Ветер, цветы, снег и луна.

Вей Ин подошел к ребенку и осторожно надавил на точку тьян тин – измученное тельце моментально обмякло и расслабилось. Подхватив совсем легкого, исхудавшего мальчика на руки, Вей Усянь аккуратно уложил того на лежанку, застеленную какой-то грубой жесткой тканью, поморщившись от ее грязного вида и засаленного состояния. Вскоре в комнату вошел сам господин Сун в красном свадебном наряде. Весь его вид говорил о солидности и богатстве. Немного расплывшаяся фигура дельца и торговца, который не имеет дел ни с какой физической нагрузкой, величественным шагом, как и полагается хозяину, неторопливо прошествовала во флигель. Раздражение от такого нахального чужого вторжения отражалось в недобро прищуренных глазах господина Суна. Он окинул взглядом двоих заклинателей, удивившись, что теперь рядом с этим оборванцем в черном ханьфу, который на этот раз выглядел гораздо более презентабельно, стоит явно важный и, видимо, не слабый заклинатель, да еще и с именитого в этих краях ордена Гусу Лань. «Словно Небожитель», - невольно пришло на ум господину Суну. Сколько же стоят услуги этого монашеского ордена, которые обычно носят белые траурные наряды? Хотя говорят, что они все как на подбор прекрасны внешне и не берут вознаграждений... Но господин Сун в это не верил - всем нужны деньги! - С кем имею честь, – вполне миролюбиво начал хозяин поместья, обращаясь к застывшему прекрасной холодной статуей Хангуан Цзюню. На ум невольно пришло сравнение с прекрасным нефритом. - Господин Сун, – перебил его не слишком любезно Вей Усянь, которому было плевать на всякий официоз. – Мы бы хотели забрать этого мальчика с собой. Глаза господина Суна вновь вернули недовольный прищур и остановились на раздражающем еще с прошлого своего посещения типе, который совершенно не имел никаких манер, хотя удостоился чести быть принятым в таком важном и богатом доме. Он и не догадывался, что это особая способность Вей Усяня - доставать до печенок. - А, это Вы... Где же Ваш еще более похожий на бродяжку спутник в шляпе? Видимо, кончились деньги, и Вы пришли, все-таки, за вознаграждением? Я не знаю, что тут делалось в прошлый раз, но этого ребенка теперь ничего не спасет. После вашей помощи он стал невменяем. - Вашего сына атаковал демон тоски и печали. Он легко захватывает тех, кто несчастен или переживает горе, – не обращая внимания на прозвучавшие слова, объяснил темный заклинатель. - Мне нет дела до всяких незримых духов, тем более, я в них не верю, – нетерпеливо отрезал господин Сун. В голосе отчетливо сквозило плохо скрываемое презрение. – Но вот о шарлатанах, выдающих себя за бродячих заклинателей, знаю многое. Что вы сделали с моим сыном, что он стал таким? - Я перетащил темную сущность на себя, освободив мальчика от нее. Сейчас ее уничтожили, – ровным голосом ответил Вей Усянь. – Господин Сун, Ваш сын умирает. Если не от демона, то от условий, в которых он находится. Демон иссушил его душу, почти полностью высосав жизненную ци. Наверное, он никогда не станет прежним. Необходим долгий и специальный уход. Но мы можем попытаться его спасти, если заберем в орден Гусу Лань, где его осмотрят целители клана, да и сама природа способствует исцелению. - Если он все равно останется каким-то придатком и просто обрубком от человека, смысл его спасать, – нетерпеливо бросил уже злившийся господин Сун, у которого так нагло отнимали время свадебного торжества. – Вы хотите вытрясти из меня денег на лечение того, что осталось от моего сына? Я разочарую вас, потому что не дам даже медной монеты. - Господин Сун... – предпринял еще одну попытку Вей Усянь, но получил лишь раздраженный взмах красным рукавом. - Позови охрану, – зло крикнул хозяин поместья управляющему, с интересом наблюдавшему позади за происходящим. Когда в дверях показались трое высоких, довольно свирепого вида мужчин, присутствующие на торжестве для солидности образа жениха, господин Сун кивком головы указал на двоих заклинателей: - Выведите их и сюда больше не пускайте. - Ребенок умрет... – зло обозначил Вей Усянь. Ситуация вдруг стала напряженной. Вей Ин ощущал, как в нем поднимается волна темного холода. - Значит, на то воля Небес, – веско подытожил господин Сун, даже не взглянув на еще недавно своего единственного наследника. Его уверенность в своем решении имела хорошее основание – он женился на новой здоровой, выгодной во всех смыслах молодой девушке. У него теперь будут здоровые новые дети, которые не опозорят свой род тем, что навлекут на себя такие проблемы и проклятья. Трое охранников, разминая шеи, двинулись вперед на заклинателя в черном ханьфу, вытаскивая мечи, словно он притягивал к себе магнитом, однако в следующую секунду на их пути оказался второй мужчина в светло-голубых одеждах, полностью закрывая собой своего спутника. Рука «прекрасного Небожителя» лежала на рукояти внушительного вида меча в тяжелых ножнах, украшенных тонкой защитной вязью. Выражение белого, словно нефритового, лица не поменялось абсолютно, но ледяные, ставшие сейчас почти прозрачными глаза, отражали давящую угрозу. Мужчина в темном ханьфу, смотря на это, вдруг весело фыркнул и картинно закатил глаза: - Боюсь, уважаемый Хангуан Цзюнь мало говорит, но вот когда он злится, успокоить его сложно. Видимо, от вашего поместья сегодня не останется камня на камне, - главное, не уточнять, что этого сделать Лань Чжаню бы не позволили, по крайней мере, несколько сотен правил ордена Гусу Лань из всего их общего количества. Трое охранников испуганно замерли, а господин Сун, наконец, понял, что значат неверные расчеты. Мужчина вмиг покрылся испариной – кто не слышал о Хангуан Цзюне? Один из сильнейших в мире заклинателей, благородный и справедливый... «Второй нефрит» ордена Гусу Лань... И много лет рядом с ним его спутник... «Небеса, – взвыл про себя господин Сун, – это же тот самый Вей Усянь, что когда-то был Старейшиной Илин!» Об ужасных деяниях, которые приписывали этому человеку, даже господин Сун был наслышан... Надежда оставалась лишь на одно – благородство самого Хангуан Цзюня. Он не опустится до кровавых расправ из-за оскорбленного самолюбия... - Хангуан Цзюнь! Почему Вы молчали? Позволили мне так ошибиться! – тон господина Суна резко изменился - стал уважительным и раскаявшимся. Сам голос зазвучал как-то тоньше, словно мужчина испытывал невероятную радость от встречи и при этом робко смущался. – Разве я бы допустил такое заблуждение к столь уважаемым господам? Я прошу простить мою излишнюю подозрительность – это черта, которая присуща всем торговым чинам. Умоляю, не надо держать обиду на простого человека. Великий Хангуан Цзюнь ведь выше этого? И почему же господин Вей не представился еще в прошлый раз? Скольких недоразумений можно было бы избежать! – поток увещевательных речей продолжал сыпаться беспрестанно. Господин Сун заметно побледнел, но держал лицо хозяина дома. Сзади испуганно суетился управляющий, выпихивая стражников из комнаты прочь. Лань Ванцзи не удостоил ни взглядом, ни ответом осознавшего свою оплошность господина Суна и лишь повторил: - Мальчик. Вей Усянь осторожно подхватил спящего ребенка, который даже во сне страдальчески морщил личико, и вышел из-за спины супруга. - Вы ведь женитесь, господин Сун, – тихо закончил темный заклинатель. – Мальчик вам не нужен – он обуза для вашей репутации. К тому же, он умирает. Этот ребенок ни на что не сможет претендовать. Но дайте ему шанс на жизнь. Пусть даже такую. Хангуан Цзюнь с нежностью посмотрел на свою пару - сейчас он очень сильно ощущал внутренний огонь этого мужчины, который не может проходить мимо чужой беды. Вей Ин же увидел в светлых, почти прозрачных глазах гордость и абсолютную поддержку. На лице темного заклинателя невольно обозначилась улыбка, он заговорчески подмигнул Лань Чжаню. Слишком хорошо они друг друга понимали. По-прежнему ни говоря ни слова, Лань Ванцзи вернул Бичэнь за пояс и достал из широкого рукава весомый мешочек. Без всяких церемоний он кинул его прямо в руки господина Суна. Тот удивленно поспешил расшнуровать тугой узел завязок – внутри было доверху насыпано золотых монет. Руки господина Суна слегка затряслись. Он даже боялся представить, сколько здесь. Нет, мужчина знал, что орден Гусу Лань далеко не бедный орден. Но то, как небрежно именитый Хангуан Цзюнь сейчас расстался с таким количеством золотых, дало понять, насколько много господин Сун не знал о богатстве клана Лань. - Хорошо, – без промедления согласился хозяин поместья, боясь, что даритель вдруг передумает и потребует эти деньги обратно. – Забирайте его. Лечите, приводите в чувство – делайте, что считаете нужным. Я не стану вмешиваться в его судьбу. Небеса давно все решили. - Ваше слово? Поклянитесь, – холодно потребовал Лань Ванцзи. - Да, да, – быстро закивал господин Сун. Ему все порядком надоело. У него вообще свадьба, и только что он получил самый лучший подарок на нее. – Я клянусь вам. Можете забирать его. Я скажу, что он умер. У меня будут еще дети. - Даже если нет, Вы не будете искать его, – веско заметил Вей Ин. Господин Сун оторопел и замер, чувствуя снова поднимающуюся злость. Как это не будет? Что за чушь? «Да чтоб ваши языки...» Пусть лучше скорее убираются! - Не переживайте. У вас есть мое слово... Я не приглашаю вас остаться на свадебный пир, вы, уверен, очень спешите, – господин Сун не видел нужды поддерживать и дальше этот фарс. Просто пусть уходят. Обратно заклинатели летели на мече – время было дорого. Вей Усянь даже представить не мог, что найдет мальчика еще в худшем состоянии, чем он его оставил. И виноват в этом был не демон, а человек – близкий мальчишке человек. Теперь невольно мужчина корил себя за то, что не спешил. Когда мальчика аккуратно положили на кровать, Лань Сичэнь долго пытался прочувствовать состояние ребенка. На его лице ничего нельзя было прочитать, лишь сочувствие. - Ему можно помочь? – тихо спросил брата Лань Ванцзи. - Я не могу сказать, насколько этот демон исковеркал душевное здоровье мальчика, сейчас это невозможно. Но уверен, что тишина и покой Облачных Глубин пойдут ему только на пользу. За ним присмотрят. Господин Вей, – вдруг Глава ордена тепло взглянул в сторону замеревшего Вей Усяня, – Вы подвергли опасности себя, но смогли отвоевать у смерти этого ребенка. Я глубоко уважаю Вашу решительность и смелость. Хотя тот авантюризм, с которым вы кинулись в это дело, меня смущает, – подмигнул Лань Сичэнь все еще растерянному заклинателю. – Не переживайте. Мы сделаем все, что сможем. Его родные ничего не имели против? - У этого ребенка больше никого нет. Отец бросил его умирать в комнате. Такой неполноценный теперь сын ему не нужен, – горько констатировал Вей Ин. - Он дал нам слово, что мальчишка для него умер. И принял хороший мешочек с золотом. Теперь он останется в клане, – тихо озвучил мысли Вей Ина стоящий как всегда рядом Лань Чжань. – Если ты и дядя позволите. - У меня нет намерения выгонять ребенка, Ванцзи, – согласился Лань Сичэнь. – Дядя тоже не будет возражать, хотя это против правил. Но здесь - вопрос жизни мальчика, подвергшегося темному воздействию. Он сам с ним поработает. Целители тоже хорошо знают свое дело. Я чувствую сейчас только одно - ребенок хочет жить. Этой слабой душе нужно время.