Дождëмся рассвета

Меня разбудил Малфой. — Вставай. Час на сборы. И ушёл. Я поковыляла в ванную. Намылась, почистила зубы, перевязала ногу и уставилась в зеркало на своё отражение. Раны на плече и груди всё еще выглядели жутковато. Я всё это время пыталась понять, что за заклинание нанесло мне такой ущерб. Даже усовершенствованные зелья Малфоя плохо справляются. Надо наложить повязку. Но не звать же снова Малфоя? Раздался стук в дверь. — Грейнджер, тебе помочь? В прошлый раз не спрашивал. — Да, пожалуйста. Плевать. Пусть смотрит, вряд ли мы еще когда-нибудь увидимся. Малфой зашёл. Я уселась на край ванны и протянула ему мазь и бинты. Он молча принялся за дело. Закончив, так же не проронив ни слова, ушел. Видимо я знатно задолбала его за это время. Натянув футболку, я вышла вслед за ним. Малфой накормил меня бутербродами с бужениной и чаем. Я пошла собирать пожитки. Клинок Беллатрисы вытащить из стены не получилось. Что ж, придется искать другое оружие. А больше и собирать нечего. Я натянула легинсы и носки. В комнату вошёл Малфой с сумкой и свитером в руках. — Возьми. Пригодится, если что. — Что это? — Там немного сменной одежды, зелья, бинты и нож. Еще немного вяленой оленины и хлебцы. Вдруг понадобится. — Я не могу… — Бери, я сказал. Через десять минут уходим. Жду внизу. Он спешно удалился, не дожидаясь новых возражений. Ладно. Я не знаю, где окажусь сегодня вечером. Лучше иметь при себе запасы. Я вытряхнула содержимое сумки на кровать и принялась укладывать вещи в свою сумочку. Две кофты, плотные штаны, ремень, три пары носков, трое трусов (да у меня же свои есть!), вязаный шарф и перчатки. Мешок с подписанными зельями и бинтами. Охотничий нож в кожаных ножнах. Бумажный сверток с мясом и такой же с галетами. Две плитки горького шоколада. Зубная щетка, паста, полотенце. Кусок мыла. Носовой платок с инициалами Д. М. Мешочек с фунтами. Какой же он чудак. С таким набором я могу ещё месяц в лесах от егерей скрываться. Я натянула принесëнный Малфоем свитер, надела через плечо сумочку и, прихватив палку, похромала вниз. — Почему не взяла сумку? — Сумку не взяла, содержимое — взяла. — И где оно? — Тут, — я похлопала ладошкой по сумочке. — Прикалываешься? — Нет. На ней заклятие незримого расширения. — Умная ведьма. — Как будто ты сомневался. На его губах появилась мимолëтная улыбка, но лицо тут же приобрело выражение полного безразличия. — Малфой, я не могу взять деньги у тебя. — Можешь. И возьмешь. Там всё равно немного. — Но… — Я просил не спорить. Лук тоже возьми себе. Раз уж есть, куда спрятать. Я молча приняла из его рук оружие. Следом он протянул мне тëплую парку. — Часы надела? — Да. — Хорошо. Идем. Выйдем из-под защитного барьера и аппарируем. Мы вышли из дома. В груди заныло. За ночь выпал снег. Мы оставляли неровную дорожку следов. Малфой уверенно шагал впереди, я топала за ним. Ну как топала… Левой ногой писала, правой зачëркивала. Идти по снегу было тяжело. Я отставала. — Малфой, далеко ещё? — Ты почувствуешь, когда преодолеем барьер. — Я думала, его область совсем небольшая, раз ты видел нашу палатку из окна. — Я не сказал, что она была близко. Не ной. Спустимся в низину, оттуда аппарируем. Что мы идем вниз по склону, я почувствовала. Уже пару раз поскользнулась на мокром снегу. Когда я в очередной раз чуть не села на задницу, ухватившись за край куртки Малфоя, он резко остановился и обернулся. — Руку давай. Мы так никуда не успеем. Я с сомнением посмотрела на его протянутую ладонь. После секундного замешательства вложила в неё свою. Он грубо схватил мою руку и потащил вперёд. — Малфой! Ты взял меня за руку, чтобы помочь идти или побыстрее упасть? Он не ответил. Но шаг сбавил и перестал так сильно сдавливать мои пальцы. Идти стало гораздо легче. Его ладонь была сухой и тëплой. И такой большой, по сравнению с моей, что мне пришлось перехватить его за три пальца, для удобства. Вскоре я почувствовала лёгкое покалывание во всём теле. Мы вышли за барьер. Малфой остановился и достал палочку. Чуть крепче сжал мою руку. — Готова? — Да. Нет. — Всё равно пора. Мы трансгрессировали. *** Мы очутились в каком-то тëмном закоулке. Судя по всему, на заднем дворе кафе. Малфой взмахнул палочкой. Моя палка приобрела вид самой настоящей трости, лицо защекотало. — Что ты сделал? — Чары гламура. Вид у тебя и так не очень презентабельный. А с этими ссадинами на лице ты и вовсе на бродягу похожа. — Я и есть бродяга. — Нет. Тебе есть, куда вернуться. — Ты про свой кордон? Малфой, я не могу оставаться там. Даже если мне не удастся сегодня попасть к Ордену, я найду другой способ. Я уже столько сил угробила на эту войну. Не позволю теперь меня списать. Пойду до конца. Он выглядел каким-то потерянным. — Если что-то пойдет не так, ты знаешь, где меня искать. Я открыл для тебя барьер. Ты можешь вернуться. — Спасибо. За всё. Я постараюсь вернуть должок. — Не надо. Просто выживи, Грейнджер. Этого будет достаточно. — Это вряд ли. Я взглянула на часы, которые на фоне моего бомжового прикида смотрелись просто смехотворно. Без пяти минут десять. — Пора. Прощ… Он перебил. — Не прощайся. Вдруг ещё передумаешь. Ещё час. — Не передумаю, Драко. Я сжала его руку. Он вздрогнул, услышав своё имя. — Прощай. Я перехватила поудобнее трость, прикрыла рукавом часы и двинулась на звук уличного шума. Глаза защипало. О чём тебе плакать, Гермиона? Понравилось жить вдали от войны? Успела привыкнуть к тëплой постели, вкусному ужину и чувству спокойствия и защищённости? Или, может, так прониклась этим белобрысым мерзавцев, с которым буквально заново познакомилась? Пора возвращаться. В мир жестокости, холода и насилия. В свой мир. Пора. Я не позволила слезам сорваться с ресниц. Спешно вытерла глаза рукавом, надвинула капюшон и вошла в уютную семейную кафешку. За дальним столом, спиной ко входу, сидел темнокожий мужчина. Он изменился за эти два года. Стало больше седых волос. Я подошла к нему. — Кингсли. Он напрягся всем телом и обернулся. — Гермиона. *** — Что-то ты не выглядишь удивлëнным. Я, вроде бы, пропавшая без вести. Или нет? — Так и есть. — Ты знал, что я жива. Я опустилась на стул напротив него. Он скользнул взглядом по моей трости. — Знал. — И ничего не сделал. — Не буду спрашивать, где и с кем ты была. Знаю, что в безопасности. — Почему ты не вышел со мной на связь? — Не было нужды. — Интересный ответ. В груди разгоралась ярость. Я облокотилась на стол, подалась вперёд и заглянула ему в глаза. Он смотрел прямо. Сидел ровно. Изображал уверенность. — Ты объяснишь мне. Когда я уведомила Орден о завершении задания, ты пообещал, что за нами придут. И за нами действительно пришли. Егеря. А Орден так и не появился. Как это вышло, Кингсли? Он вздохнул и откинулся на спинку стула. — Давай по-честному, Гермиона. Ты опасна для меня. Лидеры Ордена только и шепчутся, что ты была бы образцовым Министром. Умная, смелая, честная. К чему клонишь, старый козëл? — Ты так молода. Так мало знаешь об этом мире. В трудные времена очень легко восхищаться честностью и благородством. Но война закончится. И что дальше? Власть не может попасть в руки наивной, самонадеянной девчонки. Я много лет трудился, чтобы получить пост Министра. Чтобы стать достойным предводителем магического сообщества. Но каждый раз, когда на горизонте появляешься ты… Люди начинают от меня отворачиваться. Пойми, я не приверженец грязных методов. Я всецело принадлежу идеям светлой стороны. Но ты мне мешаешь. Ты мой единственный грех, Гермиона Грейнджер. Потому что от тебя я хотел избавиться. И сделаю это. Я смотрела на него во все глаза. Что он только что сказал? Я? Мешаю? — Что ты несёшь? Я никогда не пыталась подсидеть тебя. Не пыталась перейти дорогу. Ты сдал нас шавкам Безносого? Он не отвечал. Не отрицал. — Как ты мог? Ладно, на меня у тебя зуб. Но Рон? Он тоже тебе чем-то помешал? Или тебе просто было плевать на него в тот момент? Мы сделали для этой войны больше, чем все члены Ордена вместе взятые! — Вот именно. Умная, добрая, честная… Ещё и настоящая героиня. — Почему не добил меня? Знал, что я жива, но не попытался закончить начатое. — Ты бы сама объявилась, рано или поздно. — Ну вот, я объявилась. Что, убьëшь меня? Я прищурилась и всмотрелась в его лицо. Радужки глаз мелко дрожат. Нижнее левое веко чуть заметно сокращается. Он продолжает попытки держать лицо. — Нет. Не убьëшь. Не станешь пачкать руки. Ты настоящий урод, Кингсли. Пытаешься быть хорошим лидером. Выдавливаешь из себя благородство. Создаëшь видимость честной власти. Но вот твоë истинное лицо: ты одержимый идиот. Хочешь избавиться от меня? Попробуй. Я костьми лягу, но не позволю такому лживому ублюдку встать во главе всей Магической Британии. Я не собиралась переходить тебе дорогу. Но теперь будь уверен — я не отступлю. Я отомщу тебе за то, что ты так легко обесценил жизнь Рона. — Угрожаешь мне? Ты одна. Тебя найдут, не успеешь даже обделаться. Не то, что отомстить. Вот. Наконец-то. Его лицо исказила омерзительная гримаса. — Я не одна. Блеф. Втягивать в это Малфоя я не собираюсь. — Ты про младшего Малфоя? Что ж. Он ценный источник информации. Хитрó придумал — отправлять письма магловской почтой. Думал, я не пойму, кто он. Ну почему же все смышлëные юнцы вашего поколения считают меня идиотом? Два и два я сложить могу. Как и вычислить отправителя анонимок. Пока что он полезен мне, но очень скоро это изменится. Его вычислили. Надо будет как-то его предупредить. — Будешь избавляться ото всех, кто стал для тебя бесполезным? Грядëт страшная битва, Бруствер. Каждый волшебник на счету. А ты избавляешься от потенциальных бойцов из каких-то ëбаных собственных стремлений. Если из-за твоих действий победу одержат Пожиратели, власть тебе не светит. Или ты переметнëшься? Принять их идеологию для тебя должно быть так же просто, как пустить по моему следу егерей. Да? — Не смей оскорблять меня подобными обвинениями. — Ах, значит на звание убийцы ты согласен, а на предателя — нет? Воюй аккуратно, Бруствер. Наслаждайся властью, пока можешь. После — пообщаемся. Я встала из-за стола, схватила трость и похромала на выход так быстро, как только могла. На часах было двадцать минут двенадцатого. Прощай, Драко Малфой. Я завернула в уже знакомый закоулок и огляделась. Никого. Дëрнула переводную головку на часах. Подошла к разбитому витринному стеклу, стоя́щему у стены. Исчезла. Я перехватила поудобнее трость и пошла вглубь переулка. Внутри всё клокотало от ярости. Нельзя действовать необдуманно. Нужен план.