Ветер, цветы, снег и луна.

Через пару дней Лань Чжань к абсолютному неудовольствию дяди, прихватив заметно повеселевшего супруга, спустился в поселок Цайи, откуда они должны были продолжить путь в поместье господина Суна за мальчиком. Лань Чжань честно предупредил, что если господин Сун не захочет отдать своего единственного на данный момент наследника, то им придется отступить. Вэнь Нина в эту поездку для двоих, конечно, не позвали – Лань Чжань до сих пор не хотел делить внимание супруга с кем-либо. Вей Ин наслаждался их небольшим путешествием всю дорогу. Стояли солнечные и жаркие дни, а это значит, они могли ночевать под открытым небом, вдоволь наслаждаясь друг другом, пребывая в собственном мире. Счастье - это просто: он был залюблен, обласкан и здоров. Столько внимания и такой трепетной заботы Вей Ин давно не получал. Но с ним давно и ничего серьезного не случалось. Мелькнула даже дикая мысль почаще куда-нибудь встревать, раз потом Лань Чжань трясется над ним словно наседка. Сейчас, через столько лет после его такого странного возвращения в мир живых, Вей Усянь уже с трудом мог вспомнить, что когда-то все время пребывал в одиночестве. Те невзгоды, которые сваливались, преодолевались всегда им самим - помощи темный заклинатель не ждал. Просто он так привык. Но сейчас, не спеша продвигаясь вперед бок о бок с его холодным как лёд и иней спутником в небесно-голубом ханьфу, Вей Усянь осознавал, как же быстро он оставил позади тот образ мыслей и жизни. Как быстро можно привыкнуть к такому трепетному отношению и такой бескорыстной любви. Он больше не помнил своего одиночества – все осталось где-то в воспоминаниях, покрытых слоем туманной дымки. Только демон смог вновь зажечь эту боль, но сожалений уже давно не осталось. Все ненужное растворилось в настоящем, где он, Вей Усянь, ревностно любим, оберегаем и счастлив. Хитро взглянув на спокойное как гладь озера лицо, Вей Ину просто необходимо было подурачиться, а точнее - подразнить Лань Чжаня. Конец всегда бывал закономерным, как и сейчас – слишком громкого и нахального в своих приставаниях Вей Усяня довольно грубо припечатали к близстоящему дереву и заткнули яростным поцелуем, другой же рукой невозмутимый Лань Ванцзи крепко обхватил оба его запястья. Опомнился Вей Ин уже со связанными лобной лентой руками. С минуту мужчина непонимающе смотрел на нежные путы, а затем возмущенно завопил: -Это нечестно, ты жульничал! Лань Чжань, уже восстановивший самообладание, только удовлетворенно полюбовался на дело своих рук и, схватив за концы лобной ленты, что сейчас выполняла роль прочных оков, решительно потащил своего супруга вперед. - Мы не дойдем туда и через месяц, если ты будешь меня провоцировать, - довольно вежливо и сдержанно предупредил Лань Ванцзи. - Кто виноват, что ты так падок на эти провокации?! А? Лань Чжань, – возмущенно и капризно-обиженно продолжал жаловаться Вей Усянь, чувствуя себя сейчас Яблочком, которого, как правило, всегда вел под уздцы именно Хангуан Цзюнь. Однако раз руки сейчас заняты, а Лань Ванцзи не ожидает подвоха... Вей Ин вдруг налетел сзади на супруга, буквально опрокидывая на травяной ковер свою добычу. Но не успел он насладиться триумфом, как оказался сам прижатым к земле – Лань Чжань не только быстро сгруппировался во время падения, но и умудрился перехватить ситуацию. И теперь, учащенно дыша, молча смотрел в озорные глаза. Затем приподнявшись, заклинатель медленно и аккуратно освободил руки Вей Ина и очень нежно поцеловал запястья, где остался почти незаметный след от ленты. - Ну вот, давно бы так... Вечно ходишь с постной физиономией, зануда. Расслабься, мы уже не под дядиным контролем, здесь нет стены с правилами. А ты - уже большой мальчик, – удовлетворенно начал поучать Вей Усянь. Лань Чжань, не в силах долго выслушивать этот обвинительный поток слов, просто снова заткнул его рот своим. Вей Усянь тут же ответил, вовлекая в жаркий поцелуй и ощущая быструю, довольно внушительную реакцию тела сверху. Легко переворачивая Лань Ванцзи на спину, Вей Усянь уверенно расположился между ног супруга, оставляя дорожки влажных и легких поцелуев там, куда попадали его губы. Привычная прохлада сандалового дерева окутывала легким возбуждением. Рука проворно забралась под складки ханьфу, ныряя в нижние одежды, и обхватила горячий, уже довольно твердый член. А когда, наконец, эта внушительная часть тела Лань Чжаня оказалась захвачена тёплым и влажным ртом, привычная бесстрастность и невозмутимость заклинателя, который являлся всегда образцом для подражания в обуздании своих желаний, рассыпалась на мелкие осколки в который раз. Уголки глаз привычно порозовели. Вей Усянь, как никогда довольный собой в такие моменты, уже знал все реакции тела под собой наизусть, однако каждый раз они наполняли мужчину безотчетным счастьем... Заклинатели вошли в Сучжоу с юго-западной стороны, пересекая ворота Паньмэнь. Жителей в этой части разрастающегося год за годом города было не так много. Довольно узкие улочки заполнены всевозможными лавками с различными товарами, на возвышениях висели праздничные фонари и ленты. Вей Усянь, легко разговорив словоохотливого торговца сладостями, узнал, что в Сучжоу продолжалось празднование Месяца духов. А в середине этого месяца отмечали День голодных духов. В связи с этим, жители провели ритуалы с подношениями в пагоде Жуйгуан. Каждый горожанин пугливо верит, что духов надо задабривать и кормить, чтобы они не нападали и давали спокойно существовать живым. А раз наступает их месяц - стоит оказать духам внимание вдвойне. Переглянувшись, оба заклинателя молча направились в указанную пагоду. Ее территория была не очень большой, но создавала ощущение некоего оазиса среди привычного городского пейзажа - старые, укутанные бархатным зеленым мхом ступени вели в красивое и уединенное место, где располагались древние ритуальные постройки и каменные статуи. Они были окружены многообразием зеленых лиан с раскидистыми деревьями, декоративными озерцами, развешанными цветными лентами и красочными талисманами, оставленными горожанами. На некотором возвышении поодаль стоял большой алтарь, крупные палочки благовоний медленно тлели, пропитывая воздух тягучим сладким ароматом. В виде подношений лежали фрукты, немного овощей и куски сырого мяса. Сам же воздух казался тяжелее и плотнее, чем за пределами пространства пагоды. Вей Усянь, не говоря ни слова, осмотрел большое бронзовое зеркало, что было размещено возле алтаря для защиты. Что-то властно тянуло мужчину в эту глубину - он невольно подошел ближе. Всматриваясь в зеркальную поверхность, Вей Усянь крепче сжал Чэньцин. В одно долгое мгновение реальность вокруг словно исказилась, и в глубине, с той стороны неровной глади, отразилось хмурое лицо с цепким пронзительным взглядом зеленых драконьих глаз с узкими вытянутыми зрачками. Образ был затемнен, мрачен и даже страшен в той гримасе отчаяния, что застыла на довольно размытых чертах. Вей Усянь смог зацепиться только за эти зеленые нечеловеческие глаза - от них исходило смутное ощущение угрозы и... Силы. Его, в свою очередь, тоже пристально рассматривали, словно оценивая. Неконтролируемая дрожь прошла по телу темного заклинателя - он потянулся рукой к отражению... - Вей Ин, - негромко позвал Лань Ванцзи, выдергивая супруга из внезапного морока. Неясное лицо в отражении зеркальной поверхности моментально исчезло, а Вей Усянь слегка тряхнул головой, избавляясь от видения. Скорее всего, решил мужчина, это был очередной темный дух, который пытался пробиться через защиту. Лань Чжань рассматривал оставленные амулеты и талисманы для успокоения духов, дабы не впустить их в мир живых. - Талисманы сделаны неверно. Многие ошибочны. Мне кажется, горожане сами призвали свои несчастья. Сколько злых духов могло проскользнуть уже в мир людей - остается только догадываться. Но мы не найдем их, пока те себя не проявят. - Видимо, демон тоски и скорби проник на землю именно так. Надо отправить заклинателей клана проверить все такие алтари по городу - брешь в защите может быть в любом. Давай запечатаем алтарь и пагоду. По крайней мере, когда празднование закончится и все это будет убрано, связь исчезнет, - все еще пребывая в слегка рассеянном состоянии, согласился Вей Ин. Лицо в отражении зеркала начало забываться, а пальцы уже привычно чертили на заготовках непонятные каракули кровью из проколотого пальца. Завершили свою работу заклинатели песнью Очищения. В итоге до поместья Сун в пригороде Сучжоу мужчины добрались только через неделю. Они пришли как раз к торжествам – господин Сун брал в дом еще одну жену. Все поместье было украшено красными лентами и свадебными фонарями. Слуги носились, не обращая внимания на вошедших новых гостей, которые, миновав дамэнь, зашли во внутренний двор хозяйских покоев. В приемной комнате чжунтан раздавался гул голосов людей, которые были приглашены поздравить новоиспеченных супругов. Конечно, господин Сун позаботился и о том, чтобы это были состоятельные горожане, влиятельные, ведь человек, проходя, должен оставить после себя хорошую репутацию, как пролетевший гусь оставляет после себя крик. В его руках была честь семьи Сун – нельзя было оскорбить предков недостойными манерами или нечестивыми и нищими персонами в родовом поместье. Вей Ин деловито, словно все здесь ему знакомо, остановил юного мальчишку на побегушках, который тащил на кухню масло, и попросил привести управляющего. Пожалуй, с их визита он только его одного и запомнил в лицо. Вскоре перед ними предстал пожилой мужчина с хитрым взглядом, но сохраняющий почтительный и кроткий вид. Смотритель дома сразу узнал темного заклинателя и приветственно склонился в поклоне. - Что привело вас на этот раз в наши края, господин... – вспомнив, что имени ему никто так и не назвал, пожилой мужчина замялся. Все же, этот человек в черном одеянии единственный справился с тем, что захватило тело юного господина... - Мы хотели узнать о мальчике, его самочувствии. И, если господин Сун не будет против, мы бы хотели пообщаться с ним, – миролюбиво обозначил цель визита Вей Ин, не делая попыток представиться. Но управляющий уже вовсю рассматривал стоящего рядом властного и холодного мужчину-заклинателя. От него веяло безразличием и холодом. Его прекрасный лик был подобен бессмертному. Старый слуга не мог не узнать клановый знак ордена Гусу Лань – ленту. Представить более разных людей по облику просто невозможно. Что их свело вместе? Но умудренный жизненным опытом, пожилой мужчина лишь скрестил церемониально руки, закрыв кончики пальцев рукавами и покорным тоном поинтересовался: - Господин Сун сейчас на торжестве. Сегодня он женится в четвертый раз на прелестной госпоже Хао. К сожалению, должен сообщить вам, что наш юный господин после того, как его отпустила эта странная напасть, не пришел в нормальное состояние, как вы и предупреждали. Душевное здоровье мальчика сломлено, он остался лишь оболочкой. Иногда он долго плачет, а большую часть времени просто сидит и смотрит в одну точку. Он никого не узнает. Вы, конечно, можете проведать юного господина – Вы спасли ему жизнь. Я доложу о вашем приходе господину Суну, как вас представить, уважаемые? - Нет нужды, – прозвучало холодно. – Мы не задержимся. - Просто отведите нас к мальчику, – нетерпеливо попросил Вей Усянь. Легкость в облике исчезла, а голос стал предельно серьезен, в нем угадывался скрытый приказ. Управляющий неосознанно среагировал на изменение тона, а ощущение давления лишь усилилось. Он отвел заклинателей во все тот же флигель, где прошлый раз лежал ребенок, и вежливым жестом пригласил внутрь. Когда двое мужчин подошли к грубой лежанке мальчика, Вей Усянь понял, что не только ничего не поменялось, но, кажется, стало еще хуже. Ребенок, сидевший на полу, был грязный и изможденный. Волосы свисали спутанными колтунами. Он абсолютно равнодушными глазами смотрел в пустоту, ничего не видя и ни на что не реагируя. - Почему он в таком виде? – строго спросил Хангуан Цзюнь, пронзая своим льдисто-голубым острым взглядом управляющего. Мужчина тут же подобострастно пригнулся: - Мы пробовали привести его в чувство, однако слуги боятся к нему подходить до сих пор. Покормить юного господина - это целая проблема. Приглашали лекарей. Но они все вынесли окончательный диагноз – слабоумие после болезни. Ребенок считается душевнобольным по мнению уважаемых врачевателей. Господин Сун очень расстроился. Это ведь был единственный его наследник. Теперь ему пришлось взять четвертую жену в дом, поскольку у других жен рождаются раз за разом только девочки, да и то нечасто... - Это дает повод так обращаться с мальчиком? – довольно грубо перебил Вей Усянь, еле сдерживаясь, чтобы не схватить этого старого лизоблюда за грудки и не вытрясти из него поганую душонку. Управляющий этот порыв и сам почувствовал. Угроза в голосе заклинателя в черном ханьфу была осязаемой. - Вы должны понимать, я всего лишь выполняю приказы моего господина... Я просто слуга... - Убирайся, – приказал Хангуан Цзюнь. – И приведи своего хозяина сюда, если не хочешь, чтобы мы прошли прямо к нему на торжество. Пожилой мужчина усиленно закивал и тут же спешно покинул комнату. Вей Усянь осторожно опустился на корточки перед ребенком, пытаясь определить его энергию. Стоявший позади него Лань Чжань лишь заметил: - Его энергия нарушена. Этот демон высосал из него почти всю жизненную основу. - Но в нем все еще теплятся ее остатки, Лань Чжань. Мальчик нуждается в лечении не врачевателей, а целителей вашего клана. Его можно вернуть. Мы можем попытаться? - Мгм, – без раздумий отреагировал Хангуан Цзюнь. – Но что ты скажешь его отцу? - Его отец отказался от него и бросил умирать, запертым в комнате. Здесь даже воды нет, – отрывисто, не сдерживая больше эмоций, бросил Вей Ин, вставая. – Сын ему так важен, что господин Сун тут же женился. Ты считаешь, что этот ребенок выживет здесь? Какая судьба его ожидает? Лань Ванцзи с сочувствием посмотрел супругу в глаза и тихо произнес: -Он умрет. Слов больше не требовалось...