young flesh

      — Эй, он у вас? — казалось, мягкий голос омеги был едва слышен и полностью утопал в музыке бара и разговорах отдыхающих, но стоило бете за стойкой обратить на него внимание, как тот сразу же кивнул в середину заведения, тем самым указывая на нужную ему личность.       Осаму было всего четырнадцать, когда он только попал в мафию, пятнадцать, когда ему вручили первое дело, и шестнадцать, когда его познакомили с напарником и отправили на разборки в Токио. И именно в шестнадцать он познал все тяготы работы вдвоём, особенно когда напарник был на четыре года старше и совсем не отказывал себе в продолжительном отдыхе с бокалом вина наперевес, пока Дазай был вынужден носиться по знакомым барам.       Чуя-пошёл-он-к-чёрту-Накахара умудрился не понравиться ему с самых первых секунд их знакомства — этот альфа был странным, наглым, самоуверенным, глупым и очень раздражающим. Стоит начать лишь с того, что он был альфой, и этого вполне хватит, чтобы не перечислять остальные минусы, но если уж углубляться, то этот самый тупоголовый альфа умудрился забрать обе пары ключей от их временной квартиры в Токио, из-за чего Осаму был вынужден его искать.       — Эй, тушка, — в этот раз вся мягкость в голосе сменилась раздражением. Дазай оглядел задремавшего на столе Накахару с ног до головы, пока тот даже не шевельнулся, и сразу же пнул его по ботинку в надежде, что это как-то его взбодрит.       Ноги едва заметно качнулись, а сам Чуя резко приоткрыл глаза, гневно испепеляя того, кто посмел его тронуть, но при виде омеги тут же смягчился, даже приподняв уголки губ:       — А, Дазай, это ты, — пьяно протянул альфа, с лёгким хрустом выпрямляясь в спине. — Заказать тебе чего-нибудь?       — Если бы я хотел выпить, то точно не с тобой, — фыркнул Осаму, резко опустившись за столик, пока руки нагло потянулись к чужим брюкам в поисках выпирающей связки ключей. Чуя не шелохнулся, а его тело не напряглось, словно альфа воспринимал такую наглость, как что-то должное, пока Дазай терпеливо нащупывал бумажник, какие-то чеки, монеты, даже блокнот с ручкой и нож, но не ключи. — Куда ты их дел?       — Дел «что»? — резко выплюнул Чуя, наваливаясь спиной на спинку дивана, потупив пьяный взгляд на омегу. — Можно спросить, а потом уже лезть обыскивать меня.       — Удивительно, даже язык не заплетается, — иронично отозвался Осаму. — Ты пьян, что с тебя спрашивать?       — Пьян, но не настолько, — огрызнулся Чуя, от чего в горле даже заклокотал лёгкий рык от раздражения к чужим колкостям, которой он старался максимально подавлять. Дазай всегда был таким — предвзятым, высокомерным, наглым, воспринимая равными лишь тех, кто мог обойти его в стратегиях или закрученных планах, то есть Огая, но точно не Накахару. Чуя был не идиотом, иначе бы элементарно не продержался в мафии больше трёх дней, но даже этот факт нисколько не колыхал омегу, ведь тот видел в нём лишь боевую единицу, которая в любой удобный момент может словить пулю. — Так что тебе нужно?       — Ключи, — казалось, в этот самый момент Дазай был готов и сам зарычать — и он мог, не редко показывая зубы всем, кто подворачивался под руку. Разумеется, и Чуя не был исключением, однако ему часто удавалось пресекать любые попытки омеги взять «главенство», которого у них даже не было, но то ли гормоны бушевали в этом юном мозгу, то ли Дазай от природы был таким диким, что никогда не унимался, желая каждый раз выразить своё превосходство даже такими примитивными методами. — Я ведь не могу попасть домой через окно, как некоторые!       — Неужели? — Чуя вдруг улыбнулся, уперевшись локтем в спинку дивана и заодно подперев им голову, пока взгляд постепенно начинал фокусироваться и частично трезветь. Он всегда пьянел слишком быстро, даже если перед этим съедал гору жирной пищи, чтобы алкоголь не так быстро всасывался в кровь, но увы, подобная особенность никуда не уходила — благо, был и противовес, ведь чем быстрее он пьянел, тем быстрее алкоголь выходил из его организма, не туманя сознание так сильно. — А мне кажется, у тебя бы отлично получилось. Ты ведь даже не пробовал, а уже ставишь на себе крест! Может, стоит разок рискнуть? Давай, как человек-паук.       Брови Осаму тут же опустились вниз, а взгляд буквально потемнел от напряжения. Словно получив пощёчину, омега закусил губы, резко ухватившись за ворот чужой рубашки, тем самым вынуждая Чую наклониться ближе к нему, и тихо прошипел:       — Ты явно выпил слишком много, и только это сейчас спасает тебя от перерезанного горла…       — Как страшно, — равнодушно прервал его Накахара, почти сразу же показательно зевнув, под испепеляющий взгляд Дазая. — Так и будешь меня держать? Я отлить хочу, и если не отпустишь, то я потащу тебя с собой.       Омега скривился, спешно разжимая пальцы, пока его запястье резко перехватила чужая рука, а из гневного лицо быстро переменилось в удивлённое.       — Бармен, не занимай этот столик! — оживлённо крикнул Чуя, поднимая Осаму вместе с собой из-за стола. — Скоро вернусь и закажу ещё пару бокалов!       — Что? — растерянно переспросил Дазай, пока его в наглую потащили в сторону туалета. На проходе он попытался зацепиться за дверь, что тут же привлекло внимание некоторых посетителей, но Чуя оказался сильнее — блять — и без труда смог затащить его внутрь одной из кабинок, буквально вжимая омегу в стену.       Послышался тихий хлопок, затем щелчок замка, и вот Осаму уже прижимали двумя руками, перехватив запястья над головой, пока вторая ладонь с интересом оглаживала ягодицы, звонко шлёпнув их напоследок.       — Эй, коротышка! Только посмей, и я-!       — Ты уже прижат к стене, Дазай, — с усмешкой проворковал Накахара, жадно вжавшись пахом меж его ягодиц, пока омега растерянно вертел головой в попытке оглянуться. — Вряд ли твой ум поможет в данной ситуации, так спустись с небес на землю и получай удовольствие, пока я сам туда тебя не отправил.       — Чуя!       — До имени снизошёл? — в этот раз голос альфы был чуть ли не пропитан ядом, пока свободная рука плавно двигалась к ширинке чужих брюк, невзначай оглаживая пах. Осаму мог строить из себя полную суку и прыскать ядом, либо же играть роль полной невинности, но его стояк говорил чётче любых слов, что давало зелёный свет для Чуи. — Неужели ты уже потёк? Осторожно, малыш, как бы казённые брюки не запачкал.       — Завали, — огрызнулся Дазай, нарочно двинув бёдрами вверх, дразняще потираясь о стояк Накахары. — Тебе ли говорить об этом, а?       Чуя ответил ему довольной ухмылкой, спешно потянув молнию вниз, дабы приспустить чужие брюки вместе с бельём до колен. Он оказался прав — меж ягодиц уже виднелась блестящая в полусвете смазка, часть которой уже начала стекать по бёдрам, из-за чего омега поёжился:       — Будешь глазеть или вставишь уже? — отчаянно поинтересовался Дазай, попытавшись извернуться в чужих руках. Удерживать дальше Чуя его не стал, ненадолго отстранившись, дабы избавить себя от лишней одежды, на что омега вновь ответил недовольным вздохом, уперевшись в чужие плечи. — Какой-то ты стал медленный, не находишь? Наверняка это старость, коротышка.       — Твоя очередь закрыться, — фыркнул Чуя, пока Осаму уже во всю рассмотрел его для себя, как хорошую опору, закинув на бедро одно ногу. Намёк был ясным, как день, и стоило пряжке ремня звонко скользнуть вниз вместе со штанами, как альфа тут же подхватил Дазая под бёдрами, вновь вжимая в стену всем телом. Что-то хрустнуло — оставалось понадеяться, что это были не кости кого-то из них — и омега тихо взвыл, ощутив, как внутрь начала проникать горячая, влажная плоть. — Веди себя тише, не то нас заметят.       — Сволочь ты ебаная, я же не-! — болезненный стон потонул в ладони, накрывшей рот Осаму и плотно сжавшей его челюсти вместе, не позволяя издать ни одного членораздельного звука, пока член, самую малость покрытый природной смазкой, проталкивался все глубже и глубже. Накахара прижался губами к чужой шее, стягивая бинты, после чего жадно облизнул поблекшую метку, носом вдыхая аромат крови. Дазай тихо-тихо заскулил, поджимая ногу ближе к животу, но разве альфу это заботило?       Он был мягким. Теплым. Приятным. И пускай мышцы задницы, плотно стягивавшие его член с каждой стороны, не позволяли Чуе продвинуться дальше, да и вызывали не самые нежные ощущения, ему все равно нравилась эта нежная, почти что девственная узость. Хотя, вероятно, так все и было. Если учесть то, как Осаму сейчас прилипал щекой к плитке и пытался хоть слегка выровнять дыхание (что было сложно из-за ладони на его губах), опыта в его действиях особо не наблюдалось.        — Чшш, — Накахара прошептал на ухо, переходя поцелуями туда, а руками поудобнее хватая партнера под бедрами — удерживать того на весу все равно было не так уж и сложно. Член, зажатый внутри почти что тисками, двинулся назад и уткнулся краем головки прямо в простату; или, по крайней мере, так решил Чуя, увидев, как омега резко изогнулся в пояснице вперед, распахнув глаза. Его брови удивленно исказились, зрачки расширились. Хах. Точно первый раз. — Ты слишком меня сжимаешь. Поверь мне, без растяжки даже приятнее, — это была ложь, ложь от пьяного альфы, чьим единственным желанием сейчас был секс, но Дазай, кажется, ему верил. — Расслабь зад. Хотя бы немного, а не то ты мне член сейчас сломаешь.       И он расслабил. Боги, действительно расслабил. Мышцы обмякли, повергая в легкий шок даже Накахару. Осаму все еще смотрел на него хмуро, с ноткой злобы, и Чуя точно не планировал ночевать с ним в одной комнате, если хотел на утро проснуться не с подушкой на лице, но омега его послушался. Это одновременно было и ошибкой Дазая, и его победой: ошибка заключалась в том, что он только что дал альфе абсолютное господство над своим телом, а победа, ну… Его задница могла быть порвана, а теперь она порвана не будет. На взгляд Накахары это был сплошной плюс, разве нет?       — Ты такой хороший мальчик, ох, — затрепетал парень, быстро прижимая омегу прямо лбом к стене туалета. Он двинул бедрами назад, выводя член наружу почти до самой головки — вслед за ней потянулась белесая нитка смазки, густая, полупрозрачная — и резко вогнал его обратно, останавливаясь лишь на припухлости в виде формирующегося узла. Осаму очень громко вскрикнул, но сквозь пальцы, опять же, крик превратился лишь в бесформенное мычание. Хотя, если судить по потеплевшим щекам, Дазаю все очень даже нравилось. — Ты даже не представляешь, когда я последний раз был в ком-то настолько узком, как ты, — Чуя прикусил мочку партнера, плавно устанавливая более-менее быстрый темп. — Ты — просто сокровище.       Вообще, Накахара ожидал, что и от толчков по простате, и от комплиментов омега растечется лужицей под ним и позволит творить все, что альфа пожелает, но Осаму все так же злобно смотрел на него и пыхтел сквозь ладошку, несмотря на то, что собственный член терся о стенку, а ноги дрожали и сводились. Дазаю было больно, наверное (хотя почему наверное?), но одновременно с этим его тело — именно тело — приближалось к оргазму. Чую не пилила совесть, нет; ему было слишком приятно ощущать, как нутро омеги стягивается и расширяется, принимая его как можно глубже, как теплая смазка обволакивает член и капает на ботинки, пачкает пол, оставляя белесые разводы.       — Ты ведь не против… — посреди толчков пробормотал Накахара, оставляя в покое чужое ухо и вновь переходя на метку, которая так и манила к себе своей блеклостью и незаконченностью. — Если мы ее обновим, хм? Возможно, ты этого не понимаешь, Дазай, но если бы ее не было, пха… — альфа хрипло усмехнулся и резко поменял положение, прижав Осаму к стенке почти как бабочку в гербарии. — Ты бы давно пошел по рукам. Никто не отказался бы от кусочка твоего тельца. И если мы позволим ей зарасти… — омега тихо застонал, чувствуя, как член болезненно толкается в опухшее от трения колечко мышц. — То так все и произойдет. Ты же не возражаешь, да? — Чуя не собирался дождаться чужого соглашения — точнее, он даже и обдумать не дал ничего Дазаю.       В пояснице начинало нагреваться приятное чувство, спускаясь вниз к яйцам, и Накахара был достаточно опытным, чтобы понять, к чему все ведет. Клыки впились в кожу глубоко и быстро; Осаму, вскрикнувшего от боли так громко, что звук прошел даже сквозь ладонь, быстро приложили лбом к стенке, заставив замолчать. Вместе с тем, как Чуя вцепился в его шею, член, яростно толкнувшись внутрь еще несколько раз, тоже проник так глубоко, как только мог, фиксируясь на месте при помощи толстого узла. Сперма, теплая, густая, растеклась внутри Дазая, пусто смотревшего перед собой, пока по его животу стекало его собственное семя.       — Чуя, — блекло выдавил из себя Осаму, пока боль в районе шеи медленно приводила его в чувства после оргазма. Дыхание всё ещё было сбито, а горло неприятно саднило из-за собственных стонов и вскрика, но омега всё же мог выдавить из себя пару фраз. — Грёбанный ублюдок. Где ключи?       — В заднем кармане, — с тихой усмешкой отозвался Накахара, невзначай целуя партнёра в уголок губ. Дазай никак не ответил на это, видимо из-за недостатка сил, и лишь обмякал в его руках, не смея пошевелиться. — Да брось, не так уж и плохо всё было. Ещё скажи, что я педофил из-за разницы в возрасте.       — Вполне могу, — вяло парировал Дазай, опустив подбородок на его плечо. — Ане-сан за такое отрезала бы тебе член.       Накахара остро прищурил глаза, с ноткой иронии скривив губы, и так же вяло произнёс.       — Ага. Главное в садике не говори, почему у тебя болит зад.       Если бы Дазай мог, то наверняка ударил бы его прямо по яйцам.