Дождëмся рассвета

В огне камина догорал конверт. Мы долго думали, сжигать ли его или оставить на память. Решили, что лучше сжечь. Вдруг маленькая Цисси случайно найдёт его когда-нибудь? Проще будет объяснить, откуда дети берутся, чем это. На память есть фотографии. Где её мама и папа ещё не знают, что влюблены. Но уже понимают, что никогда друг друга не отпустят. — Ми, ты уверена, что это хорошая идея? Называть дочь в честь моей матери. Поттеры решили, что не станут называть сына в честь деда. — Почему? — Им кто-то сказал, что называть ребёнка именем трагически погибшего человека — всё равно, что обречь. — Глупости. Это просто дань памяти. Джинни вот-вот рожать, они другое имя-то придумали? — Уильямом назовут. Они уверены, что ни один Уильям не погиб трагично? — Ну и пусть. Мне нравится имя Нарцисса. Оно величественное и гордое. И Цисси — звучит очень мило. — Ладно. Как скажешь. Драко уселся на диван рядом со мной и взял горсть арахиса из миски, стоявшей на моëм животе. — Удобненько ты устроилась. — Завидуй молча. — Ты такая злюка стала! — Всё потому, что твоя дочь пошла в меня характером. Теперь я злюка вдвойне, пока не рожу. — Жуть. Я поседею с вами. — Ничего, я вон уже чуть-чуть седая. — Да не видно. Драко потрепал мои отросшие кудряшки. — Сходим на озеро? — Сейчас? Уже поздно, скоро стемнеет. Ты же знаешь, лучше не бродить по лесу в такой час. — Ну хоть на крылечке посидим? — Идём. Только кофту накинь, там похолодало. Мы вышли на крыльцо и пристроились на ступеньках. Солнце уже садилось. Закатные лучи скользили по траве. Красиво. Жаль, скоро придëтся покинуть это место. Когда мы вернулись сюда, кордон был почти полностью разрушен. Но нам удалось его восстановить. Последний месяц мы живем здесь. К осени уедем в Лондон. В пригороде у нас большой новый дом. И машина. Правда, вожу её пока только я. По выходным к нам захаживают Рон и Гарри с Джинни. Камин всегда открыт для них. Неделю назад нас навестила МакГонагалл. У Совета были вопросы по поводу смерти Бруствера. У всех погибших от Авады глаза остаются открытыми. Я допустила ошибку, закрыв его веки. Но Минерва быстро замяла этот вопрос. Теперь лишь малая часть временного «правительства» знает о тёмных делишках Кингсли и о моей страшной мести. Меня поняли. Должность Министра пока никто не занял, но мою идею о выборах приняли. Скоро изберут нового. И им буду точно не я. Минерва предложила мне место в Совете. Я охотно согласилась. Драко готовится к открытию своей сети волшебных аптек. Я горжусь им. С каждым днём — всё больше. Вернуть память моим родителям не получится. Цисси никогда не узнает своих бабушек и дедушек. Зато у неё будет друг. По крайней мере, я надеюсь, что она поладит с сыном Поттеров. Их отцы до сих пор друг к другу не притëрлись. Зато Рон с Драко подружился. Не знаю уж, как у них это получилось. Но теперь, когда я застаю их вечерами за игрой в волшебные шахматы, в душе расползается тепло. Наша семья такая странная, но даже война нас не разлучила. Война. Она мне снится. Снятся лица людей, погибших в тот самый день. Снится парень, что давал нам указания перед тем, как лечь в засаду. Такой молодой. Но уже погибший. Снится профессор Люпин. Он заслонил Тонкс от Авады. Теперь его сын наполовину сирота. Я просыпаюсь ночью в холодном поту и прижимаюсь поближе к самому надёжному человеку на свете. С ним не страшно. Мы столько потеряли. Но всё же что-то приобрели. Солнце садилось. Здесь так красиво. В месте, где я обрела самое важное — любовь. Я положила голову на плечо Драко. Он обнял меня, уткнувшись носом в пушистые кудри. — Люблю тебя. Так сильно люблю тебя, моя Ми.