Малыш Ваня

— Ты! Империя Зла! Снова и снова рушишь порядок в нашем дружном демократическом обществе! Из-за тебя в мире постоянно нарушается равновесие, каждый раз ты доводишь всех нас до крайностей! — с каждым словом светловолосый юноша распылялся всё больше. Активно жестикулируя, Альфред старался доказать свою точку зрения Ивану, который невинно хлопал своими длинными пепельными ресницами и умиротворенно улыбался оппоненту, словно он был где-то на Багамских Островах, а не на серьезном собрании G7, куда его пригласили только для того, чтобы вылить все помои из своих поганых ртов. — Хорошо, хорошо. Мы всё поняли! Вы все воздушные шарики, а мы с Ванькой гандоны, в вашем «дружном демократическом» кружке анонимных дрочеров. Мы свободны? А то жрать уже хочется. И ради этого сборища мы перлись аж в Берлин?! — негодовал мужчина с волосами, словно самый чистый, только что выпавший снег и двумя яркими рубинами, которые полыхали кричащим огнем, вместо глаз. Гилберт, по идее, и не должен был тут присутствовать, но когда услыхал, что Брагинский намылился к «семерке ебланоидов», решил, что не стоит упускать шанс сходить в цирк бесплатно. Да и в конце концов, что он права не имеет? — Тебя здесь и не должно было быть! Приглашен был только Иван, чтобы урегулировать некоторые вопросы, а ты, похоже, уже от безделья не знаешь, куда себя деть! — решил внести свою лепту джентельмен в костюме цвета только что скошенной травы. — А ты в мой рабочий график свои брови не суй, Артур! Имею полное право посещать это шапито когда захочу, но на ваше счастье у меня слишком мало времени, чтобы тратить его на вас. И вообще, ладно Ваньку позасирать захотели, получите потом ракету в печень и хрен с вами. Но что тут делает Ван? — честное слово, Байльшмидт слушал очень внимательно монолог «героя» о том, какие они плохие, правда только первые 10 минут. Следующие тридцать играл в телефон, оказывается «змейка» неплохо может скрасить время, лишь назойливые крики присутствующих не давали нормально сосредоточиться, из-за чего он проигрывал, но доблестно держал себя в руках, только пару раз матернулся под нос. Это его личная победа над сквернословием! Далее, еще минут пятнадцать он пялился на других, чем очень смутил Хонду, невероятно напугал Феличиано и разозлил Кёркленда. Получив за это от Брагинского, он решил заканчивать это фееричное шоу на своей ноте и пойти поесть. Да и грех не приплести китайца, раз уж он тоже здесь. — Яо здесь по той же причине, что и Иван. У нас есть несколько вопросов к нему насчет направления развития его экономики и политики, — оповестил Крауц своего старшего брата, — Но похоже, что в данный момент будет лучше устроить небольшой перерыв и продолжить уже после его окончания, надеюсь, хотя бы это поможет сделать наше общение более конструктивным. — Люд, до чего же ты наивное создание. «Конструктивность» и эти «огузки» никогда не будут вместе. Это какая-то односторонняя любовь — вы хотите плодотворности, а она вас нет! — договорив, Калининград залился неистовым гоготом. — Я поддерживаю Германию! Думаю, перерыв нам и правда не помешает, я бы не отказался от чашечки ароматного кофе с кусочком тортика или круассаном, — проворковал Бонфуа, элегантно убирая прядь светлых ухоженных волос с плеч. — А я хочу пасты! — пролепетал Варгас, который последнюю четверть собрания был распластан по столу, умаялся он уже от всеобщих ссор. — Так уж и быть! Герой объявляет десятиминутный перерыв! — вскочив с места и подняв указательный палец к верху, прокричал Джонс. — Вставай, Брагинский! Боярин вольную дал, нужно пользоваться. Хочу кофе и чего-нибудь мясного, а то сожру кого-то, честное слово, — Гилберт поднялся со своего места, хлопнул по плечу Ивана и направился в сторону выхода. Остальные представители данного собрания также стали, не торопясь, отлипать от мягких кожаных кресел, чтобы немого размяться. Иван не был намерен продолжать выслушивать о себе столько «хорошего», твердо решив, что сейчас берет свою область под локоть и уматывает обратно в Москву, главное по пути покормить свой анклав, а то и правда сожрет кого-то. Стоило ему подняться со своего седалища и отойти от него меньше чем на метр, как в глазах потемнело, ноги начали подкашиваться, уста не могли произнести ни слова. Прозвучал достаточно громкий звук, схожий с хлопком, комната наполнилась легким дымом и запахом гари. — Всем лечь на пол и прикрыть голову руками! — сориентировал всех глава Евросоюза, уже прижимая щеку к грязному полу и утягивая за собой Италию. Япония был в другом конце зала, но Людвиг не сомневался, что Хонда не растеряется. Байльшмидт на чистых инстинктах самый первый принял нужную позицию. Около минуты все молчали, прислушивались, но последующих хлопков не прозвучало, дым и миазмы начали покидать кабинет через открытое на проветривание окно, зато послышалось кряхтение, шмыганье носом и всхлипы. Крауц, подумав, что это Варгас, повернул голову в его сторону, но на его удивление Феличиано был очень собран: его положение тела было правильным, руки прикрывали нужную часть головы, туловище полностью прижато к полу, сам он, казалось, даже не дышал, похоже, часы ежедневных тренировок не прошли зря. Тогда кто мог издавать такие звуки? Думалось, что через несколько мгновений, этот кто-то полноценно заплачет. Германия был не единственным, кого интересовала природа данного шума, нарушающего всеобщее затишье. Экс-Пруссия понял, что звучание идет со стороны его ног, совсем рядом, но принятая позиция не позволяла увидеть картину полностью и разгадать загадку, тревожащую всех. Прошло еще около 10-ти секунд, которых хватило Калининграду, чтобы понять, что позади него мог быть только Россия. Но чтобы этот «шкаф» хныкал?! Да в жизни он в это не поверит! Набрав максимальное количество воздуха в легкие, анклав поворачивает голову в сторону, где, по идее, должна находиться его страна. Представьте его удивление, когда вместо двухметрового мужика, который пугал просто своим присутствием, он увидел мелкого мальчишку, который тер уже покрасневший от этого действия нос длинным замусоленным рукавом своей рубахи и безуспешно старался успокоиться. — Твою мать… — единственное, что смогла изречь из себя область. Эти слова дали старт другим воплощениям подняться на ноги с плохо помытой поверхности и уставиться на маленькое чудо. — Это чье? — вопросил, тыкнув пальцем в испачканный сажей комочек, Америка. Дитятко выглядело… интересно. На мальчонке из одежды была только вышиванка, она явно была ему велика и походила больше на платье, вся в саже, но была подвязана алым поясом, который постоянно соскальзывал, намереваясь забыться, где-нибудь вдали от дома. Сам же маленький человечек на вид был лет 5-ти от роду, грязные волосы, запачканное лицо, в глазах животный страх, тело мелко, почти незаметно тряслось. Как только на новоприбывшего гостя обратились взгляды всех присутствующих, малыш подобрался и принял позу, словно хищник. Так выглядят волки перед нападением на добычу. Но разве «это» можно назвать волком? Волчонком… и то с большой натяжкой. — Этого просто не может быть! — вскрикнул Ван, кладя руки на голову, устраивая на ней бардак растрепывающими движениями. — Мне же не кажется это?! — у Гилберта начиналась истерика, — Иван! Твою мать, как тебя угораздило-то? — Что ты несешь?! «Это» не может быть Иваном! — снова, абсолютно без стеснения, Джонс некультурно тыкнул в сторону малыша. Чадо сочло этот знак недобрым и с воинственным кличем прыгнуло на Альфреда, захватывая его блондинистые волосы в свои маленькие кулачки. Как ему удалось прыгнуть на высоту роста США, для всех осталось загадкой. — Oh, my God , оттащите его от меня, вдруг он заразный! — вопил «герой», к нему тут же кинулись Англия и Китай, но крохотный воин крепко держал свою добычу. — Ваня, прекрати! — кричал малютке КНР, получая новый синяк на плечо от маленькой брыкающейся ножки. Байльшмидт в недоумении, ребенок ведет себя так, словно не понимают, что обращаются к нему, может дело в современной речи? Хотя не помнил он такого, чтобы Россия не откликался на свое имя — оно, что в то время, что в это, примерно одинаково произносится. При этом нельзя отрицать того, что дитё просто напугано. Но если подумать… Имя, имя… Точно! Раньше оно было другим! Но вот каким? Столько веков прошло, уже и не вспомнить. — Китай! Как Ваньку в язычестве звали? — кричал, срывая глотку Калининград, так как уже началась полноценная всеобщая истерия, а маленький бес так и не отпустил златовласые косы бескультурника. — Не знаю, я встретил его уже после принятия христианства, во времена Золотой Орды, имя его Иоанн, других не знаю, — провопил ему в тон Ван, до сих пор безуспешно оттягивая сорванца от чужих волос. Но тут чадо само отпустило заложника, буквально метнувшись в другой конец кабинета, гордо выпятив грудь, громко и звонко оповестило всех: —ꙁовоутъ ​менѧ Велеславъ, сꙑнъ ​Ладꙑ! Днесь бꙑлъ ѻбрѧдъ Имѧнареченїꙗ, ​ꙗꙁъ​ ношоу гордоѥ имѧ, славлю имъ ѻдногѡ иꙁъ Богѡвъ нашихъ. — Бог ты мой! Он еще и на старославянском базарит, — отчаянно проныл прусс, закрыв руками лицо. — Это точно Иван, вы уверенны? Это же сумасшествие! Это какого уровня должна быть магия, чтобы перенестись на столько веков вперед! Бред! — Артур не хотел даже предполагать у какого алхимика, мага или чародея имеется настолько огромная сила для осуществления такого рода заклятия. — Ох, mon ami! Я уверен, что это Ванья, просто в другом амплуа. Посмотри на эти невероятные глаза, — француз кивнул головой в сторону славянина, и все тот час направили взгляд на очи дитятко. Это было незабываемое зрелище! Глаза были невероятно больших размеров на фоне хрупкого, бледного детского личика, также небольшие, почти незаметные капли слез обрамляли их, из-за чего зеньки малыша казались еще больше. Черный зрачок окружал несказанный фиалковый окрас, а сам край радужки окаймлял цвет только что распустившейся глицинии. У взрослого воплощения России глаза были аметистового цвета, иногда схожим с мастью спелой сливы, но в очах его юной версии, казалось, только-только начали распускаться цветы, которые лишь в будущем окрепнут, опылятся и приобретут не менее волшебный оттенок. — У меня нет ни единого сомнения, что это представитель Российской Федерации, — Ван старался говорить, как можно спокойнее, чтобы не пугать ребенка лишний раз. — Даже если это и правда Иван, кто-нибудь понимает его речь? — Кику не особо осознавал, что тут происходит, но нужно понять, как донести до молодого создания, что ему не причинят вреда, понять откуда он появился и как вернуть его обратно. Но все это упирается в языковой барьер, можно позвонить его сестрам или найти какой-нибудь переводчик в интернете, также не запрещается в срочном порядке вызвать ближайшего знатока славянской культуры. Этот вопрос в любом случае надо решать и быстро, — Китай, Пруссия, Франция, вы самые ранние знакомые России, вы можете провести с ним переговоры? — задал вопрос Хонда, обведя этих троих взглядом. — Конечно! Я каждый день за чашечкой чая беседую на БЛЯДСКОМ старославянском в компании этих двоих. Так, чисто для практики, не более, — закричал на японца прусс. — Не время паясничать, Гил! — в тон ему ответил Крауц. Ребенок, стоявший в трёх метрах от взрослых воплощений, снова принял позу хищника, ощетинился и, казалось, рыкнул. — Так, успокойтесь, не кричите, он и так нас не понимает. Я много общался с Иваном, когда он был во власти Орды, что-то да вспомню. Главное, не пугайте его еще больше, — примиряюще проговорил Яо, дав надежду остальным. — Я не большой знаток славянской культуры, но он вроде сказал, что-то про какое-то имя, — робко промямлил Канада, который только встал с пола, он до последнего боялся пострадать от неведомого «нечто». — А еще про какой-то обряд! — мгновенно включился Кёркленд. — Да, эту часть я как раз таки понял, — оповестил коллег Калининград, — Он просто представился. Я все пытался вспомнить, как звали его ранее, вот он и подсобил. Ванькой он стал только после крещения, а до этого он был Велеславом, что значит «славящий Велеса». Это их Бог языческий какой-то. Похоже, он только получил свое имя. — Ве~ Дойцу, как это только получил? Имя же еще грудничкам дают, сразу после рождения, — поинтересовался Италия, выходя из-за спины Германии. — Я читал про это, ранее у славян, во времена язычества, имелся обряд Имянаречения, который являлся своеобразным переходом из одного состояния в другое, отпускание старого, ненужного и принятие в свою жизнь нового. Для перехода сжигали старую одежду, которую человек носил не менее полугода, а в конце всего мероприятия надевали новую традиционную славянскую одежду, — ответил, заместо Людвига, Кику. — А Велеслав, которого он славит своим именем, является Богом земледелия и скотоводства. Он также считался богом богатства. Ему подчинялись тучи. Разгневавшись, он мог наслать на землю проливные дожди. Его имя используют, когда нужно поклясться в честности и преданности, — дополнил младшего брата Китай. — Подожди, точно, он же в то время был язычником, кашеварием маялся каким-то, может нашаманил что-то не то, вот и метнулся аж на десять с фигом веков вперед? — начал развивать свою мысль Байльшмидт. В этот же момент Артур выпятил свои зеленые глаза на ребенка, словно осмыслил благодаря ему всю суть бытия. Он ведь когда-то слыхал, что на Руси были сильные магические обряды, но практически никаких записей об этом не сохранилось. Лишь один раз Кёркленд переборол свою гордыню любопытством и подошел к Ивану с вопросом, это было века три назад, чтобы узнать о славянской магии побольше. Но тот наотрез отказался обсуждать эту тему, говоря, что верует в Единого Бога — Иисуса Христа, и он не намерен вспоминать время, в которое «грешил» баловством с язычеством. Ольга же оправдалась тем, что ничего уже и не помнит с тех времен. А к Наталье подходить не хватило мужества. Внимательный взор неизвестного человека крошке показался недобрым, словно рыскающим по его детской душе. Будто этот индивид хотел что-то у него отнять. Малыш не понимал, что именно, но инстинкты кричали защищаться. Выпрямив спину, он начал размышлять. Зашептать ли этих незнакомцев или заклясть их? Не поняв, что в данной ситуации будет лучше, мальчишка решил объединить всё и сразу, хотя учили его не делать так, вред и себе и другим накличешь, так как Богов своим эгоизмом разозлишь. Но если бы сорванец слушал всё то, что ему говорят, он бы и не оказался в 21-м веке. — ​ꙁавѧжи, ​ ​Велесе​, ​колдоуноу​ ​и​ колдоуньѥ, ведоуноу​ ​и​ ​ведоуньѥ​, чернецоу ​и​ чернице, оупꙑрю ​и​ оупꙑрице, на вноука даждьбожьѥго ꙃла ​не​ мꙑслити! ѿ ​краснои​ дѣвици, ѿ ​чернои​ ​вдовици​. ѿ роусовласого ​и​ черновласого, ѿ рꙑжего ​и​ ​косого, ​ ѿ ѻдноглаꙁого ​и​ раꙁноглаꙁого ​И​ ѿ всѧкои нежити! ​Гои​! — начинал он с тихого бормотания, но постепенно набирал нужный темп, к концу заговора голос был громким, мальчик отчеканивал каждое слово, будто скороговорку. Все присутствующие затихли и внемли каждому слову славянина, но когда текст начал повторяться вновь, второй раз подряд, Гилберт, Людвиг и Ван начали неосознанно чуять опасность и отходить подальше от ребенка, параллельно утягивая подальше от язычника и других воплощений. И тут началось необъяснимое: на половине второго захода на нос Альфреда упала снежинка, которая мгновенно растаяла и каплей потекла прочь с лица. Страны не верили своим глазам, в кабинете начал падать снег буквально из ниоткуда. Сначала мелкими снежинками, затем пошли крупные хлопья. Температура в кабинете падала с молниеносной скоростью, но за окном виднелось солнце. Утром по новостям говорили о 25-ти градусах в столице ФРГ, где и проходило собрание. Артур обомлел. Чтобы устроить такое снежное шоу, ему бы понадобилось куча ингредиентов, которые достаточно трудно достать, и минимум неделя подготовки с большим количеством провальных попыток. А тут! Пара слов и все! Да даже Мерлин так не мог, всегда должно быть что-то, что поможет сработать заклинанию. Это мог быть обряд или всем приевшаяся волшебная палочка, но не просто же несколькими предложениями! Как ему это удается? Нужно успокоить мальца и попытаться разобраться в этой бесовщине. Велеслав, по крайней мере, именно так он себя кличил, и не думал останавливаться на втором прочтении. Снежок был лишь отвлекающим маневром. Как говорят, «мал, да удал». Чадо понимало, что порошой никого не напугать, только детишек развлекать в тайне от старейшин. Нужен третий заход! И вот зазубренные на всю жизнь строки сходят с его уст в третий раз. Кёркленд всем естеством почуял не ладное и крикнул: — Прикройте голову руками, спрячьтесь. Не знаю, что именно сейчас будет, но явно ничего хорошего, раз он аж по третьему кругу пошёл! — лишнего повторения не потребовалось, все моментально в рассыпную кинулись в разные укрытия. Азиаты, имея небольшие габариты, спрятались под кресла, которые были на каждом шагу, также поступил и Варгас, слава Богу, комплекция тела позволяла. Остальные, которые имели большие параметры, кинулись под стол. Чуйка Артура не подвела. После первых строк заговора, хлопья снега моментально превратились в глыбы льда размером с куриное яйцо, если не больше. Пара крупных льдин задело сидящих под креслами, особенно больно было локтям, которые они не удосужились прижать к телу, синяки точно будут сходить не меньше недели-двух. Феличиано захныкал, слезы предательски стекали по его щекам, ему страшно, он не знает, не понимает, что происходит. Ровно пятнадцать минут назад все было как всегда. Да, поссорились немного, но ведь ни одно собрание не проходит без перепалок! Он хотел поесть, закатить сиесту, а вечером навестить больного брата, который не смог приехать сегодня на собрание, знал бы он, как ему повезло. Япония сомкнул губы в плотную нить, чтобы не начать стонать от боли, все же это и правда очень не приятно, когда тебе отбивает руки кусищами льда, иногда казалось, что из-за сильных ударов даже кости дробятся. Но на всеобщее удивление это продолжалась недолго, на этот раз юный язычник не прочел и половины заговора. И вновь, второй раз за последний час, тишина режущая уши, боязнь задышать лишний раз и всхлипы. В очередной раз Людвиг устремляет свой взор в сторону Варгаса, он плакал, но явно не один. Пока никто не собирался выходить из укрытий, кто знает, может именно этого и ждет маленький чертенок. Первыми решились выползти Ван и Гилберт, они точно знали, что плакал не только Италия, это понимали все, но никто не хотел рисковать своими конечностями в случае повторения катаклизма. Оба бросили взгляд в сторону малыша, на него было больно смотреть. Они, здоровые лбы, попрятались, пострадало трое и то переживут, а вот ребенок был весь в ссадинах, синяки уже начинали расцветать яркими цветами на его бледной коже, свернувшись калачиком, дитя пыталось заглушить боль слезами. — 上帝! — Китаю поплохело, перед глазами пронеслись годы жизни с Ордой, тогда Иван выглядел еще хуже, один ошейник, который не давал сделать лишний вдох, на шее Брагинского чего стоил. Сам славянин, до Петровских времен, был худым, тогда он стал полноценным юношей, который начинал крепнуть не по дням, а по часам. Но под гнетом монголов он был невероятно тощим, его кости можно было спокойно пересчитать даже на расстоянии нескольких метров, казалось, что они гремели при его ходьбе. Был он всегда босым и без рубахи, только штаны было позволено ему носить, чтобы было удобней высечь в любое время. А на голове полный бардак: отросшие волосы, которые уже давно спутались в один сплошной колтун, состоявший на половину из грязи. А тело в нисходящих гематомах, ранах, швах и других уродствах, которые Иван скрывает и по сей день. Все 240 лет мучений его друга всплыли в памяти и не хотели уходить, у КНР потемнело в глазах, участилось сердцебиение, стало трудно дышать. Вслепую он пододвинул ближайшее кресло и сел на него, к его счастью на нем не было льда. Он уже многое повидал, видел появление новой жизни на свет, как умирали молодые и старые, большое количество войн, разные режимы и многое другое, но именно эти воспоминания, те, с которых начинается их дружба с Иваном, всегда давались Вану тяжело. — Чего расселся, вы тоже вылезайте, не видите, что нужна помощь? — сказал не громко, но очень четко Байльшмидт. Он оторвал кусок от своей рубашки с краю от низа, взял бутылку воды со стола, намочив ткань прохладной жидкостью, прусс начал очень аккуратно приближаться к всхлипывающему комочку. Малыш даже не почувствовал приближения чужого и не вырывался, когда его будущая область начала бережно вытирать его лицо, что бы убрать кровь, которая сочилась из только что приобретенных царапин. Они были не глубокими, но многочисленными. Убрав багряные следы с лица мальчишки, Калининград взял кусочек льда и с большой осторожность начал прикладывать к болячкам сорванца, боясь застудить какой-нибудь нерв. Тот подуспокоился, плакать не плакал, но было видно, что ему больно, малейшее нарушение равновесия приведет к новому всплеску эмоций, но, не смотря на это, маленький гордый воин старался не издавать лишних звуков, вдруг незнакомец сменит милость на гнев. Закончив с неким подобием на обработку ран, экс-Пруссия взял малютку на руки и усадил на ближайшее кресло, развернув чадо личиком на всеобщее обозрение стран, которые все это время за ними наблюдали, присел на колено, чтобы быть на одном уровне с маленькой копией друга и начал говорить на русском с надеждой, что его поймут: — Не делай так больше, самому же хуже будет, — он старался говорить мягко, чтобы не пугать, но долгожданного понимания в глазах оппонента не наблюдалось. Уже и не надеясь на ответ, прусс повернулся к другим с мольбой в глазах, чтобы ему помогли с этим маленьким недоразумением. — Простите, старѣишинꙑ говорили ​нѥ​ ​месть​ ꙁашептꙑванїѥ ​і҃​ ꙁаклинанїѥ, чтобꙑ ​нѥ​ ​навлече​ гнѣвъ богѡвъ, а ​ꙗꙁъ​ ​всѣ​ ​равнѡ​ ѻслоушалсѧ, ​воꙁ​ ​і҃​ полѫчилъ. А ѥще ​ꙗꙁъ​ долженъ ооуважать ​старшихъ​, а ​ꙗꙁъ васъ ѡбидѣлъ, ​вѫдъ​ ​і҃​ ​менѧ​ ѻбидели, — тихонько покаялся перед взрослыми малыш, правда не все поняли, что именно он говорил, в общей сложности, не все присутствующие могли свободно говорить на современном русском, что уж говорить про столь раннюю интерпретацию. Но на свое счастье Китай и Гилберт смогли осознать сказанное мальцом, конечно не каждое слово, но суть уловили. К своему же удивлению, Артур тоже его понял, правда, меньше половины и то благодаря тому, что три века назад искал информацию о языческих обрядах, кто же знал, что выпадет шанс лицезреть их демонстрацию воочию. — Ничегѡ ​страшнаго, ​ ​всѣ​ храшо, — Китай сказал это фразу слишком уверенно для того, кто утверждал, что уже не помнит этот язык. Но именно эти слова он повторял Ванечке больше двух веков, каждый день. Далее он говорил очень медленно, стараясь вспомнить нужные слова, как они произносятся и какой смысл несут, раньше смысл слов ценился на Руси больше остального, — мꙑ ​храшїѥ, ​ ​нѥ​ боисѧ. пѫчемоу тꙑ ​чтоутъ​? — да получилось совсем не красивое предложение, если рассматривать со стороны грамматики столь богатого языка, но это максимум того, что Ван смог из себя выдавить. Глазки дитятка заблестели, когда он услышал родную речь. — Такъ вꙑ наши хлопци, ​со​ же вꙑ раньше ​нѥ​ ​скаꙁати​! ​ꙗꙁъ​ бꙑ ​нѥ​ сталъ ѻбижать васъ!— затараторил, активно жестикулируя малыш. — Медленней! — попросил Гилберт, а то, учитывая уровень знаний старославянского всех тут присутствующих, они ничего не поймут, если речь будет настолько беглой. — ​ꙗꙁъ​ днесь имѧ полѫчилъ, мꙑ ​всѣмъ​ ​родѡмъ​ ​праꙁдновати, ​ чрѣꙁъ ​костемъ​ прꙑгали, медъ пили, ​гоулѧли​. ​пѫпросилъ​ ​менѥ​ ѻдна баба ꙁаговорить ѥѥ, чтобꙑ ​ѣи​ доухꙑ-​помѡщникꙑ​ ​спѫдобити, ​ да ​вѫдъ​ ​ꙗꙁъ​ доуракъ ѥдакꙑи ​согласилсѧ​, да ꙁабꙑлъ, со день-​тѻ​ ​нѥ​ легкꙑи, а чернꙑи. ​поможе​ ​бѡгꙑ​ раꙁгневались на ​менѧ​ ​і҃​ во врѣмѧ ​прⷪрка​ надъ ѻгнемъ, ​сюдоу​ ​менѧ​ ѿправили — на всеобщее удивление славянин и правда начал говорить медленно, то ли просьбу понял, то ли интонацию, не важно! Главное, что понял, значит контакт возможен! Также теперь был раскрыт секрет того, почему Ванька был в саже, и почему с его появлением, кабинет наполнился дымом и запахом гари. — Можно кто-то переведет? — почесав голову, попросил Америка. — Он сказал, что имя сегодня поучил, праздновали всем селом, прыгая через костер. Хотел призвать каких-то духов, но, что-то пошло не так. Только не понимаю, что именно, — пояснил для коллег прусс. — Похоже, что день недели был не тот, когда я изучал язычество в немногочисленных записях было изложено, что положительные заговоры читаются по легким дням (вторник, среда, суббота), отрицательные читаются по черным дням (понедельник, пятница), также писалось, что человек, произносящий заговоры должен быть не пьющий, не курящий, с сильной волей. Заговор использовать только по назначению, иначе заговорщик теряет силу. Большую роль играет и ритм, он мог напортачить с чем угодно! — под конец своего объяснения Англия завелся, да где это видано, чтобы какая-то сопля колдовала лучше него, именно он является «родителем» Мерлина — седобородого легендарного волшебника и наставника короля Артура, повелителя зверей и лесов, ставшего вровень с богами. Именно он тратил века на обучения! А тут пацан, который даже читать небось не умеет, вытворяет такое! — Ох, mon cher, не заводись. Подумаешь, маленький мальчик, лет пяти отроду, который только узнал свое имя, может колдовать лучше всех вместе взятых волшебников твоего Хогвартса. В следующей жизни тебе обязательно повезет! — ну, не мог же Бонфуа упустить такую потрясающую возможность, поглумиться над старым пиратом. Артур уже открыл рот, чтобы абсолютно не по джентельменски ответить этому небритому лягушатнику, но его заткнула чья-то рука. — Только попробуйте начать ссору, а то нагонят на нас пожар, а не град, не уверен, что будет из этого хуже, — Людвиг пресек конфликт на корню, они и правда не ведают истинной мощи язычества, кто знает, какое бедствие будет следующим, если они снова напугают Ваню. — Как тебе помочь, чтобы ты смог вернуться обратно? — тихонечко поинтересовался у малыша Мэттью, но тот его не понял, это было видно по глазам, теперь ясно почему взрослый Иван носит эту отвратительную маску маленького, вечно улыбающегося ребенка, чтобы по взгляду не смогли ничего прочесть. Не зря говорят, что они являются зеркалом души. Хоть малыш и не уловил смысла слов Уильямса, но очень уж ему понравился медведь на его руках. Малыш спрыгнул с кресла, на которое его только недавно усадили и подошел к Канаде, протянув руки в его сторону. — Дрѫже, какои ​ооу​ тебѧ ꙃвѣрь ​добротнꙑѥ​! Могоу поѻꙁнакомитьсѧ? ​ꙗꙁъ​ ꙗккоуратно ​честнѡ​, ​честнѡ​! — заклянчило чадо, смыкая и размыкая кулачки. Теперь уже Мэттью его не понял, повернув голову в сторону Китая, взглядом взмолился о помощи в осознании славянина. — Медведя он цыганит, подержать просит, — ответил ему обрусевший немец, заместо Вана. Уильямс был не против, почему-то он был твердо уверен, что маленький проказник не сделает плохо его мохнатому другу. Встав на колени, он вручил Кумадзиро в маленькие грязные ладошки. Ванечка сразу поставил медвежонка перед собой и вытянул руку к его носу, давая себя обнюхать, зверь не стал упускать такую возможность и начал обнюхивать молодое княжество. — Не укусит? — поинтересовался Хонда у владельца зверька. — Да нет, наверное. Он же сказал, что только, что с пира, поел небось в своем веке, за животинку можно не беспокоиться, — вновь ответил заместо другого Гил. Людвиг наградил старшего брата упрекающим взглядом, тот же поднял руки в примирительном жесте, мол больше так не будет. От препираний их отвлек маленький язычник. — а ​ꙗꙁъ​ ​і҃​ ​нѥ​ оѫꙁналъ тебѧ, хоꙁѧинъ лѣса, прошоу ​менѧ​ иꙁвинить. по ѻболдоуиствоу своѥмоу, спѫталъ тебѧ съ неблагочестивои животинои , — проговорил Велеслав с улыбкой от уха, до уха, — ꙗль​ ​не​ ​колдоунъ​ ли ​ѥто​ ​иль​ ѻбратень? ​нѥ​ видꙑвалъ ​ꙗꙁъ​ ранѣѥ, шкоуркꙑ причоудливои такои ​ооу​ хоꙁѧина , — вновь он обратился к застенчивому Канаде. — Ранее медведь считался хозяином леса, священным животным, говорили, что в медведя могли превращаться колдуны и оборотни, а если снять с медведя шкуру, он будет выглядеть как человек, — Китай решил не ждать очередной молчаливой просьбы, а сразу пояснить для всех непросвещенных. Кумадзиро новый знакомый понравился, он начал наворачивать круги вокруг Ванюшки, ластясь, как кошка. — Плодовитꙑмъ да ꙁащищеннꙑмъ бѫдоу! — радостно оповестил взрослых ребятёнок. Эту фразу все и без чужой помощи поняли, и многие не смогли сдержать умилительной улыбки от взгляда на пепельноволосое чудо, которое радовалось возможности быть счастливым в будущем. — Ха! Плодовитый еще как, 85 субъектов, тебе не хухры мухры! — гоготнул один из этих субъектов. Некоторые хмыкнули, оценив юмор. Следующие минут пять-десять никто не мешал Ване в его играх. Он разговаривал с хозяином леса тихо, словно боялся сказать, что-то не то, трудно было разобрать, о чем вообще шла речь, но им обоим это нравилось. Правда, медвежонок быстро проголодался и начал разевать пасть, показывая, что хочет поесть, малыш покрутил головой в поисках съестного, ничего не обнаружив, дал понять косолапому, что с него брать нечего. Казалось, что медведь был разочарован или же это массовый глюк, воплощения уже не знали чему верить. — ꙗꙁъ​ могоу тебѧ, хоꙁѧинъ, къ Сварогоу ѿправить. тꙑ ​поспиши, ​ а ​ꙗꙁъ​ ​пропитанїꙗ ​наидоу​ длѧ тебѧ, хочешь? — вот тут никто не понял, что захотел учудить малец, но мешать не стали, медвежонок лег в ноги Ваньке, закрыл глаза и тот принял это действие за согласие, со стороны священного зверя. Славянин сел на колени и попросил: — ꙁакроите ооуши, а ​тѻ​ ​тѡже​ къ Сварогоу ѿправитесь! — никто ничего из его слов не понял, но мальчишка показал нужное действие руками для прикрытия ушей, все просто решили повторить его манипуляцию. Когда все были обезопасены, Иван начал зачитывать заговор на сон, — Благослови, Свароже, на свѧтоую ​Божїю​ ноченькоу всѧкоую всѧчинкоу, ѻкна ѻкновꙑѥ, бреветочнꙑѥ дꙑрочкꙑ, щелочкꙑ, ​дв҃ца, ​ ​вратцѣ​ , — зашептал Велеслав на ухо новому другу, по обычаю, повторяя заговор три раза, набирая определенный темп, с каждым словом его кожа становилась все белее, подстать меху Кумадзиро. Складывалось ощущение, что кудесник сам захотел обратиться в медведя. В конечном итоге со стороны животинки послышалось умиротворенное сопение, малыш же провел вдоль его спинки несколько раз и что-то любовно сворковал ему. Все убрали руки от ушей и выкатили глаза на спящего медведя. — Дойцу, он умер? — вопросил итальянец со слезами на глазах. — Не думаю, смотри спина шевелится, значит дышит, — успокоил всех присутствующих Крауц. — Слышь, мелочь пузатая, ты что с медведем сделал? — ошарашенно поинтересовался прусс, показывая пальцем на сопящую кучку, параллельно смотря на канадца у которого глаза были на мокром месте, позади Мэттью стоял не менее обескураженный француз, который положил свою руку на плечо бывшего воспитанника для выражения поддержки. — ꙁаговоръ на сонъ, чтобꙑ ​гладнꙑмъ​ ​нѥ​ ​сиделъ​. Хоꙁѧинъ во ​снѣ​ ѥнергꙑѥи ​напитаѥмсѧ, ​ какъ бѫдетъ ​сꙑтъ, ​ такъ ​і҃​ проснетсѧ, а ​ꙗꙁъ​ ѥмоу сеичасъ что-​тѻ​ да ​сѫщоу​ на всѧкꙑи, — славянин не понял, что от него хотели, но решил все же просветить взрослых в свои дела. И уже намылился на поиски провианта, но не тут то было, Яо положил свою ладонь ему на голову, давая понять, что тот не денется отсюда никуда, если только, обратно в свое время. — Канада, не беспокойся, он сказал, что твой питомец проснется, хулиган усыпил его, чтобы тот не сидел голодным, — обрадовал КНР хозяина животинки, со всех сторон послышался облегченный выдох. — В следующий раз, будь добр, просто попросить, у меня всегда есть еда для него, — пролепетал в никуда ошарашенный Уильямс, он понимал, что кричать на ребенка бесполезно, некрасиво, непедагогично. Да и страшно, если быть честным. Тем более сказали, что его друг проснется, а значит и нет смысла злиться, он же не с плохими намерениями это сделал. По крайней мере, именно так успокаивал себя Мэттью. — Так, хватит с нас шаманства, — Калининград поднял маленького кудесника на руки и снова усадил на тоже самое кресло, пока тот не натворил ещё чего-нибудь, — ​ ​ѿиди​ ​тоутъ! — наказал он чаду, чтобы сказать эту фразу не понадобилось вспоминать устаревшую речь, нужно было чуть «исковеркать» произношение уже привычной, добавить строгости в голос и мелочь сидит послушно! — Пойду позвоню начальнику, спрошу все ли в порядке с территориями и будем думать, как возвращать нашего Ваньку, — это было правильным решением, никто и не подумал, как это могло сказаться на народе, площади государства и остальном. Пока экс-Пруссия отошёл урегулировать этот вопрос, Артур решил попрактиковаться в старославянском и закрыть свои гештальты насчет язычества. — какъ тꙑ колдоуѥшь? — Кёркленд не был намерен терять время на пустые сюсюканья, а спросить все напрямую, пока главная помеха в виде Калининграда удалилась. Пусть говорит он коряво и максимально простыми предложениями, но хоть как-то. Тем более это же ребенок, не стихи же Пушкина ему на старославянском читать?! Велеслав склонил голову к правому плечу и стал ждать более точного вопроса. Что значит: «как колдуешь»? Берет и колдует. Разве может быть по-другому? — ​менѧ​ понимаѥшь? да? нѣтъ?— да ясень свет, что не понимает. У этого бесенка шаманство заложено на генетическом уровне, и обучали его этим фокусам, небось, с самого рождения. Нужно заходить с другой стороны, — сколдоуи, — фраза была произнесена не приказным тоном, не вопросительным, а максимально обыденным, словно англичанин каждый день видел такие чудеса. Но план был таков: пусть малец скудесничает что-нибудь, а он попытается все это запомнить и в последующем воспроизвести. — нельꙁѧ! мнѣ старѣишинꙑ ​ꙁапрещаютъ​ ​говорѧтъ​ что богѡвъ раꙁгнѣваю. ноужна цѣль беꙁъ ​неѥ​ ​никакъ​. ​ѿ​ ​нѥ​ игроушки, — сложив руки под грудью и надув губки бантиком, ответил Ванюша наглому попрошайке. — Вы про что вообще? — Альфред был одним из многочисленных стран, которые окружили крошку и ничерта не понимали. — Хочу, что бы он сколдовал, что-либо. Может смогу понять, как вернуть его обратно, но он говорит, что без причины чародействовать не будет. Нужно цель ему придумать, — пояснил Англия, правда, приврав немного. Не говорить же ему напрямую о своих корыстных целях. Да, чутка слукавил. Но не полностью! Может, они в действительности смогут понять, как сюда попало маленькое воплощение. — Mon Dieu, Артюр! Не переоценивай себя! Вот когда сможешь хотя бы выщипать себе брови, это уже будет апогеем твоих возможностей. Глядишь, после такого чуда тоже сможешь вызывать снег, град, перемещаться во времени и усыплять животных. Но все же советую начать с бровей. Могу порекомендовать мастера, — проворковал француз, уже доставая телефон, чтобы продиктовать номер бровиста своему нерадивому коллеге. Только британец открывает рот, чтобы послать эту жабу, как его сразу же прикрывают несколько ладоней разных людей. Очень уж все бояться разгневать язычника и получить новые травмы. — Я не думаю, что стоит играть в эти игры с маленьким Иваном, кто знает, кого усыпят следующим, — верно подметил Людвиг, смотрящий в сторону сопящего медведя. Он хотел продолжить свою мысль и уже начать зачитывать лекцию о поведении, как его перебили. — Причина! Легко! Герой все устроит, просто нужно попросить его показать, что-то, что ему нравится. Дети же любят хвастаться любимыми игрушками, — на самом деле идея, высказанная Джонсом, на всеобщее удивление, была не так плоха. — Игрушками, говоришь? Как ты со своей ядеркой носишься, выставляя ее на показ каждому прохожему? — вернулся Гилберт. Похоже закончил свой разговор с президентом. Только вот уходил он без всего, а вернулся с бумажным пакетом в руках, что именно в нем лежит непонятно, — Я поговорил с боссом. К нашему счастью, с народом и землями все в порядке. А теперь по порядку! Не знаю, что вы задумали, упыри заморские, но с позволения начальника, в данный момент представителем Российской Федерации являюсь Я! Ванька на мне, так что его земли, его людей и его самого не трогать, башку откручу! — противоречить грозному пруссу никто не захотел, было видно, что настроение у него сейчас не самое лучшее. Он и в нормальном то расположении духа является не самым приятным собеседником, а тут вообще секир-башка, в прямом значении. Воспользовавшись всеобщим молчанием, Байльшмидт подошёл к своему, теперь уже, подопечному, присел на колено, чтобы его алые глаза были на одном уровне с фиалковыми очами, и начал рыскать в пакете, который сам же и принёс. Достал оттуда булку белого хлеба без сахара, без какой-либо начинки, просто хлеб и протянул ее мальцу. Дитятко сразу же взяло угощение из чужих рук, понюхало своим маленьким носом — кнопкой и принялось ее уминать, набивая щеки, как хомячок. Запах свежей выпечки моментально распространился по всему кабинет, и почему-то именно эта булка, без каких-либо изысков, в настоящий момент казалась для всех самым изощренным деликатесом. К изумлению присутствующих, малыш быстро управился с половиной гостинца, спустился с кресла, подбежал к медведю и положил вторую половинку тому под нос. Животное, дернув носопыркой, несколько раз учуяло еду и в тот же миг открыло заспанные очи и принялось поедать дар маленького кудесника. — ​ꙗꙁъ​ же ​говорилъ, ​ что ​наидоу​ ​ѥдоу​! а тꙑ, вꙁаменъ ​помощи​ мнѣ ​въ​ ​бѫдоущемъ​, спѫдоби, ​чѣмъ​ сможешь пожалоуиста, — с прищуром от улыбки сказало дитя, проведя пара раз по головке Кумадзиро. — О, это ты вовремя его «к жизни» вернул, а то неудобно бы было уехать и оставить Канадца без единственной твари, — хохотнул Гил. — В смысле уехать? — непонимающе уставился Яо на прусса, который уже поднимал к себе на руки маленькое чудо, пока тот продолжал, что-то говорить хозяину леса. — Ваньку надо на родные земли возвращать, а там я уже придумаю, что-нибудь. У него в библиотеке должны были остаться какие-нибудь записи о язычестве. Да и вам то, какое дело? Медведя то шаман вам воскресил, льдины растаяли, позовите уборщицу пусть приберет тут, и все, — он развернулся на пятках и уже начал идти в сторону выхода как можно быстрее, чтобы не стали раздражать ненужными разговорами, но не тут то было. — Подожди! Разве так можно? — нельзя ни в коем случае упустить такую возможность, познать язычество на Руси! Просто нельзя! Надо срочно что-то придумать! — Как так? Ты же сам говорил, Артур, что меня тут быть не должно, вот я и ухожу, прихватив диковинку на память. Тебе то какое дело? Только не заливай, что волнуешься об Иване. В жизни не поверю! — А вот и волнуюсь! Ты же сейчас будешь вызывать такси, поедешь в аэропорт, сядешь на самолет, будешь разгуливать по современному миру. Представь, как это может сказаться на этом ребенке. Он никогда не видел таких диковин. Только машина засигналит, как он снова начнёт колдовать или ёще что-либо произойдет. А сколько сейчас заразы на улице! Нас хоть ими и не убить, но вот переносить мы их можем. Тем более такое маленькое воплощение, которое еще не окрепло. А если твоя необдуманная выходка в виде прогулки по 21-му веку выйдет нам боком, так как изменится будущее. Слышал что-нибудь об «эффекте бабочки»? Или слишком туп, чтобы просчитывать настолько очевидные мелочи? — Кёркленд сам себе поверил и без шуток начал волноваться за мальца. Хотел придумать типичную дурацкую отмазку, лишь бы оставить Велеслава тут, чтобы еще за ним понаблюдать, а закрутил так, что сам забеспокоился. Что уж говорить о других странах, которые даже не задумывались о таком. — Брат, тут Англия прав. Выводить Ивана из здания слишком опасно, — решил поддержать выше сказанное Крауц. — Что нам обоим теперь сидеть тут и никуда не выходить? — Калининград говорил с усмешкой и некоторым безумием на лице. Он очень хотел плюнуть им всем в ебла и уйти, но малютку пугать не желал. Тем более, как бы он не хотел признавать, но толстобровый был прав. Кто знает, чем закончиться познание Ванькой современного мира. На самом деле анклаву ужасно страшно. Он хоть и хорохорится, но ему пиздецки боязно. Что делать? Куда идти? Где искать информацию об этом цирке? Ехать в заброшенный особняк России и рыться в его вещах, в поисках хоть какой-то зацепки? Звонить его сёстрам? А сербу, казаху? С чего хоть начинать? Где сейчас их взрослый Иван? Неужели попал в прошлое? А может застрял в какой-нибудь другой жопе! И многие другие вопросы копошились в его голове одним роем. Пусть он и строит из себя такую неблагодарную мразь, которая не с кем не считается, но это не так. Однажды Ванька его не бросил. И он его не бросит. Кто бы что не говорил, но прусс был до ужаса предан, всегда был готов стоять до конца за своих друзей. Что уж говорить про семью. А Иван — семья. Долго объяснять, когда именно Гилберт начал думать в таком ключе о Брагинском, но сейчас и не об этом. Суть в том, что за него он будет бороться столько, сколько сможет. — Mon cher, успокойся, мы не желаем зла Ванюшке, просто пытаемся думать зрело и конструктивно. Предлагаю усесться за стол и спокойно, повторюсь, mes amis, спокойно поговорить и постараться найти решение этой проблемки. Никто не говорит, что вы будете сидеть здесь до конца своих дней. В совсем крайнем случае, конечно, ты имеешь полное право покинуть и кабинет, и страну, вас же не насильно удерживают. Но все же предлагаю ещё немного помозговать, — сладостные речи Бонфуа, словно мёд, неспешно и примирительно текли из его уст. Велеслав не особо смекал, что говорит этот длинноволосый хлопец, но его аккуратная улыбка, приятный вид и мягкий голос ему нравились. Он хотел бы с ним подружиться. — Я поддерживаю Францию-сана, — поднял руку, чтобы себя обозначить, Кику. За ним свои конечности начали поднимать и другие, выражая всеобщее согласие. — Твою дивизию, уговорили, но имейте ввиду, что я уже попросил босса выслать за нами самолет, он будет к 7 часам вечера, — область посмотрела на свои часы и добавила, — Сейчас 3 часа дня, у вас меньше 4-х часов на «мозгование», потом мы уезжаем, — на свое же счастье страны не стали клянчить больше времени. Экс-Пруссия занял свое место за круглым столом, усадив малыша на колении и дав ему ключи от дома, которые сверкали, шумели и имели на себе большое количество разноцветных брелков, чтобы дитятко не возникало хотя бы первое время, и оповестил присутствующих, — Что ж, объявляю собрание открытым!