One shot

Кевин смастерил для Нила из крепкой на вид ветки костыль, и кое-как их маленькая группа отправилась к месту остановки поезда. На предложение Дэя понести Нила на своей спине, Эндрю ответил категорическим отказом, ни за что на свете не собираясь добровольно вручать в незнакомые руки шею доверчивого напарника. Если уж тому и суждено было оказаться задушенным, то только руками самого Эндрю. Будь Нил в чуточку лучшем состоянии, он бы обязательно сказал, что и сам бы ни за что не залез на спину Дэя. Для него непозволительно оказаться в столь уязвимом положении. В банде отца слабость не приветствовалась. Ты либо успеваешь следовать за группой, либо отстаешь и сдыхаешь, разорванный следующими по пятам ходячими, или становишься жертвой других выживших. А потому Нил собирался идти на своих собственных ногах до тех пор, пока не свалится, и то, даже тогда он будет способен проползти еще несколько метров. Но чем ближе они подходили к поезду, тем сильнее кружилась голова, а дыхание становилось тяжелее. Повязка при ходьбе сместилась, штанина ниже раны полностью пропиталась кровью, мерзко прилипнув к коже, а ботинок при каждом шаге громко хлюпал. Нил подумал, что у него появились все шансы откинуть коньки от потери крови. Что не было таким уж плохим вариантом. Кевин тревожно оглядывался на старого знакомого, затем с осуждением смотрел поверх его плеча на замыкающего шествие Эндрю, поджимал губы и снова отворачивался, шагая вперед. К тому моменту, когда они добрались до поезда, Нил едва держался на ногах. На стоянке Томас оказался совсем не таким, как запомнился. Двухэтажные вагоны огромной махиной нависали над парнем. Металлические щиты окутывали эту неприступную крепость, полностью закрывая тело состава до земли. Окна и двери вагонов, кроме одной, тоже были закрыты. В бинокль Томас выглядел совершенным, но вблизи на металле можно было рассмотреть следы от пуль, глубокие царапины и вмятины, хранящие воспоминания о множестве битв, из которых поезду удалось вырваться победителем. Защита его все еще была прочна и могла послужить своим обитателям много лет при правильном уходе. Едва Нил успел подумать, что Натан не будет так заботиться о Томасе, как краем глаза заметил едва уловимое движение на крыше поезда. Подняв голову, он увидел девушку со снайперской винтовкой, направленную аккурат в его лоб. Около единственной открытой двери четвертого вагона стояли еще двое: парень, как две капли воды похожий на Эндрю, и женщина с настороженным выражением лица. Она приблизилась к Нилу, взглянула на Эндрю и после его короткого кивка принялась осматривать рану. - Рана грязная и глубокая. Ее нужно обработать хорошенько и зашить, - хмуро сообщила она. - Зашивай и обрабатывай, - разрешил Эндрю. - Не здесь… - Он не зайдет в Томас, - рыкнул парень. - Без нормального ухода… - Нет, - категорично перебил он. - С тобой бывает так сложно, - цокнул Кевин. - Именно благодаря тому, что со мной сложно, ты жив, Дэй. - Он может быть заразным, - скривился близнец Эндрю, поддерживая. - Посмотрите на него. Он как будто не знает слова гигиена. - Не у всех есть постоянный доступ к душу, - возмутился Кевин. - Почему вы до сих пор здесь? - рявкнул новый незнакомый мужской голос. На верхней ступеньке лестницы вагона Нил увидел мужчину. Он был старше, на вид ему можно было бы дать около сорока лет, но практически полностью седая шевелюра сбивала с толку. - Не больше пяти человек снаружи, - с явным напряжением произнес Эндрю. - Форс-мажор, - возразил мужчина, схватившись за поручень, и ловко спрыгнул на землю. - Не важно. Нил открыл было рот, чтобы сказать, что может предложить своеобразную плату за свое лечение и прекратить спор, от которого его голова шла кругом, как голоса стали сливаться, а перед глазами фигуры обступивших его людей и вовсе поплыли. Он начал заваливаться вправо как раз туда, где находился вредный и недоверчивый Эндрю. - Эндрю, нет! - кто-то крикнул, и ребра Нила опалило новой жгучей болью, а тело оттолкнули на землю. - Абрам! Эй, Абрам! Это точно был голос Кевина. Такой обеспокоенный. Уже давно никто не произносил его имя так. «Если такое вообще было», - последняя мысль промелькнула в голове Нила перед тем, как он отключился окончательно. *** Сознание вспыхивало резко, на доли секунды, словно молния глубокой ночью во время грозы, освещая мир, но не достаточно долго, чтобы рассмотреть хоть что-то. Нил ненавидел грозу. И свое состояние бессилия тоже. Но даже в короткие моменты просветления сознания сердце начинало панически биться в грудной клетке. Он не контролировал ни свое тело, ни разум. Абсолютная беспомощность в окружении незнакомых выживших, за исключением Кевина, но, как верно сказал тот раздражающий блондин, теперь они все совершенно другие люди. Не осталось больше тех детей, которым так нравился лакросс, и которые наивно строили планы на ближайшие выходные, чтобы вместе сходить поесть мороженого. - Очухался? - спросил то ли Эндрю, то ли его брат, когда Нил в очередной раз пришел в себя и увидел склоненное над ним лицо. Ему понадобилось всего мгновение, чтобы рассмотреть небольшие мимические морщинки около носа и вокруг глаз, какие бывают на улыбчивом лице. У Эндрю таких не было. Значит, это его менее опасный близнец. Сухие губы не слушались, язык и вовсе даже не шевельнулся. Тяжелые веки снова опустились, и Нил погрузился в очередное небытие. *** - Ну, а теперь? – снова тот же близнец оказался первым, кого увидел Нил в следующий раз. - Пить, - кое-как просипел он. Через минуту к его потрескавшимся губам уже была прислонена чашка, и восхитительно чистая прохладная вода наполнила рот. - Не торопись, пей маленькими глотками, - посоветовал близнец. Нил попросил еще воды и к концу второй чашки почувствовал себя значительно лучше. Тело все еще было непривычно слабым, его штормило даже лежа, словно он наматывал десятый круг на взбесившейся карусели. - Сколько времени прошло? – спросил Нил. - Почти сутки, - ответил близнец. О, черт. Он потратил столько времени для выполнения своего задания впустую. Нил попытался встать, даже толком не понимая, что собирался делать дальше. Но внезапно острая боль в правом боку выбила воздух из легких. Нил глянул на свою порезанную рубашку и заметил на коже повязку. - Эй! - прикрикнул брат Эндрю и толчком в плечо вернул Нила обратно в лежачее положение. – Ты не уйдешь отсюда раньше, чем я перевяжу твои раны. - Откуда рана на боку? – удивился Нил. - Ну, ты падал на Эндрю, - замялся его собеседник. - А у него реакции быстрей пули Рене. Никто не успел ничего сделать. Радуйся, что тебя только немного задело. Он мог бы и прикончить тебя. - Счастье-то какое, - пробубнил Нил тихо. - Скажешь ему спасибо. - За то, что чуть кишки мне не выпустил? – прошипел Нил, когда близнец принялся за рану на бедре и начал осторожно снимать окровавленную повязку. Нил приподнял голову, чтобы рассмотреть получше состояние ноги. Порез был зашит аккуратными швами лучше, чем он когда-либо делал сам, но кожа вокруг ее краев покраснела и сильно припухла. - Он сдал для тебя кровь. У него первая положительная. - С чего бы? Он не хотел мне помогать и вдруг сдал для меня кровь? - У него и спроси, - фыркнул парень. – Если ты сможешь разобраться в его голове, расскажешь потом мне. - Разве вы не братья? - То, что у нас одинаковые лица, никак не облегчает коммуникацию. Телепатия близнецов — тот еще мировой наеб. Ну, либо мир наебал нас, и обделил конкретно Миньярдов супер силой. Мне не нравятся оба варианта, - деловито осматривая рану, говорил парень. Он ненадолго отошел от постели Нила и вернулся с небольшой баночкой из темно-коричневого стекла. В ноздри ударил странный запах, когда близнец начал аккуратно наносить мазь на рану. - Что это? - напрягся Нил. - Антибиотик, - блондин старательно делал равнодушный вид, но Нил заметил, как тот горделиво приосанился. - Убери, - он дернулся испуганно. И бояться было из-за чего. Срок годности последнего антибиотика, спрятанного Нилом в тайнике в убежище отца, истек два года назад. Практически не было шансов, чтобы это лекарство оказалось нормальным и не нанесло бы ему непоправимый вред. - Он не просроченный. Не паникуй, - догадавшись о причине беспокойства, парень снова за плечо уложил взволнованного Нила обратно на кровать и принялся объяснять: - Я выращиваю пенициллин и еще несколько схожих грибов в лаборатории. - У вас есть лаборатория? - Нил перестал вырываться и огромными глазами уставился на парня. - Что-то максимально приближенное, - пожал тот плечами, заканчивая закреплять стерильную повязку на бедре и обматывая ее пищевой пленкой, а затем проделал все то же самое с раной в боку. - Слушай внимательно. Отлеживайся, пока за тобой не пришел Эндрю. Он должен быть здесь перед ужином. Ваймак и Кевин уломали его, чтобы он разрешил тебе остаться, пока не очухаешься и не сможешь самостоятельно заботиться о своей заднице. Эндрю это сильно не нравится. Но раз уж ты остаешься на какое-то время, то должен соблюдать наши правила. Одно из них - гигиена. Сам понимаешь, времена тяжелые, лечиться в случае чего нечем. А мы не хотим подцепить блох или еще чего похуже. Поэтому я потратил на тебя кусок драгоценной пленки, чтобы ты не замочил повязку. Помоешься и снимешь ее. - Спасибо, - ошеломленно моргнул Нил, едва успев переварить всю полученную информацию. К моменту появления Эндрю Нил уже чувствовал себя вполне сносно, если не считать непрошедшей до конца слабости и головокружения. Женщина, осматривавшая его рану у поезда, несколько раз забегала к Нилу и приносила ему какие-то дурнопахнущие отвары. Что бы там за состав не был, но это определенно работало. Пытаясь удержать в себе эту тошнотворную дрянь, Нил прислушивался к чужому разговору. Он узнал, что женщину зовут Эбби, парня – Аарон, а остановка для заправки Томаса планируется на следующий день. Нил собирался расспросить, на чем работают двигатели поезда, ведь дизельного топлива едва ли наберется хоть капля на всех вместе взятых заправках страны, как атмосфера в помещении резко изменилась. Эндрю громко хлопнул дверью, оповещая о своем прибытии максимально раздражающим способом. Воздух как будто мгновенно стал холоднее на несколько градусов. Нил поразился тому, как два человека с такими похожими лицами могут так кардинально отличаться друг от друга. Не сказать, чтобы Нил был экспертом по идентичным близнецам. За всю свою жизнь он встречал их лишь однажды еще до появления ходячих, но между Аароном и Эндрю словно Атлантический океан раскинулся, отделив их друг от друга на тысячи километров. Взгляд Эндрю сиюсекундно вперился в Нила, и ледяным тоном он потребовал: - Вставай. Нил резко выдохнул и осторожно сполз с постели. Настойчиво подталкивая в спину, Эндрю повел его прочь из вагона, где, как он понял, находилась лаборатория и что-то похожее на медицинский кабинет. Поезд слегка покачивался, и идти было непросто, особенно с плохо слушающейся ногой, но Нил забыл на мгновение о ране, как только оказался в следующем вагоне. Это была самая настоящая теплица. Здесь было тепло и пахло влажной землей. Лампы прицельно светили на растения красным светом. С некоторых ветвей помидоров свисали еще пока зеленые плоды. Нил даже успел заметить что-то, что можно было опознать как огурцы. В детстве он не любил овощи, однако сейчас уже не был столь радикально к ним настроен. За последние годы ему едва пару раз удавалось поесть нормальных, культивированных овощей в чужих поселениях. Иногда ему попадались в качестве добычи консервы, некоторые даже не были испорчены. Рот наполнился слюной от предвкушения, что, возможно, сегодня перепадет кусочек помидора. Нил с трудом сглотнул, и живот жалобно заурчал от голода. Они были не одни в вагоне. Вскоре Нил заметил высокого парня с темными волосами и смуглой кожей. Он рыхлил почву под перцами, но увидев, кто ковылял мимо, отложил свой инструмент. На лице у него засияла приветливая, но все же немного настороженная улыбка. Он собирался подойти к Эндрю и Нилу, как блондин бросил предостерегающе: - Не сейчас, Ники. - Ты же его приведешь на ужин? – спросил парень вдогонку, но Эндрю проигнорировал его, по крайней мере, Нил не услышал от него ответа. В следующем вагоне освещение снова поменялось на нормальное. Они поднялись по лесенке на второй этаж и оказались в узком коридоре, по одну сторону которого располагались закрытые двери, а по другую - окна. Пейзаж в них проплывал довольно медленно. Поезд как раз неторопливо проезжал густой, все еще сочно-зеленый, но уже с редкими вкраплениями желто-оранжевого и красного, лес. Эндрю остановил Нила у третьей двери слева. - Открывай и заходи внутрь. Нажав на ручку и с усилием потянув дверь в сторону, Нил шагнул внутрь купе. Судя по затхлому воздуху, в нем никто не обитал уже очень долгое время. Справа у стены он увидел поднятую полку, которая служила спальным местом, слева же, до середины купе была установлена перегородка с дверью. За ней Нил рассмотрел металлический унитаз, умывальник и душевую лейку, прикрепленную к стене. По этой же стене была расположена еще одна дверь, как Нил догадался, вела она в соседнее купе. У окна напротив санузла находилось глубокое кресло, обитое темно-коричневым, потрескавшимся от времени кожзамом. Эндрю снова подтолкнул Нила в спину, требуя встать рядом с санузлом, а сам прошел к окну и повернулся к Джостену лицом. - Раздевайся, - приказал он. Нил застыл, не в силах побороть неприятный холодок, опустившийся вдоль спины. Его глаза испуганно расширились, а пальцы сжались в кулаки. Заметив реакцию Нила, Эндрю скривился и пояснил отрывисто: - Я не собираюсь насиловать тебя. Я ищу метки. Выжившие слишком большое значение придают отличительным знакам. Нил все равно не почувствовал облегчение. Если Эндрю не собирался делать ничего подобного, то это не значит, что кто-то другой в Томасе не будет думать иначе. - У меня нет меток, - хрипло выдавил Нил. И он не врал. У банды Натана была метка - разделочный топор, но сам Мясник позаботился, чтобы у его сына такая не появилась. Эндрю скептически приподнял бровь, и, вздохнув, Нил начал неуклюже раздеваться. К тому моменту, когда последний носок упал в кучу грязной одежды, грудь Нила тяжело вздымалась от усилий, которые потребовало от него простое раздевание. На лице Эндрю не дрогнул ни один мускул. Его глаза внимательно осмотрели каждый сантиметр кожи, даже не задерживаясь на шрамах. - Покажи руки. Нил вытянул руки перед собой и покрутил их, продемонстрировав нетронутую кожу. - Теперь повернись. Он повернулся и вздрогнул всем телом, когда чужие пальцы резко и грубо приподняли волосы, оголяя шею. - Меток нет, как и говорил, - стараясь сдержать дрожь в голосе из-за уязвимого положения, произнес Нил. - Теперь ты вызываешь даже больше подозрений. Нет меток потому, что не задерживался рядом с людьми достаточно долго, чтобы заполучить их, или нет меток потому, что все это время выживал один? В последний вариант слабо верится. А вот если первый, то возникает вопрос: почему ты уходил? Не обчищал ли ты их? А, Нил? - Эндрю процедил имя, словно оно было отравленным. Нил повернулся лицом к Эндрю, встречая без колебаний его острый взгляд. - Не задерживался потому, что не было нормальных, - ответил он и практически не солгал. Эндрю буравил Нила взглядом долгую минуту. Он о чем-то усилено размышлял. Собирался ли он выкинуть его в окно прямо сейчас? Или же собирался прирезать в санузле собственными руками, чтоб наверняка? В любом случае догадаться не было ни единого шанса. - Вымойся. Мыло на раковине, одежда и полотенце на полке. - Откуда у вас мыло? – обрадовавшись, что его пока оставили в покое, спросил Нил, но вопрос был ожидаемо проигнорирован. - Та дверь закрыта, даже не пытайся взломать, - Эндрю коротко кивнул в сторону смежной двери. – У тебя десять минут. Через десять минут я вытащу тебя отсюда на ужин. И мне будет плевать, если ты не уложишься. - Ладно, - кивнул Нил. – Понял. - Тик-так, Нил, время пошло.