***
Общежития трейни совершенно беспорядочные: 8 человек в одной комнате, двухъярусные кровати, впихнутые в каждый угол, и шумные потные парни, только что вернувшиеся с танцев, слоняющиеся тут и там в любое время суток. При всем этом, становится на удивление просто найти личное пространство, потому что всем на самом деле плевать. Еще с четырьмя соседями по комнате, играющими в Марио на телевизоре в гостиной и орущими друг на друга из-за вопиющего использования бананов и кожуры, Уён и Ёсан сидят рядом на полу, скрестив ноги и листая что-то в телефонах. — Ты встречался когда-нибудь с кем-то? — спрашивает Уён, и это первое, что он сказал за последние, наверное, полчаса. — Что за вопрос? — Ну всё-таки? Ёсан отрывается от своего телефона, только чтобы задумчиво посмотреть перед собой: — Что ты имеешь ввиду под «встречаться»? — Типо… ходить с кем-то на свидания пару раз с романтическим продолжением? Ну, знаешь, встречаться? — А, это. Тогда, нет. Уён усмехается: — Что еще это может означать? Ёсан пожимает плечами и возвращается к телефону. — И у тебя никогда не было секса? Ёсан трясет головой, не поднимая голову. — Не хочешь попробовать? Пожимает плечами. — Разве это не воздержание? И снова пожимает плечами. — Да как?! — Не знаю. Я просто передергиваю, и потом я в порядке. Губы Уёна в шоке складываются в маленькое «о» из-за откровенности Ёсана. После он разражается смехом, падая назад на пол, и пытается отдышаться. Ёсан смотрит на это, забавляясь, и его собственный глубокий смешок, неслышимый из-за смеха-гиены Уёна, заставляет его сердце сжаться.***
Ёсан и Уён делят кровати друг друга очень часто. Они не соседи по комнате в их общежитии, но это едва ли что-то значит. С таким количеством соседей тебе приходится придерживаться принципа «всё моё — твоё, и всё твоё — моё», и если кто-то носит твою одежду или берёт твои вещи, просто найди что-то взамен. Если кто-то валяется на чьей-то кровати, никто и глазом не моргнет, не говоря уже о том, чтобы что-то сказать. Это просто здорово быть вместе, особенно в холодные месяцы, заснуть в тепле друг друга, вместо того, чтобы лежать одному, при этом, скорее всего, допоздна сидеть в телефоне. Как раз в одну из таких ночей, когда Ёсан просто лежит с телефоном, свет от экрана создает тени на его лице, он не удивляется звуку шагов, когда Уён заходит и молча заползает к нему в кровать. Ёсан притягивает его ближе одной рукой, всё ещё читая что-то в телефоне. Уён пытается выбить телефон из его руки и скулит шепотом: — Давай спать. — Хорошо, — посмеиваясь соглашается Ёсан, пряча телефон под подушку прежде чем сползти в кровать, чтобы прижаться к своему другу, с кем знаком уже почти 3 года. Несмотря на его желание спать, Уён продолжает елозить и ворочаться. Ёсан уверен, что это скорее жажда внимания, чем действительно дискомфорт. — Прекрати, а? — Ёсан прижимает его ближе, пытаясь успокоить. Вместо этого Уён отодвигается, снова поворачивается лицом к Ёсану, и приподнимаясь, ложится на подушку. Их глаза оказываются на одном уровне. Атмосфера, которая внезапно появилась между ними, не похожа ни на одну другую ночь, и Ёсан чувствует мягкое, слегка мятное от зубной пасты, дыхание Уёна на своем лице. Он ослабляет объятия, но не отстраняется и не отодвигается подальше. А потом губы Уёна на его губах. Они мягкие и целомудренные, неторопливые и ленивые без какого-то намерения. Это настолько просто, что похоже на вторую натуру. Ёсан тает в поцелуе, отчаянно хватаясь за футболку Уёна на его спине. Время от времени Уён отстраняется, чтобы убрать волосы с лица Ёсана, и переводит дыхание, просто собирая себя по кусочкам. Им даже не было видно человека напротив из-за темноты, но они продолжали смотреть друг на друга в полной тишине. Ёсан не мог заставить себя оторваться первым, слишком боялся, что разрушит эти чары и заставит Уёна остановиться, засмеяться и сказать «сумасшедший». Наоборот, чары так и не рассеялись, а Ёсан и не вспомнит момент, когда усталость начала просачиваться через поцелуи. Их движения постепенно замедлялись, пока они оба не заснули.***
Даже когда ты хочешь стать айдолом и знаешь на что подписываешься, страх сцены и вспышек камер всё ещё достаточно сильный, особенно на старте. Ёсан иногда борется с этим, но застенчивость и немного неловкости — это часть его личности и даже обаяния. И это совершенно противоположно Уёну, его обычно вспыльчивое и общительное «я» практически угасает в тот момент, когда на него направлена камера. На сцене он всегда убивает, но моменты до этого мучительны.***
В день индивидуального оценивания трейни стоят в коридоре снаружи комнаты для практики и ждут, когда их позовут. Одни сидят в телефоне, другие толпятся в тесном коридоре, пытаясь в последний раз вспомнить хореографию. Уён и Ёсан стоят вместе в углу, где никого больше нет, Уён опирается о стену, пытаясь выровнять дыхание, после того, как назвали его имя. — Не знаю, смогу ли сделать это, — говорит он сквозь дрожащее дыхание. — Я не готов. — Ты готов, — твердо говорит Ёсан и, обхватив его лицо руками, проводит большими пальцами по щекам Уёна, смотря ему прямо в глаза. Он не хочет говорить, что у него все получится, или всем это понравится — слишком положительные обещания кажутся такими пустыми, когда страх и тревога полностью интуитивны и беспричинны. — Через десять минут всё закончится, — продолжает он. — Десять минут. Ты можешь сделать что угодно за десять минут. По раскаленным углям можно ходить минут десять. Сосредоточься на каждой минуте, и через десять ты закончишь. Уён выглядит немного спокойнее. Ёсан хотел бы отвлечь его чем-то ещё и безумная идея приходит ему в голову. Он оглядывает оба конца коридора, заглядывает за угол, и убеждаясь, что никто не идет, снова смотрит на Уёна. Он наклоняется и быстро целует его в губы. Уён издаёт звук удивления и, когда Ёсан отстраняется, он видит его широко открытые глаза. Потом он хватается за шею Ёсана и затягивает его в ещё один поцелуй, на этот раз глубокий и беспорядочный, безумный. Ёсан отрывается вскоре из-за боязни быть пойманным. Они соприкасаются лбами и тихо смеются, а их нервозность из-за обычного соревнования пропадает.***
Родители Ёсана не были в восторге от его мечты стать айдолом. Ёсан понимает, что шанс на успех очень мал, а расход времени и энергии на это огромен. Они просто хотят, чтобы он готовился к колледжу и работал на стабильной, нормальной работе. И Ёсан понимает их логику. Они не устанавливают ограничения по времени для него или ультиматумы, но он знает, что их терпение на исходе. В BigHit он неплохо справляется со своими оценками, но на самом деле ничто не внушает доверия. Он знает лучших исполнителей и при этом компания всё ещё не приняла какое-либо решение, что ещё хуже — они намекнули, что пройдет какое-то неопределенное количество времени, прежде чем они будут готовы определить состав группы. Это разожгло в нём огонь, чтобы сделать ход. — Я не хочу задерживаться неизвестно сколько времени до дебюта, — говорит тихо Уёну одной ночью в уединённом уголке общежития. Тот нервно жует свой палец, слушая Ёсана, и думает. — Другие ведущие компании, кажется, скоро тоже планируют новые группы. Я хочу быть в той маленькой компании, о которой я тебе говорил — у нас уже столько опыта, мы скорее всего хорошо справимся. Плюс, если мы сможем расширить — — Не забегай вперед, — предупреждает Уён, — это огромный риск. — Но здесь тоже самое. Мы не молодеем. Ты знаешь в каком возрасте дебютирует большинство айдолов. Ёсан дергает Уёна за руку, чтобы он перестал кусать пальцы, а тот вместо этого берет в рот шнурки своей толстовки. — Не знаю, смогу ли сделать это, — его голос едва ли громче шепота. Уён серьезно думает о своей мечте дебютировать в одной компании со своими любимыми артистами. Это действительно была его мечта, но её разделяют очень многие люди их возраста, увеличивая конкуренцию до чудовищной степени. Ещё он думает о своих других друзьях тут, в BigHit — их немного, но они достаточно близки. Ёсан в целом тоже ладит с ними, но он бы не попросил кого-то из них уйти из BigHit вместе с ним, особенно, когда некоторые из них являются здесь лучшими. Но и Уён не так далек от них. — Подумай об этом, — Ёсан просит твёрдо, но он не пытается убедить. — Делай то, что нужно тебе самому. Я буду делать то, что правильно для меня.***
Оставлять Уёна было больно, Ёсана будто вывернули наизнанку, но он чувствует полную уверенность в своём выборе, как только попадает в KQ. Персонал всегда поддерживающий и поощряющий, да и в целом, почувствовать себя частью команды он совершенно не ожидал. В KQ уже есть стажёры, что в какой-то степени облегчает знакомство со всеми. Они пробрались в его сердце быстрее, чем он думал, но ни один из них не был Уёном. Ёсан не хотел признавать этого даже когда был в одной компании с Уёном, но сейчас, на расстоянии, он знает, что у него есть чувства к Уёну. Переход в KQ оставил открытую рану в сердце Ёсана, заставляя его грудь сжиматься каждый раз во время практик, он думает о том, как раньше танцевал рядом с ним. В первое время они поддерживают связь: переписываются тут и там. Из-за контрактов они не могут болтать о делах или рассказывать о том, что происходит в их компаниях. Позже переписки сходят на нет, и Ёсан принимает это. Он чувствовал, что это неизбежно, хотя это всё ещё ранит. Пока в один день, после месяцев тишины, его телефон загорается самым неожиданным сообщением. [Уён]: У меня прослушивание в KQ Сердце Ёсана забилось с бешеной скоростью от простого, короткого предложения на экране.Ты серьезно?! Это замечательно!
Почему ты решил подать заявку?
Несмотря на внезапную радость, Ёсан хмурится и закусывает губу. Он растерян. Полон надежд и воодушевлен, но растерян. Что заставило Уёна изменить мнение так внезапно? Вместо того, чтобы получить ответное сообщение, телефон Ёсана начинает вибрировать из-за звонка. «Да» — мягко отвечает Ёсан. «Ёсан-а!» — кричит Уён на другом конце провода. «Ой, как я скучал по твоему секси-голосу, я почти забыл, как он звучит! Этого одного слова достаточно, чтобы заставить мои коленки подкашиваться!» Это вызывает удивлённый смешок у Ёсана. Неожиданно, всё воображаемое напряжение полностью вытекает из его тела, как и все страхи из-за их затухающей дружбы. И он думает, как вообще можно было сомневаться.***
Когда Уён официально присоединяется к их группе как последний мембер, сердце Ёсана одновременно взлетает и тонет. Им выдался шанс достичь их мечты вместе, и это делает Ёсана настолько счастливым, он бы кричал об этом. Но с другой стороны, теперь он знает, что теперь ему придется сдерживаться и вести себя так, как он всегда знал в глубине души в конечном итоге и будет: он не может удерживать Уёна у себя. У него не получилось бы, даже если бы он попытался. Но они уже не те Ёсан и Уён, два стажёра против всего мира. Сейчас они команда из восьми человек, и с этим приходит большая ответственность. И частью этой ответственности является поддержание баланса. У них было столько уроков о том, как вести себя будучи айдолами, как вести себя на камеру, о том, что хорошая групповая динамика и химия очень важны. После того, как все отмечают создание новой группы, эти двое решают отпраздновать вдвоём. Уён говорит, что хочет съездить к родителям на выходные, и просит Ёсана присоединиться. Тот сразу же соглашается, хотя его сердце сжимается от мысли, что это будет одним из последних случаев, когда он сможет притворяться, что Уён принадлежит только ему. Их родные города находятся достаточно близко, так что в первый день они с радостью путешествуют по их старым местам, на следующий день ужинают с семьёй Ёсана, и остаются дома у Уёна в последний день. Этой ночью, обнимаясь в крошечной кровати Уёна, кажется вполне естественным, что они закончили выходные нежными поцелуями и блуждающими в темноте руками. Ёсан в основном лежит на Уёне, руки Уёна, кажется, пытаются коснуться везде, куда только могут дотянуться. Они проскальзывают под футболку Ёсана, блуждая вдоль его позвоночника, прежде чем обхватить его зад через спортивные штаны. Он сжимает сильно, а его пальцы слегка раздвигают половинки Ёсана. Ёсан глубоко стонет и чувствует, как горит его лицо. Уён подталкивает его, пока они не ложатся на бок. Так у него появляется лучший доступ, чтобы переместить руку к Ёсану спереди, накрывая его ладонью через слои ткани. Жалкий сдавленный стон вырывается у Ёсана, он вырывает руку, чтобы схватить Уёна за запястье, останавливая его. Он так сильно хочет этого. Его сердце болезненно сжимается, а член пульсирует, и он никогда не хотел ничего большего. Ничего, кроме одной вещи — успешного и гармоничного дебюта с этими восемью парнями. — Я не могу, — шепчет Ёсан. Уён отстраняется, его глаза беспокойно расширяются. — Прости, я не должен был– — Нет, всё хорошо, ничего. Слушай, мне нравится делать это с тобой но… Но мне нужно держать дистанцию. Но нам нужно сосредоточиться на нашей команде сейчас. Но сейчас на карту поставлено гораздо больше. Но я боюсь, что мои чувства будут только расти. Ёсан не может заставить себя закончить фразу. — Я понимаю. Я всё понимаю. Я не собираюсь тебя заставлять. — Можем мы просто…продолжить целоваться? Тёплая, мечтательная улыбка появляется на губах Уёна. — Я из-за тебя умру, Кан Ёсан.***
После тех выходных всё изменилось. Оба старались со всеми сблизиться. И это замечательно — не только мемберы ладят друг с другом, как старые друзья, но и сотрудники сплошное благословение. Кажется, у каждого есть страсть к тому, чем они занимаются, и стремление к успеху KQ, а не просто желание добиться успеха. Самое забавное в проведении времени с другими мемберами в том, что Ёсан чувствует, как его время с Уёном сокращается почти до нуля, и это при том, что они находятся вместе в одном помещении. Так что он мог с лёгкостью наблюдать за тем, как Уён выстраивал все эти новые, значимые отношения. Он не завидует другим мемберам, но быть интровертным другом такой социальной бабочки, как Уён, может быть непросто. Скорее он больше завидует самому Уёну из-за того, что ему так легко находить и развивать эти дружеские отношения. Ёсан не хочет замечать, когда Уён заходит в комнату и идёт к Юнхо, а не к нему. Он не хочет раздражаться, когда Уён в смехе закидывает голову из-за одной из шуток Минги. Он не хочет отворачиваться от них, когда видит, как Сонхва и Уён ютятся в углу и, кажется, говорят о чём-то личном. Ёсан особенно не хочет чувствовать то, как болит его сердце, когда он видит Уёна с Саном. Ёсан может точно сказать, что его друг особенно относится к Сану, они все могут. Но Ёсан знает, как сильно Уён может быть увлечён, и не важно, что Сан явно не отвечает ему взаимностью. Он не груб к Уёну, совсем нет, но если Уён уже общается неформально, Сан всё ещё придерживается формальностей. Уён прикасался к Сану, а другой игнорировал это или отмахивался. Уён шутил, а улыбка Сана едва ли касалась его глаз. И Ёсан знал, что это только разжигает азарт в Уёне. Так что Уён бегает за Саном, как потерянный щенок, но потом, шаг за шагом, он разбивает эти стены, и вот — Сан смотрит на Уёна так же — со звёздами в глазах, как будто они знали друг друга вечность. Потом они начинают прикасаться друг к другу. Когда Ёсан видит их, что-то скручивается в его животе. Это не… ревность. Нет, он так не думает. Он и Уён близкие друзья, были и будут до конца времён. Но потом они стали «Усанами», и внезапно увидеть Уёна значило увидеть и Сана, и наоборот, это просто стало фактом.***
Они безумно заняты после дебюта, и конца этому практически не видно, но им все же удается найти время, чтобы собраться всем вместе и напиться до чёртиков время от времени. Одной ночью в общежитии, Уён и Ёсан остались последними в гостиной после того, как все ушли спать. Эти двое давно соскользнули с дивана, чтобы сесть рядом на полу, засунув ноги под журнальный столик. Бутылки от пива и соджу на столе, Уён берёт полупустую с пивом, кто-то оставил её уже давно, и выливает в его бутылку с соджу, и бормочет что-то вроде «отходов быть не должно». Они пьют ещё немного, болтая о чем-то, и иногда прерываясь на комфортную тишину, пока Уён внезапно не падает головой на руки, поставив локти на столик. — Ох, Ёсан-а, что мне делать? — скулит Уён. Ёсан делает ещё один глоток из его бутылки и молча смотрит на Уёна, зная, что ему скорее всего нужно просто выговориться. Уён складывает руки на стол и ложится на них, его голос очень нежный, когда он напевает в свои руки: — …Просто такой чертовски сексуальный, я с ума схожу… Он поднимает на Ёсана взгляд полный страдания и продолжает: — Мы не можем вместе спать, да? Мы же… мемберы. Кровь Ёсана застыла в венах. Его руки, держащие соджу, падают с грохотом обратно на стол. Уён изгибает брови. — Что это за взгляд? Ты реально настолько потрясен? Ёсан мотает головой на вопрос Уёна, но не на ситуацию а целом. Уён говорит про Сана, других вариантов и быть не может, и он не должен так удивляться, ну правда. Он знал, что между ними что-то было. Но чтобы он так откровенно упомянул об этом перед Ёсаном… Воспоминания о тихих поцелуях в темноте вспыхивают в мыслях Ёсана, и он пытается отбросить их настолько быстро, насколько это возможно, тряся головой. — Скажи мне, что ты думаешь, — голос Уёна стал мягче, — ты так внимателен ко всем мемберам и следишь за тем, чтобы мы ладили и сохраняли баланс… это бы все испортило, да? Уён смотрит на Ёсана так, словно он обладает всей властью принять это решение за него. И он прав, Ёсан очень беспокоится о балансе в группе. Но он не учел главную слабость Ёсана: человека, сидящего прямо перед ним. Человек, которому он никогда не сможет отказать. — Ну, я не знаю… Не знаю могу ли я вообще что-то говорить… — бормочет Ёсан в бутылку из-под соджу, перед тем как сделать очередной глоток. — Нет, на меня посмотри, — Уён кладёт руку на заднюю часть его шеи, — ты мой лучший друг уже 4 года. Я люблю тебя. Мне нужно, чтобы ты был честным со мной. Ёсан пытается подавить все свои эгоистичные наклонности, чтобы Уён прекратил любые отношения между ним и Саном. Но даже когда он пытается думать об этом объективно, это не круто. — Я имею ввиду… это сложно. Это может стать проблемой. Если быть совсем честным, не знаю примут ли мемберы это. Все подвергаются риску. Если это чисто физическое, не думаю, что оно стоит того. — Это чисто физическое? — Откуда я знаю? Тебе надо с Саном сначала об этом поговорить. Глаза Уёна немного расширяются, он откидывается назад и снова берёт свой напиток. Он делает большой глоток, потом опускает глаза на свои колени. — Да. Ёсан замечает изменение в его поведении и чувствует себя виноватым. — Извини, я не хотел заканчивать разговор. — Нет, нет, нет, ты ничего не сделал. — Я бы хотел дать совет получше, я просто не знаю, что чувствует Сан. Уён загорается, будто у него появляется идея: — А ты можешь спросить у него? — Что? — Ёсан смеется, это абсурдно. — Я имею ввиду, не прямо, а проверить просто, на что он настроен, можешь? — Ён-а… не знаю. Я в принципе не очень хорош в разговорах, не думаю, что смогу сделать так, чтобы это выглядело естественно. — Нет, у тебя получится! — Уён берёт его за плечи и трясёт. Тело Ёсана, тяжёлое из-за алкоголя, легко поддается этому, болтается как тряпичная кукла. — Пожалуйста? Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста? Уён, всё ещё тот, кому он не может отказывать.***
После дебюта особо ничего не изменилось. Уён всё ещё иногда спит с Ёсаном, просто с Саном теперь тоже. А однажды и Ёсан. Ёсан лежит в кровати Уёна один, подниматься на свою верхнюю слишком лениво, и он всё ждёт, когда вернется его любимое снотворное. Сейчас 2 часа ночи, и он ещё ни разу не засыпал один. Уён в его руках не стопроцентное лекарство от его бессонницы, но это, как минимум, отвлекает его от всех мыслей и беспокойств, это согревает его, он чувствует безопасность и спокойствие. Сан внезапно входит без стука, взбудоражив Ёсана. Он смотрит на спящего в его кровати Чонхо, но они оба знают, что тот спит, как убитый, несмотря на свет в комнате и их голоса. — Где Уён? Ёсан пожимает плечами: — Он ещё практиковался, когда я ушёл. Сан плюхается на кровать рядом с Ёсаном и достаёт телефон, чтобы позвонить Уёну. Оказывается, их друг решил остаться на ночь в студии и отточить хореографию. Когда они заканчивают разговор, Ёсан зевает и закапывается глубже в кровать, подготавливаясь к очередной бессонной ночи. Он старается не дуться. — Ты в порядке? — Сан кладёт руку на коленку Ёсана поверх одеяла, похлопывая, а затем гладит. — Ага. Просто не очень устал. Команда знает о его бессоннице, но ему не особо нравится говорить об этом прямо, будто это демон, который подпитывается, если назвать его имя. Сан просто поднимается, чтобы выключить свет, а потом залазит под одеяло и ложится рядом с Ёсаном. Каким-то образом он понял, что это «я не очень устал» на самом деле значит «ужасно устал, но ничего не могу с этим сделать, особенно без единственного источника утешения (Уёна), которого я ждал сегодня вечером». Сан подталкивает Ёсана пока он не разворачивается к нему спиной, потом Сан обволакивает его своими руками и прижимает к груди. Это заставляет сердце Ёсана биться сильнее. Они с Уёном обнимались, но так — никогда. Руки Сана вокруг него, одной он лениво блуждает по груди Ёсана, потом останавливается и начинает теребить воротник его пижамы, а затем расстегивает первую пуговицу. Как и Уён, Сан не колеблется, не спрашивает, нормально ли это, не говорит, что остановится, если Ёсан захочет. Среди мемберов есть негласное соглашение: если что-то не так — говорить об этом. Сейчас он не возражает. Но потом Сан тянется к следующей пуговице и Ёсан всё же нарушает тишину: — Думаешь, Уён красивый? Ёсан чувствует короткий, шокированный смех Сана в его шею перед тем, как он ложится и дергает Ёсана за плечо, чтобы они снова оказались лицом друг к другу. — Что? — Эм…мне просто интересно, — неубедительно бормочет Ёсан, не в силах смотреть на Сана. Сан застывает, прежде чем мягко схватить Ёсана за подбородок большим и указательным пальцами. Ёсан всё же поднимает глаза, по телу пробегает жар от напряженного взгляда. Он думает, что Сан собирается наклониться и поцеловать его, и его сердце бьётся как сумасшедшее. Голос Сана, низкий и хрипловатый, прерывает его мысли. — Не такой красивый, как ты. Ёсан невольно взвизгивает и отстраняется. С Уёном всё кажется простым. Хотя у него есть глубокие и сложные чувства к своему дорогому другу, он не думает, что когда-либо нервничал или беспокоился об этом. Без разницы, о чём они говорили или что делали вместе, всегда было легко, просто потому, что это Уён. Но Сан — неизведанная для него территория. Уён как бушующее пламя, вспыхивающий и неуправляемый, но Ёсан знает, как поддерживать его тепло. Сан же — вода, текущая без остановки, освежающая и существенная, и Ёсан боится, что та собьёт его с ног. Несмотря на это, Ёсан соврал бы, если бы сказал, что не понимает, что именно Ёсан в нём увидел. Сан убрал руку и прикрыл ей свой смех. — Извини, я не хотел тебя смущать. Ёсан хватается за свою же рубашку, чтобы спрятать бьющееся сердце. Он игнорирует то, что случилось и напоминает Сану о первоначальном вопросе: — Ну так что? Уён…? — Конечно. Я думаю, все мемберы привлекательные. — Я не это имею ввиду. Сан всё ещё выглядит удивленным, ни капли грубости в его тоне: — Тогда, что ты имеешь ввиду? Ёсан отводит взгляд, теребя длинные рукава его рубашки: — Я просто… спрашиваю... для друга? Сан снова смеётся, его глаза блестят. — Окей, тогда скажи своему другу, чтобы он сам пришел и спросил. Ёсан кивает и снова прижимается к Сану, чтобы не нужно было думать ещё и о зрительном контакте. Сейчас, чувствуя друг друга, когда руки Ёсана лежат между ними, он находит это на удивление комфортным. Сан обнимает его, полностью окутывая собой. Ёсан погружается в запах своего старого друга, сохранившийся в постели. А запах его нового друга прямо перед ним, и он потихоньку перестаёт чувствовать это, когда сознание покидает его.***
Ёсан передаёт сообщение Сана на следующий день. Становится понятно, что Уён следует совету, так как они с Саном становятся ещё ближе, если это вообще возможно. Для Ёсана было нормой всё то, что у них было с Уёном «до» Сана. Они никогда не говорили о чувствах — Ёсан даже не был уверен, чем были его чувства, — они просто жили и дышали за счёт друг друга, и это работало. «После» Сана он не знает, что и думать. Собравшись за кулисами перед концертом, их тренер по фитнесу говорит им разделиться на пары для растяжки. Глаза Ёсана неумышленно скользнули к Уёну, но его друг уже в паре с Саном. Снимаясь на шоу, они прервались на перерыв, пока стафф готовился к следующей сцене. Ёсан аккуратно протирает лицо, чтобы не испортить макияж, а потом он открывает глаза, и этого времени хватило, чтобы Уён оставил его и пошел просить Сана сходить с ним за водой. Они запланировали поужинать вместе с Уёном, и, когда Ёсан приходит домой — Уёна нет, а Сонхва говорит, что тот уже ушел ужинать с Саном. Ещё эти непонятные игры: Усаны втягивают его во всё это, похоже, только для того, чтобы заставить друг друга ревновать. Ёсан не знает, радоваться или злиться. Причины радоваться: это может быть мило, они уделяют ему внимание без причины, и это заставляет его сердце трепетать. Причины для злости: это мелочно и незрело, эта привязанность пустая, и это заставляет его чувствовать себя игрушкой, за которую борются, а потом забывают. Тем не менее, несмотря на все это, он не может обижаться на кого-то из них. Уён, он… ладно, он просто Уён. Как, черт возьми, Ёсан может злиться на него? А Сан, он… Когда Ёсан думает о нем, в голове мелькают миллионы образов. Сан смущается, когда Ёсан делает ему комплименты, и просто сияет после этого. Сан постоянно пытается засыпать его поцелуями как на камеру, так и за ее пределами. Сан берет его за руку, когда его переполняют эмоции на сцене. Сан смотрит на Уёна так, будто он самое дорогое, что у него есть. Отбрасывая все личные чувста, Ёсан решает, что он просто счастлив этому чрезмерному вниманию и времени перед камерой. Поэтому, когда Уён цепляется за его спину и отталкивает Сана, Ёсан просто сухо хихикает и проверяет себя на экране, чтобы убедиться, что выражение его лица ничего не выдает. Когда Сан пытается взять его за руку на сцене, а Уён появляется из неоткуда, чтобы встать между ними, он просто позволяет Уёну обнять Сана за плечи и увести прочь. Ёсан напоминает себе, что это то, чего он хотел. Он хотел, чтобы все мемберы узнали друг друга, сблизились и полюбили друг друга, и так тому и быть, если Уён его лучший друг, но Ёсан больше не его. Все проясняется, когда Уён имеет наглость сказать, что он расстроен из-за того, что Ёсан отдалился, еще и во время прямой трансляции на рождество. Ёсан знает, что нужно выражать свои мысли и чувства, чтобы его поняли. Он это знает. Но он всё ещё удивлен тому, что Уён не понял, как он поступал всё это время. Разве не очевидно, что это должно было случиться, когда их стало восемь? Он немного смущен из-за того, что это всё вскрылось во время прямого эфира, но он всё же рад, что это случилось. Он даже не замечал, какими сухими стали его ответы Уёну, и насколько дистанция повлияла на Уёна, когда Ёсан осознал, что он был очень занят Саном. Он знает, что им бы поговорить об этом ещё и вне камеры, но сейчас он просто хочет спать. Они неизбежно столкнутся друг с другом в своей комнате, поэтому он пытается быстрее забраться на свою верхнюю кровать, прежде чем кто-нибудь сможет его остановить. Но он не успевает, и на полпути чья-то рука хватает его за плечо, и он удивлен, потому что, когда поворачивается, видит Сана. Сан выглядит серьёзным и это заставляет Ёсана занервничать. — Мы можем поговорить? — Эмм, конечно, — соглашается Ёсан, и вместо этого они направляются в комнату Сана. Глаза Сана бегают по комнате, он смотрит куда-угодно, только не на Ёсана. — Я никогда не хотел вставать между тобой и Уёном. Прости, пожа- — Нет, нет, нет, — Ёсан тут же вмешивается, размахивая руками перед собой, — это не твоя вина. Я имею ввиду, тут вообще нет ничьей вины, это не важно, серьёзно, это- — Нет! — Сан подходит ближе и хватает руки Ёсана, чтобы успокоить их. — Пожалуйста, послушай. Это было эгоистично и по-детски. Я знал, что вы двое близки и мне просто… — он скривился и понизил голос. — Мне просто нравится уводить его у других людей. Ёсан молча смотрит на Сана. Он сглатывает, Сан всё ещё держит его руки. — Я… — Сан возится с руками Ёсана, опуская их между собой и слегка покачивая вперед-назад. — Уён просто кажется мне таким особенным, а когда всё его внимание на мне — я тоже чувствую себя особенным. — Да, — голос Ёсана ломается, — я знаю, что ты имеешь ввиду. Сан с нежностью смотрит на Ёсана, затем внезапно откидывает голову назад и кричит в потолок, словно волк, воющий на луну: — Чон Уён! Что ты с нами сделал?! Ёсан смеется над этой нелепостью. Когда Сан делает очередной вдох, Ёсан присоединяется к нему и кричит: — Чон Уён, ты, придурок! Сейчас они оба смеются, Сан сгребает Ёсана в крепкие медвежьи обьятия. Объект всех их проблем врывается в комнату и кричит: — Какого черта тут происходит? Сан отстраняется, только чтобы посмотреть на Уёна и притянуть его к себе. Уён подходит медленно и неуверенно, и оба, Сан и Ёсан, втягивают его в обьятия. Уён издает несколько сдавленных звуков, когда его чуть не задушили, но быстро тает в объятиях.***