Падший ангел

      Полумрак каюты помогал скрыться от сочувственных взглядов иных обитателей корабля, однако с излечением ноющего сердца справлялся донельзя паршиво. Естественно Забини сознавал, что в их ситуации элементарно не имеет права запираться и переживать потерю лучшего друга в одиночестве, ведь Дафне, любящей Нотта наверняка даже более собственной жизни, в разы ужаснее, и его присутствие в столь тёмное для девушки время поспособствовало бы скорейшему затягиванию душевных ран, но, к стыду Блейза, практически впервые в его жизни мулат не был способен повелевать нахлынувшими безудержной лавиной эмоциями, потому оставался безучастным к чужому горю.       — Забини, открывай сейчас же! — громкий стук ломящегося в дверь незванного гостя отвлёк Блейза от печальных мыслей, заставляя раздражённо поморщиться от резкого звука.       Конечно, как же Малфой мог оставить друга в покое хоть на минуту? А уж тем более, когда их осталось двое из их негласного слизеринского мужского трио. Они клялись друг другу, что достанут один другого и из-под земли, что уж в таком случае говорить о личном пространстве?       — Войди, придурок.       — Кто бы говорил. Заперся, как истеричная девчонка, устроил забастовку, ни ешь, ни пьёшь, отдалился от общества…       — К делу, Драко. Что тебе надо?       — Что мне надо?! Мать твою, Забини, ты идиот или притворяешься? — негодующе воскликнул блондин.       Дело плохо: разгневанный Малфой — худшая версия Драко, одному Салазару ведомо на что способная.       — Уизли, дурак!       — Что Уизли? Малыш Рональд успел соскучиться?       — Джинни Уизли! Она места себе не находит, последний ты дебил! Заставлять свою любимую переживать в высшей степени благородно, кретин!       — Чёрт, — выругался итальянец, ощущая перед Джинни немалую вину, — передай ей — я в порядке. Пожалуйста.       Последнее слово он добавил слегка поморщившись, поскольку было непривычно обращаться к людям просительным тоном — всё же аристократическому воспитанию в частом обороте были наиболее присущи повелительные интонации.       — Сам доложишь.       — В таком случае попрошу удалиться из помещения, — безразлично пожал плечами Блейз, откидываясь на спинку личной койки.       — Позволить тебе снова хандрить в одиночестве? Нет уж, увольте, я останусь, — постепенно остывая, откликнулся парень.       — «Огневиски» принёс? — принимая поражение, вздохнул Блейз, освобождая другу половину кровати.       — Обижаешь, — фыркнул Малфой, вынимая из внутреннего кармана пиджака уменьшенную в размерах бутылку благородного напитка янтарного оттенка, предварительно возвращая ей прежний вид перед употреблением.       — Разливай, — дал отмашку Забини, невербально призывая с прикроватной тумбы пару хрустальных стаканов, и, беспардонно вырвав у Драко сосуд, не дожидаясь принялся самостоятельно выполнять поставленную ему задачу.                         ***       — Помнишь, как мы стащили из спальни девчонок лак для ногтей и накрасили им ногти мирно сопящего Тео?       — Лучшее воспоминание времён школы, — расхохотался Блейз, ощущая блаженную легкость в теле, последовавшую за небольшим алкогольным опьянением.       — А как мы втроём подожгли с помощью «инсендио» спортивную форму Флинта во время квиддичной тренировки?       — Лучший урок владения нецензурной лексикой в моей жизни, — прыснул Забини, вспоминая разгневанного детскими выходками Маркуса.       — После крайнего отчима, ты имел ввиду? — подколол Драко.       — Я не позволю тебе плохо отзываться о Рафе, приятель! Надежнейший поставщик алкоголя на школьные вечеринки, жаль рано погиб…       — С лёгкой подачи миссис Забини, надо полагать?       — Ей-Мерлин, ещё слово — и ты не жилец! — пригрозил мулат, тем не менее по-прежнему продолжая смеяться.       — Я пойду, дружище. Уже поздно, — взглянув на наручные часы, похлопал его по плечу блондин, с трудом поднимаясь с места.       — Спасибо, придурок, — крикнул вдогонку итальянец, — и не забудь: ты обещал ему подружиться с Грейнджер, братан.       Малфой показательно скривился от дерзкого обращения, с силой толкнул дверь, выходя в коридор, и, мельком обернувшись, на прощание с дьявольской ухмылкой выставил средний палец, посылая жестом Забини куда подальше.                         ***       Близился рассвет, однако жидкость, заключённая в стеклянной бутылке, всё не заканчивалась, да и как бы ей удалось, когда с лёгкой руки Забини алкоголь вновь наполнял сосуд до краёв после пропажи половины «Огневиски» из ёмкости?.. Наблюдая за неизменно повторяющимся изо дня в день пейзажем в окне иллюминатора, Блейз недоумевал, каким чудом до сих пор не свалился спать от количества выпитого спиртного — более того он продолжал вполне связно мыслить! Перед мысленным взором встало недовольное лицо Джинни — девушка осуждала его пристрастие к алкогольным напиткам, однако поделать, увы, ничего с вредной привычкой парня за период их романтических отношений так и не сумела.       «Нотт, зараза эдакая! Посмел оставить нас на произвол судьбы, не предупредив об уходе. Клянусь Салазаром и всеми святыми — не видать ему спокойной жизни и на том свете!»       Блейз злился. О да, он чертовски сильно злился! И на Поттера, умолчавшего правду в первый день, и на Тео, не оставившего даже записки на прощание, и на без вести пропавшую Пэнси, ради которой был собран огромнейший поисковой отряд, но самое главное — он злился на себя за то, что позволил этому случиться. Чётко сознавая, что к утру его накроют головные боли и тошнота, он, собрав в кулак остатки здравомыслия, не вымытые за длительный период взаимодействия с различными видами алкоголя, отставил напиток в сторону, устремляя бездумный взор в потолок.       «Доволен, Теодор?! Хотел увидеть моё искреннее горе?! Получи и распишись, ублюдок! Оно твоё, лишь вернись! Попробуешь — клянусь, в живых не останешься! Или нет, я предоставлю Дафне возможность вершить твою грешную судьбу — уж она-то придумает достойную месть!»       За гневным мысленным монологом он и не заметил, как постепенно провалился в сон, уснув прямо в одежде, не расстилая постель.       — Ты правда влюблён в неё? — копия Теодора из прошлого, моложе настоящего парня лет на пять, с любопытством вглядывалась в его лицо, стараясь считать эмоции, временами проскальзывающие из-под маски безразличия, позаимствованной у общего друга.       — Слезь с моей кровати и не неси ересь, Нотт!       — Признай же, Блейз. Хоть себе не лги, парень!       — Да с какого перепугу я обязан быть с тобой откровенен?! — одна древняя факультетская мудрость гласила: «Лучшая защита — нападение», и, конечно же, он просто не имел права не принять её к сведению.       — С того, что я твой лучший друг, дурак!       — Послушай, Тео, — вздохнул Блейз, потирая ладонями лицо, постепенно успокаиваясь, чтобы не наговорить грубостей в ответ, — я не лезу в твои дела с Дафной — будь добр, не суй нос в мои.       Итальянец прекрасно понимал, что ходит по лезвию ножа, формулируя фразы именно таким образом — наследник фамилии Нотт обладал взрывным темпераментом, и лишь милостью Мерлина Блейз всё ещё не схлопотал заклинание, подобное насланному палочкой неуклюжего рыжего Уизли на него же непосредственно на далеком втором курсе, от брюнета, но и позволить выиграть в споре Тео из врожденной вредности, присущей всем аристократам, также не мог.       — Потому что я сам способен сделать первый шаг, придурок, — снисходительно фыркнул Тео, не сдвинувшийся с места и на миллиметр.       — Да что изменится, если я расскажу?! — взорвался он, выхватывая палочку из кармана. В шкаф по левую руку от Нотта врезалась вспышка заклинания «Бомбарда Максима», взрывая предмет мебели к чертям собачьим. Деревянная стружка брызнула во все стороны, цепляя и парней непосредственно.       — Выпустил пар? — невозмутимо выгнул в вопросе бровь Тео, вручную вынимая из пальца небольшой кусочек лакированного дерева, впившегося в него во время взрыва.       — Прости, — буркнул Блейз, плюхаясь рядом.       — Готов поделиться мыслями?       — Да, я влюблён в неё, — обречённо вздохнул мулат, нервно зарываясь пальцами в волосы на затылке.       — Что же мешает сказать об этом непосредственно ей, а не жаловаться мне?       — Она — сестра Рона.       — Велика проблема, — скептично заявил друг, побуждая Блейза безразличием предпринять новые попытки убедить его в бесполезности мероприятия.       — Лучшая подруга Грейнджер?       — Я бы сказал, это даже на руку. Быть может, в случае победы, Поттер за ручку проведёт тебя в прекрасную новую жизнь.       — Она влюблена, Тео! В Поттера! В Гарри, мать его, Джеймса Поттера! — вспыхнул итальянец, разгневанный разнесенными в пух и прах предшествующими доводами «против».       — В нашем возрасте многие влюблённости временны.       «В нашем возрасте многие влюблённости временны». Временны… ВРЕМЕННЫ…       Картинка изменилась: на этот раз они стояли на развалинах Хогвартса, глядя на догорающее пламя, беспощадно съедающее части древнего замка, превращающее многовековую историю в пыль.       — Ты говорил: «В нашем возрасте многие влюблённости временны», — грустно усмехнулся Блейз, из тени наблюдающий за одержавшим над Волан-де-Мортом верх счастливым Поттером и гордо вышагивающей подле него Джинни. Теперь всё было абсолютно точно кончено. Она никогда не променяет детскую любовь на никчёмного слизеринца — слишком верная, чтобы бросить, слишком добрая, чтобы волноваться о чувствах других…       — Всё будет хорошо, дружище. Я позабочусь о твоём благополучии.       — Ты знал, что я безгранично люблю тебя? — улыбнулся он, оборачиваясь на участливого Теодора.       — Естественно, дурачьё.                         ***       — Ваш паспорт, господа, — симпатичная девушка, чьё имя начиналось на букву «М», судя по выцветшей от времени блёклой первой букве, сохранившейся на бейдже, нетерпеливо протягивала руку, нервно оглядываясь им с Ноттом за спину, ожидая, когда же, наконец, два парня перед ней соизволят оторваться от беседы и предъявить запрашиваемые документы.       — Пардон, миа кара, — спохватившись, Блейз принялся вынимать вещи из походного рюкзака, приобретённого в маггловском городе, ощущая стыд: заставить девушку ждать себя считалось в аристократическом обществе высшей степенью невоспитанности.       — Прошу, — Теодор, невозмутимо доставший из кармана плотных голубых джинс, приобретённых в том же Торговом Центре, что и рюкзак Блейза, заветные книжечки, доброжелательно улыбнулся, располагая к себе контролёршу.       — Демон, — шепнул ему на ухо Забини, когда, наконец, этап досмотра был успешно пройден.       — Обаяние дано не только женщин в барах цеплять, — парировал Тео, ухмыляясь уголками губ.       — Смотри, не завидуй. Дафна не одобрит, приятель.       — Она знает, что божественна, Забини. Ей не за что волноваться.       — Каким же скучным ты стал в последнее время, мистер Нотт. Около нескольких месяцев назад мы гуляли по барам парой, кутили, дурачились, а теперь закончилась холостяцкая жизнь. Любовь…       — Джинни сообщить не забудь, что в стельку напивался её милостью. Как раз рыжая в экспедиции участвует.       — Что?! — Блейз едва не подавился вином, предварительно налитым в пластиковую бутылку воды и обесцвеченное изобретённым им же заклинанием.       — Следует читать списки внимательнее, дружище. Иногда полезно заниматься умственной деятельностью, — стебался Теодор, прозрачно намекая на недельной давности алкогольные приключения мулата.       — Ублюдок! Мог предупредить раньше?!       — Чтобы позволить тебе трусливо сбежать? Не в мою смену, мужик.       Забини недовольно засопел, провожая удаляющегося с издевательской улыбкой на устах далее по трапу Нотта полным раздражения взглядом.                         ***       Он агрессивно пихнул бокал в руки почти наверняка недовольного его поведением бармена, одним выражением лица пресекая любые попытки несчастного выразить протест. Обречённо вздохнув, мужчина принялся выполнять заказ, искоса поглядывая на юного алкоголика.       — Что пялишься? — заметив интерес к своей персоне, мрачно поинтересовался мулат, заставляя бедолагу вздрогнуть от неожиданности и нарочито недоброжелательного тона, способного, по мнению Блейза, избавить его от ненужного любопытства. Однако, к изумлению итальянца, работник заведения нашёлся с ответом достаточно быстро — по всей видимости, он оценил уровень храбрости (и тупости) собеседника неоправданно низко, размышляя посредством не совсем трезвого от количества употреблённого на текущий момент спиртного ума.       — Вы так молоды, — собеседник на секунду запнулся, улыбнувшись уголками губ какому-то личному воспоминанию, — а уже столь много пьёте…       — Жизнь не оставляет иного выбора, — неохотно буркнул итальянец, принимая наполненный заказанным напитком сосуд обратно.       «Хорошо сработал, дьявол, — подумал Блейз, — качественно и в кратчайшие сроки. Следует оставить ему щедрые чаевые»       — Вас кто-то бросил?       — Если бы, — невесело рассмеялся слизеринец, — понимаете ли, девушка, в которую я влюблён… Она… Как бы выразиться по-мягче?.. Встречается с полнейшим кретином, — последнюю фразу парень произнёс после недолгой заминки, призванной произвести на собеседника наибольшее впечатление, одним глотком опустошая половину «Огневиски».       Совершенно неожиданно для него бармен… Рассмеялся.       — Я сказал что-то забавное?       — Прошу прощения, — утирая выступившие на глазах слёзы веселья, откликнулся мужчина, — ещё никто на моей памяти не отзывался столь сдержанно о человеке, украдшем сердце его возлюбленной.       — Что ж, вы нашли этого сумасшедшего, — ухмыльнулся Забини, мельком обводя глазами своё тело.       Усмехнувшись в ответ на его откровенное дурачество, работник внезапно посерьёзнел, заставляя Блейза приняться ломать голову в попытках выявить причины скорой перемены в настроении оппонента. Что-то мысленно прикинув и утвердительно кивнув мыслям, словно одобряя пришедшие решения проблемы, бармен вернул ему утраченное на время внимание.       — Не желаете выпить со мною на верхней палубе? Уверяю Вас, с неё открываются великолепные виды на любую часть воздушного корабля. Как раз смена подходит к завершению.       Долго уговаривать не пришлось — Блейз ловко спрыгнул со стула, протягивая руку мужчине, милостью природы не способного на изящные движения виною немалых габаритов, утяжеляющих существование.       — Благодарю, — признательно кивнул тот, передавая эстафету вовремя подоспевшему юнцу — пускай он принесет пользу обществу, нарабатывать опыт с капризными посетителями, страдающими от разбитого сердца подобно самому Забини, только прибавит очков в копилку опыта самостоятельной жизни.                         *** — А она мне, значит, говорит: «Чёртов изменщик! Мерлин покарает тебя, помяни моё слово!», — он изображает писклявый голосок Лидии, разгневанной поведением незадачливого кутёжника, заставляя Блейза заливаться смехом от нелепости ситуации, — а я ей в ответ: «Гореть тебе в огне, ведьма!», — он делает театральную паузу, ожидая реакции Блейза.       — И что дальше? — интересуется он, жестом подзывая официанта, небрежным движением указывая на опустевшие бутылки вина — Стивенсон, или же просто Стив, как обыкновенно звали его спутника в широких кругах, — предпочитал именно этот напиток, наотрез отказываясь от предложений мулата перейти на алкоголь по-крепче. Стив довольно улыбается — по видимости, Забини оправдал ожидания рассказчика, — и увлечённо продолжает:       — А она меня, зараза эдакая, прокляла! Неделю страдал от последствий.       — Разгневанная женщина — опаснейшее создание, — со знанием мудреца изрёк Блейз, сочувственно покачивая головой.       — Ты погоди-погоди, я ж не закончил. Так вот, спустя неделю я вновь наведался в тот самый бар, и, не поверишь, встретил её! Разбитое лицо, искалеченное тело, с головы до ног покрытое синяками — напоролась-таки на человека, отомстившего за насланный сглаз. И поделом! — он сжал свободную ладонь в кулак, потрясая ею в воздухе. Зрелище позорное, однако Блейз великодушно пропустил названный промах мимо внимания — Салазару ведомо, сколько спиртного в будущем сумеет для него раздобыть нынешний собутыльник?       На сцену под бурные аплодисменты зрителей поднялись несколько длинноногих красоток — теперь внимание посетителей было всецело отдано девушкам, изящно двигающимся в такт мелодии. Совершенно неожиданно итальянец столкнулся взглядом с одной из выступающих, чью хрупкую фигурку рассматривал с особым энтузиазмом уже довольно немалое время. Прекрасные голубые омуты, тянущие его на самую глубину жизни с завидным упорством несколько лет, неотрывно глядели в его — карие, способные оттенком соревноваться с хорошо выдержанным чёрным чаем, будто ожидали от Блейза решительных действий; наконец готовые принять несчастного путника в ласковые объятия, если он рискнёт попробовать укротить их; с откровенным вызовом ожидающие его решений, требуя проявить прирождённого змея лучшие качества, скрытые от несведущего ничего в нём глаза за аристократичной холодностью и надменностью. Он тяжело сглотнул, опьянение словно рукой сняло — реальность вцепилась в итальянца цепкими клешнями, великодушно преподнося в дар финальный шанс на счастье.       Джиневра Молли Уизли… Салазар, что же ты делаешь с твоим бедным пленником?..       Он аппарировал аккурат в момент, когда она собралась покинуть сцену, утеряв из виду жертву врождённого обаяния.       — Здравствуй, красавица, — Блейз выдохнул фразу ей на ухо, подхватывая не ожидавшую подобного жеста в свою сторону Джинни за талию, не позволяя ей споткнуться о крайнюю ступень, зацепившись подолом фиалкового цвета платьем за острый выступ.       — Здравствуй, Блейз.       Лёд, окутавший сердце давным-давно в целях сохранения здравомыслия хозяина, треснул, беспомощно хрустнув под напором жара, сквозящего в женском голосе, лавиной прошедшегося по внутренним органам, воскрешая давно позабытые ощущения, позволяя свободно выражать привязанность… Предназначенной ему, Блейзу, а не проклятому Поттеру, недостойному чудесной богини, снизошедшей с небес до своего покорного раба, готового носить её на руках — лишь бы она позволила…       — Разве ты не встречалась с Поттером? — хриплым от волнения голосом поинтересовался он, откровенно плюнув на наличие сторонних наблюдателей, с замиранием наблюдающими за разворачивающейся сценой. Сейчас существовали лишь они: Блейз и Джинни. Слизерин и Гриффиндор. Змей и Лев. Королева и валет…       — Мы расстались, — ни чуть не смутившись, безапелляционно заявила Уизли, подбрасывая жаждущим сплетникам прекрасную новость, требующую немедленного обсуждения. Истинная гриффиндорка…                         ***       — Придурки, — шипела Грейнджер, гневно суетясь вокруг шкафчика с зельями.       Блейз приподнялся на локтях, огляделся — мозг упрямо не желал сопоставлять факты после вчерашнего, отказываясь от любой нагрузки, помимо элементарной — необходимости сиюминутно снабдить многострадальный организм запасом холодной воды, способной притупить неприятные ощущения в теле.       — Надо же было додуматься, — Гермиона истерично посмеивалась, мечась из угла в угол, — напиться до свинства в подобный ответственный момент. Когда бедняга Дафна, не находя себе места, тем не менее находит силы продолжать приносить команде пользу, сквозь слёзы поднимает наработки Тео, отыскивая упущенную из виду информацию…        — Уймись, Грей, — простонал Забини, болезненно поморщившись от прострелившей голову вспышки головокружения, — и без твоих причитаний несладко…       — «Уймись, Грей»?! — взбеленилась Гермиона. — Да если не я, ты бы помирал в одиночестве, идиот! Благо, Джинни забеспокоилась о долгом отсутствии своего парня- недотёпы, не придумавшего ничего лучше попойки в честь гибели друга! А ты, Малфой? — девушка перенесла свой гнев на блондина, на время оставляя несчастного итальянца в покое. — Мерлин, неужели сложно не пить, понимая последствия?!       — Именно благодаря пониманию последствий мы и пили, Грейнджер, — фыркнул Драко, ловко уворачиваясь от брошенной в его сторону вспышки «Силенцио».       — Вас забавляет доставать меня?! — возмущённо выдохнула девушка, окидывая обоих свирепым взором.       — Что ты, Грей? Естественно нет, — невинно откликнулся итальянец, коварно подмигивая Драко.       — Знаете, — Гермиона наконец выудила из шкафа необходимые зелья и раздраженно бросила им, направляясь на выход, — лечитесь самостоятельно.       Парни изумленно проводили её взглядами, не ожидая от отличницы-перфекциониста подобной реакции. Дьявол, должно быть, они взаправду разгневали девушку…                         ***       Наконец протиснувшись сквозь толпу, окружившую лазарет, при этом растолкав не одну дюжину длинноносых наблюдателей, Блейз устремился в сторону столовой, надеясь успеть на обед — измученный алкоголем и лечебными зельями организм требовал нормального источника энергии, отличающегося не только пользой, но и вкусом.       — Разойдитесь! — нежный женский голос разрезал пространство, стремясь перекричать гомон обеспокоенных обитателей судна. Джинни…       Бросив печальный взгляд на дубовую дверь, расположенную в конце коридора, он развернулся на триста шестьдесят градусов, спешным шагом возвращаясь обратно.       — Что случилось? — поймав рыжеволосую красавицу за локоть в последнее мгновение, он потянул младшую Уизли на себя, вырывая из эпицентра событий. С минуту она недовольно брыкалась, силясь вырваться из крепкого захвата наглеца, однако достаточно скоро успокоилась, признав в похитителе вторую половинку.       — Понятия не имею, — растерянно пробормотала Джинни, косясь ему за спину, — мне надо помочь Гермионе, — приметив возле входа подругу, девушка принялась вырываться с утроенной силой, с невиданной прытью спеша на подмогу.       — Объясни мне, в чём дело, Джиневра. Пожалуйста.       — Все вопросы к Гарри, умоляю тебя. Она не справится в одиночку, — в глазах Джинни читалась настолько непривычная слизеринцу мольба, что он мгновенно смягчился, не желая заставлять любимую нервничать из-за бездействия.       — Беги, — вздохнул Забини, отпуская нежную ладонь из захвата его крепкой руки, — берегите себя, девочки.       Целую ночь итальянец не находил себе места — в чём же дело?.. Что могло приключиться за то недолгое время, что они с Малфоем провели в больничном крыле, страдая от несвоевременного похмелья? Какую информацию упустили из виду, о чём молчит капитан, по какой причине Джинни ушла от прямого ответа на его вопрос, предпочтя несвойственно ей сбежать от последствий умалчивания?.. Блейз совершенно не понимал, в чём дело, однако противный червячок сомнения, обитающий глубоко в душе, твердил, что в самое ближайшее время им с ребятами предстоит встретиться лицом к лицу с пугающей неизвестностью. Гибель Теодора также оставалась доселе нераскрытой — возможно ли допустить теорию, что друг сбежал, испугавшись ответственности, неизбежно последовавшей за крахом операции и проявлением его глубочайшей некомпетентности?..       — Забини?       Он резко обернулся, выныривая из тёмных мыслей - Поттер стоял позади, готовый дать ответы на самые сумасшедшие вопросы, разбить в пух и прах любые адекватные теории и здравые предположения. Небрежным жестом вынув из пачки сигарету, Гарри поджёг её посредством волшебной палочки в воздухе, сделал первую затяжку, лениво уселся в кресло, существующее в каюте как раз для подобных посещений, закинул ногу на ногу и, протянув Блейзу идентичную маггловскую вещицу, не спрашивая у него позволения, ладонью указал на кровать, приглашая подчиненного присесть напротив.       — Рассказ будет долгим, — преждевременно предупредил Гарри, дождавшись беспрекословного исполнения приказа.       Слизеринец нервно заломил пальцы, уставившись на капитана испытующим взглядом, стремясь выявить малейшее проявление лжи, способное проскользнуть на дне зелёных глаз. Конечно же, умом он понимал, что герой войны не станет утаивать от друзей значимой информации, но, тем не менее, факультетская подозрительность давала о себе знать, требуя установления надёжного зрительного контакта, не позволившего одурачить её обладателя. Что ж, пришло время докопаться до истины.