«Всё-таки странное чувство приходит, когда видишь в реальности то, что до сих пор сотни раз разглядывал лишь на картинке. Настоящее тогда кажется искусственным, насквозь фальшивым». — Харуки Мураками.
— Привязанность равносильна медленному самоубийству, — совершенно невнятно, с набитым ртом, проговорил театрал. Закрывая глаза на элементарные рамки приличия, Гоголь выбирал лишь «свободные» решения. — Я бы не сказал, что одиночество — залог спокойной жизни… — По руке скоро начнёт стекать, — перебила Кито. Таким она видела его впервые: без привычной чёрно-белой одежды, извивающейся накидки и косы — да Николая вполне можно было принять за обычного человека! Выдавали лишь глаза — да и шрам мог привлечь внимание. Всё остальное казалось базовым: какой-то классический наряд офисного сотрудника, нелепый, но вполне себе естественный парик с короткой стрижкой. Ни намёка на истинный эксцентричный вид. Нет, она, конечно, знала о его подработке в департаменте, но ещё никогда не лицезрела такого образа. Николаю это совершенно не подходит — особенно очки. После комментария мужчина взглянул на свою руку. Кусочек стейка, нанизанный на вилку с длинными зубцами, действительно пустил сок. Соус медленно стекал по столовому прибору. Впрочем, мужчину это не особо озадачило — он просто вытер лишнее салфеткой. — Так о чём я говорил… — возвращаясь к разговору, продолжил театрал. — Моя страсть к свободе явственна, но и привязанность к лучшему другу неоспорима. Это удручает, а потому мне желанно избавиться от такого противоречия. Ай лишь пожала плечами и повернула голову в сторону окна. В кафе было на удивление тихо, хотя сейчас — обеденное время. Может, причина заключалась в том, что театрал предпочёл «вырваться» куда подальше от места работы. Выбор пал на заведение наподобие забегаловки. Совершенно не деловой район, о чём говорил фон за окном. Никакого оживлённого движения. — Как твоя спина? — спросил Николай. Кито посмотрела на него вопросительно — он решил внести конкретику: — Сложно назвать рану глубокой. Дос-кун искусен в таких делах, но всё же… — По началу напоминала о себе лёгкой резью, но сейчас практически не ощущается. Театрал наблюдал за девушкой ещё несколько секунд. Отметил то, насколько пассивно звучала её речь, а также то, что девушка совершенно не притронулась к еде. Местечко хоть и не было высокого уровня кухни, но даже заказанное пирожное — на вид вполне аппетитное — осталось без внимания. А главное, девушка молчит, никак не отвечая на его прошлые рассуждения. Гоголь, общаясь исключительно с Достоевским, уже и привык к подобной меланхолии. Только от девушки, по сравнению с другом, вовсе не веяло загадочностью. Тут дело другое, гораздо глубже. На осунувшемся лице особенно заметны следы усталости. Впрочем, театрал предпочёл не углубляться в подробности морального состояния собеседницы. Знаком он с ней ровно настолько, насколько позволял сам Фёдор. А он лишний раз вообще запрещал разговаривать с Ай. Единственным, кто вообще мог бы с ней подружиться, был Сигма — но и того сослали подальше. Николай всегда видел в этом подтекст, как и в любых махинациях Достоевского. Разница их была лишь в том, что Кито вовсе не замечала влияния на свой мозг, а вот Николай всё понимал. Просто не противился, сам не зная почему, но продолжал приносить поводок в руки друга. Доверие? Кито же в свободе никто не ограничивал — она сама предпочитала никуда не выбираться. Гоголь находил в этом смехотворное сравнение — птица, выбравшая покой в открытой клетке. А Фёдор, довольствуясь, «помогал» — мол, слушать и разговаривать с ней хочет исключительно он: «Вон, смотри, все прячутся и косо смотрят. А я к тебе душой лежу, мои двери всегда открыты». Осознавая и замечая всё, Николай выбирал лишь оставаться в стороне. Хватало ему и той привязанности, что связывала их в формате «дружбы с Демоном». Девушка опомнилась лишь в тот момент, когда перед её лицом возник билет. Немного помятый, желтоватый. Гоголь держал его в правой руке, удерживая двумя пальцами и виртуозно прокручивая, словно игральную карту. И как только театрал убедился в том, что Кито обратила на его жест своё внимание, он вытянул из-под стола второй билет. Аккуратный, значительно длиннее первого. Даже печать имелась. Прям знак качества — в сравнении с первым вариантом. — Неужто собралась в трущобы пешком идти, — Николай задорно хихикнул. Мужчина двинулся вперёд, едва не ложась грудной клеткой на стол. Кажется, его не волновало то, что пиджак может замараться блюдом, находящимся в тарелке. На удивление, этого не произошло. Кито была озадачена. Суть первого билета она ещё понимала: поехать на попутном автобусе было намного разумнее, чем добираться пешком. Район неспроста считался опаснее многих. Пристанище мошенников, бандитов и насильников. Знакомство с подобными личностями её вовсе не интересовало. Иронично, но именно с такими и связала её судьба — только в иной оболочке. Николай с пояснением не торопился. Взглянула ещё раз на оба билета, присмотрелась повнимательнее ко второму. Хоть указательный палец и перекрывал часть текста, но она поняла… — Хамамацу? — тихо, едва слышно, неуверенно. Девушка нахмурилась. С трудом, но удалось по памяти представить, где находится этот город. — Я предлагаю всего один раз. Вряд ли удастся достать его снова. Это чистая случайность, что позади нас сидит человек с багажом, — в этот момент Николай, едва сдерживающий вырывающийся смешок, прикрыл губы одним из билетов. Словно их диалог могли подслушать «чужие уши». — При любом другом случае, такой возможности не представится. Театрал имел в виду Достоевского. Он и сам не понимал, как тому удаётся следить за каждым его перемещением и знать, что кроется в беловолосой голове. А тут вон какой случай, совершенно неожиданный. Сидит себе какой-то низкорослый мужичок, да на свой чемодан поглядывает. Ещё и время на ручных часах периодически проверяет. А сам даже не заметил, как из кармана его пальто вытянули билет. Гоголь и без Шинели являлся проворным человеком, а с ней так и вовсе мог дать фору любому фокуснику. — Оттуда куда легче добраться до Киото, — его голос заметно изменился. Хитрый прищур спал, уступая место расслабленному выражению лица. — Не прими моё предложение за великодушие. Хотелось бы назвать это движением против системы. Кито замерла. Что-то внутри принуждало испытать радость и облегчение, а нечто иное это подавляло. Закончить сейчас? Она и не думала, что подобное предложение могло быть проверкой. Гоголь — человек непредсказуемый, а потому судить о нём в привычном ключе нет смысла. Он не врёт, смотрит ей в глаза и ждёт. Ай опустила голову, переводя взгляд на тарелку. — Знаешь… — девушка начала говорить тихо-тихо. Её губа нервно дёрнулась, выдавая что-то наподобие ухмылки. — …Пока птица внутри тебя мечтает расправить крылья и взлететь, моя, вся ощипанная, продолжает сидеть в клетке. Всё что осталось театралу — так это пронаблюдать за тем, как она уходит. Девушка вытянула из его руки билет до трущоб, поправила капюшон и, встав со стула, ушла. Как-то даже не успел отвесить шутку, применить уникальный каламбур. Как и озвучил ранее, предложение действительно было разовым. По взгляду было понятно, что «побег» ей и не нужен. А Гоголь вовсе не праведник, чтобы наставлять её на путь истинный — такова роль совершенно другого человека. Дорога до станции была короткой. Ничего примечательного по пути не встретилось.Да и Кито вовсе не было дела до окружения. Вокруг какие-то люди, спешащие по своим делам, разговоры, смех. Ничего, на что можно было бы обратить внимание. И всё же она отвыкла. Отчего-то было сложно переставлять ноги, словно к каждой привязали по увесистому камню. С такой-то походкой и внешним видом девушку вполне себе могли принять за подозрительную личность. Она мысленно пошутила на эту тему. Не зря же ей посоветовали одеться во что-то подобное. Тёмно-синие джинсы, бесформенная серая толстовка, в дополнение образа — измученный вид. Перед выходом она особо не смотрелась в зеркало. Так, прошла, пустив мимолётный взгляд в сторону отражения. Да и на что там смотреть? Сама чувствовала, как с каждым днём становится всё сложнее просто существовать. Комфорт она могла чувствовать лишь в «своей» комнате. Оставалось сесть на поезд, проехать несколько десятков минут и попасть в нужный район. Ничего сложного, а трепет внутри заставлял сутулиться ещё больше. Сама не понимала, от чего нервничает больше. От того, куда едет, или от поручения. Оно хоть и не сложное, но всё равно казалось до безумия сомнительным. Задача проста: найти группу детей и их опекуна, поговорить и расположить к себе, дождаться Фёдора и вернуться с ним. Достоевский пообещал, что проблем не будет. Мол, никто не тронет, а он успеет приехать в ближайшее время. Ай в его занятости не сомневалась. За последние дни всё очень изменилось, и привычное спокойствие едва ли можно было в окружающих обнаружить. У мужчины кипела работа, о которой он никогда особо не рассказывал. Мог сутками сидеть в своём кабинете, а порой и вовсе отсутствовал. Были, конечно, моменты, когда Фёдор спал, но и те кратковременны. Стоило ей приблизиться и накинуть плед на его плечи, как неспокойный сон прерывался. Всё остальное время на лице Достоевского читалась сосредоточенность, непривычная хмурость. В голосе был слышен холод. Однако когда он всё же прекращал работу, мог «побаловать» её своим вечерним визитом. Тихо-тихо пробирался в комнату и укладывался рядом. Без какой-либо близости — просто выпрямлялся поперёк кровати и задавал вопросы. Пару раз даже читал, а потом срывался с места и уходил ответить на звонок. Что-то планировал. Над чем-то размышлял. В планы не посвящал. Телефон стоял на беззвучном, оповещая о звонке одной лишь вибрацией. Кито поспешила ответить несмотря на то, что номер звонящего был скрыт. Только он мог звонить, никто иной. — Проблем возникнуть не должно, просто отдай билет и проходи, — холодно и сухо. В голосе не было и намёка на человечность. Выдержав паузу, добавил: — Надень капюшон. Девушка сразу посмотрела в сторону камеры видеонаблюдения. Она висела под козырьком, прямо над её головой. Послушно натянула капюшон. Несколькими днями ранее Достоевский предупредил: «Тебя могут искать». А стоило ей задать пару встречных вопросов, пояснил всё в развёрнутом виде. Мол, проблем натворила, и теперь привлекла внимание не только Портовой мафии, но и самого детективного агентства. Убийство есть убийство. Даже сотворённое руками способности, даже если это месть. Задержав взгляд на своём отражении в линзе камеры, Кито легко улыбнулась. Словно это не бездушный предмет, а действительно глаза лидера Крыс. Как и обещал, он наблюдает, чтобы всё прошло хорошо. Только вот это последняя камера — дальше глушь. В трущобах слежку не любят, относясь к блюстителям порядка особенно негативно. — Как мне найти этих детей? — Кито шагнула ближе к белой полосе ограничителя. Автобус уже приближался к остановке. На том конце провода зашуршали бумаги. — От станции прямо до заброшенной водонапорной башни, потом налево. Ищи их на крышах домов, — Фёдор задумчиво хмыкнул. — Это всё, что мне известно на данный момент. — На крышах? — Маленькие бандиты прячутся от глаз людских, потому подобны зашуганным котятам. Если посчитают тебя безопасной, кто-то из них спустится сам. Пройти в салон действительно не составило труда. Контроллёр словно сам искал её взглядом, спешно забрав билет. Даже документов не потребовал. Кито выбрала место подальше от входа, у окна. Фёдор заранее выдал совет: «Так у тебя будет больше времени заметить вошедших. В случае чего выстави Суру вне транспорта, чтобы была возможность поменяться местами». Только она ещё не призналась ему в том, что всё содействие с копией завершилось в давно прошедший день. Они больше не виделись, а потому девушка очень сомневалась в возможности её помощи. Ослушаться попросту не могла, возлагая на эти стратегические планы большие надежды. Он поможет, он выручит. Только вот у неё и мысли не было о том, что вся настороженность не более чем блеф. Если выкладывать карты на стол, всё можно было объяснить простыми словами — внушение чувства опасности. Внешний мир опасен, никому нельзя доверять. Достоевский закинул «удочку» задолго до самого «выхода в свет». Кито, конечно, доставила проблем порту и самой мафии — только Фёдору не составило труда во всём разобраться. Конфликт не только замяли, но и снизили приоритет по поимке «светловолосой хулиганки». У него даже не было сомнений в том, кто бы это мог быть. — У них есть способности? — задав вопрос, девушка облокотилась на сиденье. Слегка пошатнулась, когда автобус начал движение. — Чистейшие души, — коротко ответил на выдохе. Его ответ был понятен. Поблизости с ней никто не сидел, да и в целом людей было немного. Несколько пожилых, которые наверняка сойдут не доезжая до «теневого» района Йокогамы, парочка мужчин, оживлённо обсуждающих дела насущные, контролёр и сам водитель. Не удивительно, что в этом автобусе не работала привычная пропускная система. Люди в этой части города куда проще — по крайней мере, на первый взгляд. Кито так и не удалось познакомиться поближе с менталитетом портового городка. И всё же она чувствовала себя подавленно, немного одиноко. Нет, больше чем одиноко. В такие моменты, когда она куда-то отправлялась, рядом была она. Та, с кем Ай могла обсудить предстоящее времяпровождение, а иногда даже просто слушать привычные нравоучения Суры. Мол, оделась слишком легко или позавтракать забыла. Подобные воспоминания казались чем-то далёким. По ту сторону нынешней жизни. Следом за чувством одиночества наступило чувство собственной гордости. Призови Кито свою копию прямо сейчас, то только подтвердила бы слова Суры. Ай с ней не была согласна. Считала, что действительно может справиться и без вечно недовольной копии. Особенно после конфликта. Особенно в той задаче, которую нужно было выполнить хорошо и даже лучше. Девушка совершенно забыла о том, что вообще-то всё ещё разговаривает с Достоевским. Который со своей стороны особо звуков не издавал. Можно было подумать, что звонок успел завершиться, пока она размышляла — но нет, Кито убедилась в обратном, отодвинув от лица телефон и проверив. — Фёдор, — неуверенно озвучила его имя. Сама же пыталась выбрать в голове удачную постановку вопроса. «Через сколько ты явишься?», «Долго ли тебя ждать на месте встречи?» — оба варианта казались излишне бестактными. Он снова её удивил. Ай даже подумалось, что она стала смехотворно предсказуемой — ибо с его стороны прозвучал тихий смешок и ответ на не озвученный вопрос. — Можешь считать, я уже в пути. — И как ты понял, что я хотела спросить? Ай едва усмехнулась и нервно потеребила верёвочки капюшона. — У тебя мысли вслух. Тут уж стало совсем неловко. Достоевский неспроста решил отправить именно Кито, не забыв о её прошлом опыте работы с детьми. Тут много думать не нужно, чтобы решить кого отправить на «поиски». Идеальной для плана жертвой был молодой мужчина, старший из всей группировки. Хотя и назвать её таковой было сложно — лишь мелкая шайка, состоящая из детишек и одного взрослого. Сами по себе они нужны лишь для отвлечения, запудривания мозгов детективам. Фёдор не забывал, что в этом агентстве есть не только человек, близкий ему по духу, но и лучший детектив Йокогамы. Так и созрела его идея «подкидной пустышки». Эдогава сам на него выйдет и не осмелится проигнорировать даже такой шанс по поимке врага. Только до этого было ещё далеко — пока пустышку только нужно было найти. Если бы не было маленьких «крысят», самого претендента на роль «Пушкина» найти не составило бы труда. Только Фёдор пытался уже несколько раз. Не сам, конечно, — используя других. Каждый раз детишки били тревогу, и Онегин, хватая их в охапку, менял местоположение. Нужно было лишь с ним договориться, задержать в одной части района хотя бы на несколько дней. Сделать всё так, чтобы Пушкин имел возможность укрыться в трущобах после побега. Нужно было лишь отвлечь внимание на «пустышку». Тут и родилась его мысль. Это ведь дети. При том, что они обычного мира не знали и адаптированы под жизнь в обществе бандитов — наивны. Так и с кем же им будет выгоднее пойти на контакт? Девушка — хрупкая, слабая и миловидной внешности. Все сомнения отпали в тот момент, когда Кито явилась к нему в кабинет, тепло улыбнулась и снова уселась на диване по соседству. И Достоевский понял, кто в его сценке сыграет роль «Гамельнского крысолова». Перед тем как завершить звонок, Фёдор задумался на несколько секунд. Совершенно прослушал то, о чём начала рассказывать Кито. Её послушание безусловно было на руку — только энтузиазм проседал. Конечно, и сам замечал, к чему приводят её поистине плачевные попытки уснуть. Наблюдательность была одно из главных черт его личности. Нужно, чтобы Кито была более оживлённой… Ай уже успела выйти из автобуса. Он не доезжал до самого района — никто в здравом уме сам туда не полезет. — …Книга, которую ты мне дал пару дней назад… — Кито продолжала говорить, несмотря на его длительное молчание. — Мне кажется, я читала её ранее. Или она похожа на одну из прошлых. На том конце связи тихо усмехнулся Достоевский. Продолжал прикусывать ноготь указательного пальца, предвкушая реакцию девушки. Всё-таки перебил: — Я не сомневаюсь в том, что ты прекрасно выполнишь своё задание. Потому… — намеренно сдержал паузу, чтобы Ай задержала всё своё внимание. Хотел дождаться её нескрываемого любопытства, что, естественно, и произошло. Девушка неуверенно спросила: «Что?». — Хотелось бы насладиться одним из своих любимых произведений классической музыки. Согласна ли ты составить мне компанию не только в качестве слушателя, но и партнёра по танцу? Ей приходилось осмысливать вопрос о том, что же заставляет её желать очередной личной встречи с Достоевским. Их взаимоотношения далеки от близких или хотя бы дружеских. От него не исходит ничего подобного. Сама мысль о том, что одна из «встреч» пройдёт в формате тёплого диалога, инфантильна. Он другой человек, от которого она чувствует не только холод, но и спокойствие. В череде странных событий ты находишь тот самый спокойный уголок. Таковым для неё являлся Фёдор — он Оазис в хаосе. Несмотря ни на что, сохраняющий спокойствие, которое было желанно Кито. Безусловно, сейчас всё намного иначе, чем несколько месяцев назад. «Подселённая» ранее к участникам организации «Крыс мёртвого дома», девушка начала считать это место домом. Темнота в коридорах уже не пугала, а отсутствие окон в комнатах стало привычным. Пожалуй, её стала устраивать отстранённость от всего мира. Но стоит признать, тишина порой давила. От неё поток мыслей в голове казался ещё громче. А порой становилось просто невыносимо. В таких случаях она снова навещала Достоевского. Молча приходила и присаживалась на диван у стены. Сам Фёдор на это особо не реагировал, даже не отвлекался от процесса работы. Когда собирался покинуть кабинет, то извинялся и просил её подождать в своей комнате. Потому сейчас ей хотелось сделать всё хорошо, по инструкции и советам. Не ошибаясь, предоставляя результат, который удовлетворит его. Для того чтобы выбить себе время на встречу с ним, когда всё внимание будет сосредоточено на ней. Район совершенно не внушал доверия. Если по рассказам ещё и можно было предположить, то вживую всё оказалось ярко выраженным. Отсутствие оживлённых прохожих, ярких вывесок… Каждый дом, который она прошла, был насколько потрёпан временем, что его едва можно было назвать жилым. Тем не менее люди тут были — косо смотрящие, хмурые, опасные. Никто, конечно, не кидался, но и знакомиться не торопились. Радовало то, что ей довелось приехать сюда в середине дня. Ибо уличные фонари не внушали доверия ровно настолько, насколько и проезжающие мимо машины. А запах витал не из приятных. Смесь машинных выхлопов, сигаретного дыма и нотки перегара от некоторых прохожих. Фёдор выдал действительно дельный совет — надеть одежду максимально простую. Скрывающую фигуру под мешковатыми джинсами и бесформенной толстовкой. Достаточно было облачиться во что-то более «серое», чтобы вписаться в общую атмосферу этого места. Капюшон снять так и не решилась, после того как мужчина попросил натянуть его получше. Сомневаться в его словах она бы себе не позволила. «Нужно идти прямо», — мысленно напомнила себе девушка. Шла, стараясь не озираться по сторонам, дабы не нервничать лишний раз. В одиночку было непривычно. Это можно было назвать первым разом, когда её копия не присутствовала рядом. Она молчит уже который день. Упёртая, ровно как и её хозяйка. «Водонапорная башня», — снова напомнила. Строение виднелось вдалеке. Шаткое, ржавое и слегка перекошенное. По законам жанра разрисованное граффити. И, заприметив эту деталь, Кито слегка усмехнулась. Забавно, что даже в таком сером месте есть люди, готовые заявить о себе. О своей творческой натуре и мыслях, идущих против системы. Не удивительно, если в трущобах могут проживать и те, кто просто решили отречься от привычного общества. Странно, что «база» крыс находится не здесь. Из раздумий вывел хриплый мужской голос. Кито изначально не планировала заводить никаких диалогов, дабы не попасть в сложную ситуацию, однако в этом случае её фактически принудили. Одетый в изношенную футболку и протёртые джинсы мужчина переминался с одной ноги на другую. Обращался именно к ней, встав прямо на пути. — Сигаретка не найдётся? — произнёс он, уверенно вскинув голову и смотря свысока. Кито голову не поднимала, чтобы не светить своим лицом. Сомневалась в том, как лучше ответить, что само по себе начало действовать на нервы незнакомцу. — Пацан, тебя спрашивают! — мужчина рыкнул, передвинув зубочистку с одного уголка рта на другой. — Нет, — с неожиданной твёрдостью ответила Ай. Исключительными манерами в этом месте явно никто не обладал, что было ясно уже по первому заговорившему с ней прохожему. Девушка не вслушивалась, когда мужчина пропустил несколько бранных слов. Кажется, недовольно выдохнул или наоборот вдохнул воздух для новой реплики — только Кито значения этому не предала. Немного приподняв голову, посмотрела вперёд. До упомянутой башни оставалось совсем немного. Нужно было просто каким-то образом отвязаться от настойчивого мужчины. Незнакомец пропускать её явно не собирался — напротив, даже задумался. Обычно в таких маленьких районах знают каждого. А тут экземпляр другой. Щуплый и невысокий парнишка, который после короткого ответа оказался девушкой. Сомнений не было: Кито уже ошиблась, просто подав голос. Ай решила сделать шаг в сторону, чтобы просто обойти мужчину — ей снова преградили путь. После чего она сделала шаг назад. Для безопасности. — А ты явно не местная, — с гадкой усмешкой произнёс мужчина. Кито продолжала смотреть вниз. От лицезрения его ног стало особенно противно. Грязные гэта, имеющие глубокие трещины, пыльные пальцы ног с ярко выраженным грибком. Девушка брезгливо скривилась. «Мерзость». Ай снова повторила попытку отойти в сторону. На удивление, получилось — она даже смогла пройти несколько шагов вперёд, оставляя незнакомца позади, как с неё тут же одним рывком стянули капюшон. Сделано это было настолько небрежно, что мужчина успел зацепить несколько прядей. Кожу головы неприятно кольнуло, вынуждая девушку обернуться. Чего не мог ожидать этот мужчина, так это того, с каким вызовом посмотрят ему в глаза. Он заподозрил, что это щуплая девчонка, когда услышал тихие высокие нотки голоса. И в планах было надавить посильнее, запугать и завести в подворотню. Приезжие, по каким бы целям они сюда ни приезжали, были пугливые. А потому вытрясти их них несколько тысяч йен было простым делом. — Что же ты тут забыла, девчушка? — тон незнакомца стал более задорным. Можно сказать, шутливым, переходящим на что-то озорное. Кито предпочла молча смотреть ему в глаза. Хмуро и серьёзно, дабы не показать общее беспокойство сложившейся ситуацией. — Не боишься заблудиться? — он задал вопрос, слегка наклоняясь к ней, искажая и без того противную улыбку, превращая её во что-то ещё более нахальное. А потом его лицо вытянулось от удивления. Мужчина опешил. Кито протянула ему четыре купюры по тысяче йен. Слегка помятые, но не утерявшие свою ценность. Перед выходом, она заметила их на прикроватном столике. Не было даже сомнений, кто мог оставить деньги и для чего. Если билет на автобус передал Гоголь, то, по-видимому, эта сумма была на личные нужды. Пригодилась вовремя, как вариант откупа. — Этого хватит, чтобы вы оставили меня в покое? — холодно спросила она. Мужчина замолчал и замер, механическим действием протягивая руку. Это не такая большая сумма для обычных жителей центральных районов, чего нельзя сказать об обитателях трущоб. В любом случае это стало спасительным вариантом. Пока незнакомец продолжал рассматривать купюры, Ай предприняла ещё одну попытку продолжить путь. На этот раз она оказалась более удачной. Девушка снова натянула капюшон на голову, дабы не светить лицом. Если осматриваться по сторонам, то можно было заметить, что чем ближе она приближалась к башне, тем домов становилось меньше. Даже не так — они становились выше. Имели куда большее количество этажей, но стояли всё дальше друг от друга. Каждый этаж напоминал хаотичную пристройку из разного качества шифера или металлических ржавых листов, отчего очередной перекрёсток казался более пустым. И снова звонок, вызвавший у неё неподдельное чувство радости. Как глоток свежего воздуха в этом затхлом местечке. Никто больше не мог звонить на этот номер кроме одного человека. — Ты уже близко, дальше поворачивай налево и попробуй поискать, — без какого-либо приветствия произнёс Достоевский. — Мне пришлось отдать деньги, — Кито посчитала нужным отчитаться и по этой части. Во всяком случае, она никогда не осмеливалась просить средства даже у родителей. А раз уж ей вручили, то Кито считала себя должной объяснить трату. — Отчего-то кажется, что у меня их в любом случае забрали бы. — Я предполагал подобное, так что они потому и были тебе выданы. От девушки последовал расслабленный выдох, после чего она тепло улыбнулась. Она продолжила идти, вскоре завернув в один из переулков. Тут здания были куда выше, имели на торцах по несколько пожарных лестниц. Сама мысль, что теперь придётся идти по теневым подворотням, принудила Ай нервно ссутулиться. Сюда и солнце попадало меньше, и запах стоял куда хуже. — Зачем тебе нужны эти дети? Кито немного волновалась перед тем как задать вопрос. Нервно прикусила ноготь большого пальца, продолжая смотреть по сторонам и вверх. «Смотри на крышах», — мысленно напомнила себе девушка. Только тут не было и намёка на какое-либо живое существо помимо бродячих котов и крыс. Русский молчал несколько секунд — что, впрочем, являлось привычным делом. Можно было предположить, что он не ответит вовсе. Сколько бы Кито ни задавала вопросов, ответы были выборочными. А она замолкала с понимаем того, что лезть не в своё дело очень опрометчиво. — Ты беспокоишься за них? — Не то чтобы, — задумчиво ответив, Ай подняла голову, рассматривая одну из пожарных лестниц. И, засмотревшись, случайно пнула какую-то бутылку. Коридор двух многоэтажек подхватил звон стекла эхом. Мусора тут было действительно много. От пустых бутылок алкоголя — до весьма устрашающих использованных шприцов. — Удивительно, что они вообще живут в этом месте. — Скрываются, — перебил Фёдор. — Меня интересует лишь их старший. Он отлично подходит на выбранную роль. Однако предпочитает прятаться куда глубже, чем его братья. После одного инцидента они были вынуждены скрываться тут, дабы сохранить себе жизнь. Кито нравилась мысль, что она понимает то, о чём он говорит. Эта «роль» должна была стать одной из ключевых в его плане. Сначала девушка сомневалась — да что уж говорить, даже испугалась. Само предположение о том, что под угрозу попадёт детективное агентство, заставляло её сомневаться. «Стоит ли мне вообще лезть в это?», — таким вопросом она задавалась изначально. Однако после, когда Фёдор начинал озвучивать большее количество деталей, она постепенно позволяла себе загореться энтузиазмом. Ключевой целью должна была стать портовая мафия. Ай прекрасно помнила, кто эти люди, и что в её жизнь принесло знакомство с ними. И если в сторону агентства она ещё позволяла себе погрузиться в тёплые воспоминания, то по отношению к мафии — нет. Кито знала, что самостоятельно она просто не сможет навредить, и уж тем более явиться к ним. Однако план предполагал под собой уничтожение организации путём сильной воли агентства. В конечном итоге, ничего ведь страшного не должно произойти. Фёдор невзначай упоминал яд. А что такое яд для двух сильных организаций? В агентстве есть Йосано и Дазай, а в мафии наверняка есть несколько врачей на высоком уровне. Кито хотелось думать, что во время всей этой шумихи ей удастся вытащить подрывника и устроить личную встречу. Её не волновало, выживет ли она сама в конечном итоге. И наконец спустя несколько минут бесполезной ходьбы Кито удалось поймать мелькнувший силуэт. Кого-то маленького, быстрого и наверняка любопытного. Пугливый или же осторожный, она в любом случае понимала, что это ребёнок. Который появился на одной из пожарных лестниц и быстро скрылся. — Хотел спросить, — голос Достоевского вернул её обратно к диалогу. Вспомнив его наставления, Кито оглянулась по сторонам, а только потом стянула капюшон. Так детям будет куда проще разглядеть её. — Очень надеюсь, что ты не отдала все свои деньги. Таким образом ты напрямую заявила бы им о том, что у тебя их имеется большое количество, — на секунду показалось, что в его словах имелась усмешка. После этой реплики раздался шум позади — точно такой же, как когда девушка пнула одну из бутылок. Следом последовал удар, а потом ещё один — звонкий, подхваченный эхом, принуждающий обернуться. И стоило ей только повернуться, с трудом управляя своим телом, как звук повторился. Один из идущих впереди замахивался битой раз за разом, ударяя переполненные мусорные баки, которые в свою очередь неестественно изгибались, стоило ему ударить повторно. Один из них упал, высыпав всё содержимое и заполняя переулок омерзительным запахом. — Я в тебя верю, не наделай глупостей, — это всё, что сказал Достоевский перед тем как завершить звонок. — Подожди! Не сбрасывай! — Кито действительно поддалась лёгкой панике, стоило только снова взглянуть вперёд. Телефон погас. — Откупиться ты откупилась. Да вот мои друзья тоже хотели бы свою долю, милая. Говорил тот самый мужчина, которого ей довелось встретить на пути. На этот раз он ухмылялся ещё более едко и шёл с гордо поднятой головой, пока за его спиной следовало ещё несколько «дружков». Кито не желала, чтобы они приблизились хоть на метр. Потому, сжав кулаки покрепче, дабы усмирить саму себя, попятилась назад. — Чёрт, — ругнулась девушка. Фёдор сбросил трубку, а Сура продолжала игнорировать несмотря не на что. Кито думалось, что она явится только после того, как хозяйка несколько раз получит по заслугам. И очень надеялась, что такового не произойдёт вовсе. Хватило ран и ушибов в прошлом. И если тогда, в лесу, её успели спасти, доставив к Йосано, сейчас о таком глупо и мечтать. Сердце начало колотиться с немыслимой скоростью, а от адреналина кровь начинала закипать. Бежать — и никаких диалогов. С этими бандитами попросту не о чем говорить, и она это понимала. В тот раз ей хватило смелости «напасть» на руководителя порта только лишь из-за того, что собственный рассудок отключился, уступая место злости и безрассудству, а рядом была Сура. Сейчас же всё иначе: людей больше, места меньше. Ай попыталась осмотреть каждого, повторяя свои шаги спиной назад. Разглядеть бы наличие огнестрельного оружия. Она попросту не знает, что делать в том случае, если они откроют огонь. Один из идущих позади выплюнул недокуренную сигарету. — Иджичи очень любит светленьких, особенно с таким типом фигуры, — произнёс «лидер», пропуская упомянутого вперёд. Этот самый Иджичи был покрупнее каждого из них. Немного хромой и имеющий крупную татуировку, со спины переходившую на грудную клетку и плечи. Кито надеялась, что это не будет говорить о том, что мужчина связан с Якудзами. Ведь будь оно так, можно было попрощаться с жизнью ещё до того, как успеет появиться Фёдор. Он ведь говорил, что тоже прибудет сюда. Хотелось верить, что это произойдёт как можно скорее. Ай нервно сглотнула и осмелилась вывернуть карманы толстовки. Пускай сами убедятся в том, что большего чем те четыре тысячи йен им найти не удастся. — У меня ничего нет, сами посмотрите! — она не смогла сдержать в себе волнения, отчего голос предательски дрогнул. Мужчина, именуемый Иджичи, остановился, поворачиваясь лицом к лидеру. И судя по уверенному кивку в её сторону, Ай поняла, что это была команда и позволение. Потому что следом здоровяк натянул на своё лицо улыбку, противную, мерзкую, далеко не самую свежую улыбку в жизни Кито. Последовал более уверенный шаг, несколько хлопков со стороны оставшихся. Словно прямо сейчас должно было произойти какое-то шоу — в котором Ай совершенно точно не хотелось участвовать. «Ну же, Сура, не будь дурой — мы так обе умрём», — стискивая зубы, Ай попыталась достучаться до своей копии. Раньше удавалось призвать её, а порой она появлялась сама. И это привело девушку к мысли о том, что реплика её слышала и всегда приходила на помощь лишь по собственному желанию. Произошло то, чего никто не мог ожидать. Под ноги Иджичи прилетел камень. Мужчина дёрнулся, отшагнув назад. И тут же хмуро поднял свой взгляд вместе с остальными участниками банды. Следующий камень прилетел с правой стороны, попадая лидеру прямо по голове. Раздался недовольный рык. — Какого чёрта?! Ай решила воспользоваться общим замешательством бандитов, пока на то располагала ситуация. Готовясь бежать со всех ног, она развернулась в обратную сторону, но замерла. Раздался детский голос. — Эй, дурачьё! — никто и не понял, кто именно выкрикнул это. Голос звучал уверенно, несмотря на забавную картавость, что позволило девушке расслышать странный акцент. — Слезайте, мелочь! Один представитель группировки по команде направился к подъёму пожарной лестницы. Выглядела она не многообещающей, но его это не особо останавливало. Попытка добраться до той самой «мелочи» была приостановлена точным выстрелом ему под ноги. — Нет уж, дяденька, — после этих слов выглянул мальчишка. — Ступайте лесом! Кито удалось разглядеть его. Совсем маленький, а взгляд более чем серьёзный. На вид ему лет шесть, но оружие держал крепко, наравне со взрослыми. Вот она, причина их дерзкого поведения! Кито только сейчас обратила внимание, что в отличие от показавшего себя мальчишки банда была вооружена исключительно битами и ножами. Сама девушка попросту не знала, куда себя деть. Вроде как мальчишки, которые вступились, были вооружены, а с другой стороны — банда взрослых мужчин. Ей совершенно не хотелось проверять возможность их противостояния. Времени зря терять не хотелось. Нужно было лишь собрать волю в кулак и… Кито обратила внимание на стоящий поблизости мусорный контейнер, постепенно делая медленные и тихие шаги назад. Стараясь не задеть ничего, что привлекло бы лишнее внимание. С края крыши выглянул уже другой ребенок, тоже со светлыми волосами, но имеющий короткую стрижку. Мальчишки умело отвлекали бандитов своими подколами. Насколько же нелепо те выглядели, начиная раздражаться от каждого выкрикнутого оскорбления. А девушка тем временем продолжала пятиться назад, пока взгляд не привлёк маленький комочек. По-другому и назвать нельзя. Это такой же ребёнок, ещё один из тех, кого ей нужно было найти. Малышка. Однако она отличалась от своих собратьев ярко выраженным испугом. Сидела в самом уголке, слабо трясясь и прижимая колени к груди. Она держала в маленьких ладошках обычную рацию и смотрела на неё так испуганно, что Кито готова была поддаться страху вместе с ней. — Куда попятилась?! — выкрикнул один из группировки, щуплый, но наводящий страх одним лишь своим оскалом. И Ай потребовалось несколько секунд, чтобы осознать, что произошло дальше. Она и забыла, что район трущоб так же состоял из одарённых. Сияние синего оттенка, а потом струящиеся из-за спины ленты. — Да что ж такое-то, — Кито недовольно проворчала себе под нос. Действительно, дела обернулись не самым лучшим исходом. А действовать было нужно. «Маленький комочек» взвизгнул, когда девушка потянула её за руку. Благо, эта малышка совсем маленькая и худенькая, потому что в противном случае Ай просто не смогла бы её подхватить на руки. Кито удалось прижать её к себе, крепко обнимая и срываясь с места. Что бы ни произошло дальше, эта малышка — её спасительница, и она в этом не сомневалась. А потому посчитала себя должной ответить ей тем же. Погоня прекратилась не сразу, пришлось изрядно побегать. Такую нагрузку ослабшее тело Кито вывезти не смогло. Раньше она и могла бы позволить себе такую адскую пробежку, но не сейчас. Если бы только не было этой череды бессонных ночей, тремора в руках и прочих бед. Изрядно измотавшись, Кито бежала и петляла среди развалившихся строений, забегая в особо отдалённые переулки. Лишь иногда позволяла себе отдышаться и смахнуть рукавом выступивший на лбу пот. Пару раз пыталась успокоить девочку на руках — своими слезами она пропитала ткань толстовки. А потом перед глазами начало плыть, темнеть, чёткость пропала. От волны адреналина тряслись руки, ноги и неимоверно стучало сердце. А потом всё померкло. С разных сторон разносились едва различимые слова. Все звуки отдавались эхом в голове. Было ощущение, что собственное тело находится где-то под водой. — Может, она умерла? — любопытный детский голос раздался максимально близко. — Не думаю. Просто её организм слабее, чем она себе возомнила, — второй звучал более серьёзно, несмотря на высокие нотки. — Лучше воды принесите. — Нам очень влетит от братика, если он узнает, что мы притащили её сюда. Кито с трудом удалось приоткрыть глаза. В комнате было тускло, а вокруг виднелись силуэты. Они с разных сторон нависали над ней и о чем-то оживлённо разговаривали. — Если вдаваться в подробности, то соучастником был Рики. Так что часть вины ляжет на него, он же взрослый. Отдалённо послышалось шарканье переступающих очень лёгких ножек. А следом глухой звук удара, всплеска воды — и её окатило. В буквальном смысле. От этого Кито резко распахнула глаза, делая глубокий вдох. Вода показалась ледяной, отрезвляюще холодной. — Лу, ты что творишь?! — один из мальчишек с короткой стрижкой смотрел в направлении, откуда и поступил «поток воды». Ай с превеликой тяжестью приподнялась на локтях, разворачиваясь. Голова гудела. В той стороне на коленках сидела та самая малышка, которая, едва сдерживаясь чтобы не разрыдаться, удерживала между ладошек опустевший стакан. И тут стало понятно: она просто оступилась. По-видимому, её ножки запутались о ткань коврика. — Простите, — сдерживая слёзы, произнесла девочка. Пытаясь усмирить череду возникших вопросов, Ай проморгалась несколько раз. Во-первых, ей не понятно, где она сейчас находится вообще. Во-вторых, сколько сейчас времени и в безопасности ли она. Это ведь дети… Ну, если закрыть глаза на факт того, что ранее они вполне себе умело управлялись с оружием… Если попытаться вспомнить моменты погони, то помнилось одновременно всё и ничего. Всплывали звуки выстрелов, крики банды и детский смех. Лучше всего она помнила эту девочку, которая не осмеливалась поднять на неё взгляд. По волосам стекали остатки воды. Некоторую часть Ай смахнула рукавом. Ползком приблизилась к девочке, пока остальные спокойно ждали. — Ты в порядке? — осторожно произнесла девушка. — Лу подала сигнал тревоги, никто и подумать не мог, что причиной всему будете вы, — первым с ней заговорил старший. По крайней мере, так казалось: он был выше остальных. Имел всё ту же общую черту — светлые волосы. Только у него они были собраны в приглаженный низкий хвостик. Мальчик поправил свои очки прежде чем принять заново наполненный стакан. Ай протянула руку в ответ, принимая. — Эта группировка опасна сама по себе, но от них легко отвертеться самым простым огнестрелом. Они сторонники старой эпохи Якудз, подражатели. Способности используют в крайнем случае, отдавая предпочтение холодному оружию и кулакам. Ай изумлённо подняла брови. Его речь была грамотна и структурирована для ребёнка такого возраста. Она снова обернулась к упомянутой Лу, начавшей тереть свои глаза кулачками. — Ты связалась с братьями по рации? — Кито попробовала легко улыбнуться. Всё-таки девочка напугана, а вдобавок ко всему явно испытывала вину за пролитую воду. — Чёрта с два! — возразил другой. Он хоть и был в общем кругу, но держался чуть дальше остальных. Тот самый мальчик, который задирал группу взрослых бандитов. — Сколько бы мы её ни учили, она даже слова произнести в неё не может. Она мою ловушку использовала, просто дёрнула за удачную ниточку. — Помолчи, — перебил его старший. — Большей информации мы тебе не дадим, а знания о методике боя бандитов помогут тебе выбраться отсюда самостоятельно. Точно, уйти. Всё, что от неё требовалось изначально — это просто найти детей. Попробовать заговорить с ними и дождаться Достоевского. — Всё, что мы смогли у тебя найти — это телефон. — Старший из мальчиков, поднялся с пола и сделал несколько шагов в сторону стола. Демонстративно поправил очки вновь. Видимо, это общая привычка для людей с проблемным зрением. По крайней мере это был очередной представитель, пускай и самый младший. — Когда я начал его проверять, он просто развалился в моих руках. Его пальцы удерживали верхнюю часть телефона, от которой отходила задняя крышка вместе с короткими проводками, идущими от микросхем. Действительно, развалился. Это удивило Ай не меньше чем присутствующих. — Я не причиню вам вреда… — Ха! Учитывая как ты тряслась от страха, самые страшные тут только мы! — в диалог вступил ещё один из братьев. В какой-то момент детишки начали спорить между собой, оставляя Кито без внимания. В диалоге проскакивали фразы «нельзя», «мы должны были проигнорировать» и «братик будет очень ругаться». Сама Ай понимала природу их беспокойства. Удалось понять, что дети несли на своих хрупких плечах непосильную ношу в лице бегства. Саму суть рассказал Достоевский, а остальное удалось услышать от двух самых дерзких мальчишек. Те словно не замечали единственных двух девочек в этой комнате — Ай, которая пристально наблюдала за малышкой Лу, и сама девочка… Она волновалась больше всех. Девушке подумалось, что ей наверняка очень сложно жить среди всех своих родственников. Но было и кое-что иное, Кито могла разглядеть в ней частичку себя. «Интересно, какой я была в детстве?». Это воспоминание, которое у неё отсутствовало. Кито и не задавалась этим вопросом. Всё шло своим чередом, пока не начался хаос в голове. Один из мальчиков отправился на так называемую разведку, прихватив с собой один из пистолетов и бинокль. Сказал, что проверит территорию, дабы Кито могла уйти. Никто из них не собирался держать её рядом и уж тем более защищать. Они пояснили, что зазнаваться ей не стоит, а поступили так лишь по воле сестры. Малышка просто оказалась не в том месте и не в то время. Кормила бродячее животное, пока не услышала шум в другом конце переулка. У этих детей была своя сеть связи, которая позволяла оповестить об опасности. Именно об этой «ниточке» и говорил один из них. Кито поняла, что оказалась обузой в тот момент, когда прихватила с собой Лу. Один из братьев сказал, что это было совершенно лишним. Девочка, несмотря на свою пугливость, знала куда спрятаться и где находились «норки» для побега. Только вот светловолосая незнакомка обозначила себя героиней. Мальчишки всё причитали, что обе представительницы женского пола — их проблема. — Сюда, — скомандовал старший. Мальчик горделиво держал нос к верху. Шёл самым первым, удостоверяясь в том, что память ведёт по верному пути канализации. Ай вспомнились моменты, когда она вела свою группу детей на обеденный перерыв. Эти воспоминания казались настолько далёкими, потерянными в собственной голове, что едва ли удавалось верить в их достоверность. Тем не менее она помнила моменты, когда жизнь ещё была спокойной и беззаботной. За то время, что им с семьёй удалось пожить в Йокогаме, девушка успела испытать тяготы ожидания зарплаты. Платили мало, но стоило получить оплату, как улыбка появлялась сама по себе. А сейчас денег вовсе не было. Они, конечно, и не нужны — однако Кито испытала тоску по тому времени. Ненадолго представила себя на прошлом рабочем месте. В особо тяжкие дни после похода на крышу любимой библиотеки настроение всегда поднималось. Её тело ощутило лёгкую тяжесть, когда в голове всплыли воспоминания о том дне. Была ли та встреча стартом? Что бы произошло, не заговори она с этим «странным мужчиной»? На лице девушки мелькнула короткая улыбка. «Ты безрассуден, как глупец, но рассудителен, как мудрец», — подумала Ай. — И запомни: если попытаешься что-то предпринять в нашу сторону, то мы откроем огонь на поражение, — к ней обратился один из «особо дерзких». Его характер очень хорошо читался в походке — самой развязной. Смешно представить, каким он вырастет. — Поняла-поняла, — Ай подняла обе ладони, словно она сдаётся. Улыбка получилась очень нелепой. Ей было очень любопытно разглядывать ребят со стороны. Каждый отличался от другого — начиная с одежды и заканчивая оттенком волос и причёской. Было между ними действительное родство или же это являлось формальностью образа жизни, она не могла знать наверняка. — Спасибо, что попыталась защитить нашу сестру, — к Кито обратился мальчик, который шёл позади неё. Фраза была произнесена настолько тихо, что девушка едва ли смогла её расслышать. В этом тоннеле канализации эхом разносился каждый шаг. — Она хоть и проблемная из-за своей наивности, но единственная, кого хочется защищать. Возникало ощущение, что мальчик стеснялся собственных слов. Видимо, боялся выделиться своей «нежностью» на фоне дерзкого поведения остальных. — Уверена, в её глазах вы — герои, — после сказанных слов, Ай заметила, как парень улыбнулся, всё так же смущаясь, пытаясь прикрыться воротником рубашки.***
— Он не даст ей уйти, — Стивен совершил очередной глоток крепкого кофе. Предпочитал пить его в чистом виде, не добавляя сливок или молока. — Почему именно — сказать не могу. Мужчина слегка прокручивался на стуле, вызывая едва слышимый скрип крепления. — Если Рури Кито вернётся за дочерью в Йокогаму, ему не составит труда избавиться от неё, нейтрализовать как помеху, скинув вину на Портовую мафию. Что в целом сыграет крысе на руку, а заодно добавит огня в копилку обид Ай. Кинг предпочитал не смотреть в сторону собеседника, видя в нём не самую приятную личность. Продолжал вещать, делая паузу на новый глоток. — А если она наберётся смелости и решит сбежать, то встретится с матерью разве что на похоронах. С какой стороны не посмотри, итог один — Рури лучше не высовываться. Арчибальд, призадумавшись, потёр пальцами подбородок. За дни, что они были заняты «расследованием», иностранец совершенно забыл о собственных принципах. Оба погрузились в работу, стараясь не тратить время на выход в свет. Кингу никто особо не мешал, если не брать в счёт Арчи. А он имел возможность заниматься своими делами только после того как получил разрешение со стороны Кристи. Отпуск превратился в командировку. — Это понял Осаму Дазай. Рассказал мне, когда я находился в «плену», — Стивен спародировал кавычки. — Потому он лично объяснился перед госпожой Кито, убедив, что её бездействие — самое лучшее решение для сохранности рассудка дочери. — Она сама не задаёт вопросов о матери? — Арчибальд смахнул скопившийся пепел на сигарете. — И не будет, пока не вернётся в нормальную среду. Кингу стала понятна методика Достоевского в тот момент, когда он смог поговорить с Осаму. Тот не мелочился с разъяснениями, заведомо решив оповестить Стивена об их схожем складе ума. Тут-то и стали понятны моменты, происходившие в штабе крыс. Фёдор влиял совершенно незаметно, так, чтобы Кито не могла и возразить. Взращивал чувство опасности и направлял её обиды на нужных ему людей. Только вот изначально он выбрал для себя самую удобную роль врача. Для Кинга не было удивительным то, почему Ай обращается к нему за успокоением души. Этот мутный русский с холодной манерой речи не только успокаивал, но и «убаюкивал» каждое осознанное размышление подруги. — Единственное, что я слышал от неё — это стремление отплатить мафии той же монетой. А всё остальное для Кито просто не имеет значения. То-то оно и складывается, что её разумом фактически управляют, направляя и позволяя лишь те эмоции, которые удобны. И всё остальное померкло. Нужно лишь напомнить, показать или же позволить ей пережить собственные эмоции вдали от Достоевского. Сидящего в стороне Арчибальда пробило на смех. Ему было забавно от одной лишь мысли, что подобная личность свободно отсиживается в портовом городке Японии. А ведь такой потенциал очень пригодился бы королевству, не говоря уже об Ордене. Конечно, он заприметил его навыки ещё при диалоге в первую встречу. Казалось бы, слабый, бледный — зато какой хитрый и бессердечный! Уэстмакотт посчитал бы себя дураком, если бы согласился на сделку с ним. Это равносильно тому, что передать права на свою душу Фёдору. Однако личность очень интригующая… Ему давно не было так весело. Весь состав исполнительного комитета Ордена приелся до тошноты. — Забавно выходит, — Арчи оттянул прядь русых волос пальцами, наматывая. Всё его воодушевление можно было отследить в жестах. Он сидел, закинув ногу на ногу и интенсивно покачивал. — Тебе удалось достать для него страницу книги? Кинг помрачнел. Такова была его единственная задача. Найти страницу или привести к самой книге, а взамен заполучить Кито. Было бы всё так просто… Если бы только он не подумал о собственной ценности в глазах Достоевского. Стало понятно, что её попросту нет. Он — как вспомогательный инструмент, который толку особо в себе не имел. Стивен пришёл к выводу, что в конечном итоге его просто убьют. Сделают это без лишних раздумий, в последующем просто выбросив труп куда подальше. — Более чем уверен, что он её уже заполучил. Я слышал, что в скором времени в город явится кто-то по имени Камуи. Потому они готовят новый штаб. Стивен отставил опустевшую кружку подальше от края стола. Ему думалось, что приезд этого таинственного человека скажется на его собственных планах не самым приятным образом. Помимо того, что этот человек будет связан с Достоевским, Стивен вспомнил, что лично не смог на него ничего найти. Никакой зацепки или намёка — полная пустота. После того дня, как он подслушал диалог двух русских в кабинете, мужчина изрядно озадачился. Пытался копаться в документах, пока на то была возможность. Несколько раз перечитывал записи Кито в дневнике. По крайней мере на тот момент ничего дельного там не было. Ай не владела никакой информацией, а все записи в блокноте больше напоминали бредни больного. Это напрягало больше всего. На вид ему казалось, что она находится в здравом рассудке. Однако, пролистав несколько страниц, мужчина напрягся. Поначалу записи были обычные, без какого-либо подвоха. А потом слова терялись в строках, и многие из них были прямо нечитаемыми. Большую часть она зачёркивала, а остальное просто обрывалось на полуслове, не позволяя выловить мысль. Со стороны Арчибальда послышалось какое-то странное шевеление, на что Кинг постарался не обращать внимания. Мало ли чем он там занимается. Тем не менее отвлечься от собственных размышлений пришлось. Стул скрипнул от дополнительной тяжести, когда русый подошёл со спины и облокотился на спинку. Не нравилась Кингу такая близости, когда Арчи излишне много себе позволял в силу наглого характера. — Я кое-что нашёл, — Уэстмакотт нахмурился, вытаскивая телефон из кармана. Пару раз что-то потыкал и выставил руку вперёд, перекидывая через плечо Кинга — чем не подставка. — Взгляни, пожалуйста. Стивен устало выдохнул, поправил очки на переносице, и всё же решил уделить минуту орденовцу. Порой он действительно был полезен. В Орден дураков не берут, а если и так, то долго они точно не задерживаются. От увиденного лицо Кинга скривилось в гримасе раздражения. — Франция восемнадцатого века. Ты только погляди на эти кружевные манжеты! — Арчи несколько раз потряс телефоном перед лицом Стивена. Ему не терпелось показать фотографию, сделанную в магазине с самого начала их диалога. — Это же чудо! Они занимаются поставкой вещей из разных стран! Кинг закатил глаза и оттолкнул его руку. — Клоун, — недовольно прошипел он. В действительности Уэстмакотт умел быть серьёзным, только не видел в этом никакого смысла. Отторжение со стороны «друга» не особо его и задело. В конце концов, их отношения никогда не являлись таковыми. Просто Арчи одарил Кинга огромным количеством привилегий, которых быть не должно. Вместо камеры — комната в отеле, а пуля в лоб, предназначенная для него — отложена на потом. — Что ж, мне пора. Смотреть ему в след Кинг не стал. Этот русый порядком надоел за эти дни. Наперекор здравым рассуждениям и разработкам стратегий, он не брезговал лишний раз похвастаться новинками гардероба. Во всём этом Стивен не мог увидеть и грамма логики — Арчи из раза в раз надевал лишь один излюбленный костюм. Как и сейчас — с особым трепетом поправлял края воротника, несколько раз проглаживая ткань ладонями. К образу решил добавить кожаные перчатки коричневого оттенка. Будь то смертельная встреча или же просто сбор совета — Арчи хотел блистать. Очаровывать не только своей широкой улыбкой, но и всем внешним видом. В придачу шли и тонкости отточенных манер. — И куда же ты? — Стивен развернулся в его сторону. — Негоже заключённому спрашивать о таких вещах у своего надзирателя, — отшутился Уэстмакотт, в сотый раз поправляя вьющиеся волосы. — Не забывай, жив ты лишь по моей воле. Лучше займись делом.***
Как и обещали, детишки отвели девушку в одно из безопасных мест. Ничем больше и не обмолвились, посчитав, что на этом их пути должны разойтись. Вторили о том, что им лучше поторопиться до прихода брата, боялись того, что он заметит незнакомку. И всё-таки встреча с ними была чем-то светлым. Да, не самое приятное место для знакомства, опасное. Тем не менее это было подобно глотку воздуха. Она особо и не задумывалась над тем, что проживание в штабе как-то тяготило, но такое разнообразие новых лиц, разных характеров и внешнего вида оставили на её лице улыбку. Малышка Лу успела к ним присоединиться, из-за чего получила нагоняй от старшего. Никто даже не заметил, как она покинула убежище и шла следом. Мальчишки прозвали её мышкой — за проворный «побег». Кито успела поблагодарить её за помощь и пожать маленькую хрупкую ручку. Быть может, встреча не будет последней. Тяготило её лишь то, что не было возможности связаться с Фёдором. Неизвестно, находится ли он в трущобах вообще. Задание Кито заключалось в том, чтобы найти логово детей, но те были в достаточной мере осторожны. Путь в их место проживания она не застала по причине отсутствия сознания, а обратная дорога была настолько долгой и запутанной, что Кито потеряла способность ориентироваться в первые же полчаса. Итога никакого нет, как и приятного чувства выполненного задания. Перед тем как отправиться в город самостоятельно, девушка предпочла остаться на причале. Просто посидеть, насладиться тишиной и лёгким ветерком. Прохлада бодрила. — Тебя тут нет, но ты наверняка слышишь, — произнеся слова, Ай взглянула на свою ладонь. Прекрасно помнила события того дня, когда решила пойти наперекор своей копии. Рана успела затянуться за это время, оставляя розовый шрам. О поступке не жалела — так было нужно. — Я не тороплюсь извиняться, ты должна меня понимать. Слова давались тяжело. Она делала паузы между предложениями, стараясь подобрать слова. — Ты можешь игнорировать меня, закрывать глаза на опасность… Только вот в лодке нам плыть вдвоём, как бы тебе это не хотелось. Я не знаю, как долго ты будешь молчать, но видеть всё происходящее тебе всё равно придётся. — Разве я тебя игнорирую? Кито подскочила от неожиданности, когда на затылок опустилась холодная ладонь. Ей не составило труда догадаться о том, кто это мог быть. Сквозь тишину проникла знакомая меланхоличная манера. Фёдор задержал свою ладонь, слегка потрепал светлые волосы, оставляя их в небольшом беспорядке. Он особенно выделялся в общей атмосфере этого района, таящего тьму и дарующего свет. Слишком уж не вписывались светлые брюки и рубашка. Чёрная накидка пришлась кстати. Кито уже и забыла, как он выглядит в «полной экипировке». Было в этом что-то таинственное и притягательное одновременно. — Вовсе нет, — Ай слабо улыбнулась, поправляя волосы. В последующий момент улыбка с её лица пропала, уступая накатившей досаде. — Я так понимаю, ты пришёл сделать всё самостоятельно, заведомо ожидая провал с моей стороны? Достоевский усмехнулся. Садиться рядом на бетонную поверхность не стал — брезговал. Остался нависать над ссутулившейся девушкой, закрывая её своей тенью. — С чего такие выводы? — он качнул головой в сторону, с любопытством рассматривая Кито. — Пришёл завершить, не более. Кроме того, сейчас за нами приедет Иван. Послышался глубокий выдох. Кито сама не понимала, почему так переживала за выполнение задачи. Она никогда не считала себя полезной, особенно для такого человека. Что бы он ни говорил, как бы ни утешал, в голову лезли совершенно иные мысли. И страх провалиться распалял в ней излишнюю неуверенность. От того Ай была ему благодарна, что несмотря на всю шаткость её самооценки Фёдор продолжал верить. С его стороны не было и фразы, что ей чего-то недостаёт. Он одаривал пониманием и спокойствием. — Благодаря тому, что ты попала на их базу, я смог вычислить местоположение. Большего и не требовалось, ты прекрасно справилась. Правда, мальчишки оказались куда проворнее, хотя этого и следовало ожидать… — Пока Достоевский высказывался, Ай наблюдала. — Поломка телефона — твоих рук дело? — Верно. Он слаб на проявление собственных эмоций и желаний — старается снизить ценность каждого физического проявления. Никогда не понимал импульсивных порывов тактильности, пресекая каждую попытку со стороны Николая в самом её начале. Так и сейчас просто не мог подобного действия ожидать, а уж тем более понять. Пошатнулся, когда Кито прильнула с особой пылкостью. Уткнулась лицом в грудь, неловко обвивая руками тело. Только в такие моменты можно было разглядеть на его бледном лице удивление. Не наигранное, реальное. Удивление человека, который не видел искренней близости в свою сторону за большую часть прожитой жизни. Были пытки, были избиения, сражения и борьба. Дамы, позволявшие себе слишком много, тоже были. Их либо удавалось оттолкнуть, либо в конечном итоге убить. Второе, как правило, происходило после удовлетворения собственных желаний проявить жестокое обращение в ответ на их легкомыслие. Тут дело иное, ни оттолкнуть — ни прижаться. Кито неподвластна любым логическим объяснениям. Для него она настолько же глупа, насколько умна. Потому он с замиранием молчал, не позволяя поднять руки или же что-то сказать. Сама отступит. — Знаю, что тебе такое чуждо, но позволь успокоить саму себя. — Эгоизм — непослушный сын гордости, Кито, — он ответил холодно, но отталкивать не стал. — Твой путь — покаяние. Ай тихо усмехнулась, обвивая его покрепче. Полностью обхватить не удавалось, от того она зацепилась за ткань рубашки на спине. Его тело — не тёплое и не холодное, такое же неоднозначное, как и сама личность. Однако ей хотелось верить, что с её стороны исходит достаточно тепла, чтобы согреть ледяную душу Достоевского. От него даже пахло по-особенному, несмотря на общие «ароматы» трущоб. — Я словно священника обнимаю. Она нехотя сделала несколько шагов назад, отступая. Посчитала нужным совершить лёгкий поклон в знак благодарности. Хотя сомневалась в том, насколько русский может быть знаком с японской культурой. — Каково безрассудство по отношению к господину! — послышалось откуда-то со стороны. Ай недовольно поморщилась, стоило ей только увидеть обратившегося. Сравнение оказалось не самым приятным. — Облюбовав омерзительные места трущоб, ты имеешь смелость прильнуть?! Гончарова «заткнули» быстро, одним простым жестом. Фёдор поднял ладонь легко, после чего Иван замолчал. Следом со стороны седовласого последовал глубокий поклон. Длиннющие волосы «осыпались» с плеч, едва ли не достигая земли. Достоевский прошёл вперёд, попутно поправляя рубашку: её края заметно задрались. Хотя излишне за внешний вид он не волновался. Холодный ветер неприятно поддувал, вызывая мурашки. Через несколько секунд мужчина и вовсе укрылся краями плаща. А Кито послушно последовала за ним. Миновала Гончарова, который задержался в поклоне и напоследок услышала: «Да будет ужасающей твоя смерть». Сложно было упустить его гадкую усмешку. Кито не боялась, но явно не понимала принципа такого обращения. Девушка приятно удивилась, когда заметила открытую дверь салона. Фёдор галантно придерживал её, пропуская Ай вперёд. Сам он перешёл на другую сторону только после того как закрыл дверь за ней. Удивительно, что именно сейчас русский сидел ровно. Хорошо держал осанку, в отличие от рабочего состояния в штабе. — Могу я спросить? — Ай осторожничала, чего нельзя было сказать о её прошлом импульсивном действии. Ответом стало уставшее и вопросительное «м». — Эти дети… Я увижусь с ними снова? В тот момент она не знала, что станет связующей в этом плане. Подобно Гамельнскому музыканту, приведёт детей к необратимым событиям, подставив их, при том совершенно того не желая, совершенно не ожидая того, что вся эта группа станет разменной монетой — ложным следом.