Март
Задыхаясь от волнения, Кевин взбегает по дорожке и с визгом останавливается перед дверью. Он делает несколько глубоких вдохов и вытирает лицо, прежде чем позвонить в дверь. — …Я понял, Жан! — он слышит крик Джереми за две секунды до того, как входная дверь распахивается. Сотовый телефон прижат к уху нападающего, который смотрит на Кевина, и выражение его лица меняется от растерянности до удивления. — Да, я не знаю, кто это может быть, мы не ожидали никого… Кевин?! Кевин улыбается: — Привет, Джер. — Что? Что ты здесь делаешь? Когда ты… я пропустил… подожди, я тебе перезвоню, Лайла, — он быстро сбрасывает звонок бывшего вратаря Троянцев, глядя на Кевина. — Серьезно, я что-то пропустил? Ты в порядке? Что происходит? — Жан здесь? — спрашивает Кевин. — Да, но… — Хорошо, — говорит Кевин, пробираясь внутрь. — Что? — моргает Джереми, когда Кевин, шаркая, проходит мимо него, пока не доходит до кухни. Он расстегивает куртку и кладет ее на один из табуретов, а затем прислоняется к барной стойке. — Мне нравятся новые столешницы. — Да? — выражение лица Джереми становится ярче. — Ты должен сказать об этом Жану. Это был его… Эй, подожди секунду, не увиливай! Что ты здесь делаешь? Кевин только нахально улыбается ему и молчит. Джереми сужает глаза и поворачивается лицом к Жану, который грациозно спускается по лестнице вместе с Крисси: — Ты знал об этом? — Кевин? — хмурится Жан. — С тобой все в порядке? — Да, — улыбается Кевин, наклоняясь, чтобы взъерошить уши Крисси. — Просто зашел кое-что занести. — Хорошо, — отвечает Жан, смущаясь. — Тогда где же оно? Кевин усмехается, встает и достает что-то из кармана куртки: — Вот, держите. Это два королевских синих конверта с золотыми печатями. Жан смотрит на них с застывшим выражением лица. Джереми, однако, вскакивает с места и хватает их: — Кевин, это… это то, о чем я думаю? Кевин наклоняет голову: — Почему бы тебе не выяснить это? Почти вибрируя от возбуждения, Джереми разрывает конверт и испускает неистовый вопль: — О Боже! Боже мой! Боже мой, Жан! — он цепляется за переднюю часть футболки Жана и начинает трясти. — Нас пригласили на олимпиаду!!! Это приглашение в команду! Боже мой!!! Он бросается на Кевина, который в последнюю секунду успевает разжать руки и затормозить его. Он легко ловит Джереми и и обхватывает его, охваченного восторгом. — Боже мой, Кев! — Джереми обхватывает Кевина за шею. — Мы будем командой! — Да, черт возьми, будем, — отвечает Кевин, ухмыляясь. Жан резко поднимает глаза: — Но как ты узнал, что нас пригласят? И почему ты доставил приглашения? Разве Каллаган дал тебе разрешение? — А, ну, — застенчиво говорит Кевин, осторожно опуская Джереми на пол. — Не совсем. С минуту он стоит молча, давая им возможность разобраться. Глаза Жан расширяются: — Ты — капитан. — Что? — Джереми мотает головой в сторону Кевина. — Это правда? Кевин полуулыбается и кивает головой. — Кевин! Что? Боже мой! Поздравляю! Черт возьми, мы так гордимся тобой! — Джереми бежит к нему и крепко обнимает. — Спасибо. Я тоже горжусь вами, ребята, — говорит Кевин, сжимая его в ответ. Он поднимает глаза на Жана. — Вы заслужили это. Вы оба. — Большие слова от капитана. Кевин краснеет. Затем он мягко говорит: — Я знал, что однажды мы придем туда вместе. Жан в последний раз смотрит на конверт. Затем он подходит к Кевину и медленно обнимает его: — Ты сделал это, mon caneton. — Мы сделали это, — говорит Кевин, прижимаясь лицом к плечу Жана. — Без него. — Oui, без него. И мы еще раз сыграем вместе, без него. И это будет все, — говорит Жан, глаза его сияют, когда он отстраняется от Кевина, его большие руки обхватывают лицо Кевина. Кевин просто улыбается в ответ, молчание говорит все то, что он не смог бы сформулировать, даже если бы захотел. Затем Джереми набрасывается на них обоих, заставляя их фыркнуть, когда он крепко сжимает их: — Черт возьми, вы можете в это поверить? Мы вместе станем командой! Мы должны это отпраздновать! Кевин, маленький проказник, я не могу поверить, что ты вот так просто появился на пороге нашего дома! — Джереми задыхается и добавляет: — Подожди, как долго ты хранил этот секрет? Кевин пожимает плечами: — Некоторое время. Ну, я давно обсуждал весь состав с Домом, но не был уверен, что получу поддержку тренера и совета директоров. — Значит, Каллагана понизили? — спрашивает Жан. Кевин качает головой: — Нет, он… уходит на пенсию. Этот сезон для него последний, — его улыбка горько-сладкая, когда он добавляет: — Он уже подал документы. — О, Кев, — Джереми берет его за руку и сжимает. — Я знаю, как вы двое близки. — Тебе будет его не хватать, — говорит Жан — утверждение, а не вопрос. Кевин кивает: — Да, но это нормально. Это его время. И со мной будут другие, — он многозначительно смотрит на них обоих. — Oui, — твердо говорит Жан. — Да, черт возьми! — Джереми ухмыляется. — Кто-нибудь еще из наших знакомых приглашен? Кевин кивает: — Я уже поговорил с Нилом, Эндрю и Мэттом, и они все хотят участвовать. Но еще… — он на мгновение поджимает губы, а потом говорит: — Я еще не говорил им, так что не разболтайте, но… Лайла и Сара тоже приглашены. — Что?! — вскрикивает Джереми. — Серьезно?! Боже мой! — Ни слова, mon amour, — хмурится Жан. — Оох! — Джереми хватает одну из диванных подушек и бросается в нее лицом, заглушая свой крик. — Ладно, ладно, ладно… о боже, это самое лучшее и самое ужасное, что когда-либо было! Когда ты им скажешь? Я сейчас сойду с ума! — На этой неделе, — усмехается Кевин. — А почему не на выходных? — спрашивает Джереми. — А, ну, — Кевин немного запинается. — Эм… я хотел передать им это лично, и я… надеялся, что смогу остаться с вами, ребята? — Что? Конечно! — говорит Джереми. — А тебе обязательно спрашивать? — говорит Жан. Кевин улыбается им. — Где твои вещи? — спрашивает Жан, направляясь в прихожую. — О, я, э-э, бросил их в кусты рядом с входной дверью. — Зачем? — Для… драматического эффекта. Жан закатывает глаза: — Действительно, королева, — бормочет он себе под нос, открывая входную дверь, чтобы забрать вещи. — Мы должны пойти и отпраздновать! Боже мой, Жан, мы можем сводить его в итальянское заведение? — Он пробовал еду оттуда. — Да, но он там не был — верно, Кев? — Верно. — Ты хочешь пойти? — Конечно — почему бы и нет? — Ура! Пойдем! — Я позвоню и закажу столик. Кевин, иди переоденься. — Что? Почему я должен переодеваться? — Потому что ты не пойдешь в одежде, в которой путешествовал. Я чувствую на тебе запах аэропорта. Mon amour — проследи, чтобы у него было что-нибудь приличное, да? — Что-нибудь приличное? Ты что, шутишь сейчас? Я не Джостен! — И я не собираюсь идти на ужин с человеком в спортивном костюме. Джер — перестань уже смеяться, это уже sérieux — принеси ему мои темно-синие Маккартни и тиловую футболку Hermes из нашего шкафа. — А! Я знаю, о чем ты говоришь — они будут в самый раз. — Я хочу, чтобы вы оба знали, что я прекрасно могу одеться сам! — Может, мне дать ему еще и твой комплект нижнего белья? — Джереми! — Только если его вещей недостаточно. Вдох. — Жан! — Это забавно, Кев — нам следует одевать тебя почаще. — …Я понятия не имею, почему вы мои друзья.***
Апрель
Кевин выходит из аэропорта и видит Нила, прислонившегося к Мазерати и ожидающего его. — Кев, — полуулыбается он. — Нил, — рот Кевина кривится в ответ. — Эндрю, — сухо говорит Эндрю со стороны водителя. — Отлично, мы знаем, как всех зовут. А теперь садись в эту чертову машину, потому что здесь жарко, как в пекле. Он распахивает водительскую дверь, бросается внутрь и захлопывает ее. Нил закатывает глаза: — Он такой ребенок из-за жары. — Думаешь, он к ней привыкнет, — пробормотал Кевин, закидывая чемодан в багажник. — Мы пять лет прожили в Южной Каролине. Они выезжают на шоссе и долгое время едут молча. — Похоже, это хорошее место, — начинает Кевин через некоторое время. Он видит, как Нил бросает взгляд на Эндрю, сидящего на переднем сиденье. Эндрю не отвечает. Никто из них не отвечает. — Они давно думали о том, чтобы поехать сюда, — продолжает Кевин, не теряя надежды. — С тех пор, как Элисон упомянула об этом на свадьбе Ники. Поэтому я уверен, что Жан ничего не подозревает. Опять молчание. — Как вы думаете, ребята, вы пойдете нырять с маской и трубкой? — неожиданно спрашивает Кевин. — Я изучал опыт яхтинга, и это звучит как… — Кев, что ты делаешь? — перебивает его Нил. Кевин моргает: — Э-э-э… Еду с вами двумя на этот курорт в Мексике, чтобы сделать сюрприз Жану на его день рождения? То же самое делают все остальные люди, которых Джереми пригласил на это мероприятие? — Джостен, — предупреждающе произносит Эндрю. — Нет, я так больше не могу, — огрызается Нил. — Я уже достаточно долго ждал, — он поворачивается на своем месте и бросает на Кевина свирепый взгляд. — Я хочу знать, как долго ты собираешься это отрицать. Сказать, что Кевин растерялся, было бы преуменьшением. — Что отрицать? — недоуменно спрашивает он. — Я ничего не отрицаю. — Чушь собачья, — пронзают его голубые глаза Нила. — Я наблюдаю за тем, как ты танцуешь этот танец уже много лет, Дэй, и это ни к чему не приводит. У Кевина сводит желудок, когда до него начинает доходить смысл сказанного Нилом. Его челюсть сжимается: — Я не понимаю, о чем ты говоришь. — Нет, понимаешь, — тут же опровергает его Нил. Кевин мотает головой в сторону и смотрит в окно: — Даже если бы я и знал, о чем ты говоришь, то ничего нет, — цедит он. — Ничего, кроме того, что я чувствую, глядя на вас двоих. И снова Нил качает головой: — Ты можешь завидовать нам, Кев, но это потому, что ты хочешь того, что есть у нас, — он наклоняет голову, глядя на Кевина. — Ты не хочешь того, что есть у них — ты хочешь их. Нет необходимости объяснять, кто такие «они». Это простое утверждение пробивает дыру в легких Кевина, воздух вытекает из них, как из сдувшегося воздушного шарика. Его пальцы дрожат на коленях, и он крепко сжимает обе руки, чтобы остановить их. — Нет, — отрицает он. — Кев… — Я сказал «нет», — повторяет он, его голос дрожит. — Кев, ты не можешь просто… — Останови машину. — Что? Дэй, что ты… — Я сказал, останови машину! — кричит Кевин. Эндрю тут же останавливает машину. Кевин вырывается с заднего сиденья и идет по раскаленному добела асфальту, пытаясь втянуть рваное дыхание в свои болезненно сжатые легкие. Он слышит, как позади него хлопает дверь машины: — Кевин? Ты… — Что ты хочешь от меня услышать? — надвигается он на рыжего. Глаза Нила расширяются от резкого ответа Кевина: — Я… — У тебя, наверное, есть какой-то план, да? — злится Кевин. — Должна быть какая-то причина, по которой ты решил, что сейчас самое подходящее время, чтобы наброситься на меня. Нил сжимает челюсть: — Я думал, что это поможет. Тебе нужно поговорить с ними. Кевин смеется вслух, и это больно и неприятно: — Точно. Ты хочешь, чтобы я подошел к Жану и Джереми во время вечеринки-сюрприза по случаю дня рождения, которую один запланировал для другого, и что? Признаться? Сказать им, как сильно я хочу их обоих? Сказать им, как много я думаю о них каждый день? Спросить: о, ребята, вам нужен третий? Не возражаете, если я влезу в ваши отношения? В те самые, которые прекрасно работали без меня последние четыре года? Это то, что, как ты думаешь, сработает? — Почему бы и нет? — выплевывает Нил в ответ. — Это лучше, чем наблюдать издалека, как ты чахнешь. — Прости, что моя боль доставляет тебе неудобства, — шипит Кевин. Нил ругается: — Кев, ты же знаешь, что это не то, что я… — Я им не нужен, — обрывает его Кевин. — Не в таком плане. — Откуда ты знаешь? — Потому что у них было много возможностей что-то сказать или сделать — и они этого не сделали. — Как и у тебя, — отбивает Нил. — Потому что это не одно и то же! — Что ты имеешь в виду? Кевин издает разочарованный звук, проводит рукой по лицу и отворачивается, прежде чем снова направиться к Нилу: — Если бы в какой-то безумной альтернативной вселенной они признались мне, а я отверг их, то они, по крайней мере, остались бы друг с другом. Но в этой, вполне реальной, если я признаюсь им и получу отказ, я потеряю их обоих, — он буравит Нила взглядом. — Это не одно и то же. Последствия гораздо серьезнее, и я… я не могу… я просто не могу так рисковать. Машины проносятся мимо них по шоссе, обдавая их горячим воздухом. Одна из них сигналит, когда они проезжают мимо, и Нил отмахивается от нее, не сводя глаз с Кевина. Кевин мужественно смотрит в ответ, пока их не прерывает другой голос. — А что случилось с тем, что ты перестал быть трусом? Кевин вскидывает голову и смотрит на Эндрю, его рот приоткрывается: — Это не трусость — это прагматизм. — Если не считать того, что ты продолжаешь кружить вокруг этой идеи, как собака, гоняющаяся за своим хвостом, — отвечает Эндрю. — Тебе нравится ходить кругами? — Нет, но мне нравится поддерживать дружеские отношения, — огрызается Кевин. — Они имеют для меня значение, в отличие от некоторых людей. Эндрю огрызается: — Только лает, но не кусает, Дэй. Неудивительно, что они тебя не рассматривают. Кевин вздрагивает: — Что? — Ты как маленькая собачка — тявкаешь на всех, кто приближается. И при этом ты живешь ради их похвалы и поглаживаний по голове — того, как они говорят тебе, что ты хороший мальчик, — Эндрю наклоняет голову. — Ты приходишь каждый раз, когда они зовут? Конечно, приходишь. Ведь ты их верный спутник. Готовый и желающий сделать все, что они попросят. — Это не… — шипит Кевин. — Нет? Хм, возможно, ты прав, — рот Эндрю растягивается в улыбке, которая до тошноты напоминает Кевину о днях, когда он принимал лекарства. — Может быть, тогда ты похож на бродягу — кротко подходишь к ним, выпрашиваешь у них объедки, а потом отступаешь, как только они подходят достаточно близко, чтобы погладить. А ты ждешь их, дрожа от холода, потому что слишком боишься того, что случится, если ты последуешь за ними внутрь. — Да пошел ты, — ворчит Кевин, выплескивая слова на безразличного вратаря. — Смелые слова для того, кто никого к себе не подпускал, пока не появился он, — он злобно дергает головой в сторону Нила. — Но я подпустил, — самодовольно говорит Эндрю. — И посмотри, к чему это привело. Нил поворачивает голову в его сторону, на его лице появляется нежное выражение. Эндрю хмурится: — Я сказал это с сарказмом. — Конечно. — Заткнись. — Может, вы двое перестанете флиртовать в разгар моего кризиса? — огрызается Кевин. — Кто-то должен, — огрызается в ответ Нил. Кевин отмахивается от него. — Это называется подавать пример, Дэй, — сухо говорит Эндрю. Он показывает на Нила и на него. — Обезьяна видит, обезьяна делает. Ты видишь, теперь иди и делай. Кевин ругается под нос: — Как я уже говорил, это не то же самое! — Вообще-то, оно. — Нет, не то! — Почему? — спокойно отвечает Эндрю. — Потому что ты не вторгаешься в чужие отношения! — Ты планируешь не спрашивать? — говорит Эндрю, и на этот раз его тон ледяной. — Насколько я знаю, мы разговаривали об эмоциональной связи, а не о военной операции. — Это не вторжение, если у тебя есть приглашение, Кев, — вмешивается Нил. — Но у меня его нет, — коротко отвечает Кевин. — У тебя нет, потому что ты не спрашивал. — А я и не собираюсь, потому что не хочу потерять то немногое, что у меня есть сейчас! Пот струится по спине Кевина, мексиканская жара парит его изнутри и снаружи, пока он безрезультатно спорит с ними на этом сухом, пыльном шоссе. Он с горечью думает о том, что эта поездка должна была быть такой расслабляющей и как сильно он ее ждал. А теперь он жалеет, что не остался дома, в своей квартире. — Ну, тогда хватит, — говорит Нил, как будто это так просто. — Отпусти их. Кевин запускает руку в свои волосы, крепко сжимая их в разочаровании: — Точно, — говорит он язвительно. — Ладно, ты первый, — он дергает головой в сторону Эндрю. — Отпусти Эндрю. Нил вздрагивает. — Именно, — хрипло говорит Кевин. Нил смотрит на него с откровением — как будто рыжий видит его впервые: — Так вот как много они для тебя значат? Кевин выдерживает взгляд Нила так долго, как только может. Но в конце концов он отводит его в сторону, и румянец, медленно ползущий по шее, теперь охватывает все его лицо: — Я знаю, что это жалко, хорошо? — тихо говорит он. — Я знаю, что это… что этого никогда не будет… Я знаю, понимаешь? И я пытаюсь… я пытаюсь. Долгое время никто ничего не говорит. Затем Эндрю поворачивается. Он подходит к двери водительского сиденья, рывком открывает ее и проскальзывает внутрь. Через секунду они слышат, как дверь захлопывается. Кевин сглатывает. — Мне жаль, — медленно произносит Нил. — Я не хотел… Я думал… — он опускает глаза и качает головой. — Просто забудь об этом, хорошо? — заканчивает он неубедительно. У Кевина слишком сжато горло, чтобы ответить, поэтому он просто кивает головой. Нил беспокойно переминается с ноги на ногу: — Давай. Пойдем, — он подходит к дверце пассажирского сиденья и забирается внутрь. Кевину требуется еще несколько мгновений, чтобы собраться с мыслями, прежде чем он последует за ним. Остаток пути до курорта проходит в молчании. --- — Вот черт, Нокс знает, как устроить вечеринку, а? — шепчет Альварес Кевину за столом. У Кевина против его воли в улыбке приподнимается уголок губ, потому что он вынужден согласиться — место проведения вечеринки просто потрясающее. Открытый двор заполнен маленькими круглыми столиками из дрейфующего дерева со стеклянными столешницами, окаймленными сверкающими урнами. На белых деревьях распускаются нежные цветы, играет тихая музыка. Люди смеются и болтают за барной стойкой и на танцполе, а над ними драматический фон океана и звездного неба. В сочетании с великолепными пейзажами и почти божественной едой, которую им подали, ни у кого не остается сомнений в том, насколько почетная пара дорога друг другу. Это заставляет Кевина быстрее осушить свой бокал с вином. После общения с Эндрю и Нилом он почувствовал себя сырым и пустым внутри — выскобленным, как остатки картофельной шкурки. Весь день он пытается взять себя в руки, но это проигрышная битва. Его социальная батарея разряжается. Он чувствует, как переходит на автопилот, а его медийная сторона медленно поднимается, как щит. Но уехать он пока не может. Поэтому вместо того, чтобы идти дальше, Кевин просто предлагает: — Ты знаешь, это означает, что перчатка брошена — день рождения Лайлы следующий, не так ли? Через две секунды он чувствует твердый удар кулака Сары в плечо: — Кевин, ты злой, злой человек! — она делает солидный глоток из своего бокала, прежде чем признаться: — Ты уверен, что не можешь перенести Олимпиаду на более поздний срок? Кевин хмыкает: — Ни за что. — Уф, — жалуется Сара. — Как, черт возьми, я должна с этим всем справиться? Теперь фыркает Кевин. Сара сужает на него глаза: — Ладно, скажи честно — ты помогал Джеру с чем-нибудь из этого? Он качает головой: — Нет — он все сделал сам. Кевин не принимал в этом никакого участия. Никакого. Совсем. — Черт, — надувается Сара. — Ты чуть не получил еще один заказ. — А кто сказал, что мне бы заплатили за этот? — возвышенно спрашивает Кевин. — О, так ты предлагаешь свои услуги бесплатно? — подмигивает она. — Какие услуги предлагает Кевин? — спрашивает Ники, подходя к ним, запыхавшись от танцев. Эрик следует за ним. — Не те, о которых ты думаешь, — мрачно отвечает Кевин. — Черт, — выдыхает Ники, опускаясь на пустой стул и подтягивая ноги на другой, стоящий рядом. — Парень может помечтать. Кевин закатывает глаза, а Сара и Эрик хихикают. — Кстати говоря, — Ники шевелит бровями. — Есть ли на этом горизонте удача, Кев? Новый, великолепный парень или девушка, которых ты хотел бы познакомить с нами в ближайшее время? — А кто сказал, что я хочу вас с кем-то знакомить? — возражает Кевин. — Да ладно тебе, Дэй! Это нечестно! — Жизнь нечестна, mon chéri — ты должен к этому привыкнуть. — А, вот и он! Именинник! — ухмыляется Ники, когда Жан обходит стол и кладет руку на плечо Кевина. — Ты уже пьян? Ты не выглядишь таким пьяным, каким должен быть. — Ты прав, — кивает Жан. — Я это исправлю. Кевин, — приказывает он, глядя на него сверху вниз. — Пойдем, угостишь меня выпивкой. — Это открытый бар, — напоминает ему Кевин. — Формально, ты угощаешь. — А, справедливо, — соглашается Жан. — Тогда помоги мне купить себе выпивку. Кевин закатывает глаза, но все равно встает и идет за Жаном к бару. Хотя он старается этого не делать, он не может удержаться от того, чтобы не бросить взгляд на коричневые туфли-слипоны и подходящий к ним ремень, на чистые белые брюки и рубашку в полоску на пуговицах, расстегнутую до середины груди, сквозь которую пробиваются волосы. Наряд подчеркивает золотистый загар, который он приобрел за последние несколько дней, и дополняет его уложенные темные волны. Это почти преступно — так хорошо он выглядит, особенно в сочетании с его счастливой улыбкой. Кевин тяжело сглатывает и отводит взгляд. Жан машет бармену, когда они приходят, и тот немедленно начинает что-то готовить. Затем он поворачивается и, ухмыльнувшись, обращается к Кевину: — Наслаждаешься? — Конечно, — сразу же отвечает Кевин. — А ты? — Безмерно, — удовлетворенно говорит Жан. Кажется, он на секунду замирает, обдумывая свои слова, а затем добавляет: — Это не то, что я думал получить на свой день рождения, но… похоже, Джереми в очередной раз доказал, что я ошибался. На этот раз Кевин действительно ухмыляется: — Можно подумать, ты уже перестал удивляться этому. Жан хихикает: — Можно подумать. Бармен возвращается с двумя рюмками бледно-желтой жидкости. Жан протягивает одну Кевину и спрашивает: — Нормально? Кевин кивает и берет ее. Он нюхает напиток и тут же морщится: — А, Пастис. Ненавижу лакрицу. — Я знаю, — ухмыляется Жан. — Но это мой день рождения. Кевин стонет: — Ух, это твой день рождения, — соглашается он. — Тогда за счастливые сюрпризы, — Жан поднимает свой бокал. Кевин звенят бокалом с Жаном, а затем выпивает его. Тут же он делает гримасу: — О боже, это худшее. — Обещаю, что тебе придется выпить только одну, — весело говорит Жан, похлопывая его по спине. Затем он берет Кевина за плечо, и его тон становится серьезным. — Спасибо, mon caneton. Это много значит, что ты здесь. — Конечно, — честно отвечает Кевин, слегка сжав рукой запястье Жана. — Нет другого места, где я бы хотел быть. Жан снова улыбается, и Кевин чувствует, как от его улыбки дрожат пальцы на ногах. Рука защитника медленно спускается по тыльной стороне руки Кевина, пока не достигает локтя: — Остаешься здесь до конца недели? Кевин кивает: — Да, я подумал, что могу воспользоваться этим, пока у меня есть время. — Хорошо, — кивает Жан. — Завтра ты должен отправиться с нами в плавание. Кевин смотрит на свои пустые руки, жалея, что у него нет рюмки, которой можно было бы их занять: — О, я не хочу вмешиваться… — Ты никогда не вмешиваешься, — твердо говорит Жан. У Кевина от этого признания немного отлегло от сердца. Он благодарен ночи за то, что она скрывает его румянец, сглатывает и смотрит в сторону — только для того, чтобы заметить, что Эндрю наблюдает за ним. Тошнотворное чувство опускается на дно желудка. — Я… ну, может быть, — слышит он вместо этого свои слова. — Почему бы нам не поговорить завтра? — Поговорить, — говорит Жан, взбалтывая жидкость янтарного цвета в новом стакане, который ему принес бармен. — Да. Это то, что мы должны сделать. — Да, я… подожди, что? — Кевин останавливается в замешательстве. Жан смотрит на него, серые глаза мерцают в свете фонаря: — Я думаю, — медленно произносит он, — что нам следует поговорить о многих вещах. В животе Кевина поднимается жар, а вместе с ним и здоровое чувство страха: — Я… если это… если ты думаешь, что это… я не знаю, если… Он совершает ошибку, снова отводя взгляд в сторону, встречаясь с пристальным взглядом Эндрю, и едва удерживается от того, чтобы не вздрогнуть. — Кевин? Кевин поворачивает голову назад к Жану, его глаза расширены: — Да? Что? Я… да? Жан хмурится: — Все… — Вот ты где! — Лайла натыкается на них и, покачнувшись, выравнивается. Она угрожающе указывает на Жана. — Вы, мистер, должны мне танец! Кевина охватывает облегчение. Жан ласково вздыхает, глядя на нее: — Oui, я собираюсь… — Вы должны мне этот танец! — повторяет она, указывая теперь на танцпол. — Но… — Ах, ах, ах, — укоряет его Лайла, покачивая пальцем. — Ты мне обещал. Жан немного ворчит, потом выпрямляется и протягивает ей руку. Лайла, хихикая, берет ее. — Мы поговорим позже, Кевин, — приказывает Жан. Кевин сглатывает, у него пересыхает во рту, даже когда он кривится в улыбке: — Хорошо. Когда Жана уводят, Кевин поворачивается к бару и крепко держится за его край. Затем он выпрямляется, снова натягивает на лицо улыбку и заказывает воду. Пока он ждет, он чувствует, как рядом с ним опускается еще одно тело: — Дэй. Кевин смотрит вниз и поднимает бровь: — Уайлдс. Дэн ухмыляется: — Угостишь меня выпивкой? — Технически, сегодня никто никому ничего не покупает, — ворчит Кевин. Затем он вздыхает. — Но, конечно, я с удовольствием закажу для тебя. — Вот это настроение, — говорит Дэн, ударяя его по бицепсу. Кевин хмыкает: — Что будешь? — Что угодно! — Воду? — Ладно, это ложь. Закажи мне виски. Кевин подчиняется. Он поворачивается спиной к барной стойке, чтобы вместе с ней оказаться лицом к лицу с толпой, пока они ждут. — Итак, — начинает Дэн разговор. — Из-за чего ты, Джостен и Миньярд поссорились? Кевин переключается: — Кто сказал, что мы поссорились? — Мэтт. Кевин хмуро смотрит на нее. — Который мог услышать это от Нила, — поправляет Дэн. Кевин бормочет себе под нос: — Какого черта Джостен разговаривает об этом с Бойдом? — Ну, технически, он не разговаривал. Не совсем — он только сказал, что вы, ребята, «поговорили» по дороге из аэропорта. Что на языке Нила обычно означает, что люди были в трех секундах от того, чтобы выпотрошить друг друга, — она наклоняется и заговорщицки говорит: — Полагаю, речь шла не о вариантах питания в самолете. Кевин вздыхает: — Даже если бы мы поссорились, а мы не поссорились, — говорит он с укором, — ты знаешь, что я бы тебе не сказал. — Да ладно! — хнычет Дэн. — Я никогда не узнаю ничего нового! Кевин смотрит на нее: — На что ты поставила? — Что это было что-то про Олимпиаду? — с надеждой говорит Дэн. — Ты проиграла, — Кевин быстро срывает пластырь, берет свою воду и ее виски. — Вот, выпей в качестве утешения. — Будь оно все проклято, — хмурится Дэн, делая большой глоток. — Я никогда не выигрываю в таких делах, — ее лицо немного трезвеет, когда она переступает на пятки и спрашивает: — Но вы, ребята, в порядке? Кевин вздыхает, почесывая рукой затылок, и отвечает: — Будем. — Хорошо, — отвечает она. Она колеблется, затем кладет руку на его предплечье и говорит: — Ну, если тебе нужно будет кому-то выговориться, ты всегда можешь найти меня. Кевин моргает: — О, я… это… ты уверена? Дэн смеется над его нерешительностью: — Уверена, Дэй. Послушай, возможно, мы начали не с лучшей ноги, и мне потребовалось много времени, чтобы смириться с тем, что ты буквально сын одного из моих любимых человеческих существ, но… — она останавливается и делает глубокий вдох. — С каждым годом я, кажется, понимаю все больше — откуда ты взялся и что пытался сделать. Как ты думал, что то, что ты делал, было единственным способом, которым это могло произойти, — она выдыхает, закрученные локоны подпрыгивают, и она добавляет: — Это не значит, что я согласна с тобой во всем, но я готова слушать. Она поворачивается к нему лицом: — Мы — семья, Дэй, и это то, что она означает. Мы будем поддерживать друг друга в горе и радости, в хорошие и плохие времена. Так что не сдерживайся, хорошо? Кевин снова сглатывает, и на этот раз его горло сжимается: — Спасибо, — хрипло шепчет он. — Не за что, — улыбается ему в ответ Дэн. Они смотрят друг на друга и улыбаются еще секунду, пока их не прерывает рука, обвивающая талию Дэн. Она вскрикивает, попадая в объятия Мэтта, а тот, в свою очередь, поворачивает другое тело к Кевину: — Как насчет того, чтобы обменяться партнерами, Дэй? И Кевин едва успевает опустить стакан с водой, как ловит крутящегося Джереми, который со смехом падает в объятия Кевина: — Черт, Бойд, ты просто вихрь на танцполе! Мэтт ухмыляется, выпрямляясь: — В свое время мне довелось отплясывать. — Почему ты говоришь как старик? — фыркаешь Дэн, ткнув его в живот. — На прошлой неделе в клинике ты буквально отрывался с детьми. — Детка, я пытаюсь выглядеть достойно, — хмыкает Мэтт. — Поздно, мы тебя уже знаем, — говорит ему Кевин. Мэтт ухмыляется, даже когда отталкивает Кевина: — Готова, детка? — спрашивает он Дэн. Дэн допивает остатки своего напитка и расправляет плечи. — Давай сделаем это. Они скользят по танцполу с врожденной грацией двух людей, которые занимаются этим уже много лет. Кевин улыбается, глядя на них, и тут же чувствует, как Джереми дергает его за рубашку. Он опускает взгляд и видит, что Джереми озорно улыбается ему: — Может, покажем им, как это делается на самом деле? Обычно уговоров Джереми достаточно, чтобы высвободить дикую, беззаботную личность, запертую где-то глубоко внутри Кевина. Но сегодня все слишком запущено. Он чувствует себя незащищенным — как будто постыдная тайна, которую он носил в себе все эти годы, вдруг оказалась у всех на виду. — Может быть, позже, — говорит он. Не моргнув глазом, Джереми переключается: — О, хорошо, мне все равно не помешает перерыв, — улыбается он Кевину, всегда любезно. — Не возражаешь, если я…? Он показывает на стакан с водой, и Кевин протягивает его ему. Джереми, не задумываясь, выпивает, а Кевин просит принести еще два. Когда Джереми садится на один из барных стульев, его глаза блуждают по толпе, пока не останавливаются на Жане. Его плечи расслабляются, и на лице появляется мягкое выражение: — Как ты думаешь, ему нравится? Я имею в виду, действительно нравится? — спрашивает он Кевина. Кевин улыбается ему: — Я думаю, ему нравится. Это была блестящая идея, Джер. — Спасибо, — Джереми снова поворачивается к нему, его глаза сияют: — Он заслужил это, понимаешь? Я хочу, чтобы он это знал — и я хотел, чтобы все остальные тоже это знали. — О, я думаю, они знают, — размышляет Кевин. Лицо Джереми немного огорчается: — А ты не думаешь, что это перебор? Не слишком ли много? Может быть, мне не стоило… — Джереми, все в порядке, — быстро развеивает его опасения Кевин. — Вся эта поездка — замечательная. Я просто имел в виду, что никто не сможет оглядеть этот двор и не заметить, как сильно ты его любишь, — уголок его губ приподнимается. — И это не так уж плохо. Плечи Джереми опускаются: — Точно, извини, я… — он выдыхает. — Извини, просто мне кажется, что я так долго планировал это, что почти не могу поверить, что это наконец-то происходит, понимаешь? — Не стоит извиняться, — отвечает Кевин. — Просто постарайся расслабиться и получить удовольствие. Это ведь и твоя вечеринка, в некотором роде. — Да, наверное, — смеется Джереми. Он ковыряется в своей белой льняной рубашке, которая резко контрастирует с яркими шортами с цветочным принтом, надетыми под ней. Они заставляют Кевина улыбнуться, даже когда он отмечает, как хорошо эти цвета смотрятся на загорелой коже Джереми и как плотно они облегают его задницу. Улыбка сходит с его лица, когда он поворачивается обратно к танцполу. — Хм, значит, ты забронировал свое пребывание до понедельника, верно? — спрашивает Джереми. Кевин кивает. Джереми сияет: — О, отлично! Значит, мы сможем потусоваться после того, как все уйдут! Кевин нахмуривает брови, оборачиваясь: — О… я думал… разве другие не останутся? Джереми качает головой: — Нет, большинство из них уезжают в пятницу. Думаю, они хотят вернуться домой и обустроиться до того, как закончатся выходные, понимаешь? — Верно, — Кевин сглатывает, чувство тревоги снова начинает подкрадываться к нему. Как он не догадался, что никто больше не останется здесь так надолго, как он? Он мог бы поклясться, что Джереми сказал ему, что срок действия договора — до понедельника, но, очевидно, Кевин перекрутил это в своей голове. Он замирает, когда на него обрушивается тошнотворное осознание. Возможно, Джереми действительно сказал ему даты — даты, когда он и Жан будут жить там. А Кевин просто принял эти даты за те, которые ему нужно было забронировать. Просто навязался, не задумываясь. Черт, как он мог так запутаться? Может быть, именно поэтому Жан хочет поговорить с ним — чтобы отправить его обратно. Все знают, что Джереми был бы слишком вежлив, чтобы что-то сказать. Нет, он будет все время делать вид, что Кевин не вмешивается. Как будто его вторжение в их чертовски-романтический-отпуск — это вполне нормально. Господи, какой же он идиот. — …а потом мы можем сходить на этот маленький рынок на берегу моря, я читал о нем, и, похоже, там есть несколько потрясающих киосков с едой, которые нам стоит посетить. К тому же, там есть маленький музей, который, я думаю, придется тебе по вкусу, Кев… Кевин моргает, поняв, что Джереми разговаривал с ним все это время: — Что? О, да, я — это звучит здорово. Рот Джереми искривляется в улыбке: — Ты не слышал ни слова из того, что я сказал, не так ли? — он качает головой. — Все еще не отошел от перелета? — Да, — неубедительно отвечает Кевин. — Да, наверное, так оно и есть. Джереми усмехается: — Ну, сегодня хорошо выспись, ладно? Потому что завтра я точно хочу заняться подводным плаванием, — он бросает быстрый взгляд через плечо, а затем наклоняется ближе к Кевину и заговорщически шепчет: — Я, возможно, даже поискал ближайший корт Экси, пока мы здесь — думаю, мы сможем улизнуть, пока Жан будет посещать спа в четверг, — он откидывается на спинку кресла и подмигивает: — Следи за новостями. Кевин отвечает ему усталой улыбкой: — Обязательно. На брови Джереми появляется небольшая борозда, и он пристально смотрит на него: — Ты в порядке, Кев? — Что? О, да, — отвечает Кевин, сдвигаясь с места и глядя себе под ноги, а затем снова на толпу. — Да, я в порядке. Просто устал. Понимаешь? — Хм, — тихо говорит Джереми. Начинается медленная песня, и вдруг люди со всего танцпола начинают жестами указывать на них. Кевин замирает, его охватывает слепая паника, пока он не понимает, что они не зовут Кевина и Джереми на танцпол. Они зовут Джереми танцевать с Жаном. — Похоже, перерыв окончен, — смеется Джереми, делая последний глоток воды. Он похлопывает Кевина по груди и говорит ему: — Сбегай отсюда, когда будет возможность, хорошо? Поспи немного. Мне не нравится, что ты такой бледный. Кевин вздыхает: — Я в порядке, Джер. Не беспокойся обо мне, — уголок его губ поднимается. — Иди потанцуй со своим мужчиной. — Вот этот приказ я с удовольствием выполню, капитан, — отдает честь Джереми. Затем он поворачивается к танцплощадке. Толпа аплодирует, когда он подходит и берет Жана под руку. Вместе они начинают танцевать медленный танец под звуки женского голоса, повествующего о любви на протяжении тысячи лет. Кевин трезво смотрит на происходящее, сканируя глазами танцпол: Мэтт и Дэн, Рене и Микаэль, Кейтлин и Аарон, Ники и Эрик, Робин и Аня, Лайла и Сара — все они мягко покачиваются. Он даже застает Эндрю и Нила, которые сидят за своим столиком и смотрят на что-то между собой. (Этим чем-то, очевидно, являются они, держащиеся за руки). Чувства стыда, смущения и тоски захлестывают его, когда он отворачивается от этого зрелища. Он смотрит куда-то в сторону, стараясь не обращать внимания на мучительные мысли, которые крутятся в голове. — Забавно, что нас называют горячими, правда? Кевин моргает. Он поднимает глаза и видит, что рядом с ним стоит Элисон. Ему интересно, как она здесь оказалась: — Что? — Я сказала, забавно, что они называют нас горячими. Знаешь, другие люди думают, что мы «благословенные» и все такое, а на самом деле это мы такие хреновые. Кевин в полном замешательстве: — Что ты имеешь в виду? Элисон фыркает: — Не притворяйся, Дэй. Я знаю, что твоя задница не в браке. Кевин вздрагивает: — И что? — Это значит, что с тобой — с нами — явно что-то не так. Что мы достаточно хороши только для того, чтобы нами восхищались издалека, — она смеется, допивает остатки своего напитка и ставит его на стойку. Через плечо она подает сигнал налить еще. — Я имею в виду, что это смешно, правда? Ирония в том, что единственное, что у нас есть, — это поверхностное. Что, кроме денег и внешности, нам больше нечего предложить. И все же мы те, кем хотят быть все остальные, — она делает огромный глоток своей следующей порции. — Абсолютная, мать ее, шутка. Кевин отпивает из своего бокала: — Ты в порядке? — тихо спрашивает он. — Просто охренительно, Кев, спасибо, что спросил, — усмехается Элисон, ее глаза стекленеют и светятся. — Я имею в виду, посмотри на меня! Я богатая, красивая, дважды разведенная, сплетница, которая уверена, что любовь всей моей жизни умерла на полу в ванной в колледже после передозировки, захлебнувшись собственной рвотой. Кевин морщится. — В то время как ты, — и теперь она оборачивается к нему, — ты богатый, красивый, высокомерный, одержимый Экси зануда, который вечно тоскует по двум мужчинам, которых никогда не сможешь получить. Кевин замирает. — И мы оба, оба, — продолжает она, не останавливаясь, — уже поняли, что, скорее всего, останемся одни до конца наших жалких дней. Кевин тяжело сглатывает. — Так что я почти уверена, что мне так же хорошо, как и тебе, — Элисон наклоняется вперед и сталкивает свой стакан с его. — Добро пожаловать в этот чертов клуб, Дэй. Взгляд Кевина, против его воли, мечется в сторону Джереми и Жана. На счастливый медленный танец, который они исполняют, глядя друг другу в глаза, словно вокруг больше никого нет. Он опускает взгляд на полупустой стакан в своей руке. — Так ты знаешь, что тебе следует делать, Кев? — продолжает Элисон свой односторонний разговор. — Ты должен принять предложение того парня — того, который всю ночь трахал тебя глазами, — и трахать его до тех пор, пока эти глаза не закатятся в затылок. Ты должен трахать его до тех пор, пока не сломается эта чертова кровать, а потом смеяться в лицо менеджеру курорта, когда утром он попросит тебя заплатить за ущерб. Потому что секс — это единственное утешение, которое мы получаем, когда у нас не может быть любви, а мы с тобой, по крайней мере, заслуживаем этого. Кевин переводит взгляд на мужчину, о котором говорит Элисон. Он точно знает, о ком идет речь — о волнистом блондине, у которого с того момента, как Кевин вошел, в глазах загорелись звездочки. Он достаточно красив и явно является поклонником Экси — явно поклонником Кевина Дэя, если взгляды, блуждающие по его телу, что-то значат. Внизу его живота клубится холодное чувство — зияющая пасть, кромешная тьма, которая, кажется, сжирает все эмоции, которые он в нее бросает. Он ничего не чувствует, когда смотрит на парня. Он чувствует усталость от этой вечной игры. Его злит жестокая честность Эндрю, холодная, бессердечная жалость Элисон, непрошеное сочувствие остальных Лисов. Он чувствует тошнотворную ненависть к самому себе, которая проникает так глубоко, что сердце едва не останавливается. Боже, какой же он глупый. Чего он ждет? Какого-то волшебного события? Какой-то мгновенной связи? Чтобы кто-то однажды посмотрел на него через всю комнату и, несмотря на все его недостатки, безнадежно, безумно влюбился в него? (Или, может быть, если бы он был совсем глупым, представляет, что два человека проснутся и поймут, что он — это то, чего им не хватало все это время?) Что за юношеские мечты. Секс — это просто секс. Если он хочет, он может его получить. Не обязательно, чтобы этому предшествовала любовь. Он может решить поделиться теплом чужого тела, и плевать на последствия. Это не имеет значения. Это неловко лишь настолько, насколько он решил это сделать. С практикой в какой-то момент это должно стать приятным. Поэтому он выливает остатки воды и ставит пустой стакан на стойку. Он ждет, пока взгляд мужчины не найдет его. Затем он делает незаметный рывок головой. Глаза парня расширяются, становятся круглыми, как блюдца, а лицо краснеет. Он быстро проглатывает свой напиток, нервно поворачивается, чтобы поставить его на высокий столик, рядом с которым стоит, и, похлопав себя по карманам, направляется к дверям во внутренний двор. Кевин выпрямляется. — Иди и поймай его, тигр, — хмыкает Элисон с лукавой улыбкой на губах. Кевин не обращает на нее внимания. Проходя сквозь толпу, он лишь еще раз поднимает глаза — и каким-то образом ловит взгляд Нила. Нил, который каким-то образом соединяет все точки быстрее, чем Кевин, бросает взгляд на взволнованного фаната, спешащего к выходу, а затем возвращается к целеустремленной походке Кевина. Нил, чьи глаза расширяются, когда он все понимает, и его взгляд буравит Кевина. Нил, который наблюдает за Кевином все время, пока тот пересекает комнату, и его пустое лицо пытается что-то сказать Кевину. Что-то, чего Кевин не знает. Эти голубые глаза снова устремлены на счастливую пару, кружащуюся на танцполе. На то, чего Кевин втайне желал, надеялся и жаждал на протяжении многих лет. Затем они возвращаются к Кевину, и на лице Нила появляется самое близкое к мольбе выражение, которое он когда-либо видел. На то, что никогда, никогда, блять, не произойдет, пока жив Кевин. Кевин отводит взгляд, обрывая эту напряженную, отчаянную связь. Он игнорирует стук своего сердца, шум крови в ушах. Он делает вид, что не замечает, как дрожит его рука, открывающая дверь во двор. И позволяет темноте снаружи поглотить его, когда он захлопывает дверь. --- Кевин смотрит, как будильник на торцевом столике медленно переходит на следующую цифру. Он сдвигает ноги. Простыни на ощупь скользкие и холодные. В висках пульсирует легкая головная боль, а в спине — небольшие ломота и боль от того, что он спал в чужой постели. Одеяло кажется шершавым, воздух — сухим. Он вздыхает. Он больше не может бороться с этим днем. Кевин садится и ставит ноги на пол. Он поворачивает голову, разминает шею и повторяет аналогичные движения руками. Затем он встает и тащит себя в ванную. Прошлая ночь была ошибкой. Парень не виноват — Джейк, — смутно припоминает Кевин. Он был мил и рад возможности пообщаться с самим Кевином Дэем. Они поцеловались, и Кевин заставил себя не вздрогнуть от чужого, склизкого ощущения языка во рту. Его рука дрожала, когда он гладил другого мужчину до твердости, а его стоны и вздохи приводили Кевина в возбуждение. Он был благодарен Джейку за то, что тот взял инициативу, и смущен тем, что ему потребовалось так много времени, чтобы возбудиться в ответ. Когда Джейк опустился сверху на Кевина, тот не мог не вспомнить о последнем разе с Теей. И снова он не кончил. К счастью, это оказалось достаточно легко сымитировать: он успел снять презерватив, прежде чем Джейк заметил это. И Кевин с удовольствием обнимался с Джейком, который тихонько похрапывал у него на груди. Но потом он закрыл глаза и представил себе, как это может выглядеть с кем-то другим. Терзаемый чувством вины, Кевин выскользнул из постели, шепча тихое спасибо в такт сонной улыбке Джейка. Вернувшись в свою комнату, он принял душ, энергично растирая кожу, так как отвращение и стыд бурлили в нем, грозя закипеть. Очевидно, секс — это еще одна область, в которой Кевин облажался. Кевин выходит из ванной и на мгновение замирает в оцепенении. После некоторого внутреннего раздумья он натягивает плавки и сандалии, затем берет полотенце. Затем он направляется в бассейн спортзала. В отличие от других бассейнов, разбросанных по всему курорту, с барами для плавания и отдыхающими, в этом бассейне дорожки установлены так, что Кевин может сразу же нырнуть в них и начать делать круги. Через полчаса, когда он вылезает из воды, ему становится немного лучше. Он вытирается полотенцем и моргает, видя, как мимо стеклянной стены, окружавшей бассейн, проходит Элисон, которая, вероятно, направляется на завтрак. Ее глаза ненадолго задерживаются на его мокрой фигуре, а на губах появляется ухмылка. Кевин внутренне вздыхает, а затем кивает ей. Почему-то он знает, что получит за это по заслугам, хотя и не знает, что побудило его к этому на этот раз. Он возвращается в свою комнату и принимает душ — уже второй раз за этот день. Когда он выходит, он все еще не чувствует себя чистым. Он избегает смотреть в зеркало в ванной, пока моет лицо и чистит зубы. Он берет расческу для волос и расчесывает их на ощупь, когда одевается. Он берет с тумбочки мобильный телефон, а с журнального столика — бумажник. Затем он выходит на террасу на крыше своего номера. В небе ярко светит солнце, его лучи освещают белые песчаные пляжи так, что почти ослепляют. Он стоит на улице и закрывает глаза от слепящего света, вдыхая соленый воздух, который нежно обдувает его волосы. Вдалеке слышно, как вздымаются серо-голубые воды океана, как разбиваются волны, и в ушах звучит нежный рокот. Он замирает на месте, задерживаясь еще на несколько мгновений. Затем он спускается вниз. Из-за купания он опоздал, поэтому к тому времени, как он пришел, большинство его друзей уже были там. Он видит, что они заняли два столика в дальнем углу у другого входа. Запах еды вызывает у него тошноту, поэтому Кевин избегает его. Он идет по внешнему коридору, проходя мимо небольшого дворика. Он планирует вернуться в комнату и присоединиться к ним за их столами, оправдываясь тем, что он завтракал в своей комнате, и никто не будет задавать ему вопросов. Но как только он приближается к дверному проему, он слышит свое имя и останавливается. — …Где, черт возьми, Дэй? — спрашивает Сара. — Вчера вечером он тоже пропал, — вторит ей Кейтлин. — Я не знаю, когда он ушел, но я просто оглянулась в какой-то момент, и его не стало. — О, я знаю, куда он пошел, — вклинивается Элисон, ее тон был слишком самодовольным. Остальные быстро подхватывают ее. — Подождите, что это значит? — спрашивает Дэн. — О, черт, скажи мне, что это значит то, что я думаю, — взволнованно спрашивает Мэтт. — Ты думаешь, что Кевин переспал с тем красавцем, который вчера вечером бегал за ним, как потерявшийся щенок? — подтверждает Элисон. — Потому что тогда ты был бы прав. — Да! — визжит Мэтт. — Что? — мягко говорит Джереми. — Что?! — Дэн повторяет гораздо громче. — Ты хочешь сказать, что Дэю наконец-то перепало? — Да, блять, да! — так же громко отвечает Элисон. — Надо было видеть, какой засос был у него сегодня утром. Чувак определенно дорвался. — О, — отвечает Джереми. — Ни хрена себе, черт возьми! — восклицает Мэтт. — Этот парень не переставал говорить о Дэе. Черт, да для него это, наверное, мечта — перепихнуться с любимой знаменитостью. Ну, хорошо для Кевина, а? — Для Кевина — это точно, — вторит Сара. — Чувак был горяч с большой буквой Г. Эй, а ты его не знаешь, Джер? Разве он не модель или что-то в этом роде? — Эм… точно, — тихо говорит Джереми. — Он… кажется, сосед по комнате брата агента Жан? Верно, Жан? Жан не отвечает. — Кевин переспал с мужчиной? Ты что, шутишь? — визжит Ники. — Это не Дэй сказал Нилу, что в профессиональном мире Экси лучше быть натуралом? — спрашивает Аарон. — Да, — лаконично отвечает Нил. Аарон фыркает: — Лицемер. — Возможно, Кевину просто потребовалось больше времени, чтобы смириться со своей сексуальностью, — предполагает Рене, всегда любезная. — А может быть, это был просто его способ сказать Нилу, чтобы он держал все в тайне. Возможно, он пытался защитить его. — Уф, — отвечает Аарон. — Звучит разумно. — Черт, день рождения получается солидным, — поддразнивает Сара. — Вечеринка-сюрприз со всеми твоими друзьями, и твоему лучшему другу впервые за много лет повезло. Чертовски круто — правда, Жан? — Хм, — говорит Джереми. Жан снова молчит. — Но мы же выбьем из него все дерьмо за это, верно? — говорит Мэтт. — О, черт возьми, да, — вторит ему Дэн. — В смысле, я так горжусь — но еще и тем, что он никогда от этого не отделается. — Где мой телефон? — спрашивает Ники. — Я хочу сфотографировать, как он идет по улице позора. — Грубо, — фыркает Робин. — Что? Это не я решил перепихнуться в отпуске на глазах у всех своих друзей. — Ну, я надеюсь, что трах с ним немного снял напряжение — чувак был натянут как проволока с тех пор, как приехал сюда, — говорит Мэтт. — И кто в этом виноват? — сухо спрашивает Дэн. — Не смотри на нас, — отвечает Нил. — Он трахнул? — дразнящим тоном повторяет Никки. — Или его? — Господи, Ники, я пытаюсь здесь поесть! — жалуется Аарон. — Братан, ты хочешь сказать… — начинает Мэтт, взволнованный. — О, да, блять, началось — кто хочет поспорить, кто был сверху? — предлагает Элисон. — Сверху? — насмехается Аарон. — Кто хочет поспорить, сколько он продержался? — Аарон! — раздается через секунду злой тон Кейтлин. — Что? Чувак терпел годами — наверное, пролился за две секунды. — Ладно, а ты жаловался на разговоры Ники? — протестует Дэн. — О боже, ты думаешь, поэтому он до сих пор не показался? — заявляет Мэтт. — Потому что все пошло наперекосяк? — А может, у него странное лицо после оргазма, — хмыкает Ники. — Никогда не спите со своими героями, — предупреждает Элисон, когда остальные за столом разражаются хохотом. Вдруг раздается громкий стук, а затем скрежет стула об пол. Через две секунды голос Жана ровно объявляет: — С меня хватит. — Ух ты, Жан, что ты… — Чувак, в чем дело? — Жан, ты в порядке? — Хм, — робко отвечает Джереми. — Думаю, я тоже пойду, ребята. Я просто собираюсь… Он замолкает, и Кевин слышит удаляющиеся шаги. — В чем их проблема? — спрашивает Аарон. — Детка, — тихо говорит Кейтлин. — Жан, кажется, разозлился, — бормочет Мэтт. Аарон фыркает: — Да, ни фига себе, Шерлок. Но на нас или на Кевина? — С чего бы ему злиться на Кевина? — спрашивает Дэн. — Откуда, черт возьми, мне знать? — Может, потому что у него день рождения? — спрашивает Сара. — Может, ему показалось грубым, что Кевин покинул его вечеринку, чтобы пойти трахаться с кем-то, кого он даже не знает? — Или, может быть, потому, что он попросил Кевина не делать этого? — спрашивает Кейтлин. — Почему он попросил Кевина не делать этого? — Может быть, потому что это поставит его в странное положение с его агентом? — Эх, похоже на то. — Хм, у меня есть идея, — говорит Элисон. — Подождите, ты же не думаешь… — начинает Кейтлин. — Ты не можешь быть серьезной… — вторит ей Дэн. — О да, я серьезно, — говорит Элисон самодовольно. — Кто-нибудь хочет сделать ставку? Кевин, чье сердце все больше и больше замирает по мере продолжения разговора, больше ничего не слышит. С болью в животе он бежит прочь, возвращаясь к лифту и вслепую нажимая на этаж, где находится его комната. Он собирается в мгновение ока. Спустившись в вестибюль, он выходит на улицу, чтобы поймать таксиста, и обнаруживает, что его ждет Мазерати. Кевин с широко раскрытыми глазами смотрит на Нила, прислонившегося к нему: — Как ты… — Я увидел твое отражение в окне во время разговора, — тихо отвечает Нил. Он грустно улыбается Кевину, а затем добавляет: — И я могу понять, когда кто-то собирается бежать. Кевин не знает, что ответить. Он качает головой, руки дрожат, и он делает шаг назад: — Я не могу, я не могу сделать это прямо сейчас, я не могу… — он с содроганием глотает воздух, его легкие начинают сжиматься. — Я должен… — Я знаю, — спокойно прерывает его Нил. Он берет сумки Кевина и бросает их на заднее сиденье машины. — Поехали. Он обходит машину со стороны водителя и проскальзывает внутрь. Ошеломленный Кевин смотрит ему вслед, а затем бросается на пассажирское сиденье. Нил отъезжает без возражений. Через несколько мгновений они летят по шоссе, курорт исчезает из виду. Чем дальше они удаляются от него, тем большим количеством воздуха, кажется, Кевин может наполнить свои легкие. Его пальцы разжимаются на сиденье. Его позвоночник медленно выпрямляется. Он моргает, наконец-то воспринимая проносящийся мимо сухой пейзаж. Только когда они оказываются в пяти минутах езды от аэропорта, Нил говорит: — Ты не должен был этого делать. Кевин ничего не отвечает. Нил сжимает челюсти. Его пальцы крепко обхватывают руль, и он говорит: — Мне очень жаль. Кевин нахмуривает брови. Он смотрит на рыжего. — Это из-за того, что я сказал, не так ли? Кевин открывает рот, затем закрывает его. Он вздыхает. Потом хрипло признает: — Ты был прав, — он смотрит в окно. — Я должен остановиться. — Но что, если нет? — отмахивается Нил. — Нет, ты прав, — говорит Кевин, с каждым словом все тверже произнося его вслух. — Просто я был слишком слеп и упрям, чтобы это понять. Я… — хрупкое чувство сворачивается в его груди, маленькое и болезненное, как острые осколки стекла. — Я жду чего-то, что никогда не произойдет, — он сглатывает и добавляет: — Мне нужно двигаться дальше. Мне нужно начать делать что-то для себя. На этом Нил умолкает. Он подъезжает к входу в зал прибытия и припарковывает машину. Они сидят так с минуту. Затем Нил шепчет: — Я просто хочу, чтобы ты был счастлив, — он смотрит на руль, его пальцы так крепко сжимают его, что костяшки пальцев побелели. — Как бы это ни выглядело. Я не хочу… — обрывает он себя. — Ты заслуживаешь счастья. Кевин тут же протягивает руку через сиденье и обнимает Нила. Он знает, что это застает младшего врасплох, судя по тому, как тот напрягается. Но через несколько секунд Нил так же крепко обнимает его в ответ. — Спасибо, — шепчет Кевин. Затем он вырывается из объятий, открывает дверь и захлопывает ее. --- Джереми: Эй, соня! Мы скоро отправляемся в доки, так что просто хотели проверить, идешь ли ты все еще с нами Джереми: Эм, ну, если ты не хочешь — это должно быть расслабляющим так что Джереми: ничего особенного Джереми: просто дай знать --- Джереми: э-э, итак, мы собираемся уходить прямо сейчас, так что, я полагаю, ты не придешь Джереми: и это тоже хорошо! Увидимся за ужином, хорошо? Джереми: Повеселитесь сегодня! --- Джереми: эй, эм, где ты? Просто проходил мимо твоей комнаты, и никто не ответил Джереми: Я думал, ты был с одним из Лис, но они все сказали, что не видели тебя Джереми: ну, все они, за вычетом Нила, но я его еще не нашел — может быть, вы, ребята, вместе? Джереми: Боже, лучше бы тебе не ходить на это поле без меня, слышишь? --- Жан: Кев? Жан: где ты? --- Джереми: Эй, я только что разговаривал с Нилом и Джереми: Ты в порядке? Джереми: Он не сказал, и Джереми: Он сказал только, что ты ушел, но я не знаю, что происходит Джереми: Что-то случилось? Джереми: Мы сделали что-то не так? Джереми: Не мог бы ты, пожалуйста, просто… дать нам знать? --- Жан: Кевин, это не смешно Жан: Скажи мне, что не так Жан: Что случилось? Жан: Этот… этот ублюдок причинил тебе боль? Жан: Я убью его, если он тебе что-нибудь сделал Жан: Просто позвони мне. Немедленно. Жан: Как только ты это увидишь --- Дэн: Эм, привет Дэн: только что получила сообщение от Нила Дэн: все в порядке? --- Джереми: Кевин, ты действительно меня беспокоишь Джереми: не мог бы ты, пожалуйста, ответить? Джереми: пожалуйста, просто… скажи, что с тобой все в порядке? --- Элисон: Ладно, Дэй Элисон: Это было не так уж и неловко Элисон: несмотря на все разговоры, мы все через это проходили Элисон: не нужно игнорировать нас целыми днями Элисон: Я имею в виду, это драматично, что я одобряю Элисон: но в этом нет необходимости Элисон: просто дай команде знак, что ты жив, хорошо? --- Жан: Черт возьми, ОТВЕТЬ МНЕ, Кевин! --- Робин: привет Робин: Я знаю, должно быть, что-то случилось, но Робин: Я просто хочу, чтобы ты знал, что я здесь ради тебя, хорошо? Робин: если тебе что-нибудь понадобится, дай мне знать Робин: ты потрясающий, Кев ❤️ Робин: не позволяй никому, включая себя, говорить тебе обратное --- Жан: твой телефон продолжает переключаться сразу на голосовую почту Жан: но я знаю, что ты читаешь это Жан: мы меняем маршрут нашего рейса, чтобы вместо этого отправиться в Теннесси Жан: и когда мы доберемся туда, мы СОБИРАЕМСЯ поговорить, понимаешь? Жан: ты не можешь избегать нас вечно --- Групповой чат 12 человек: Дэвид Ваймак, Нил Джостен, Эндрю Миньярд, Аарон Миньярд, Ники Хеммик, Даниэль Уайлдс, Мэтт Бойд, Элисон Рейнольдс, Рене Уокер, Робин Кросс, Джереми Нокс, Жан Моро Ваймак: Итак, Эбби заставила меня скачать это адское приложение, чтобы я мог проговорить это только один раз Ваймак: Все вы звонили мне, чтобы спросить, где Кевин и что случилось. Вот что я могу сказать. Ваймак: Кевин жив и не ранен. Ему просто нужно немного времени и пространства, чтобы подумать. Теперь, когда сезон закончился, он будет заниматься именно этим. Ваймак: В течение следующих пяти месяцев он будет недосягаем. Если у вас возникнут какие-либо вопросы или опасения по поводу него, вы можете задать их мне, но он не будет отвечать. И прежде чем ты спросишь, Нил — да, он вернется до начала предсезонных тренировок. Ваймак: Со своей стороны, я хотел бы поблагодарить вас всех за вашу заботу. Я думаю, Кевину было бы приятно узнать, как много людей заботятся о нем. Ему просто нужно немного времени, чтобы во всем разобраться. Ваймак: Удачного лета, команда. **ВАЙМАК покинул групповой чат** Ники: ПЯТЬ МЕСЯЦЕВ??? Ники: что он имеет в виду под ПЯТЬЮ МЕСЯЦАМИ??? Ники: кто исчезает на пять месяцев без видимой причины? Дэн: это что, из-за Морияма? Нил: Нет Мэтт: о, слава богу Дэн: тогда я согласна — КАКОГО Элисон: Нил, малыш Элисон: УЖЕ ПРОНЮХАЛ Нил: НЕТ Нил: кроме того, я не могу Элисон: потому что Кевин сказал тебе не делать этого? Нил: нет Нил: потому что я не могу Нил: Я не знаю, где он сейчас Аарон: ты высадил его в аэропорту и не спросил, куда он направляется? Какого, Джостен! Нил: Я думал, он поедет домой, придурок Аарон: полагаю, тогда ты ошибся в своих предположениях, да, придурок? Рене: ребята, это не помогает Рене: похоже, как и сказал тренер, Кевину нужно немного времени и пространства Мэтт: хорошо, но зачем ему нужно забирать это у нас? Что мы сделали? Элисон: что мы сделали? Я думаю, вопрос в том, что сделали Нил и Эндрю? Дэн: о черт, это верно — у вас, ребята, была та большая ссора в Мексике, верно? Нил: мы поговорили. Это была не ссора. Элисон: сказал он. Теперь Кевин пропал из поля зрения. Элисон: мне это кажется сомнительным Эндрю: без комментариев Ники: АГА Ники: так это были вы, ребята!!! Нил: вздох… без комментариев Аарон: КАКОГО ты не можешь «безкомментировать» нас! Мы твоя гребаная семья, а не пресса! Нил: о, мы семья, Аарон? Аарон: ОТВАЛИ, ДЖОСТЕН Дэн: хорошо ну…так я думаю, это означает, что в этом году он пропустит летний лагерь Мэтт: Детка, серьезно? Дэн: ну, а что еще я должна была сказать? Дэн: Я не понимаю — он только что подписал контракт с новой профессиональной командой и получил повышение до олимпийского капитана! Я думала, он будет в восторге! Так что же происходит? Чего он нам не договаривает? Чего мы не знаем? Дэн: ПОЧЕМУ он нам не сказал? Рене: может быть, он нам не сказал…но мне интересно, разговаривал ли он с кем-нибудь Элисон: ДА, ИМЕННО Элисон: Он, блядь, сказал Нилу Нил: Нет, он этого не делал! Рене: Мм, на самом деле я не думаю, что в данном случае это Нил Мэтт: ну, тогда кто? Элисон: А, я понимаю Элисон: Джер? Жан? Не хотите ли просветить нас? Джереми: …без комментариев Аарон: ЧТО, ЧЕРТ ВОЗЬМИ, ПРОИСХОДИТ??? --- Джереми: Это наша вина? … Нил: Я не могу ответить на этот вопрос --- Ваймак: Я дал им знать сегодня Ваймак: они не будут тебя беспокоить Ваймак: в любом случае, они бы не смогли Кевин: спасибо Ваймак: что бы ни случилось, ты знаешь, что можешь вернуться Ваймак: просто скажи слово Кевин: Я знаю Кевин: спасибо, папа ____ Кевин делает глубокий вдох, глядя в зеркало в ванной. Он лезет в сумку и достает оттуда потрепанную, обветренную записку. Она вся в пятнах и потеках, помята и порвана, а надпись почти не читается от многолетнего использования. Но Кевину не нужно ее читать. Он просто прижимает ее к краю раковины, медленно перечитывая слова по памяти. — Я в безопасности. Он включает кран, чтобы вода нагрелась. — Я здесь, и это важно. Он подставляет руки под кран и обрызгивает лицо, а затем вытирает его концом футболки. — Мои слова имеют значение. Мои действия имеют значение. То, что я говорю, думаю и делаю, имеет значение. Он наклоняется, расстегивает карман сумки и достает оттуда что-то оранжевое. — Спорт не определяет меня. Я больше, чем просто спорт. Медленно он повязывает бандану на лоб так, что она скрывает большую часть волос. — Я стремлюсь к улучшению, а не к совершенству. Он застегивает молнию на кармане и еще раз проверяет часы. Он снова смотрит на свое отражение. На чистую кожу обеих щек. — Я достоин любви. Сверху раздается звук громкоговорителя, и Кевин принимает это за сигнал. Он перекидывает сумку через плечо и бросает последний взгляд на свое изображение. — Меня более чем достаточно. Он улыбается, расправляя плечи и поднимая подбородок. Кивает. Затем открывает дверь.