Дождëмся рассвета

Гермиона, спокойно. Он не представляет опасности. Хотел бы — уже убил. Или бросил умирать. И не стал бы стрелять по соплеменникам. Давай, напряги мозги. Нужен план. Как всегда. Давай. Во-первых, найти свою одежду. В ней зачарованный галеон. Во-вторых, связаться с Орденом. В-третьих,. Блять. Что в-третьих? Меня здесь никто не найдет. А сама я в таком состоянии далеко не уйду. Трансгрессировать? Куда? Мне не известно ни одно убежище Ордена. Все, что я знала, — давно рассекречены. В Мунго нельзя. Слишком легко засветиться. В подполье я не бывала, а безопасно для меня было бы только там. Ладно. Не отчаиваемся. Егеря же сюда переместились? И мы сами тоже. Значит, за мной смогут прийти. Главное договориться о месте. Малфой сказал, что видел нашу палатку в окно. Значит, дом где-то недалеко, я смогу уйти. Точнее, ухромать. Стоп. Палочка. Где палочка? Где, мать её, моя палочка??? К горлу подступила паника. Я заметалась взглядом по комнате. Открыла ящик тумбочки. Пусто. Её нет. Он забрал её. Или я её потеряла. Нет. Нет, только не это. Пульс участился. Глаза защипало от слез. Нет, Гермиона. Плакать мы не будем. Мы будем искать. Я поднялась с кровати, схватила «трость», которая оказалась обычной палкой с перемотанным тряпкой концом (какая забота, побоялся, что придется ещё и занозы из моей грязнокровой тушки выковыривать), и решительно поковыляла исследовать дом. Он был довольно большой. На верхнем этаже было три комнаты: «моя», хозяйская спальня и ещё одно помещение, походящее на лабораторию. По периметру стояли стеллажи с книгами, склянками, банками и коробками. У окна — стол, заваленный пергаментом. Посередине комнаты на столике стоял пустой котëл. Что он там сказал? Зелье сам разработал? Что ж, верю. В дальнем конце коридора была крутая деревянная лестница, ведущая к люку. Наверное, там чердак. Но туда мне сейчас не взобраться. Я направилась в комнату Малфоя. Его спальня была куда больше «моей». У огромного окна стояла двуспальная кровать, сбоку от неё была тумба, вдоль стен — два шкафа. Книжный и вещевой. В углу — стол. К нему я и направилась. Повыдвигала ящики. В одном — чистая бумага и, надо же, шариковые ручки. Во втором — пустые почтовые конверты. На столешнице пусто. Я разочарованно вздохнула и развернулась. Уперлась взглядом в своё отражение, чуть не свалилась на пол и схватилась за сердце. Говно, как же я напугалась. Дурацкое зеркало! Оно висело на дверце шкафа. Давненько я себя не видела. Ну и жуть. Волосы чуть отрасли и клоками торчали из макушки. Я похожа на сраную овцу. В прямом смысле. Лицо как у трупа. Футболка Малфоя мотается как на скелете и достаёт почти до колен. Я её задрала. Ну, всё не так страшно. За бинтами не видно торчащих рёбер. Тощая задница, острые коленки. Руки костлявые. Но рельеф мышц всё же проглядывает. Сказались годы выживания. Ладно. Какая разница, как я сейчас выгляжу? Есть дела поважнее. Я принялась ковыряться в тумбе у кровати. Ничего. Только склянки с зельями, пара книг и маленькая запертая шкатулка. Ключа нет. Но вряд ли там что-то нужное для меня. Я двинулась к вещевому шкафу. Распахнула дверцы. Тут только его шмотьë. В единственном выдвижном ящике — труселя. Надо ползти на первый этаж. Я раз десять чуть не переломала ноги, пока спускалась. Очутилась я в гостиной. Большой камин, выложенный камнем, старый диван, книжный шкаф, журнальный столик. Мебель грубо сколочена. Стены бревенчатые. Я будто попала в охотничью сторожку. Хотя он ведь сказал: заброшенный кордон. Мило. Из гостиной была арка в кухню. Там мне сейчас делать нечего. Я зашла в коридор за лестницей. Две двери. Первая — в душ и туалет. Слава богу, не сортир с дыркой. Сто лет моя задница на унитазе не сидела! Открыв другую дверь я захныкала. Опять лестница. Опять вниз. Что ж, придется спускаться. Вдруг там подвал с пленниками. Внизу было темно. Поискать выключатель я не додумалась. Браво, умнейшая ведьма столетия! Преодолев две ступеньки я оступилась, приземлилась на задницу и с ветерком проскакала к подножию лестницы. Я взвыла. Сверху послышались тяжёлые шаги. Загорелся свет. — Грейнджер, чтоб тебя черти драли! Ты чë, с гравитацией не поладила? — Малфой спускался вниз. Отвечать мне было стыдно. Как объяснить, что я тут забыла? Моя экспедиция провалена с треском. Белобрысый подошёл сзади, ухватил за подмышки и поставил на ноги, как куклу. — Зачем сюда поперлась? Думала, я там пленников держу? Вот же змея! Опять мысли читает? — Нет. — Малфой!!! — Ну, только сейчас. Я случайно. Само выходит, ты громко думаешь. — Я нормально думаю! И я… Тут… Где моя палочка и вещи? — Уж точно не в бане. — Баня? — Ну, или сауна. Не знаю, как правильно это называть. Короче пошли, я отдам. — Почему сразу не принёс их в ту комнату? — Из твоих вещей осталась только маленькая сумка, палочка… — Чтоооо??? -… и монетка. Что? Твои шмотки были все драные и в крови. Нахрена их оставлять? Я выдохнула. Монета осталась. Свитер жалко. — Отдай. — Пошли, говорю. Он резво поскакал вверх по лестнице. Я поковыляла следом. На верхней ступени он остановился и обернулся на меня. Спустился обратно. Я пикнуть не успела, как оказалась переброшенной через его плечо. — Не лапай меня! Пусти немедленно! — Грейнджер, что там лапать? Я уже всё видел. Я покраснела. Вот же дерьмо дерьмовое. Действительно всё видел. И лапать, если задуматься, действительно нечего. — Да всё равно! Я не немощная. — Хватит меня колотить. Сейчас отпущу. Он вышел в гостиную и поставил меня на пол. — Сядь на диван. Твои вещи в чулане. Он направился куда-то в прихожую. Блин, зря по лестнице ползала. Малфой вернулся и протянул мне мою сумочку, монету и… разломанную в щепки палочку. — Мне жаль. Я собрал все куски, но такое, наверное, сам Мерлин не починит. На глаза накатили слезы. Я смахнула их рукой. — Ничего. Это ничего. Главно мо., — я осеклась. Пожалуй, не стоит про неё говорить. — Монета? На ней была надпись. Потом исчезла. Протеевы чары? Хитрó. Я напряглась. Он видел. — Что за надпись? — «Р. жив. Г. неизвестно». Рон жив. Меня потеряли. — Ты… Никого не видел больше? Здесь, в округе. За нами должны были… — Нет. Никого. Я думал, придут по следам егерей, но видимо это были просто пешки. Я никого из них не узнал. И из Ордена никто не появлялся. Грейнджер, объясни мне. Что вы тут делали? Кто вас должен был забрать и почему? Можно ли ему доверять? Я не уверена. Но хоть части правды он заслужил. — Мы с Роном оказались здесь после задания. Наугад трансгрессировали несколько раз, чтобы замести следы. И оказались в этом лесу. Я с помощью галеона обозначила наше местоположение для Ордена. Кингсли отозвался. Написал, что за нами придут на рассвете и заберут. Всё. — Но вас не забрали. Как егеря могли здесь оказаться? — Не знаю. Два варианта. Либо мы наследили, либо нас кто-то сдал. Малфой помолчал, а потом произнёс. — Три. — Что — три? — Три варианта. Возможно, эта компашка перехватила такую монету. Может, поймали члена Ордена. И бросились сюда, опережая ваших союзников. Хотели выслужиться и не доложили верхушке о вылазке. Поэтому за ними не пришли Пожиратели. — В этом есть логика. Но в таком случае обладатель другой монеты либо мёртв, либо в заложниках. И лучше бы первое. — Какая ты гуманная. — Эти монеты есть далеко не у всех членов Ордена. Только у значимых людей. Попади любой из них в плен — Ордену конец. Не лишнего ли я взболтнула? — Ладно. Монетой не пользуйся. Я уже доложил Кингсли, что ты жива. — Как? — Как обычно. Письма. Магловская почта. Её не отслеживают. За сорок миль отсюда есть посëлок, там почтовое отделение. — Вышел к маглам? — сдержать яд не вышло. — Да, Грейнджер. Вышел. Давай проясним одну деталь: я уже очень давно отказался от идеологии отца. Наверное даже никогда в неё по-настоящему и не верил. — Ты все школьные годы величал меня грязнокровкой и обливал дерьмом. Я должна теперь тебе поверить? — Как хочешь. Но это правда. Я уже говорил. Ты бесила меня. А твои дружки — тем более. В детстве я толком не понимал этой идеи. Слово «грязнокровка» считал просто ругательством. Ты обижалась, а мне только это и было нужно. Когда вырос — понял, что это значит. Ты, может, заметила: на старших курсах я тебя так уже не называл. Да. Я не обращала внимания. Но в последние школьные годы он действительно не бросался этим словом. Да и вообще, кажется, перестал цепляться к нашей троице. Я не задумывалась о причинах таких перемен. Было не до этого. — Ладно, допустим. Но метку ты принял. И пустил в школу Пожирателей. Его лицо исказила гримаса то ли боли, то ли злобы. — Я не мог поступить иначе. Я лишь хотел уберечь мать. Я продлил ей жизнь хоть на чуть-чуть. Может, это эгоистично. Но она мне была дороже всех. Я не жалею. Он почти рычал. Но мне было мало. — Ты убил Дамблдора. — Я не… Он умолк. Я уставилась на него. — Ты «не» что? — Не убивал. Людей. Ни одного. До того, как нашел тебя. Что он только что сказал? Не убивал? Но как же… — Как же директор? Как он погиб? — Они сговорились со Снейпом. Дамблдор был уже при смерти, но просил Снейпа уберечь меня от убийства. Я не убивал его. Заклятие выпустил Снейп. Я провалил задание. У меня отвисла челюсть. Кажется, он говорит искренне. Но почему Гарри не рассказал об этом? Он ведь был там. Он должен был как минимум слышать, кто произнёс непростительное. Можно ли в это верить? У меня нет никаких доказательств. — Я уже сказал. Можешь не верить. Не стану врать, что твоё мнение для меня много значит. Он развернулся и пошёл к выходу. У самой двери остановился. — Тебе наверное холодно в таком виде. Возьми из моего шкафа любую одежду. Ты ведь все равно уже содержимое изучила. Он ушёл. Я мысленно настучала себе по башке. Ну что за идиотка? Кто себя так ведёт в доме спасителя? Я с трудом добралась до «своей» комнаты и залезла под одеяло. Принялась крутить монету между пальцев. Что же теперь делать? Кингсли известно, что я жива. Но монета пустая и холодная. Он не пытается со мной связаться. Никто не пытается. Видимо, я им больше не нужна. Свою задачу я выполнила. На этом всё. Возможно, меня списали. С этими мыслями я провалилась в сон.