Только приношения были ни к чему, по крайней мере, они не сыграли никакой роли.
Этот раунд в Поместье Макмилланов хорошо так потрепал нервы и вселил долю ужаса, когда ещё не показавшийся ей Убийца ловко перебил всех товарищей. Она не теряла надежды, думая, что как-то перебежками, как можно тише сможет починить два генератора. Она никогда ещё не впадала в отчаяние, чтобы самой сдаться в лапы Убийцы, и он, ловкий и всегда бесшумный, тоже не терял целеустремленности её найти, со скоростью звука ища последнюю выжившую по всей карте. Джейк, парень с расстрепанными черными волосами, такой раздражающий, только тянул время. Драгоценное для него сейчас время, на счету теперь была каждая секунда. Эти дурацкие игры в кошки-мышки и тщетная попытка оглушить досками. Хотелось выпотрошить его полностью сразу, уж точно не медленно заставить истекать кровью от жалких, не смертельных ранений. “Клянусь, я тебя когда-нибудь придушу, навечно.” Когда-нибудь, когда они выйдут из Вселенной Сущности. Когда что-нибудь измениться. Попытка сбежать, перепрыгнув через оконный проем, облажалась. ГоустФейс ускоряется и хватает парня за шкирку, как котенка, и запрокидывает себе на плечо. Крюк как кстати оказался сбоку в нескольких метрах от него. Фортуна не специально так сложила созвездия, чтобы она одна выжила в матче, нет, она тут не причем. Темнокожая девчонка в уродливых очках не оставляет надежды и до последнего сопротивляется когтистым лапам, веся на крюке неподалёк. Когда прыткой тенью убийца проскользнул мимо, последние мысли посетили разум жертвы и та расстворилась, пронзенная лапами Сущности, словно клинками. Она пошла вслед за Фенг, истекшей своей же кровью на холодной земле. Довольная сущность ликовала, Убийца мог выдохнуть спокойно, так как его план прошел успешно. Осталось только одно. Одно дело. Одна девушка. Собрать двоих выживших при смерти в конце Карты, дождаться третьего, спасителя и устранить его, а затем подвесить всех... Только Парк заставил его лишний раз побегать, да. Но все все равно прошло нормально, не считая лишних утечевших секунд. Убийца дал о себе знать, когда девушка почти починила генератор у склада... Все шло так гладко, хотя подозрительная тишина играла на неконтролируемых нервах, то и дело что принуждая паниковать. Она уже строила план, как побежит со всей силы к ближайшим воротам там, с левой стороны. Если что, то сможет спрятаться за преградами, так странно и не хаотично расставленных Паучихой – Владычицей мира. Ей хватит пол минуты, но если убийца где-то совсем близко... И эта приближающаяся опасность сейчас оповестила о себе – донёсся до обострённого слуха скрип досок. Девушка думала, как быть – нашли ее или ещё нет, можно подождать пару секунд, чтобы... Но нет. Черная фигура, обычно растворяющаяся в густом тумане показалась из-за стены. ГоустФейс, эта ненавистная маска Крика, заставляющая сердце вырываться из грудной клетки, словно ему, там, под ребрами, жутко тесно. Конечно, при терроре это вполне ожидаемо, но...Те ночи, когда она сходила с ума, в холоде.
В мыслях и фантазиях этот канадский нож, принадлежащий лишь одному единственному убийце.
И именно он холодил оголенную кожу живота, чуть надавив, провел влево, прочертив точно такую же линию, повторив уже существующий шрам.
В эти ночи, рано ушедшая от костра с другими выжившими, она находила себе отраду лишь с мыслями о нем. И
её сердце билось также, как сейчас.
Руки вспотели, в горле пересохло, хотя здесь даже не так жарко, а генератор с шумом взрывается, оглушая выжившую. За долю секунды Убийца оказывается уже рядом – он это делает лучше всех остальных, и хватает за воротник кожаной куртки, тянет на себя. Непроизвольный крик вырвался, скорее от внезапного движения, чем от страха и ужаса. Но не было никакого сопротивления, жертва просто не успела среагировать. ГоустФейс на лице уцепился в нее, за долю секунды жёстко опрокинул на землю, не давая попытки вырваться, и навис сверху. Холодный металл ножа коснулся шеи. Предупредительное действие. Сопротивляться было незачем – дело было в чем-то другом. Хотел бы убить, сделал это сразу, пронзив оружием. Внезапно из-под маски доносится приглушённый смех, приятный и бархатный, словно и не он перерезал всех нынешних жертв, и не он был одержим желанием выпотрошить проблему на своем пути. Так забавно наблюдать за этими открытыми эмоциями, изумлением в голубых глазах, непониманием. Так славно осознавать, что истинная излюбленная жертва сейчас в твоих цепких руках. И такая послушная. И такая бесшумная. Он любит тишину, всегда любил. Внезапно в закоулке огромной искусственной локации раздался шепот. Приторный и мягкий, ласкотал слух девушки. – Я наблюдал за тобой... Ты так беспечно продолжала работу... “Наблюдал. Да, он какое-то время точно поджидал за углом, пока не зацепил что-то, а может...” Она вздрогнула, представив себе недавнюю картину в подробностях, по-новому ощутив себя жертвой сталкера. Ощутила весь этот ужас и опасность, хотя она была и не в реальном мире, в котором убийца перед тобой мог бы легко и навсегда убить тебя. Мурашки, вызванные ужасанием пробежались по коже, и даже холод явно ощущался телом. – Ты действительно думала сбежать? Склоняет голову набок, теперь внимательно рассматривая её черты лица, до мельчайших подробностей. – Оставив своих друзей там, так корыстно и подло? – с наигранной досадой, неким огорчением, произносит он. "Они уже мертвы, придурок. Бежать к ним тогда было бы очень тупо, лучше сама бы попытала удачу и выжила." По началу она вправду думала, что это слишком жестоко и неправильно – сбегать, не спасши никого. Даже хотя бы не попытаться снять с крюка, подождать у открытых ворот. Но потом она поняла, что нужно думать только за себя. Странно, что он упомянул уже мертвых товарищей. Это что, повод сдаться? И тут девушка выдает, все ещё прижатая к земле: – Они не друзья. Мы просто скованы одной цепью. Твердый тон ещё больше подтвердил неслоняемый, чёрствый характер, заставив парня задуматься. Он знал, что эта жертва не будет пытаться спастись и истошно кричать, моля о помощи, но вот её слова... Уж точно смогли сменить его настрой и ход мыслей. – Мы все скованы одними цепями. – Его голос сквозь маску прозвучал грубо и однотонно, но быстро сменился, в нем заиграли игривые нотки – Но если вести себя смирно, то можно и ослабить их. – О чем ты? “Жестокий убийца, не имеющий своего разума, казалось бы, и говорит со мной! Да говорит крылатыми фразами. Он действительно вправду отличается от других. И это больше подтверждает, что все в этом мире такие же как мы куклы Сущности...” Она не понимала его слов, их смысл был где-то на краю сознания. Он хотел какой-то свободы от Сущности, чего-то иного? – Ты бы хотела получить поблажку от Сущности? Получить что-нибудь приятное? Острие ножа, находящееся в опасной близости к сонной артерии, сменило траекторию, только затем, чтобы тыльной стороной невесомо пройтись по гладкой щеке, приятно погладив кожу. Девушка глубоко вздохнула, неотводя взгляда от черных глаз маски. Это просто краска, а она пытается сквозь эту пластмассу вглядеться как сквозь черноту души в самую глубину, самую суть. Просто этот ГоустФейс тем и интересен, что загадочен и непонятен. А она не любила загадки. Вдохнула ещё глубже, переводя дыхание, когда нож опустился чуть ниже к подбородку и теперь холодил губы. Мерзкий запах крови, которая теперь могла остаться и на ее губах. – Как что-нибудь из прошлого? Что-то новое? Она не успела договорить, как Убийца недовольно фыркнул, перебивая. И когда девушка в недоумении схмурила брови, он высказал: – Это скучно. Это тупо. Молчание тянулось, словно время для Убийцы сейчас не имело границ. Он ожидал чего-то от Бет Морган, жертвы, о которой он выведал все. И которая послушно лежала под ним, не сопротивляясь. Как же все гладко и идеально. – Так что тогда? Есть другие варианты? Денни удовлетворенно улыбнулся под маской, убирая нож ниже, так, что теперь девушка его не чувствовала, и наклоняется. Его колени были по разные стороны от её бедер. – Конечно, Бетти. – Прошептал он низким, божественным голосом. То, что он произнес ее имя, быстро вызвало страх в ее душу, а то, как он его произнес, сподвигло шумно вздохнуть прохладного воздуха, дабы укротить внутренний жар. – Если чего-то хочешь, нужно стараться ради этого. А ты как думаешь, Бет? Так более грубо, может, так тебе нравится? Её полное имя – Беатрис, и именно так ее звали те немногие, кто её знал. А ещё меньшее количество людей ласково именовали Бетти, и это был очень узкий круг. Который не хотелось вспоминать. Но который придется вспомнить. – Откуда ты знаешь? – Что знаю? – с настоящим издевательством спрашивает он, вновь склонив в бок голову. – Мое имя... Как долго ты наблюдал за мной? – Сразу спросила она, догадавшись о тени его поведения, которая также подтверждалась в его сегодняшней, провальной слежке. Он всегда выведывал о жертвах, не важно как, все до мелочей. – Мм, дорогая Морган... И в голове что-то щелкнуло. Словно сущность открыла одним порывом сундук с её воспоминаниями. И узнался голос сквозь маску. Она вспомнила, кто так звал её когда-то. Их связывал один город. Работа в газетном агентстве Розвилла. Одни дружеские, теплые узы напарников. Тот кто помог ей вернуться вновь полноценно, с желанием, работать в редактуру, и как-то сказал: «Люди не птицы, они летят, чтобы вновь разбиться. Но ты хотя бы попробуй продержаться.» «Дорогая Морган, будешь кофе? Да-да, американо как ты любишь, я взял и тебе, а то ты знаешь, к полудню машина как всегда начинает барахлить. Кстати, послушаешь новую статью? Я почти закончил, мне бы не помешали твои вправки.» В Розвилле вспыхнула жуткая паника, когда он – этот истинный серийный убийца, сделал кадры Крика. Лицо в маске, белое пятно в темноте, на секунду уставилось на камеру, прежде чем исчезнуть. Она это помнила так четко, как любую трагедию помнил бы человек в своей жизни. Ей нравились его истории, его стиль написания, как человек Джед был приятным собеседником. Она была единственная, кто не хотел свыкаться, отрицал тот факт, что Олсен... Не тот, кем его восприняли, тот психически ненормальный, которым все его сейчас в агентстве считали. Слишком хитрый, продумывающий все наперед. И слишком похожий на того, кто перед ней. Личный мотив, как было принято следователями, множество ножевых ранений и никакой связи. Но все один серийный убийца. В это не хотелось верить. Хотелось все стереть из памяти. Она не хотела принимать все это. И то, что убийца перед ней был для нее единственным дорогим в ее паскудной жизни, черт дери, человеком, появившемся всего за пять ничтожных месяцев. Когда-то. Неделя, после которой Олсен исчез, оставив им всем лишь записку, была адской. Когда он не ответил на утренний звонок, не показывался никому из работников газеты на глаза и она решила пройтись к его рабочему месту, небольшой комнатке в их конторе. Не политый со вчерашнего утра цветок на окне и пустое кресло, и, как всегда, чистый стол с перфекционистически разложенными принадлежностями. И клочок бумаги из его блокнота, который парень всегда носил с собой. Она хорошо его помнила. “Я надеюсь, тебе понравились мистические истории - мне понравилось воплощать их в жизнь. Не волнуйся, я еще не закончил„ Д.О.Несомненно, эти слова предназначались именно ей.
Весь ад ее жизни скопился в последней ее неделе, проведенной дома. Она не могла больше работать. Текст на мониторе, который ей нужно было редактировать, начал мутить перед глазами, а сосредоточиться было невозможно. Сотрудники все списали на предпосылки болезни или усталость. Заботливый глав редактор отослал ее домой и крайне рекомендовал сходить в больницу, также списал со стопроцентной уверенностью на стресс, всех затронувший. «Работать в одной конторе с главным убийцей города – это ещё и осознать нереально. И ведь угроза висела над нами всеми, как я только его сюда взяла...» Но так сложилось, ни в больницу Беатрис не попала, а "болезнь" вылечилась только уже после спасительного тумана. Протяжные нотки закончились, и только дрожь овладела телом, как лезвие ножа привлекло женское внимание. Убийца ужасно медленно проводил им вниз по груди от ключиц до солнечного сплетения. Лёгкая ткань черной футболки слегка прогнулась под металлом, но, к счастью, он не порвал её. Пока что. – Это не так важно. – Ещё ближе, чтобы лишь пара сантиметров граничили между лицом и маской, и такой хриплый, утробный голос – Я умею собирать информацию, к твоему сведению. Но из особенного, я знаю и о твоём греху. – Ты... Слова такие хриплые и приглушённые, но которые в этой тишине было сложно бы не услышать, даже прочитать по губам, увидеть в глазах все, что испытавала девушка. К тому же, Призрачное лицо был тот ещё профайлер. Да, те времена с ней были неплохие. Но парню не хотелось никак раскрывать все тонкости, свою душу и окунаться в почти позабытое прошлое в том Розвилле, в котором он был также недолго и по одной своей цели, как и в других городах. И опять же она попалась, даже не зная того, кто скрывался под маской крика; её чутье, все нутро так и тянулось к Убийце Сущности в черном саване с верным канадским ножом в руке. – Можешь звать меня Дэнни, – Лёгкая, без какой-либо тени зла или иронии, появилась улыбка на смуглом лице, которое не суждено девушке увидеть вновь. "Ни черта называть тебя так не буду, сволочь." Убийца уже наклонился к ее лицу, так, что она вполне могла бы слышать его дыхание, но тут Бет выдала, желая выжечь взглядом пластмассовую маску: – Убить бы тебя. Своими же руками. В ту же секунду, незамедлительно, парень рассмеялся, так, что плечи от смеха задрожали. Но нож в его руке, находящийся в опасной близости к животу, даже не двинулся. И не за людей. Нет, ей вообще было на них плевать. Ей хотелось отомстить за себя, за то, он дал ей надежду, нет, дал возможность испытать какое-то жизненное облегчение и долю счастья. Фальш. Что он осветил её жизнь, а потом погрузил её в сущий мрак, закинув на самое дно. – Ага. Как-нибудь потом, в следующей жизни. – Голос становится приглушеннее после короткой паузы, а холодный как лёд металл касается кожи под футболкой, уже незаметно приподнятой – Но только после того, как я убью того, кто оставил тебе этот шрам. Тонкий рубец тянулся косой линий вниз в области поперечной мышцы живота. В глазах зелено-морского цвета заплескалось непонимание. Она сразу пересмотрела все моменты, когда... Да, начало лета, две недели до последнего выпуска статьи Олсена. Она была тогда в коротком топе, с трудом решилась надеть его, хотя это было самым практичным вариантом в пекучую жару. Беатрис была уверена, что никто не заметил его, и он тоже, ведь ни одного вопроса не было... Но теперь жутко волновало то, как этот старый момент из ее подростковых дней вылился в свет, где о этом случае Джед выведал. Или же это был просто... пустой трёп? Бетти также была прекрасна тем, что не расспрашивала его, не лезла душу и во все тонкости, не задавала ненужных вопросов. И сейчас, молча давала возможность насладиться её изумлением. И не только изумлением. ГоустФейс начал действовать: – Но прежде чем я смогу это сделать, я хочу предложить то, от чего ты не сможешь отказаться. – Секунда напряжённой тишины – О чем ты так упрямо молчишь. – Внезапно твердый наконечник ножа надавил между ребрами, вызывая острую боль. Состояние Убийцы, что отображалось в его действиях и тоне голоса, очернилось. И тем не менее, внизу живота приятно свело, и в этой смеси чувств Морган шумно вздохнула, скрывая волнение. Тут же уцепилась рукой за чужое запястье, призывая его остановиться. Она – не как открытая книга, и никогда такой не была, все держала в себе, но он прочитал ее ощущения. Он чувствовал её. За все время выучил каждое её движение и мог предсказать ход ее мыслей. Но если можно было прочесть в глазах внешние, наружные чувства, а вот то, что скрыта в глубине на дне, так опытно скрываемое – нет. – Не бойся, я не причиню тебе боли. Перед глазами нависает лишь белая маска, уже скрывая за собой туманное грязно-серое небо. Он наклоняется ещё ближе и добавляет сладким приторным голосом: – Если ты сама не попросишь. Такое сиплое, тяжелое и глубокое дыхание исходит из-под маски, а после раздается благозвучный, протяжный голос: – Давай отпустим все грехи. – Убрал руку мягко из ее хватки, но свой нож опять опустил ещё ниже. – Останемся одни, – чуть наклонил голову, и если бы не маска, то точно жарко выдохнул бы куда-то в шею – И воплотим – снова подцепил остриём клинка край футболки и проскользил лезвием вверх по животу. Будоражеще, что замирает дыхание. – о чём молчим. В голове словно в пустыне – тихо и душно, мыслей нет. А Убийца незаметно для нее приподнимает край маски, чтобы оголить чуть щетинистый подбородок и тонкие сухие губы. И это лишь для одной цели. В этом трепетном движении, сквозящем робкостью, он филигранно прижимается губами к шее, проводит вниз совсем невесомо. Такой лёгкий, долгий поцелуй. И с сожалением вспоминает, того душистого аромата пиона нет. Того призрачного запаха, который до последнего он мог уловить даже в измерении Сущности. Теперь уже нет.Это был лишь его фантом. Черт.
Джинсы оказались быстро спущены, Бет и не заметила этой ловкости. Может, ГоустФейс даже помог себе ножом избавиться от ее одежды, это уже было не так важно для нее. Непривычно оголялись худые бедра, но такового холода не чувствовалось. Независимо от нахождения в мире Сущности, распадающийся внутри жар не дал бы замёрзнуть. И тепло чужого тела тоже. Она не знала, что отражается во взгляде Джеда, не знала его выражения лица, его намерений, но была уверена, как глаза потемнели, сливаясь с черным зрачком. Когда-то она уже увидела подобное. Лёгкий укус приходится в шею возле сонной артерии, когда холодный металл ножа цепляет лямку женских трусов и немного приспускает их. Затем левой рукой, все ещё в кожаной перчатке, Убийца нежно прикасается к бедру, очень близко к шраму. Большой палец кружит вокруг бедренных косточек. Будоражеще-медленно. Внутри все сжимается. Под этими касаниями можно было уже сплавиться, стекая металлом. Чтобы ощутить эти прикосновения, о которых девушка уже думала раньше, можно было легко согласиться продать душу. Может, ее душу можно было считать частично принадлежащей сущности. Частично. Всю остальную себя она с лёгкостью была готова отдать... ГоустФейс отложил нож и и приложил раскрытую ладонь к животу, пальцами вниз медленно спускаясь к паху. Пальцами задел набухшие губы и провел вниз, так несколько раз, а кожа перчаток до ужаса приятно вызывала у девушки трение. Одному убийце. И не пожалела бы. Колени дрожат, не то от такого приятного, лёгкого волнения, не то от предвкушения. Чуть сжимает ноги вместе, приобнимая торс парня в черном саване. Такая робкая и со стеснением в горящем взгляде. Ему понравилось. – Уже такая мокрая... – В губы выдыхает, и если бы было возможно, то за тенью поднятой маски девушка разглядела бы хищную улыбку. Такое полное отчаяния стенание, когда рука отнекает от тела, и оставляет с нахлынувшим жаром. Он снимает перчатку, все ещё сидя на коленях между её ног. Такая уязвимая и совсем беззащитная, Бет жадно следила за каждым движением, впитывала в память каждую мельчайшую деталь в этом полумраке, вглядывалась в складки на немного распахнутом саване. Потом на небрежно отброшенную на землю перчатку и вниз, к черным брюкам, ремню и... Тьма не давала путь также, как и ускорившиеся действия Убийцы. Раздался первый непристойный стон, когда холодная рука занырнула в спущенное нижнее белье, так остро контрастируя с горячим телом. ГоустФейс, издевательски медленно, провел двумя пальцами по складкам, щелкая по ее клитору при каждом плавном движении вверх. Желание в дурмане произносить его имя выбивалось из всей сущности Бет, но она гордо терпела. Запрокинула голову вверх, обнажая шею и глубоко дыша, лишь чтобы через секунду раскрыть рот в протяжном стоне, почувствовав, как средний палец надавил на клитор. Другая рука приятно гладила бедра, иногда подымаясь выше к ребрам, чтобы очертить изгибы, а сейчас надавила на поясницу. Притянув ближе к себе резким движением, так, что внутренней стороны бедер соприкоснулась с его бедрами. Олсен ввел один палец внутрь. В сладостной неге выкрикивая чужое имя, переходя напоследок на стон, девушка в ответ свела колени вместе за спиной ГоустФейса, притягивая ещё ближе. Убийца победно улыбнулся с согревающим чувством у сердца. – Вот так, сладкая, сдайся полностью. – Хриплый шепот и ловкая мужская рука соскальзывает с поясницы ниже на ягодицы, чтобы слегка сжать их. Жертва вздрагивает, словно её окатили ледяной водой, сжимается, но больше ничего кроме тихого скулежа не выдает. Пальцы ласкали глубоко, доставая до самой чувственной точки и с хлюпаньем выходя. Девушка все сильнее сжимала ткань на плечах Олсена, когда движения внутри становились грубее и быстрее. Стенки влагалища приятно сжимались вокруг его пальцев. "Узкая, какая узкая." – Проносятся его мысли, когда глазами, словно одними черными как ночь, ониксами, он сквозь незаметные прорези маски в черных глазницах смотрит на девичье лицо. Ничуть не изменившиеся черты, какие он четко и запомнил за долгие рабочие дни в Розвилле. Но уже обветренные губы, не приглаженные короткие волосы без исинего блеска. Сущность помотала всех. – Джед... – раздается тихий голос, когда Бетт чувствует, что вот-вот кончит, узел возбуждения развязывается. Словно шлейф прекрасной мелодии лег на сознание этот чертов мелодичный голос. Хотелось еще, с жадностью, ГоустФейс хотел слышать его вновь. Это было помешательством. Жаждать ее взгляда и ее нежного голоса. Жаждать ею обладать. – Повтори, Бетти. – Белая маска Крика наклоняется и часть её накрывает тень. Доносится приглушённый сквозь бурю внутренних чувств и наслаждения, звук застёжки и шорох ткани. Но эта долгожданная страсть накрыла с головой и унять что-то из мира не столь важное было нереально. Лишь внимать этот голос. И таять под этими ловкими прикосновениями. Так, как она и думала, как он будет доводить ее до оргазма, будет, а не мог бы. Они встретились вновь, все же. В брюках теснеет и Убийца не намерен больше терпеть. Освобождение от одежды ещё никогда не было таким блаженным. Из-пол полуоткрытых век, девушка мутно наблюдает за ним, равно вдыхая, когда осознает, что последует. – Ты же не думаешь, что это все, милая? – Спросил он, одновременно ухватив Бетт за бедра и без усилий чтобы уложить на свои собственные. Член ГоустФейса был теплым и тяжелым, когда он поместил его к влагалищу девушки, позволив себе провести кончиком по клитору, посылая волны удовольствия. Ощущение давления головки на половых губах. Он скользнув по клитору, и уже мокрый от естественной смазки, член легко проникает во влагалище. Бет содрогается. Руки убийцы сжимают ягодицы, со следующим движением член пробивается еще глубже с развратным хлюпающим звуком. Девушка прикрывает лицо тыльной стороной ладони, стонет не то от изнеможения, не то от захлестывающего наслаждения. Непроизвольно стонет, тихо и с неким скулежом, вдурмане изредка сквернословя. Ей целую вечность не было так хорошо. Больной испорченный разум заволакивает туман, лишь приятные импульсы поступают в мозг. Возбуждение. Удовольствие. Горячее тело реагирует на прикосновения, на грубость, такой долгожданный секс. – Аха~ – Слишится бархатный смех из-под маски, а ГоустФейс запрокидываеь голову – Да, детка, да... Тебе нравится, я знаю, что тебе нравится. Ты такая хорошая для меня, вся для меня. – словно в помешательстве повторяет он. Вместо того чтобы засаживать в самое лоно, он стал плавно вводить член до упора и тереться его основанием о клитор, давя при этом головкой. Это было великолепно. Сильные руки гладят девичьи бедра, спускаются ниже, мозолистые грубые пальцы сжимают переднюю поверхность бедра. Внутри так хорошо, узко и тепло. Она может ощущать каждую венку на его мощном, скользком члене. Как крупная головка бьёт по шейке матки. Когда Бет показалось, что член стал пульсировать, Убийца сменил темп. Мощные, уверенные толчки сотрясали тело. Боль смешалась с сумасшедшим удовольствием. Девушка шумно выдохнула и прикусила свою губу до крови, не понимая этого до тех пор, пока на языке не расплылся металлический привкус. вся горела от нереального наслаждения, плавилась, как от жары, даже начинала дрожать. – Давай, девочка моя, — крепкая горячая рука обхватила тонкую шею, чтобы тут же сжать, несильно придушивая. Беспокоиться не о чем. Он искусен, не убьет, хоть будь на шаг от гибели, но ты не умрёшь. А вот, будь она с кем-нибудь другим, вещь, принадлежащая ему, жертвы будут велики. Джед не мог приносить ласки, лишь фальшивые, фантомные, как часть его продуманного плана. В помешательстве не может существовать что-то теплое, где есть совершенная мания, нет места Агапэ, Эросу и другой любви. Пылкая, грубая и страстная, и болезненная. Но если отдаться ей, то боли почти не почувствуешь. К этому Беатрис была готова. А в его фантазиях могло происходить и большее. Запятнать кровью других жертв, оставить собственный кровоточащий порез, да чтобы до шрама на всю жизнь. Заставить давиться своим членом, до жути стягивая эти темные длинные волосы. Истязать в грубом темпе, крепко связав конечности, даже до потери сознания. Нарастает острая пульсация между ног. Тело напрягается, бедра приподнимаются, на последних толчках будто оба желают слиться воедино. Девушка сводит колени вместе за спиной, прижимаясь к мужской пояснице. Ещё пара глубоких финальных толчков в сжимающем лоне. Оглушительный, хриплый стон. Бет таких высот нирваны еще не знала, все существо будто погибло и возродилось вновь, пройдя через Чистилище. И в то самое мгновение, когда новый шквал удовольствия сотряс тело, член вздрогнул, извергая густую белесую жидкость на оголенный подтянутый живот. Олсен расстворился в гедонии. Колени ещё слегка дрожат, убийца тяжело дышит, по обнаженной крепкой шее струятся капли пота и теряются где-то в складках одежды. Рассеяно опускает голову, фокусируя взгляд на Беатрис. Его маленькая, любимая девочка вся выглядит так грешно, грязно. Они даже забыли, что они ещё в мире Сущности. Черное нижнее белье Бет неподалек, куда и было откинуто, совсем ненужное, а некогда снятые джинсы валяются у девичьих ног. Убийца переводит дыхание, застегивает ширинку. Ему легко привести себя в порядок. Грехи отпущены. Не все его мечты воплощены. – Что же, беги к люку, кролик. Ох, тяжёло, да, Бетти? Чтож... – С уже натянутой перчаткой, Призрачное лицо скользит рукой по оголенному животу, взглядом цепляясь за тяжело подымающуюся женскую грудь, Бет не сводит с него глаз. – Пора. – Хрипло произнесла она, не то констатируя факт, не то спрашивая. Убийца поднялся с земли, доставая из складок балахона окровавленный нож. То разглядывал его со всех сторон, то выполнял трюки с ножом. Девушке же потребовалось несколько секунд, чтобы ей очухаться и одеться. Джинсы никак не застегивались. А дальше, с парой неуклюжих мелких шагов, когда она чуть не упала, ГоустФейс просто подхватил её на руки и понес в каком-то направлении. Куда-то за хижину, к открытому бездонному люку и опускает на землю. – Запомни, чья ты девочка. – На ухо прошептал, проводя лезвием по щеки и вниз по шее. Мурашки по коже. – Моя. – Рука так чувствуется сквозь одежду, опускается ниже по бедру. – Ещё встретимся.***
– Ты с опозданием. Большим опозданием. – Первым поприветствовал девушку Девид. – Люк найти не могла. – Стараясь держать ещё не вернувшееся равновесие, Беатрис подошла к вечно горящему костру и подсела к Кейт. Единственное, что смогла придумать она, и очень глупое, но реально проблематичное оправдание. – Я говорила, нужно брать с собой карту. Стоп, – Вдруг спохватилась Клодетт, поднимая голову и взирая на выжившую сквозь очки – Ты сбежала? Ты сбежала от ГоустФейса? – Ты что? – Округлил свои глаза в удивлении Кинг. Говорить выходило с трудом, а подтверждать слова приятельницы ещё сложней, ведь "сбежала" не значит то, что было недавно. Но вот, прежде, чем она как-то ответила – кивком головы или коротким «ага», появился новый выживший, приятель с последнего раунда. – О, Бет. – Эмоциональнее других среагировал брюнет на появление Морган, сразу заприметив ее. Парк. Действительно приятный человек для нее из всех, он мог бы быть тем, с кем она... Реально смогла бы держать дружеские отношения. С такими, как он, в жизни она почти поладила однажды. – Ты вернулась. Ну, как? – Она сбежала, прикинь! Я от "Крика" ни разу сбежать живым не смог! Парк искренне был удивлен, ведь каждая жертва против быстрого и слишком хитроумного Убийцы с высоким интеллектом, как когда-то кто-то выразился из команды – был бессилен. Как бы он не старался убежать или перехитрить его, все скатывалось к крюку без надежды на спасение. Оставался один вариант, на который вполне была способна тихая и ловкая Бетти. – Ты смогла спрятаться от него? И как?! – Как сказать, спрятаться. – С горьким смешком промолвила она, когда Джейк присел рядом по левую сторону от Кинга, не сводя глаз от любительницы фортуны, ожидая ответа. Но когда она уже долго ничего не говорила, из ситуации ее спас Девид, потерявший интерес. Он выпрямил спину и оглядел всех Выживших взглядом. – Ха, ничего особенного лишь проворность и скорость. – Повезло, наверное. – Или ГоустФейс просто пощадил, ради забавы... Впервый раз. А Бет не хотела ни на кого смотреть. Диалог не интересовал, ведь таковой "удачи", привлекшей всех, не было. Ее прежняя жизнь в Розвилле вернула свои краски. Перебирались моменты. Она поняла. От Призрачного лица не сбежать. Никогда. Никакой жертве.