Оловянная Сказка

Фабула сидел возле костра и задумчиво рассматривал книгу в потрескавшейся обложке из красной кожи.

***

«Оловянная сказка». Если верить легендам, в этой книге было всё. История королевства, в самых мельчайших деталях, генеалогическое древо королевской семьи, повести о жизни обычных людей, которые в один прекрасный день осознали, что они являются героями. Тысячи и тысячи переплетающихся между собой человеческих жизней и судеб, перенесённых на бумагу, сейчас лежали в руках у Фабулы. Теперь он стал Сказочником. Нельзя сказать, что мальчик мечтал об этом всю свою жизнь. Неожиданное призвание всей жизни свалилось ему на голову точно так же, как сваливается в сказках на кого-то древнейшее пророчество, непослушный братец или говорящий кот. И даже если бы Фабула когда-нибудь мечтал о том, чтобы стать владельцем этой книги, то он бы всё равно бы очень удивился. Одинокий горбатый Сказочник никого не брал себе в ученики, был очень нелюдимым, и подданные Оловянного королевства едва ли смогли бы вспомнить, когда в последний раз они замечали сгорбленную фигуру в плаще на трактах или близ городов. Когда горбун неожиданно объявился рядом с Вальдовом лесом, по всему селению поползли слухи о том, что он ищет себе преемника. Иначе, зачем ему ещё выходить из тени? Люди не ошибались. Когда старец заявился в дом к его матушке и потребовал Фабулу, то не удивилась только его мать. После того, как Сказочник, стоя на пороге небольшого одноэтажного домика, представился, женщина только насмешливо скривила губы и приподняла тонкие брови в ответ. — Не кривись, Роза, — осадил её горбун, и голос его звучал необычно твёрдо. – А пусти мальца с миром, да и всё. — Нужен он мне, — фыркнула в ответ черноволосая женщина, и неприятное выражение презрения тут же исчезло с её лица, уступив место располагающей улыбке. – Может, зайдёшь? Не чужие же друг другу люди! — Прочь, — презрительно сморщился Сказочник, отодвинул в сторону Розу и прошёл в дом. Живые, не по-старчески яркие глаза с интересом скользили с предмета на предмет. Убранство дома поражало своей безвкусицей. Сказочник хмыкнул: Роза, как сорока, тащила в дом всё блестящее и наивно полагала, что потрёпанные вещи, стоявшие когда-то в домах графьёв да князей смогут придать дому презентабельный вид. Шкаф в самой тёмной части комнаты был завален книгами. — Всё его, — сказала женщина, проследив за удивлённым взглядом Сказочника. – Я к этому не прикасалась. — Оно и видно, — хмыкнул горбун. Как вообще у подобной женщины мог появиться такой сын? – Про сестрёнку он знает? Роза ничего не ответила, только закатила в ответ глаза болотно-зелёного цвета. Даже если и знает, что с того? Эта девица и знать родную мать не хочет! Вот ведь благодарность: она ей жизнь подарила, а дочка совсем о матери не заботиться! — Значит, не знает. К лучшему это. Фабула? – Роза подняла глаза на лестницу, со стороны которой даже не донеслось тихих шагов её младшего сына. Русоволосый худощавый мальчишка с яркими зелёными глазами и чрезмерно большими ушами осторожно кивнул в ответ старцу. — Он пришёл тебя забрать, в кои-то веки, — не давая горбуну сказать ещё и слова, произнесла Роза и волевым жестом указала узловатым пальцем мальчику на дверь. – Катись. И Фабула был выставлен за дверь материнского дома, не услышав больше ни слова от матери. Мальчишка пожал плечами. Она часто так его прогоняла, но он всегда возвращался, и тогда матушка не возражала. Он всё равно знал, что ей нужна его помощь. Матушка Фабулы, в общем и целом, неплохая женщина, и мальчик это прекрасно знал. И при каждом удобном случае выгораживал женщину перед соседями, виновато пожимая плечами, а люди только непонимающе вздыхали в ответ. Фабула улыбался, потирая ладонью затылок. Утром по нему так хорошо прошлись половой тряпкой. Это, наверное, был один из тех самых редких случаев, когда матушка в здравом уме бралась за швабру. Откуда мать вообще узнала, где она лежит? Вдруг Фабула осекся, заметив внимательный взгляд серых глаз Сказочника на себе, и зябко поёжился. Облачённый в плащ, горбун стоял напротив зеленоглазого юнца и, наверное, оценивал, можно ли будет использовать огромные уши Фабулы в качестве паруса, в случае чего. Потому что ничем более он не выделялся: обычный русоволосый юноша четырнадцати лет. Тонкие губы, худая шея, длинные руки, узловатые материнские пальцы. Пожалуй, он был даже слишком худ для своего возраста. И добродушен на вид. Вот почему Фабула не боялся ходить в лес: даже волки бы сжалились над худосочным мальчонкой и добровольно принесли бы ему еду. — Будешь Сказочником? – наконец произнёс старец. Фабула непроизвольно раскрыл рот от удивления. Горбун устало вздохнул: — Да, я существую, малец. Так что, потаскаешь за меня книжку годик-другой? Фабула недоверчиво посмотрел на протянутую руку, потом перевёл взгляд на Сказочника. Кто им был, чем занимался? Едва ли Фабула смог бы найти ответы на этот вопрос. Ещё утром он наивно полагал, что Сказочник – это герой детских историй, дедушка с книгой сказок под мышкой, который может одним взмахом пера исправить твою судьбу, если ему заблагорассудиться. Старец смотрел на мальчика испытывающим взглядом живых серых глаз, даже не моргая и не дрожа рукой. Фабула вздохнул, бросил прощальный взгляд в сторону дома на окраине города и кивнул Сказочнику, тем решительным жестом, какой делают все дети, отважившись сделать отчаянный шаг. Мальчик покачнулся: ему в руки опустилась увесистая книга, с обложкой из тонких досок, обтянутых красной кожей. Стёршаяся позолота букв составляла слова, которые Фабула худо-бедно прочитал. «Оловянная сказка». Он сглотнул. Так значит, эта книга правда существует. Все тайны королевства, судьбы людей его дома, всё это – здесь. Говорят, что знания дают власть. Иногда это пустые слова, но в этом случае – абсолютная правда. Сказочник в какой-то мере был влиятельней Королевы. — А почему я? Сказочник не ответил. — Куда мне идти? Горбун продолжал молчать, снимая с плеч походную сумку, плащ и складывая их на землю, трепетно и аккуратно опускал их сухими руками. — Что мне с ней делать? – задал третий вопрос Фабула, всё требовательней глядя на Сказочника. Тот криво ухмыльнулся, бросил парнишке свой плащ, походную сумку и ответил: — Следить за историей и творить её, что же ещё. Только не пытайся её сжечь. Из-за таких умников я обычно и возвращался. И не успел Фабула промолвить и слова, как горбун хлопнул в ладони и попросту растворился в воздухе, оставив мальчишку недоумевать в полном одиночестве. Но одно Фабула знал точно: назад дороги не было. Откуда-то пришло к нему такое осознание. Единственный способ позвать «учителя» назад – это сжечь Книгу, и только одна мысль об этом вызвала у юноши отвращение. Он брезгливо поморщился, натянул плащ, взвалил на себя походную сумку, решив разобраться с содержимым позже, и пошёл по дороге прочь от города, сам не понимая, куда идёт и что надеется найти. А уже смеркалось… Костёр догорал. Тлеющая древесина то и дело вспыхивала от малейшего дуновения ветра, но огонь так и не разгорался. Впрочем, он и не был нужен Фабуле. Он уже привык читать книги при лунном свете, попросту забывая зажечь свечу с наступлением сумерек. Фабула вообще от природы был крайне рассеян. И с утра до вечера зелёные глаза бегали по узким строчкам букв, и мальчик узнавал о мире вокруг себя. У матери вообще в доме было множество книг, к которым она не прикасалась. Перед глазами мелькали года. Легенды, баллады королях, оловянные рыцари, последний живой дракон, свирепые волки, пугающие и злые существа с Тертонского леса… И в каждой из них находилась хоть страничка, на которой бы упоминались лесные разбойники. Чаще всего в книгах были даже картинки! Вот разбойники сидят в лесной глуши, рядом с разваленной каретой и обгладывают непонятно чьё мясо. Их мечи сверкают обязательно при полной луне холодным блеском, а взгляд самого главного разбойника настолько страшный, что кровь стынет в жилах. И Фабула искренне не понимал, что заставляет людей внезапно рвать на себе одежду, брать в зубы кинжал и кидаться на каждую проезжающую мимо повозку? Наверное, нужда. Ведь не бывает на свете плохих людей! Так считал наш Фабула. Но сейчас Книга не поддавалась. Сколько бы Фабула ни вглядывался в бисерный почерк горбуна, сколько бы ни листал ветхие страницы «Оловянной сказки», он не мог прочесть ни слова. Может, пришла пора постараться над костром? Только Сказочник так подумал, книгу озарила вспышка рыжего света, и Фабула, не заметив подвоха, шустро бросился писать. — Потерялся, малец? — осведомился хриплым голосом силуэт, выделившийся из тени. Если бы Фабула сейчас поднял голову, он бы восхищённо распахнул зелёные глаза: перед ним стоял один из тех самых далеко не плохих людей. Разбойник будто бы сошёл со страниц материнских книг. Загорелое, ещё не старое, но испещрённое многочисленные мелкими морщинками лицо, роскошная тёмная борода хмурые широкие брови, из-под которых на Фабулу глядели карие глаза. На незнакомце была одежда неопределённого цвета, вся пыльная и поношенная, но на ногах красовались до блеска вычищенные сапоги. Необычно видеть разбойника с таким трепетным отношением к обуви, но сомнений не было: это был именно разбойник! — Где твоя мамочка? — Дома, — спокойно пожал плечами юноша, продолжая задумчиво покусывать гусиное перо. Разбойник в смятении оглянулся на своего спутника. — А почему мамочка дома, а малыш ходит один по лесу? — не растерявшись, низкорослый и худощавый с выпученными глазами мужчина мерзко заулюлюкал. — Потому что… добрый вечер! — заулыбался Фабула, наконец, подняв голову от «Оловянной сказки». — Вы разбойники? — Да, — после обмена взглядами, произнёс один из разбойников, лихорадочно соображая, что сейчас делать. Люди не общаются так с разбойниками. Нормальные люди! — А хотите, я попробую вас увековечить в этой книге? — Фабула весело подкинул увесистый том и неуклюже уронил его на ноги одного из разбойников. Тот взвыл — уголок книги пришёлся как раз по ноге худощавого разбойника, — а Сказочник виновато втянул голову в плечи и уже гораздо тише забормотал: — Простите, я не нарочно… Нетронутый дланью Сказочника разбойник стоял, прищурив карие глаза, и с любопытством рассматривал мальчишку. Он размышлял, стоит ли прятать клинок в ножны или просто перерезать парнишке глотку, потому как слово «увековечивать» разбойнику не особо понравилось. — В смысле, я напишу про вас историю, — нерешительно продолжил новоявленный Сказочник. – А то тут книга не заполнена. И юноша в первый раз за всё это время покосился на блестящий в лунном свете разбойничий кинжал. Его описывать хотелось меньше всего. — А ты грамоте обучен? — этот человек ещё не вступал в разговор с Фабулой. Юноша скосил зелёные глаза в его сторону и чуть заметно улыбнулся уголком губ. Что-то тут же подсказало Фабуле, что перед ним стоит предводитель разбойников: нечто неуловимое было в этом человеке, что-то такое, что заставляло этих двух кривляющихся людей, называющих себя бандитами, тут же вытянуть тело в струну, стоило только ему появиться. — Без неё и одного слова не напишешь. — Обучен, — с улыбкой кивнул Фабула, продолжая разговор. Его совсем не пугали подобные знакомства. Подумаешь, какие-то разбойники! Они тоже люди. — Матушка научила. — Только здесь я её не вижу, — темноволосый человек сузил глаза, — как ты успел заметить, мои спутники также не приметили твоей матушки. Почему ты здесь, а она дома? — Потому что? — весело прищурился Фабула и зябко передёрнул плечами: ночь полностью вступила в свои права, а костёр уже почти догорел, и единственным, что согревало мальчишку, были свет от факелов разбойников да его собственная одежда из тонкой материи. Карие глаза разбойника на секунду вспыхнули, услышав такой ответ, а Фабула развёл руками и продолжил: — Не беспокойтесь обо мне, добрые люди, правда, я переночую и дальше пойду своей дорогой! — Лично мне с тобой тягаться и не хочется, — фыркнул разбойник с бородой и конфликтно скрестил руки на уровне груди. — А как имя твоей матери? — снова заговорил предводитель разбойников. Он, видимо, даже не прислушивался к разговору и всё время пытливо разглядывал Сказочника, преследуя свою, никому не известную цель. Фабула непонимающе нахмурился: — Роза. Роза Рид. А зачем вам, господин? — Да, какое тебе вообще дело, Арг? — обратился к нему Худощавый. Предводитель разбойников стоял молча секунд пять, прежде чем заговорил снова: — Мальчишка пойдёт с нами. — Что!? — хором воскликнули двое разбойников и сам Сказочник, из рук которого снова выпала книга Сказок. Темноволосый мужчина передёрнул плечами: — Что здесь непонятного? Он обучен грамоте, нам такой человек пригодится. Проводите его в лагерь, парни, — разбойник замолчал на мгновение и добавил: — и без глупостей. — Напиши, что я бесконечно отважный! – воскликнул всё тот же бородатый разбойник с чистыми сапогами под одобряющие возгласы его немногочисленных соратников. Фабула болезненно поморщился: у него даже уже скулы свело оттого, что он повторял недалёкому разбойнику одну и ту же вещь уже девятый раз подряд. — Нельзя писать в книге про королевство ложь, — устало выдохнул Сказочник, — даже такую приятную для ушей. Это не сказка, как вы не можете понять! Это сведения, факты, это правда! Много вы видели отважных разбойников? — Я сам такой! – хохотнул Борода (а именно так его и звали) и опрокинул на свою бороду открытую флягу с чем-то явно очень бодрящим. И пока он опускал глаза, чтобы стереть жидкость с бороды, Фабула спокойно наблюдал за разбойником, тщательно думая над тем, как бы ещё доступней объяснить ему, что отважных разбойников не бывает. Юноша даже не подал ни малейшего признака злобы, зелёные глаза всё так же искрились добротой и пониманием. Трудно было найти в Оловянном Королевстве мальчишку безобидней, чем наш Сказочник. Взял бы он оружие в руки – и можно было бы поверить в то, что Миру и правда наступает конец. — А я думаю, любовь рождает отвагу, — сказал наконец Фабула и спокойно пожал плечами. – Кто-нибудь из вас любил когда-нибудь? Весёлый огонёк в глазах разбойников потух и их взгляды непроизвольно обратились в сторону своего предводителя Аргуса. Мужчина нервно дёрнул губой в ответ на вопрос Сказочника. Тот нерешительно нахмурился. Разбойник сидел на земле, уставившись остекленелым взглядом на свои ноги, потом вдруг шевельнулся, медленно поднялся, распрямился и невесело взглянул на Фабулу. А потом вдруг резко вскинул ладони и захлопал: — Ладно, ребята, ночь сегодня длинная, на костре остаётся Хромой, а мы все идём на боковую. И ты тоже, парень, — добавил разбойник, кивая юноше. — Завтра я объясню тебе, что да как. Место для сна — везде, где сможешь устроиться. Фабула кивнул и крепче сжал сумку с книгой. — А завтра мы будем делать из тебя настоящего мужчину! — гаркнул кто-то из кучи разбойников, получив в ответ одобрительный хохот. В ответ Фабула попытался выжать из себя улыбку, что вышло не очень хорошо. Даже в самых смелых фантазиях русоволосый парнишка не мог предположить, что уже сегодня он станет Сказочником и ему предстоит познавать всю тяжесть бремени этой профессии в окружении разбойников. Отличная перспектива. Прежде чем встать и пойти вслед за группой мужчин в импровизированный лагерь, Фабула украдкой распахнул книгу, вытащив её из сумки, и коснулся пером, предварительно обмакнув его в чернила, бумаги. Начертал слово, второе, третье. Но стоило юноше моргнуть и отвести взгляд, как слова исчезли с поверхности листа. Книга снова была пуста, и не хотела подчиняться новому Сказочнику.