Падший ангел

Персефона Элоиза Паркинсон.       Три слова, двадцать четыре буквы. Три месяца безрезультатных поисков, немногим меньше — бессонных ночей. Как бы друзья ни уговаривали его прекратить принимать бодрящие зелья и «нерационально расходовать» запасы кофеина, в нынешних условиях ставшего чем-то диковинным, Гарри был глух к просьбам. Он был обязан отыскать пропавшую однокурсницу во что бы то ни стало и далеко не из-за личной привязанности к слизеринке с восхитительными болотными глазами в первую очередь (хотя приведённая причина, на самом деле, и являлась одной из главнейших), но из-за чувства долга перед семьей Пэнси, на свой страх и риск присоединившейся к их экспедиции после падения величайшего из тиранов Магического мира. К слову, движение Пожирателей Смерти, потерпев сокрушительное поражение в финальной битве, на удивление общественности не прекратило существование. Напротив, армия Тёмного Лорда, позорно бежавшая с поля битвы, принялась за поиски новых способов захвата власти, обзаведясь союзниками в лице вампиров, а также намного, намного более опасного лидера, чья личность до сих пор оставалась пугающей тайной.       Несколько дней назад Поттер послал группу разведчиков во главе с Теодором Ноттом в предположительное логово адских созданий, но связь как с командиром непосредственно, так и с каждым из его подчиненных была безвозвратно потеряна, что наводило на нерадостную мысль о сокрушительном крахе операции и гибели доброго десятка квалифицированных воинов. Мерлин, как же Гарри устал терять людей… Как же осточертело терпеть поражения…       — Опять издеваешься над организмом, Гарри? — слабый упрёк, прозвучавший в голосе подруги, не произвёл на него необходимого эффекта. Более того, он даже не заставил Поттера по обыкновению пристыжено понурить голову, как бывало раннее. Годрик, насколько же жизнь вымотала Гермиону, раз знаменитый поучительный тон МакГонагалл, ставший и её главной изюминкой, выходил столь неважно?..       — Как дела у тренеров в Яме, мисс Грейнджер? — нарочно официальным тоном осведомился Гарри, улыбаясь девушке уголками губ.       — Новобранцы делают успехи, мистер Поттер, — также ехидно отозвалась Гермиона, вынимая из кармана прямоугольную пачку маггловских сигарет, неведомым для Поттера образом появившуюся у неё в наличии, и выкладывая их на захламлённый стол перед ним.       — Ты куришь?       — Тревис Голдсон попросил передать тебе пачку, — полностью игнорируя изумление лучшего друга, пояснила Грейнджер, — сказал что-то наподобие: «Если травите себя, мистер Поттер, делайте это красиво».       — Хорош черт, — смеясь, откликнулся Гарри, резким движением руки подталкивая «подношение» к себе.       — Не желаешь пройтись по своим владениям?       — Только если в Вашей компании, Гермиона, — забавляется Поттер, нарочно построив предложение таким образом, чтобы оно было похоже на флирт.                         ***       Названные «владения» на деле представляли собою самолёт, увеличенный заклятием незримого расширения, дабы поместить внутрь как многочисленную армию оппозиции, так и многочисленное медицинское оборудование, ни раз помогавшее вылечить в опасный момент того или иного солдата. «Военная база на крыльях», — как-то раз назвала их новое пристанище Гермиона и оказалась абсолютно права. Называть площадь, отведённую под необходимые нужды, самолётом, было бы, по мнению Поттера, по меньшей мере грубейшей ошибкой, по большей — полным неуважением к упомянутой технике.       — Яма, — оповестил мелодичный, немного мечтательный женский голос в лифте, чьим прототипом послужил голос Полумны Лавгуд, любезно согласившейся подарить системе оповещения частичку себя.       Яркий свет ударил в глаза, заставляя Поттера недовольно прищуриться и пробормотать под нос парочку нелестных словечек.       — Кэп, док! — мгновенно прервав занятие, обратился к новоприбывшим Голдсон, украдкой утирая со лба выступивший пот, что, конечно же, не осталось незамеченным Гарри.       — Малолетки настолько превосходят в силе, что тебе необходимо прикладывать титанические усилия для их поражения, Голдсон?       Малфой. Гарри до сих пор удивлялся, как этот грубоватый, задиристый, хулиганистый парнишка из Хогвартса, донимавший его на протяжении школьной жизни, человек, воевавший в рядах Тёмного Лорда, оказался в армии оппозиции, выступающей за справедливость. Не было ничего удивительного в том, что к поисковой экспедиции присоединились однокурсники Пэнси: Нотт, Гринграсс и Забини как-никак являлись её друзьями, а, как удалось выяснить Поттеру за длительный период взаимодействия со слизеринцами, дружба представителей змеиного и львиного факультетов практически не отличалась друг от друга, за исключением, разве что, вечных взаимных подколов в общении между первыми и бесконечным желанием помочь другому между вторыми, но какими судьбами на борт попал Драко Малфой, особо не придававший значения общению с Паркинсон в юности, до сих пор оставалось для Гарри наполовину неразгаданной тайной, поскольку объяснения, данные Драко во время их первого общения в ролях командира и подопечного, были весьма убедительны.. Но шестым чувством Гарри понимал, что было что-то, помимо сказанного… Что-то намного более личное, сокровенное… Со временем между Малфоем и Поттером выстроились весьма доверительные отношения, и, так как портить их не было совершенно никакого желания, Гарри не пытался заставить новоиспеченного приятеля обнажить перед ним душу и сердце, а лишь терпеливо ждал, когда парень сам решится на подобный шаг. Неприязнь между Малфоем и Голдсоном также оставалась для него загадкой, ответ на которую ещё предстояло отыскать в недалеком будущем, но и насчёт неё Поттер не спешил уточнить подробностей ни у одного из парней.       — Здесь жарко, — пожаловался Голдсон, полностью проигнорировав реплику Драко, — неплохо было бы решить эту небольшую проблему, кэп.       — Советую именно тебе и заняться обозначенной проблемой, Тревис, — не дав другу и слова вставить, осадила наглеца Гермиона, — в последнее время, по моим скромным наблюдениям, ты немного обленился, перекладывая поставленные задачи на коллег, прикрываясь нехваткой времени и скупыми на боевые навыки знаниями подопечных, к слову, выполняющих намного больше полезных функций, нежели их учитель.       — Воу-воу, красавица, это лишь наблюдение и безобидное замечание, — поднимая руки в жесте капитуляции, защитился Тревис.       — Прекрати подкатывать ко мне, Голдсон, иначе рискуешь остаться без жизненно важного органа.       — Ты о сердце? Оно уже не функционирует как положено без тебя, дорогая.       Драко одарил «романтика» презрительным взглядом, Поттер, потеряв на несколько секунд дар речи от столь глупого каламбура, придя в себя, громко расхохотался, мысленно отсчитывая секунды жизни несчастного, рискнувшего попытаться (неудачно) поухаживать за девушкой.       — Тревис Прайор Голдсон, — сквозь зубы процедила Гермиона, в чьих глазах полыхнул недобрый огонёк, — в твоём запасе имеется несколько секунд на позорный побег, прежде чем я приму окончательное решение проклясть тебя неприятным заклинанием и путей отступления вовсе не окажется.       — Спокойно, док, — кривая усмешка украсила лицо Тревиса, довольного подобным результатом, — я шутил. Не желаешь сразиться в дружеском бою? Ребятам необходим наглядный пример. Клянусь, что буду нежен и не поврежу ни единой косточки твоего прекрасного тела.       — Я же «док», Голдсон, — ядовито прищурилась Грейнджер, — не переживаешь за собственную репутацию? Что подумают подопечные, воочию наблюдавшие поражение их тренера простой девушкой целителем?       — Предоставлю выбор оружия тебе, Гермиона. Дамы вперёд.       Помещение, отведённое под тренировочный зал, погрузилось в кромешную тьму, более не позволяя разглядеть присутствующих, гордо восседающих на трибунах в ожидании представления, находящихся далее, чем в радиусе нескольких метров. Чем-то раздражённый, судя по нарочито глубокому дыханию, Малфой занял место в первом ряду, предназначенном для капитана и его помощников, но, в отсутствии последних упомянутых, обыкновенно занятым друзьями Гарри, обожающими подобного рода выступления и совершенно игнорирующими любые правила приличия.       — Спорю на пятьдесят галлеонов — Грейнджер разнесёт Голдсона в пух и прах, — неожиданно для Гарри обратился к нему Малфой, отвлекшийся, наконец, от испепеления несчастного Тревиса яростным взглядом.       — С тобой спорить — себе дороже, — хмыкнул Гарри, на секунду отрывая внимательный взор от сцены.       — Верно мыслишь, Поттер.       Ему даже не было нужды оборачиваться, чтобы распознать выражение лица Драко: голос с головой выдавал парня в любой ситуации, если собеседник хоть на каплю знал его обладателя. И в эту самую минуту Гарри с необыкновенной точностью мог бы сказать любому поинтересовавшемуся, что Драко Малфой ухмылялся, упиваясь осознанием собственной правоты. Тем временем ситуация на сцене набирала все новые обороты: прожектора осветили двух «соперников», кланяющихся один другому в знак глубочайшего уважения, однако, положа руку на сердце, в уважении к оппоненту мог признаться только один из воинов, и им была далеко не Гермиона Грейнджер. Наконец, зал встретила мертвая тишина — заиграла громкая музыка, и бой, к радости нетерпеливых зрителей, начался.       Гермиона старательно избегала острого меча Тревиса, параллельно пытаясь отыскать брешь в его защите, чтобы нанести сокрушительный удар в наиболее уязвимое место. Девушка уворачивалась, отступала на несколько шагов назад, практически вжимаясь в стену, но тем не менее продолжая внимательно следить за действиями противника; каштановые кудри липли к шее, чайные глаза с особой жестокостью впивались в расслабленное лицо мужчины, всеми движениями транслирующего глубочайшую скуку, а также, по всей видимости, предвкушающего скорую победу. Голдсон полоснул мечом по полу, посылая ударную волну в напарницу — Грейнджер ловко увернулась, в ответ обрушивая на Тревиса холодный тропический ливень. Стараясь рассеять застилающую обзор мутную пелену дождя, Голдсон взмахнул свободной рукой, наугад отправляя в окружающее пространство поток стихийной магии… Что стало фатальной ошибкой. Грейнджер, мгновенно воспользовавшись открывшейся возможностью, резко подбежав, ударила Тревиса кулаком в живот, заставляя того согнуться от боли, а после, изящно тряхнув пышной шевелюрой, трансформировала оружие в палочку, заклятием «ступефай» окончательно выводя оппонента из игры.       Трибуны разразились выкриками ликования и хвалебными словами в адрес одержавшей победу ведьмы, и насмешливым свистом, сопровождающим провал Тревиса. Мгновение спустя Голдсон освободился от чар, намеренно проигнорировав снисходительно протянутую ему ладонь Гермионы.       — Вынужден признать — ты хороша в бою, — посмеиваясь, похлопал он девушку по плечу в знак поддержки.       — Пора бы уяснить, что я хороша во всём, — гордо вздернула нос Грейнджер, тем не менее не сдерживая ответной улыбки.                         ***       Временами в подобные моменты, глядя на ставших ему семьёй друзей, Гарри часто задумывался над собственной жизнью. Очевидно, он был пожизненным любимчиком самой судьбы, ведь как иначе объяснить его везение в самых опасных ситуациях? А наличие огромной группы преданных людей, встречающихся на этом нелёгком пути? Взять ту же Джинни, что в недалеком прошлом являлась его девушкой. Восхитительная волшебница с огромным сердцем, по размерам подобным сердцу её матери, чудесная огненноволосая красавица, талантливая спортсменка, верная партнёрша, готовая броситься за ним и в пламя, и в воду, и таки однажды бросившаяся в опасность без оглядки ради Поттера… Чем он заслужил расположение Бога? Что выдающегося совершил, что его великодушно решили вознаградить за старания?       В какой-то степени Гарри скучал по их отношениям. Нет, конечно же, он ни разу не жалел о принятом решении, поскольку Джиневра явно была достойна куда наиболее внимательного любимого, нежели гриффиндорец, влюбившийся в Паркинсон и около полугода перед расставанием не уделяющего ей должного внимания, но всё же Избранному банально не доставало женской любви и искреннего тепла, неустанно следующего по пятам за младшей Уизли в печали и радости. Он освободился от отношений, не желая причинять девушке куда большей боли, нежели уже сумел заставить её ощутить, а также быть готовым к вступлению в новую, более желанную взаимную привязанность, но по-прежнему ощущал перед сестрой Рона недюжинную вину, несмотря на бесконечные уверения последней в обратном. Джинни Уизли держалась молодцом, однако тёмные от недосыпа и частых слёз круги под глазами был не в состоянии заметить разве что последний глупец. И вот, наконец, спустя время она стоит подле Блейза влюблённая и абсолютно счастливая, но отчего же столь противно на душе?..       — Поттер, не в твоих силах осчастливить каждого жителя нашей чертовой планеты.       — Меня не заботит каждый чёртов житель, Малфой. Лишь небольшая группа людей, ради которых я готов пожертвовать всем, что имею.       — Ложь, Гарри. Я прекрасно знаю тебя. Да, не стоит удивляться. Мы ненавидели друг друга, соперничали, но придурками никогда не были. Не отрицай, что, несмотря на взаимную неприязнь в прошлом, тем не менее мы сумели достаточно недурно выучить повадки и вычислить слабые стороны друг друга, иначе, клянусь, я нашлю на твою геройскую задницу Круцио.       — Играешь по-крупному, Драко?       — По другому не умею, говнюк.       Гарри улыбнулся воспоминаниям недалекой давности, искореняя из памяти подобные мысли. Чёрт, совершенно неуместный синдром спасателя частенько давал о себе знать в моменты печали. Пора бы избавляться от вредных привычек. Рука потянулась к карману тёмных брюк, выуживая из самой глубины подаренную Тревисом совершенно нетронутую пачку — эдакая насмешка жизни, обожающей всеми возможными способами напоминать о бесполезности данных мероприятий. Избавившись от одной привычки, обязательно упустишь из виду десяток иных. Ну и пусть, к дьяволу нудную правильность!       — Вы только посмотрите! Мальчик-который-выжил нарушает моральные устои! Ай-яй-яй, мистер Поттер, какой пример Вы подаёте молодому поколению волшебников?       — Если хорошо попросишь, быть может, я великодушно сжалюсь и поделюсь с тобой одной сигареткой, бледная аристократичная задница, — Гарри растянул губы в совершенно малфоевской хитрой ухмылке, вынимая из того же кармана зажигалку, решая прикурить обычным способом.       — Я буду умолять о чём-то только Мерлина, капитан, и то в крайнем случае, — рассмеялся Драко, деловито облокачиваясь на барную стойку рядом со своим командиром. Поттер окинул приятеля быстрым взглядом: строгая чёрная водолазка, идеально выглаженные слугами пепельные брюки в цвет, тёмный пиджак — как главная деталь образа, подчеркивающая наличие безупречного вкуса в одежде и принадлежность к знатному роду.       Заметив внимание к собственной персоне, Драко нарочно потянулся, открывая прекрасный обзор на косые мышцы пресса, словно красовался фигурой перед понравившейся представительницей прекрасного пола.       — Малфой, ты случайно не гот? Может, я упускаю любопытные детали из традиций аристократических семей?       — Чёрный — благородный оттенок, невежда, — профессорским тоном объяснил Малфой, безнадежно силясь скрыть растягивающую губы ехидную усмешку.       — Драко, — Гарри решился спросить его напрямую о волнующем вопросе, не имея никакого желания упускать прекрасную возможность, пока бывший однокурсник находился в приподнятом расположении духа, — в чём проблема между тобой и Голдсоном? Что изначально послужило камнем преткновения?       — Этот слизеринец абсолютно не знаком с выражением «Бери своё по рангу, но не смей присваивать чужое по заслугам», — туманно изрёк Малфой, мгновенно помрачнев.       — Странная фраза, противоречивая… Как можно взять «своё по рангу», но прежде понять наверняка, что это — именно твоя заслуга, а не другого? Ведь каждый считает правым себя и никого более…       — Гриффиндорцам никогда не понять слизеринской мудрости, — отмахнулся Драко, цепляя на лицо неправдоподобную полуулыбку.       — И всё же, если объяснишь, я попытаюсь понять, — непреклонно настаивал Гарри.       — Поттер, скажи на милость… На кой чёрт тебе сдалось это понимание?       — Не хочется выглядеть идиотом, приятель.       — Не выйдет, пока не избавишься от нелепых круглых очков.       — Бойся мести, Малфой. Как-никак Распределительная шляпа и меня на Слизерин упечь мечтала.       — Тебе точно необходимо понимать значение? — обреченно вздохнул Драко, вновь настраиваясь на серьёзный лад.       — Спроси ещё пару раз, и я столкну тебя в открытый океан с огромной высоты, предварительно заставив пройтись по дряхлой деревянной доске с завязанными глазами, как было принято у пиратов несколько столетий назад.       Драко скорчил свирепую гримасу, но, то ли испугавшись гнева капитана, то ли попросту не желая испытывать судьбу, принялся разъяснять.       — Погоди-погоди. Выходит, возможность определять свои заслуги предоставляется самому же человеку, решившему позариться на чужое? Совершенно по-змеиному, Малфой.       — Мне предъявляет претензии змееуст или я ослышался?       — Сайасахишлисангаашэфсе.       — Что?!       — Иди к чёрту, придурок, — расхохотался Гарри, выпуская очередное облако серого дыма в потолок помещения, отведённого под ресторан.       — Зараза, — с недовольством выплюнул аристократ, косясь на сигарету.       — Всё ещё не намерен просить поделиться, а, дружище?       — Разве что в твоих радужных фантазиях, Поттер.       — Получается, вы с Тревисом возненавидели друг друга из-за различного толкования фразы? Браво, пацаны, вы гениальны.       — Голдсон считает, что кое-какой человек уже принадлежит ему, несмотря на «напускное» безразличие, я же убеждён, что этот человек не может ему принадлежать, поскольку люди — живые существа, что в праве решать самостоятельно, с кем они желают связать свою жизнь дружескими или романтическими отношениями.       — Любопытное дельце… Давай начистоту. Ты влюблён в кого-либо, Драко? Не отшучивайся, ведь в противном случае мы снова откатимся к взаимному игнорированию. Я доверил тебе свою небольшую тайну, касающуюся Пэнси, посчитав, что теперь, когда мы начали нормально общаться, ты не разболтаешь. Окажи подобную честь и мне, будь добр.       Некоторое время представитель одной из Священных двадцати восьми семей размышлял, стоит ли делиться личными переживаниями с Поттером, отчего лоб прорезала задумчивая морщинка. За прошедшие минуты Гарри успел разочароваться в Малфое, но виду не подал, в глубине души осознавая причину его поведения. С самого детства Драко был окружён обществом сплетников и завистников, доброжелательно улыбающихся в лицо, однако за спиной держащих волшебную палочку с готовой сорваться в любое мгновение зелёной вспышкой Авады, стоило лишь маленькому мальчику сказать или поступить неприемлемым в их присутствии образом.       Откровенно говоря, в какой-то степени Поттеру было жаль Драко и во времена учёбы, поскольку, несмотря на ненависть, Гарри догадывался о нелёгкой судьбе отпрыска аристократической семьи, вынужденного забыть детские забавы и начать обучаться скучным дисциплинам в раннем возрасте вместо веселой игры со сверстниками. Также Гарри понимал, что при подобной жизни крайне сложно завести настоящих друзей, не трясущихся перед Драко словно собачёнки перед человеком, небрежно бросившим им кусок просроченной колбасы, а искренне полюбивших его настоящего, принимающих парня со всеми его недостатками и достоинствами, желающих видеть перед собою настоящего человека, а не бесстрастную маску.       — Да.       Поттер устремил растерянный взгляд на собеседника, совершенно позабыв о теме обсуждения.       — Я имею в виду «Да, я влюблён в одну девушку». Прости, капитан, но назвать её имени я не могу, прошу, не заставляй меня делать этого.       — Почему?       — Я уверен — мои чувства не взаимны, — грустно отозвался Драко, глядя ему за спину.       — Ты спрашивал?       — Есть ли необходимость спрашивать о взаимности у девушки, состоящей на данный момент в отношениях? — невесело осведомился Малфой, спешно отводя взгляд от объекта наблюдения.       — Как давно? — осторожно поинтересовался Гарри, не желая причинять ему ещё большего дискомфорта.       — Восемь лет, — в голосе парня чётко читалась обречённость и некая… уязвимость?       Прекрасно помня об одной из особенностей Драко — ненависть к жалости, направленной на его персону, — Поттер успокаивающе положил ладонь на плечо блондина, данным жестом выражая своё участие лучше любых слов утешения.       «Всё будет хорошо, парень, — подумал про себя Гарри, — однажды удача улыбнётся и тебе, братан»                         ***       Вот уже третий день Поттер не находил себе места, прекрасно понимая, что не в праве умалчивать об утере связи с отрядом Тео, но одновременно и не желая верить в его поражение. Такой опытный разведчик, как Нотт, не мог, просто не имел права провалить задание! Но, глядя на неподозревающих ни о чём ребят, на душе становилось в разы паршивее. Гриффиндорец он в конце концов или размазня?!       Наконец, решившись, Поттер, собрав в кулак всю храбрость, присущую его факультету, подошёл к группке слизеринцев и гриффиндорцев, формирующих его основной круг общения.       — Выглядишь паршиво, Гарри. Ты словно проглотил слизня, дружище.       — Большое спасибо, Рон, — раздражённо нахмурился брюнет, будучи совершенно не в настроении шутить.       — Что случилось? — почувствовав неладное, забеспокоилась Гермиона. Слава Мерлину, хоть кто-то из присутствующих неизменно был в состоянии воспринимать ситуацию со всей серьёзностью.       — Связь с отрядом Теодора Нотта утеряна, — на одном дыхании выпалил капитан «базы на крыльях», внимательно вглядываясь в лица подчинённых, пытаясь уловить их настроение.       Неожиданно для всех Дафна Гринграсс, обыкновенно воспринимающая всяческие нерадостные вести с привычным бесстрастием, надрывно всхлипнула, прикрывая рот ладонью.       — Дафна…       Гарри понятия не имел, каким образом успокаивать теперь уже бывшую возлюбленную Тео, но чётко осознавал, что оставлять её в одиночестве в подобных обстоятельствах было бы ужасной ошибкой.       — Боже… — единственное, что успел уловить слух Гарри, пока Избранный спешно покидал компанию, было сдавленное рыдание Джинни.       За минувшие месяцы Теодор успел стать близким другом и для бывших гриффиндорцев, оказавшись весёлым, оптимистичным человеком, готовым прийти на помощь в трудную минуту. К слову, именно благодаря нему Джинни и сошлась с Блейзом, в тайне влюблённым в неё с последних курсов Хогвартса, терпеливо ожидавшим своего шанса покорить её сердце.                         ***       — Дафна… — Гарри осторожно захлопнул за собою дверь, дабы не напугать скорбящую блондинку.       — Нет, Гарри, не стоит. Ты не вернёшь мне Тео, слова в данной ситуации бесполезны, — грустно улыбнулась она, откровенно стесняясь своих слёз, блестящих в уголках небесных глаз.       — Прости меня, Дафна…       — За что? Гарри, если ты ещё не понял, разъясню заново: каждый член команды добровольно пришёл к тебе, прекрасно сознавая риски. Кому-то суждено выжить, другому — умереть… Ты не изменишь истины жизни, даже будучи героем мира, понимаешь? Потому, умоляю, не обесценивай наших решений, хорошо?       Мерлин, видимо, он никогда не перестанет восхищаться девушкой, сидящей перед ним…       — Прости, что четыре дня скрывал правду. Я знаю, что поступил скверно по отношению к каждому, однако ты должна была узнать о его гибели в первую очередь. Я облажался, крайне сильно облажался…       — Напомни, на какой факультет тебя хотели определить изначально?       — Слизерин… — настороженно ответил брюнет, не понимая, к чему ведёт Гринграсс.       — Ну вот, тебе тем более не за что извиняться.       Он слабо улыбнулся, окончательно запутавшись. Как она могла шутить, когда её любимый погиб на задании? Как могла уверять, что он, Гарри, не виновен? Как могла шутить, когда внутри сердце рвалось на части, обливаясь кровью?..       — Всё будет хорошо, — ни то для себя, ни то для неё произнёс Золотой мальчик, аккуратно присаживаясь на краешек изумрудного покрывала, заключая девушку в крепкие объятия.       — Спасибо, что не оставил одну.       — Не в моём характере оставлять скорбящих дам в одиночестве, тем более ощущая немалую вину перед ними за умалчивание информации.       — Ты задолжал мне восхитительный ужин, Гарри Поттер.       — Прирождённая слизеринка, — насмешливо хмыкнул Гарри, тем не менее откладывая в памяти это её небольшое пожелание. На всякий случай, чтобы иметь возможность приподнять настроение в подходящий момент.       — Истинный гриффиндорец, — расхохоталась старшая Гринграсс, утирая дорожки слёз, прощально стекающих по нежным щекам.                         ***       Этой ночью ему вновь снился тот же самый сон. Он повторялся из раза в раз, словно она хотела донести до него истину, но Гарри не мог понять, что именно Паркинсон говорила… Вот и сейчас, глядя на улыбающуюся ему девушку, Поттер задавался извечным вопросом: почему Пэнси приходит конкретно к нему? В экспедиции участвовали многие её школьные друзья, но неизменно она выбирала именно его, словно лишь Гарри был в состоянии разгадать её тайну…       — Пэнси! — он тщетно окликал прекрасную однокурсницу, не обращающую на зовущего своего драгоценного внимания, словно считающую, что несчастный гриффиндорец не достоин видеть её лица. Девушка всё шла и шла вперёд, взор её был устремлён в одну-единственную точку, остающуюся неизвестной для гостя. Позади текли, растекаясь по суше, кровавые ручьи, уничтожая на пути живые и неживые организмы…       — Паркинсон! — вновь предпринял безрезультатную попытку Избранный. Бесполезно. Она словно находилась за невидимой стеной, одинокая, опасная, молчаливая… Нереальная…       Неожиданно картинка изменилась — теперь Пэнси стояла во главе группы неизвестных, проводящих несуществующий магический обряд. Гарри обошёл присутствующих, пристально всматриваясь в лица волшебников, закрытые масками.       Пожиратели Смерти… Его охватил сковывающий ужас, который он не ощущал уже, казалось, целую вечность…       — Пэнси!       Но она, словно приворожённая, неотрывно наблюдала за обрядом, с её ладоней капала чернильного цвета кровь, создающая непроглядный туман. Совершенно инородная, абсолютно точно нечеловеческая…       — Вот и пришло твоё время, — неожиданно подал голос Пожиратель, находящийся к Пэнси наиболее близко из всех собравшихся, из чего Гарри сделал вывод, что враг являлся главнейшим сподвижником Тёмного Лорда.       Туман прорезала яркая вспышка молнии, ударившая прямо в несчастную… Паркинсон безвольной куклой упала наземь, из её груди вылетело тёмно-фиолетовое облако, прошедшее сквозь Пожирателя, благодаря чему тот преобразился — теперь это был монстр с горящими алым цветом глазами и обладающий огромным магическим потенциалом, чьё лицо приняло облик дикого волка…       Оборотень… Мерлин, он превратился в сильнейшего из оборотней, что только видал прогнивший насквозь мир…       — Гарри! Гарри, очнись!       Взволнованный голос Гермионы вырвал его из кошмарного сновидения, грозящего свести Поттера с ума, если бы не её своевременное вмешательство.       — Что произошло?       — Мне вновь приснился тот же сон, Гермиона…       — Она снова была за стеной?       — Хуже… Она погибла во время обряда обращения в оборотня одного из приспешников Волан-де-Морта, Гермиона.       — Мерлин милостивый…       — Как считаешь, моё сновидение может претендовать на предсказание будущего?       — Мне не смешно, Гарри!       — Как ты поняла, что мне требуется помощь?       — Только дурак не поймёт, что кричащему человеку требуется помощь.       — Я кричал? — изумился Гарри.       — Негромко, но я слышала. Как раз возвращалась из лазарета, решила остановиться, чтобы уточнить у тебя одну деталь, но передумала. Хотела удалиться, но не вышло — ты стонал во сне, а затем и вовсе перешёл на крик. Вот и подумала, что постороннее вмешательство не помешает.       — Спасибо…       — Если что-то понадобится — отправь Патронус. Где бы я ни находилась, чем бы занята ни была — на тебя время найду всегда.       — Тебе говорили о том, что ты удивительная девушка, Гермиона?       — Не раз, — усмехнулась она, вновь скрываясь за дверью, оставляя Гарри в полном одиночестве.                         ***       — Как Дафна восприняла новость?        — Раз я всё ещё жив, очевидно, не так плохо, как могло показаться со стороны.       — Ты не виноват, капитан.       — Ещё несколько слизеринцев попытаются успокоить меня — я собственноручно наклею на каждую дверь каюты плакаты «Слизеринцы — не такие ужасные говнюки, которыми могут показаться в первое знакомство».       — О нет, ты же подорвёшь многовековой авторитет последних злодеев! — нарочито испуганно прошептал Драко, показательно оглядываясь на запертую дверь штаба капитана.       — Спасибо, что пришёл поддержать, — на этот раз абсолютно серьёзно ответил Гарри, неловко отводя взгляд изумрудных глаз в сторону.       — Обращайся.       И вот он снова совершенно один. Обречённо вздохнув, Гарри передал управление помощнику, сам же принявшись разбираться с многочисленными уликами, указывающими на место содержания Пэнси в качестве пленницы, в чём ни он, ни кто-либо другой ни разу не сомневался, стараясь систематизировать их хотя бы по одному признаку. Удавалось паршиво: одна зацепка не походила на другую, потому классифицировать что-либо было по меньшей мере невозможно, по-большей — идиотизмом.       Занимаясь делом, Гарри не заметил, как минул час, после — второй, а затем наступила и поздняя ночь. Естественно, помощник ушёл на заслуженный отдых, набираясь сил перед предстоящим днём, и теперь включилась функция автопилота, но он сделал это настолько тихо, что Поттер и не заметил разницы.       — Довольно, — наконец устав предпринимать бессмысленные попытки, он остервенело столкнул с рабочей поверхности предметы, освобождая место под пузатый бокал и бутылку хорошего маггловского шампанского. Наверняка Гермиона бы оценила его выбор, но в настоящее время у Поттера не было желания делиться ни с кем добычей, потому он распивал благородный напиток в гордом одиночестве.       Неожиданно дверь в штаб отворилась, пропуская внутрь незваного гостя. Гарри нахмурился, стараясь припомнить, не давал ли поручений своим подчинённым принести ему находку или же документ из архива, но вспомнить подобного, увы, так и не сумел.       — Вы ошиблись дверью, дорогуша, — не оборачиваясь, через плечо бросил он, наблюдая за пузырьками, хаотично танцующими в бокале. От созерцания его отвлёк внезапный звук разбившегося стекла, будто кто-то уронил одну из коллекционных рюмок, хранящихся в платяном шкафу, на пол.       — Чёрт побери, вот главная причина, по которой я не позволяю никому входить в мои владения без разреше… — он осёкся на полуслове, порывисто стянул с глаз очки, трясущимися руками протёр линзы о подол рубашки, затем вновь водрузил на нос. Мерлин, картина, развернувшаяся перед ним, упрямо не желала меняться даже после всех проделанных махинаций…       — П…поттер… — через силу прохрипел незнакомец, хватаясь за отворённую дверцу шкафа в поисках поддержки.