делать? — поникшим голосом спросил Кевин. — Я… я правда люблю его. И я никогда не поднимал вопрос о нашем будущем, потому что думал, что мы будем решать проблемы по мере их поступления. Конечно, отношения на расстоянии — это не идеально, но в моих планах было переписываться каждый день и созваниваться по скайпу два раза в неделю. Да, в этом году я планировал приехать только на Рождество, но это же только мой первый курс! Со следующего семестра я бы приезжал чаще, и мне бы хотелось, чтобы он тоже меня навещал. Эндрю половину даже не пытался слушать, потому что все это было лишь сотрясанием воздуха. И перебивать не стал, потому что Кевину явно надо было высказаться. И в очередной раз показать, что большего идиота в мире не существует. — В любом случае, — устало заговорил Эндрю. — Все кончено. Он не передумает. — Но… почему? — Надо было сказать все это ему, а не мне, придурок. Теперь уже слишком поздно.

***

— Я не понимаю, почему я каждый раз должен отдавать что-то из своих вещей на благотворительность, — возмущенно сказал Эндрю, хотя со стороны это звучало скорее монотонно. Он положил одну свою старую черную футболку в очередную коробку, тяжело вздыхая. — Половина из них все еще очень хорошие. — Да, но если ты хочешь продолжать получать карманные деньги на новую одежду, которую ты покупаешь к старой, то ты найдешь несколько черных толстовок, которые ты не особо уже носишь, — спокойно ответила Би, добродушно улыбнувшись. Ну, с такой улыбкой Эндрю даже спорить не мог, поэтому покорно продолжил разбирать вещи в своей комнате. Эндрю не мог не согласиться, что это имело смысл, к тому же, это была отличная возможность привести в порядок весь шкаф, потому что в последнее время он напоминал какой-то месиво из черного пятна. Эндрю стащил все барахло с верхней полке. Оттуда он практически ничего не собирался выкидывать, потому что там, скорее, были только памятные вещи. Но, возможно, что-то он действительно захочет выкинуть или отдать на благотворительность. Как он и предсказывал, почти половину он отправил обратно наверх. И весь процесс проходил быстрее, пока Эндрю не увидел ту самую синюю коробку, о которой старался не вспоминать. Пытаясь подавить это желание в груди, через несколько секунд он все-таки поддался ему и присел на пол, открывая коробку. Все письма лежали в порядке от нового к старому: Жан Моро, Джереми Нокс, Кларк Андерсон, Нил Джостен и Кевин Дэй. Эндрю взял первые два письма, потому что с ними получилось забавнее всего. Даже забавнее, чем Кевин Дэй, который оказался влюблен по уши в его близнеца. Жана и Джереми он встретил в летнем лагере, в который ездил последние два лета, но написаны они были с разницей в год. Сначала ему приглянулся Джереми, от которого его тошнило. Он был таким улыбчивым, таким типичным калифорнийцем, что вы ослепните от его присутствия. Тем не менее, была у него какая-то такая харизма и приятная внешность, что Эндрю не мог глаз отвести. Но да, Джереми жил в Калифорнии. Полный провал. Жан, кажется, был полной противоположностью Джереми. Вечно хмурый, антисоциальный, но безумно красивый кудрявый брюнет с высоким ростом. И, боги, его французский акцент заставлял Эндрю отключить мозг на несколько секунд, что случалось с ним крайне редко. Жан вообще жил в Марселе. Тоже провал, но дело было не только в этом. Во второе лето он заметил очевидное притяжение между Джереми и Жаном, а к концу смены они уже официально встречались. Эндрю не знает, вместе ли они до сих пор, но он надеялся, что да, потому что это было бы хорошим доказательством, что Аарон просто идиот, который не хочет стараться. Дверь в комнату была открыта, поэтому он тут же услышал шаги в его половине коридора. Он едва успел закрыть коробку, когда Ники вошел, широко улыбаясь. — Ты уже закончил? — спросил кузен. — А то Би уже большую часть выгрузила в машину. В основном ждем только тебя. — Да-да, сейчас, — отмахнулся Эндрю. — Ой, а это не та коробка, которую Би искала полгода? — спросил Ники, замечая самый позорный и секретный предмет в жизни Эндрю на полу. Эндрю тут же пнул коробку куда-то в сторону, а потом понял, что это была, наверное, не самая лучшая идея. Особенно в комнате, которая была в таком беспорядке, что Эндрю найдет свои очки для чтения ко второму пришествию Христа. — Нет, — сказал он твердо и четко, враждебно смотря на Ники, как будто он не про коробку спросил, а пнул любимую дворовую кошку Эндрю. — Но… — Если ты продолжишь, то я тебе уебу. Ники обреченно вздохнул, отступая. Эндрю взял свою коробку, которая оказалась заполнена почти полностью, и вытолкнул Ники из комнаты, чтобы он тут не шарился. Потом надо будет вернуться и поскидывать вещи во вторую коробку, потому что у Би были четкие условия — не меньше двух коробок с вещами. Честно говоря, Эндрю уже даже не знал, какие вещи отдать. Тем более, времени осталось не очень много. Эндрю для себя решил, что ничего страшного. Чем быстрее он избавится от старых черных толстовок, тем быстрее сможет купить другую очередную партию черных толстовок. ХХХ В ночь перед тем, как Кевин должен был уехать, Эндрю уговорил его последний раз напиться. Он еще пытался втюхать ему травку, но Кевин категорически отказывался, мол, как он завтра полетит на самолете, а Эндрю отвечал, что это будет самый кайфовый полет в его жизни. Тем не менее, в ту ночь Эндрю пришлось курить в одиночку. А на следующий день им пришлось встать рано, потому что Кевину надо было в аэропорт. За Кевином приехала Кейли, его мама, и они вместе с Ваймаком, который был отцом Кевина и по совместительству их школьным тренером по экси, поехали в аэропорт. Эндрю решил не ехать, попрощавшись с Кевином на крыльце вместе с Эбби, второй женой Ваймака и лучшей подругой Би. Это не было болезненно. Они коротко обнялись, Кевин что-то пробормотал о том, что он будет очень скучать и попросил передать всего лучшего для Аарона, а потом сел в машину. Эндрю не уверен, что действительно что-нибудь почувствовал. Но остаток лета без Кевина ощущался как-то пусто. Эндрю брал больше смен в шиномонтажной, где он подрабатывал все лето, и мало видел Аарона, чего он и добивался, потому что с подавленным братом он не хотел иметь дел. Те две недели пролетели незаметно. В первый день школы Эндрю впервые сел за руль своей любимой машины, которой он не пользовался примерно месяц, потому что особо никуда не ходил, помимо работы, которая находилась в пяти минутах ходьбы. — Ты же не пил и не курил сегодня ночью? — с надеждой спросил Аарон, садясь рядом и тут же пристегиваясь. Эндрю закатил глаза, сжимая руль. — Я выкурил пять сигарет, это считается? — С тобой считается все, — надулся Аарон. — Надеюсь, мы не умрем. — Мы не можем умереть в машине, которую я купил ценой чьей-то жизни, — раздраженно пробормотал Эндрю, заводя машину. Когда Тильда, их биологическая мать, умерла от передозировки, то от нее осталась очень приличная сумма денег. Наверное, страховка своей жизни — это единственное хорошее, что она смогла сделать для сыновей за всю свою жизнь. Деньги стали им доступны только с шестнадцати лет, поэтому Эндрю отметил свой день рождения в прошлом году с размахом — купил себе машину, да еще какую. Аарон смотрел на него с ужасом, Би смотрела на него с ужасом, Ники смотрел на него с ужасом и капелькой восторга. — Ты придурок, — ударил его по плечу Аарон. — И я напомню тебе, что пришлось чинить машину спустя месяц после покупки, потому что ночью ты попал в аварию! — Это все была вина Кевина, — оправдывался Эндрю. — И я даже не был пьян. — Ты был накурен! — Никто это не смог доказать. На самом деле, между травкой и той поездкой прошло несколько часов, а всякая дрянь выветривалась из Эндрю довольно быстро, поэтому он и сел за руль вместе с Кевином, которого надо было отвезти домой, потому что он был ужасно пьян. Какой-то чувак вылетел навстречу, и Эндрю пришлось быстро увернуться, но врезаться в забор. Слава богу, что никто, кроме машины, не пострадал, иначе двум не очень трезвым подросткам пришлось бы не просто. Но и без этого Эндрю водил как сумасшедший. Как его машина продержалась столько месяцев без столкновений — большая загадка. Никто из знакомых не хотел ездить с Эндрю, а тот и не был против. Иногда он даже специально вдавливал в педаль, чтобы никто никогда больше не садился в его машину. И его одиночество жило прекрасно до этого дня, потому что Кевин уехал, а Аарону все еще надо было как-то добираться до школы. — Если ты будешь жаловаться, то пойдешь пешком, — сказал Эндрю. — Если я не буду жаловаться, то мы умрем! Начало одиннадцатого класса было скучным. Единственное, что доставляло Эндрю хоть какое-то удовольствие, это общение с Рене, которую он не видел около двух месяцев, потому что та была в христианском лагере. Эндрю получил свое расписание и раздраженно вздохнул, проверяя список предметов. Если он хотел через два года поступить в нормальный университет, то ему надо подправить средний балл и нормально сдать экзамены. И если с экзаменами проблем не будет, то вот учиться нормально — задача тяжелая, потому что вместо уроков Эндрю предпочитал спать и ему за это даже не было стыдно. Между вторым и третьим уроком Эндрю отправился в кафетерий. Он взял газировку, три огромных кекса, пачку чипсов и три упаковки конфет. В обычное время он сидел с Кевином и Аароном, к ним изредка присоединялась Рене, но как дела будут обстоять сегодня и во все остальные дни — большой вопрос. Он не увидел в кафетерии Рене, поэтому достал телефон. [Где ты] [У меня собрание христианского кружка Ты можешь присоединиться к нам, если хочешь У нас есть овсяное печенье] [Предательница] Аарон ответил, что он сидит на трибунах, поэтому Эндрю сразу же отправился туда. Он читал учебник биологии и слушал музыку, когда Эндрю подсел к нему. Странно было в школе быть только вдвоем, Эндрю даже не знал, что ему следует сказать, поэтому он и не стал лишний раз сотрясать воздух. Он открыл пачку чипсов и протянул Аарону, потому что это был его любимый вкус. — У меня уже пять человек спросили про Кевина, — через несколько минут заговорил Аарон. Эндрю пожал плечами. — Мы живем в маленьком городе, — не удивился он. — Люди любят сплетни больше, чем свою собаку. — Просто… это так странно, — раздосадовано сказал Аарон, крепче сжимая учебник на коленях и смотря перед собой, как будто на поле для экси были все ответы. — Все у меня спрашивают, расстались ли мы или продолжаем общение, как там Кевин устроился в общежитии, а я просто не могу поверить, что действительно обсуждаю это с кем-то. Что наши отношения действительно закончились. — Ну, ты сам их закончил, — невозмутимо заметил Эндрю с набитым ртом. — Эндрю, ты когда-нибудь был влюблен? Эндрю тут же все проглотил. В его голову сразу пришел Кевин. Кевин, который в тринадцать лет был еще не таким веселым, но уже тогда его зеленые глаза горели таким энтузиазмом, когда кто-то говорил про экси или когда они садились играть в видеоигры. Эндрю не считал его милым в такие моменты, но было в нем что-то такое… притягательное, что ли. И Кевин был единственный из всего списка парней, которые были симпатичны Эндрю так долго. Обычно его влюбленность, если это так можно было назвать, проходила за месяц, но к Кевину у него были какие-то чувства около года. Он покачал головой. — Не думаю, — сказал он. Потому что это не было настоящей влюбленностью. А если и было, то Эндрю еще никогда не был так разочарован, потому что он ожидал чего-то большего. — Возможно, я еще влюблюсь в кого-нибудь, — задумчиво сказал Аарон, хотя в его голосе было столько сожалений и печали. — Мне кажется, в старшей школе надо влюбиться как минимум дважды. А потом он всхлипнул. Тихо, почти незаметно. Эндрю тут же протянул руку и притянул его к себе. Это единственный способ, которым он мог его утешить, хотя казалось, что этого недостаточно. Что Эндрю может сделать что-то большее. ХХХ — Какого хуя? Аарон с довольным видом забрался в машину в ярко-розовом шлеме для велосипеда. Он едва налез ему на голову, но каким-то образом он даже умудрился застегнуть его на подбородке. Как же быстро у этого идиота меняется настроение. Еще три часа назад он плакал у Эндрю на плече, размазывая сопли по его любимой футболке, а теперь над ним издевается. Вот так и делай людям добро. — Я отобрал это у Мэтта Бойда, — улыбаясь, заявил Аарон. — Ты думаешь, если я въеду в фонарный столб, тебя это спасет? — со скепсисом спросил Эндрю, заводя машину. — Этот шлем едва прикрывает твою макушку. У кого Мэтт это взял? У своей младшей сестры? — У старшей, — невозмутимо пробормотал Аарон. — Он просто лежал у него в багажнике уже много лет. Эндрю начал выезжать с парковочного места. Они все еще спорили с Аароном по поводу этого шлема, поэтому он не особо обращал внимание, что происходит позади них через зеркала, хотя все нормальные люди только это и делают, когда задним ходом выезжают. Но Эндрю и без Аарона этого обычно не делает, считая, что люди хотят жить и смотреть по сторонам. Однако в этот раз он все-таки кого-то сбил. Ну, сбил — слишком громко сказано, так, чуть-чуть пнул, потому что все-таки иногда смотрит в зеркала и успел вовремя остановиться, тем более, скорость была небольшая. Эндрю через зеркала смотрел на человека, который вытянул руку, как будто это помогло бы ему перед надвигающейся машины, он же не Эдвард Каллен, справедливости ради. И еще он увидел эти возмущенные огромные голубые глаза. Черт, Эндрю чуть не убил Нила Джостена. — Слава богам, я надел шлем, — испуганно пробормотал Аарон. — Тебе бы все равно это не помогло, придурок, — выплюнул Эндрю. Нил обошел машину и агрессивно постучал по окну Эндрю, потому что тот не спешил его опускать, чтобы хоть как-то оправдаться. По правде говоря, он и не собирался перед ним извиняться, потому что не был уверен, что при виде него у Эндрю не начнет заплетаться язык. Тем не менее, Эндрю опустил стекло. — Миньярд, какого хрена? — размахивая руками, закричал Нил. — Тебя не учили смотреть в зеркала? Нил кричал на него, а у Эндрю в голове творилось большое нечто из мыслей о том, какими же все-таки голубыми были глаза Нила. Они были такими злыми прямо сейчас, но какими же почти синими они были. В общем, да, целая куча несвязных мыслей, посвященных одним чертовым глазам. Эндрю был ебнутым. Это, конечно, не большая новость, но прямо сейчас ощущалось сильнее всего. Он сто лет не общался с Нилом Джостеном. Наверное, с того самого дня, когда они поцеловались в «бутылочке», они больше никогда не разговаривали. С того времени он уже снял брекеты, и если с ними он выглядел очень мило, то без них он выглядел горячо. Играя в экси с Кевином как ненормальный, у него была хорошая подтянутая фигура, правда, вне тренировок он одевался как бомж. Если в мире была самая большая мешковатая одежда, то она сто процентов принадлежала Нилу Джостену. Он не был таким высоким, как Кевин. На самом деле, он едва ли был выше Эндрю, а он был тем еще карликом. И Нил был рыжим, и глаза у него были голубые, а не зеленые, если кто-то еще не понял. Тем не менее в нем все еще была какая-то такая притягательность. Возможно, дело было в харизме. Возможно, дело было в том, что у Нила никогда не закрывался рот, и он говорил все, что думает, а у Эндрю есть какой-то фетиш на грязные разговоры. — Я просто подумал, что вокруг развелось слишком много рыжих. Знаешь, примкнул к местной инквизиции и все такое. — Ты считаешь меня ведьмой? — упирев руки в бока, спросил Нил. — Ты чертовски рыжий. — Что ж, мне придется принять это за комплимент, — раздраженно пробормотал Нил. — Потому что всех ведьм убивали за красоту. — Не обольщайся, я охочусь только на самых уродливых ведьм, — не растерялся блондин. Нил слабо улыбнулся. Совсем чуть-чуть, пытаясь держать дальше серьезный и злой вид, но Эндрю видел, как он наслаждается этой перепалкой. В конце концов, он разговаривает с Нилом Джостеном, который если не поспорит с кем-нибудь за день хотя бы раз, то умрет. Конечно, он этим наслаждается. Он закатил глаза, все еще пытаясь не улыбаться. — Хорошо, считай, что я тебе поверил, Миньярд, — сказал Нил. — Никогда бы не подумал, что Аарон — самый умный близнец. — Эй, — возмутился Аарон. — Он не умный, а просто ссыкло. — Эй! — В любом случае, — с довольным видом заговорил Джостен. — Больше никого не пытайся убить. Даже если они рыжие и уродливые. Нужно быть толерантным, если ты не в курсе. — Я гей, Джостен, — фыркнул он. — Так что автоматически становлюсь самым толерантным человеком на этой планете. У Нила словно был заготовлен ответ, как будто на любой спор у него в голове уже был продуман сценарий, однако он совсем не ожидал, что Эндрю совершит перед ним такой дерзкий каминг-аут. Он уже открыл рот, чтобы выдать очередную остроумную фразу, но застыл на несколько долгих секунд с отвисшей челюстью. Нил в какой-то момент выдохнул, наконец, выпуская смех наружу. — Полезно знать, — растеряно пробормотал он. — А то я был уверен только в Аароне, потому что он… ну, столько лет встречался с парнем. А ты, в общем, ни с кем не встречался, насколько я знаю. Не то чтобы я следил за твоей жизнью, я же не какой-то там сталкер, хотя я тебя несколько раз видел с Рене Уокер… боже, я затыкаюсь прямо сейчас и уебываю отсюда. Теперь уже Эндрю сидел с раскрытым ртом. Хотя, если бы он разговаривал с любым другим парнем, то у него не возникло бы проблем с мимикой, но мы имеем дело с Нилом Джостеном. — Вообще-то я бисексуал, — вмешался Аарон, включив стерву и махнув рукой. — А я… — автоматически начал говорить Нил, но осекся. — Неважно. Я пойду, пока вы снова не сбили меня. Очевидно, что Аарон остается тут за старшего. — Пошел на хуй, Джостен, — крикнул Эндрю, потому что Нил уже начал отходить. Нил обернулся, улыбнулся и показал ему средний палец. Почему-то от этого разговора Эндрю почувствовал какое-то приятное тепло внутри. Он знал, что Нил ужасен в общении, что он дерзок настолько, что его порой и заткнуть невозможно, однако Миньярд даже не подозревал, что Джостен был настолько хорош в своих нелепых разговорах, от которых всем хотелось вешаться. Эндрю выехал со школьной парковки, на этот раз никого не сбив. Наверное, дело было в том, что пока он спорил с Нилом, половина студентов уже разъехалась или разошлась, поэтому ехать было одним удовольствием. Но в машине все еще был Аарон. В этом нелепом розовом шлеме. — Он флиртовал с тобой, — заметил Аарон. — Эм, нет? — возмутился Эндрю. — Определенно флиртовал, — закатил глаза он. — Ты просто придурок, если этого не видишь. Тем более, я помню, что он был первой твоей влюбленностью. В смысле, та вечеринка у Кевина, когда нам было четырнадцать? Он выпал тебе в «бутылочке», и ты чуть не обкончался в штаны от одного целомудренного поцелуя. Эндрю хотел сказать, что Нил был не первой его влюбленностью. Далеко нет, но он лишь промолчал, потому что у Аарона начались бы вопросы. Он способен отказать брату, но Эндрю знает, что тот просто так это не оставит. А он не был готов рассказывать, что его первой симпатией был Кевин Дэй, с которым тот встречался последние два года. — Даже если и флиртовал, у него все равно есть девушка, — заметил Эндрю, повернувшись к Аарону. — Да, точно, — раздосадовано сказал Аарон. — Но, может быть, у них все… не очень? Поверь мне, если человек счастлив в отношениях, то он бы не стал вот так разговаривать с кем-то другим. — Думаешь, они на грани разрыва? — Ну, Марисса очень своеобразная девушка, поэтому я бы… ТВОЮ МАТЬ, ЭНДРЮ, СМОТРИ НА ДОРОГУ! Но Эндрю едва ли среагировал. У него было много путей отступлений, чтобы не врезаться в машину, но все произошло настолько быстро, что у него хватило мозгов только на одно — свернуть в сторону. Прямо туда, где был очередной ебаный забор. ХХХ Когда Эндрю делал какую-то хуйню, то ему потом было очень стыдно перед Би. И вот сейчас он сделал очередную хуйню, и он уставился на больничную плитку с задумчивым видом, как будто на этой стене был смысл его жизни. Въехать второй раз в забор за год — это не самое ужасное, что Эндрю совершал в своей жизни. Однако каждый раз он боялся, что встретит разочарованный взгляд Би. Она была обеспокоенной. Немного злой. Но не разочарованной. Слава Богу, сработали подушки безопасности, да и Аарона спас его чертов шлем, хотя он не собирается это признавать. Никто из них не пострадал, но Би все равно настояла, чтобы они поехали в больницу. — Ненавижу тебя, — громко заявил Аарон, как только вышел из кабинета врача. Несколько людей в коридоре с нервным любопытством посмотрели в их сторону. Эндрю повернулся к ним, показывая средний палец, а Би тут же хлопнула его по руке. — Эндрю, — строго сказала она. — Я больше никогда в своей жизни не поеду с тобой в школу. — Машина будет в ремонте черт знает сколько, — закатил глаза Эндрю. — Такая возможность появится еще не скоро. Эндрю с содроганием подумал о том, сколько денег и времени уйдет на ремонт. Даже с учетом того, что он сам будет чинить машину в автомастерской, ему все равно временами нужна будет помощь других мастеров и заказ запчастей обойдется ему в кругленькую сумму. Если бы у него сразу были деньги, то машину сделали бы быстро. Однако его месячная работа не покрывает и половины расходов, поэтому придется растянуть ремонт на долгие-долгие месяцы. — Я тебя ненавижу, — снова сказал Аарон. — Скажи что-нибудь новое, — вздохнул Эндрю. — Кстати, я тебя тоже. — Хорошо хоть никто не умер, — тихо сказала Би. В гробовой тишине они отправились домой. Би очень торопилась начать готовить ужин, потому что сегодня вечером должен был вернуться Ники на выходные. Никто даже музыку в машине не включил, хотя для Эндрю тишина была благословением. Би вместе с Аароном начали готовку. Она попросила Эндрю приготовить печенья, и он уже собирался отказаться, но вовремя вспомнил, что у нее был не самый приятный день, поэтому смягчился и пошел на кухню. Эндрю любил готовить печенье для себя, но не для других, поэтому процесс не доставил ему удовольствия. Ники пришел ужасно довольный какой-то очередной херней, но он был Ники, поэтому Эндрю даже узнавать не собирался, что там у него случилось. Точнее, кто там случился, да и сам кузен подозрительно не спешил рассказывать. — И в итоге к нам подошел Нил Джостен, — рассказывал всю ситуацию в подробностях Аарон во время ужина. Эндрю как никогда ощущал отсутствие Кевина. Возможно, после ужина он даже закроется в своей комнате и позвонит ему по скайпу. И постарается действительно поговорить, не переходя на оскорбления. — Нил Джостен? — удивленно спросил Ники. — Сто лет не слышал это имя. Он вообще жив? — Ну, сегодня он был близок к смерти, — пробормотал Аарон. — О, ты бы слышал, как он флиртовал с Эндрю! Нил Джостен флиртовал с этим придурком. — Ты же его ненавидишь, — напомнил Эндрю. — Он выиграл у тебя в дебатах в прошлом году, и тебя разозлило то, как все твои друзья ботаники утешали тебя и говорили, что Нила Джостена не переспорит даже сатана. — Ну, да, у него отвратительная личность, но он довольно горяч, не так ли? — Ты считаешь Нила Джостена горячим? — Я? Нет. Ты? Да! — тыкал в него пальцем Аарон. — Он был твоей первой влюбленностью. — Да? — с сомнением спросил Ники. — Да? — с любопытством спросила Би. — Нет, — закатил глаза Эндрю. — И вообще, отъебитесь от меня. Это не ваше дело! Эндрю настолько разозлился, что ему больше не хотелось ни еды, ни печенья (хотя оно получилось безумно вкусным), поэтому он встал с места и спокойно пошел в свою комнату, даже дверью не хлопнул. Но он упал на кровать и уткнулся лицом в подушку, чтобы заглушить свои злые крики. Никакого общения с Кевином этим вечером. Если он ему позвонит, то после этого разговора Кевин больше никогда в жизни не захочет с ним общаться. ХХХ Би пришлось теперь возить их в школу, и никто не был доволен таким раскладом. К сожалению, ей приходилось выходить на работу на полчаса раньше сыновей, поэтому, чтобы закинуть их в школу, им пришлось выходить на пятьдесят минут раньше обычного. Поэтому в понедельник утром близнецы, оставленные любезной Би перед школой, недовольно смотрели друг на друга, а мимо них проходили другие лохи, которым приходилось приезжать рано. — Я тебя ненавижу. — Я тебя тоже. Они сидели на ступеньках около входа в школу. Аарон сразу уткнулся в учебник биологии, нацепив наушники. Эндрю же достал потрепанную книгу, которую он на днях украл из местной библиотеки. Он поклялся, что обязательно по-тихому вернет ее потом, но это не точно. Он как раз остановился на самом интересном и пикантном месте. Если никто не будет отвлекать его от чтения, то, возможно, он даже успеет дочитать роман до начала уроков и узнает, рассказала ли Мария Стефану, что она изменяет ему со своим братом. — «Сердце Марии учащенно забилось, когда Стефан провел рукой вдоль ее бедра», — послышался голос Аарон. Он наклонился над Эндрю, заглядывая в книгу. — Оу, ну все понятно. Извините, не хотел вас отвлекать от чтения. Оставляю тебя наедине с Марией и Стивеном. — Стефаном. Ты даже читать нормально не умеешь, — раздраженно сказал Эндрю, захлопывая книгу. Нет, ему было не стыдно. Ну, может быть, чуть-чуть в глубине души, но главное не показать это Аарону. — Чего ты хочешь? Аарон выглядел таким довольным, что аж страшно стало. — Вчера вечером я узнал от Мэтта Бойда, который узнал от Элисон Рейнольдс, которая узнала от Кларка Андерсона, что Нил Джостен расстался со своей девушкой. — Почему? — Она бросила его, — пожал плечами Аарон. — Кажется, она встретила какого-то парня из местного университета, пока работала там. Может быть, она изменяла Джостену все лето. Эндрю не мог представить нормального человека, который стал бы изменять Нилу Джостену. Да, он, конечно, мог быть невыносимым человеком, когда не мог закрыть рот, а он никогда его не закрывал, но ведь в этом и смысл, не так ли? Нил мало того, что пиздец какой красивый, так с ним еще и скучно никогда не бывает. Возможно, он был плох в постели. Об этом Эндрю никто не расскажет, если он… сам не попробует, конечно. Но думать об этом было просто смешно. — Ужасно, — незаинтересовано отозвался Эндрю. Хотя было очень интересно. — Это знак, Эндрю. — Это знак, что ты сейчас пойдешь нахер, Аарон. Тот насмешливо фыркнул, возвращаясь к учебнику. Эндрю не нравилось, что брат вмешивается в его личную жизнь, которой никогда особо не было. Однако он решил никак не останавливать его, потому что, кажется, эти сплетни приносили ему удовольствие. С расставанием, Аарон постоянно был угрюмым, а тут, издеваясь над Эндрю, он хоть как-то веселился. — Я сегодня возвращаюсь домой на три урока раньше тебя, — заметил Аарон. — Придется ехать на автобусе или попросить кого-нибудь подвезти меня. — Какой бедный, — закатил глаза Эндрю. — У тебя хотя бы не будет физкультуры последним уроком. — Тебя все еще заставляют бегать? — До потери пульса. — Может быть, если бы ты не курил как паровоз, то и с бегом у тебя не было бы проблем. — Может быть, если бы ты заткнулся, мы бы тут же решили проблему с окружающей средой, придурок. Эндрю так и не дочитал книгу. ХХХ Во время физкультуры Ваймак вывел их на улицу. Все были такими довольными, но Эндрю было все равно, будет он страдать в зале или на улице. Его вполне устраивало, когда они ходили в спортзал на тренажеры, но Ваймак ему уже сто раз сказал, что по плану они все должны будут в конце четвертой недели норматив по бегу. Эндрю пытался бежать за Рене, которая делала это с такой легкостью, как будто делала это каждый день. Возможно, и делала, поэтому прямо сейчас он ненавидел ее. — Я сейчас сдохну, — сказал он. — Давай, осталось всего два километра. — Всего два? У меня такое ощущение, как будто осталось вечность километров. — Эндрю. — Не обманывай меня, Уокер. Когда они уже бежали пятый круг, Эндрю поймал на себе взгляд Нила Джостена. Сначала Эндрю подумал, что ему просто показалось, но потом он понял, что это был уже как раз пятый раз. Он играл в волейбол на краешке стадиона, но постоянно отвлекался, когда они с Рене пробегали мимо команды. Когда они бежали шестой круг, Нил что-то крикнул ребятам, а потом нагнал их с Рене. — Можно с тобой поговорить? Эндрю остановился, думая о том, что сегодня вечером пожалуется Кевина на его отца, что он чуть не убил Эндрю и желает ему всего плохого, раз заставляет бегать. Почувствовав ужасную тяжесть в ногах, он опустился на дорожку, не обращая внимания на остальных, которым приходилось оббегать его. — С кем из нас? — спросила Рене. Думая, что этого недостаточно, Эндрю прилег, вытягивая ноги и приподнимаясь на локтях, чтобы видеть Джостена. — С Эндрю. Рене понимающе кивнула. — Хорошо, я пока продолжу бегать, — сказала она. Рене убежала. Эндрю до последнего надеялся, что она обернется, и Эндрю даст ей как-нибудь понять, чтобы она вернулась, потому что он не хочет быть наедине с Нилом Джостеном. Слишком страшно и соблазнительно. Но Рене так и не обернулась, убегая быстрее, чем когда она была с Эндрю. Предательница. Гребаная предательница. Эндрю снова посмотрела на Джостена. Тот нагнулся, чтобы быть с ним на одном уровне. Ему нравилось, что его лицо было так близко. Два дня назад справа на лбу у Эндрю вылез такой смачный прыщ, который ужасно болел, но волосы падали так, что его не было видно. Однако сейчас он вспотел, волосы были мокрыми, а Нил смотрел как раз так, что этот гребаный прыщ бросался в глаза. Господи, ну почему он решил заговорить с ним именно сегодня? — Чтоб ты знал, — медленно заговорил Нил. Так серьезно, как будто собирался донести очень важную информацию. — У меня нет никаких венерических заболеваний. Эндрю не знал, что ответить. Он вообще не понимал, какого черта происходит. — Я никогда не говорил, что у тебя было венерическое заболевание, — спокойно ответил Эндрю. Но Нил как будто его не слушал. Он вытянул свои руки, которые были сплошь покрыты разными шрамами. Это выглядело жутковато, но с его накаченными руками была в этом какая-то своя извращенная привлекательность. — Все же прекрасно знают, что мой ебнутый отец тушил об меня сигареты в детстве, — обиженно сказал Нил. — Это не последствия СПИДа или еще чего-то! — Эм, хорошо? — А еще иногда я ем сладкое! — продолжал Нил, войдя в кураж. — Да, это не та еда, от которой я в восторге, но что б ты знал, в случае чего я смогу разделить с тобой сраный кусок торта. Для Эндрю все это казалось каким-то несвязным бредом. — Джостен, какого хуя? О чем ты говоришь? — О том, что ты написал обо мне. В своем письме. Какой я эгоистичный, но жутко очаровательный парень, который одаривает всех девушек венерическими заболеваниями, потому что они, очевидно, у меня есть! А еще ты три раза написал, как ненавидишь меня. — Я никогда не писал тебе никаких писем, еблан. Или писал. У Эндрю аж внутри все похолодело. Действительно было одно единственное письмо, которое он в четырнадцать лет написал Нилу Джостену. Но то самое постыдное письмо лежит на дне синей коробке, которая стоит на дне его шкафа. Это все на дне, поэтому Джостен никак не мог узнать про письмо. — Ты написал, — продолжал настаивать Нил. — Оно было адресовано мне. От тебя. Нет, нет, нет. Этого не может быть. — Эндрю? — обеспокоенно спросил Нил. — Как… как ты его получил? — Оно пришло сегодня утром по почте. — К тебе домой? — Да. Эндрю думал, что его стошнит. О, если бы его стошнило прямо сейчас, то это не было бы самым позорным, что с ним когда-либо случалось. Потому что самое ужасное произошло только что. Его страшный маленький грязный секрет вылез наружу, и это пиздец, иначе не назовешь. Может быть, если его действительно стошнит, то Ваймак разрешит больше не бегать? Хотя какая уже разница, после такого Эндрю придется перевестись в другую школу. — Я написал это письмо миллион лет назад. Даже не помню, что написал там. «Твое лицо одновременно такое уродливое и симпатичное, что я даже не знаю, чего хочу сделать больше: врезать тебе или поцеловать. В этот раз намного дольше, чем тогда, у Кевина. С языком». — Хорошо… — Я даже в душе не ебу, кто мог отправить его. И было бы неплохо, если бы ты вернул его. Чтобы он мог его сжечь нахер. Нил на секунду заколебался, а потом улыбнулся своей идеальной улыбкой. — Вообще-то я хочу оставить его себе. Никто никогда не писал мне любовных писем. — Джостен, — предупреждающе сказал Эндрю. — Миньярд. — Отдай мне чертово письмо. — Я хочу его сначала отсканировать. — Либо ты отдашь мне сейчас письмо, либо я тебе сейчас уебу. Нил изнутри прикусил щеку и задумчиво посмотрел на Эндрю, оценивая риски. Видимо, он подумал, что риски были слишком высоки, поэтому он выпрямился и достал из кармана шорт сложенное пополам письмо. С недовольным видом Нил отдал его, а Эндрю тут же раскрыл, чтобы убедиться, что все это не одна ебаная шутка. «Нил Джостен, Во-первых, если бы ты знал, как я ненавижу твое глупое лицо, ты бы давно сделал пластическую операцию, потому что нельзя иметь такие идеальные черты лица. Твое лицо одновременно такое уродливое и симпатичное, что я даже не знаю, чего хочу сделать больше: врезать тебе или поцеловать. В этот раз намного дольше, чем тогда, у Кевина. С языком. Знал ли ты, целуя меня, что я возненавижу тебя еще больше, потому что поцелуй был ужасно хорош? Наверное, да, поэтому я готов потребовать, чтобы ты взял на себя ответственность. Да, потому что ты нравишься всем. И нравился мне. Именно в прошедшем времени, потому что больше нет. Хотя бы потому, что ты никогда не ешь сладкое. Преступление против природы. Ты поцеловал меня на глазах у своей подружки, и это было так хорошо, что я теперь ненавижу тебя. Хватит быть таким хорошим и во всем идеальным, меня тошнит от тебя. Кстати, это был мой первый поцелуй. Иди на хуй. Я уверен, что ты не хорош во всем на свете. Почему-то мне кажется, что когда ты очаровываешь девушек своим глупым лицом, то обязательно передаешь им свои многочисленные венерические заболевания. И хоть ты этого не заслуживаешь, я перечислю все, что я в тебе ненавижу: Никто не захотел быть с Андерсоном в паре на естествознании, и ты громко обматерил всех на том уроке, в том числе и учительницу. Правда, тебя отстранили на месяц, но для меня это был самый смешной и благородный поступок, хотя Андерсон противный. Еще ты не сильно выше меня, и я без проблем могу смотреть в твои дебильные голубые глаза. Начни носить линзы. Твои брекеты очаровательны. И я даже не могу написать «скорее сними их», потому что уверен, что с ними ты будешь просто горяч. Я знаю, что ты никогда не почувствуешь того же. Никогда не ответишь мне взаимностью, но это ничего. Я все равно собираюсь перестать любить тебя прямо сейчас. Вот с этой минуты. А даже если бы и ответил, то это была бы не любовь. А венерическое заболевание. С ненавистью, Эндрю Миньярд» Эндрю хотел сквозь землю провалиться. Это было настолько ужасно, что… у него не было никаких мыслей. Только одна: это пиздец. Это самый настоящий пиздец, и Эндрю не знал, куда от него деться. Все стало еще хуже, когда краем глаза Эндрю увидел Аарона. Аарона, который должен быть уже дома, но он почему-то был здесь, на физкультуре, хмурился и шел в его сторону. С каким-то письмом в руках. Нет, это не могло быть правдой. Аарон из дома приехал бы обратно в школу только в одном случае, исходя из того, что Джостен получил письмо. Если бы Аарон случайно как-то прочитал письмо про Джереми, Жана или Кларка, то ему было бы все равно. Он бы отложил это куда-нибудь далеко, а поговорил с ним только вечером. Но у Аарона было письмо Кевина. — Святое дерьмо, — пробормотал Эндрю. — Да ладно тебе, все не так пло… Но Джостен не успел договорить. Эндрю за воротник футболки потянул его на себя, заставив его практически упасть на Эндрю. Тот лишь вскрикнул от неожиданности, но, почему-то, сопротивляться не стал. Только вытаращил на него свои большие испуганные голубые глаза. — Я хочу тебя поцеловать. Да или нет? Это ужасная идея. Эндрю даже не удивится и не оскорбится, если Нил сейчас закричит и ударит его по лицу. По крайней мере, это ненадолго отвлечет Аарона, и Эндрю успеет придумать какую-нибудь другую такую же ужасную идею. Нил непонимающе моргнул несколько раз. — Что? — Не подумай ничего плохого, но мне очень надо тебя поцеловать. Там идет мой брат, и мне надо… я потом все объясню, но прямо сейчас поцелуй меня! — Тебя? — Ты видишь здесь кого-то еще? — Ну вообще-то тут половина нашего потока. Боже, Аарон уже почти дошел до них. Правда, он остановился около ворот на стадион, заметив очень странное положение, в котором были Эндрю и Нил. Он вытаращил на них глаза, наклонив голову в бок. С этого места Эндрю отчетливо видел, что в руках у него было то самое чертово письмо. — Блять, Джостен, могу я тебя поцеловать или нет? — Оу, да? В смысле, да! Мне говорили, что я неплохо целуюсь, поэтому… Эндрю не дал ему договорить. Этот поцелуй сильно отличался от того первого, совсем детского. Он был интенсивным и мокрым, а Нил не просто наклонился к нему на три секунды, а именно навалился всем телом так, что Эндрю чувствовал каждый сантиметр. Это было одновременно прекрасно и ужасно, но Эндрю знал одно — даже если ему отшибет вдруг память, он никогда не сможет забыть ощущение чужих пальцев в своих волосах. То, как его собственные руки сжимали талию, желая быть к нему еще ближе, хотя ближе уже просто некуда. Возможно, в этот момент, весь стадион замолчал. Возможно, Эндрю от переизбытка чувств просто потерял слух, но было такое ощущение, как будто все вокруг него замерло, просто перестало существовать. Тем не менее, спустя долгих несколько секунд (должно быть, прошло около десяти? Двадцати? Он даже примерно сказать не может) послышался такой тяжелый громкий вздох, который отрезвил его, и Эндрю тут же отстранился. И первым делом он увидел, конечно же, эти огромные голубые глаза. — Оу, — пробормотал Нил как-то неопределенно. Испугавшись всего на свете, Эндрю тут же скинул его с себя. — Эм, ну… — продолжал что-то бормотать Нил рядом с ним. Он как будто даже и не заметил, что его опрокинули, и он плюхнулся на задницу. Эндрю хотел грозно сказать что-то типа «этого не было» или «тебе все равно никто не поверит», но проблема была в том, что это видели все. Вообще все, а те, кто не увидел, узнают об этом через несколько часов. Эндрю Миньярд поцеловал Нила Джостена. Эндрю Миньярд, местный задира, поцеловал Нила Джостена, их звездного нападающего и просто любимца публики. Не так он собирался начать учебный год. Эндрю увидел Аарона, который стоял с раскрытым ртом. Вообще у всех нижние челюсти отлетели куда-то в недра земли, как будто ничего более шокирующего в их жизни не происходило. В любой другой ситуации Эндрю крикнул бы что-нибудь провокационное. Что-нибудь по типу «Да-да, это мы еще перед вами трахаться не начали, а вы все уже с ума сошли. Дорогая же у нас с Джостеном будет подписка на OnlyFans», но в этот момент все слова в горле застряли. Поэтому Эндрю просто ушел. Не спеша. Очень медленно, как будто ничего и не произошло. В противоположный от Аарона выход. Под взгляды всех студентов.