Морская болезнь

      — Марион-сан… — позвал Дител тихо. Уже примерно двадцать минут он вёл девушку сквозь темноту, полную искажённых фантазией фантомов: уродливые скрюченные ветви напоминали когти каких-то чудовищ, любое дуновение ветерка или скрип качелей казались особенно зловещим знаками наравне с аномальной пустынностью улиц в ту ночь.       — М?.. — ровно отозвалась итальянка.       — У Вас холодные руки… Может, если Вы п-позволите, я накину на Ваши плечи п-плед?.. — спросил англичанин.       — Мари, — зачем-то проронила Фауна.       — Что?.. Б-боюсь, я Вас не совсем… — начал рассеянно лепетать Дител.       — Зови меня Мари, просто Мари. Мы ведь уже достаточно знакомы, чтобы оставить позади эти скучные формальности… — объяснила девушка с лёгкой улыбкой, которую, в условиях окружавшей их темноты, Лайсерг мог лишь угадывать по потеплению в нежном голосе итальянки. Молодой человек начинал думать, что у него слуховые галлюцинации, раз ему чудится, что девушка, о которой он мог только мечтать, сейчас так благосклонна и даже ласкова к нему. Да, Лайсерг определённо сходил с ума, потому что это всё: откровенная одежда, ласковые слова и улыбки Мари, — казались англичанину лёгким, едва-едва ощутимым кокетством. Нет, нельзя допускать такие мысли в отношении её! Лайсерг позволил себе сжать ручку своей спутницы чуть сильнее, когда сзади послышались чужие грубые голоса, сопровождаемые улюлюканьем и свистом.       — Эй, куколка, бросай своего щенка и присоединяйся к нам! Мы тебе покажем окрестности, а взамен ты нам покажешь свои ножки, они у тебя очень аппетитные! Давай-давай, малышка, не ломайся и не жмись к своему жмурику, этот слабак ничего нам не сделает, я отсюда вижу, как у него ходуном ходят коленочки от страха! Хе-хе… — крикнул один из голосов, показавшийся Лайсергу особенно мерзким.       — Лайсерг, Мари страшно… — тихо, почти плача, пискнула Фауна в полуобморочном состоянии, инстинктивно сжимая руку парня и прижимаясь к нему. Дител хотел бы сказать что-то уверенное и смелое, что-то, что дало бы девушке понять, что она в безопасности, что он не даст её в обиду этим мерзавцам, но и сам, признаться, неху-ху испугался и запаниковал. Понизив тон, чтобы скрыть дрожь в голосе, молодой человек обратился к спутнице:       — Мари, постарайся сохранять спокойствие и доверься мне. Обещаю, я не позволю им и пальцем тронуть тебя. Знаешь, Йо-сан часто повторяет, что самое главное, — сохранять спокойствие, и тогда всё точно как-нибудь образуется… Я бы не хотел проверять эту теорию, но, кажется, выбора у нас нет… Стань за мою спину и закрой глаза, пожалуйста. Я не позволю им тронуть тебя, — на удивление твёрдо проговорил англичанин.       — Э, шкет, чё ты там бормочешь своей девке? Лучше погуляй где-нить, пока мы знакомимся с этой красоткой… Брысь отсюда, пацан, иначе тоже огребёшь не по-детски… — грубо гаркнул один из хулиганов, подступая к Дителу, который только твёрже упёрся в асфальт, и дрожащей за ним Фауне.       — Ты чё, шкет, недоразвитый или глухой? Я сказал исчезнуть отсюда, пока я не подправил твои умственные способности! — пригрозил один из неприятных встречных. Лайсерг сразу понял, что этот человек не шутит, и угрозы его явно не блёф, а значит, им с Мари грозит опасность. Но если он сам отделается парой фингалов, то с девушкой люди подобного контингента будут разговаривать иначе, и как именно, Дител не желал думать. Ему оставалось только одно…       — Это ты, видимо, недоразвитый или глухой… Ну мне не в тягость, я скажу: это моя девушка, так что я не позволю всяким ублюдкам, вроде вас и пальцем тронуть её, — твёрдо выпалил Лайсерг, собрав всю свою решимость и способность к блёфу и стараясь держать как можно более уверенный голос.       — Ну всё, сучонок, ты меня затрепал… Твоя краля, говоришь? Было ваше, стало — наше, хе! Защищайтесь, сударь, бл… — противно-лающе прохрипел один из бандитов, наступая на Лайсерга и, пользуясь тем, что парень стоял к нему лицом и, растерявшись, не защищался, ударил прямиком в нос англичанину с такой силой, что Дител даже покачнулся и едва не упал на спину. Прохладное онемение в области носа, сменившееся солоноватым вкусом собственной крови из носа на губах, дезориентировало и заморозило способность англичанина к здравомыслию, но не сковало в физическом смысле, и Дител просто подчиняясь какому-то инстинктивному порыву, неожиданно для всех, и прежде всего для самого себя, ударил обидчика в ответ.       — Э, уродцы, чё застыли? Гасите этого охреневшего щенка, пока не очухался! Но не заденьте куколку, она нам пригодится! — крикнул кто-то из толпы. Какой-то «уродец» нанёс англичанину удар кулаком в живот, заставив Дитела согнуться пополам и испустить приглушённый стон, больше походивший на жалобное собачье поскуливание. Налетев всем скопом, хулиганы отволокли парня к ближайшему дереву, и теперь наносили беспорядочные удары ногами, руками и подручными средствами. Единственное, и последнее, что заставляло сознание Дитела хвататься за воздух зубами, — это тревога за девушку, ведь если Лайсерг позволит себе выпасть из реальности, Мари точно не останется цела и обязательно пострадает, ну а как именно, — о том неглупому англичанину несложно догадаться…       Мгновенно прилетел ещё один удар сверху, едва не впечатав многострадального молодого человека и без того разбитым носом в асфальт. На глазах Дитела выступили слёзы боли, унижения и страха из-за осознания собственных беспомощности и жалкого вида. Какое счастье, что эти отморозки пока не трогают Мари! Но вот, словно прочитав мысли англичанина, одна из шестёрок банды тоненьким заискивающим и не менее противным голоском пропищал:       — Токагеро-сан, этот в ауте, смотрит уже мультики и если очнётся, то уже точно не скоро, хе-хе… Мы его так его приласкали, что на нём места живого не осталось… Что с девчонкой?.. — проскрипел какой-то тип с голосом гиены.       — Девушку никому не трогать! — неожиданно рявкнул лидер банды, — если кто-то посмеет ослушаться, я очень сильно разозлюсь, а вы знаете, что меня лучше не злить… — тихо и угрожающе-вкрадчиво прошипел лидер.       — Но почему, босс?.. — осмелился спросить кто-то.       — Я не понял, Исёдо, ты тупой, или какие проблемы? Я перед тобой отчитаться должен или что, мать твою, за вопросы?! Достаточно моего приказа, а приказы, как известно, не обсуждаются, так что заткни пасть и сиди молча, не тявкай! — рявкнул вновь Токагеро. Бандит, не обременённый ни моралью, ни честью, ничем святым, не мог сказать всем, что эта девушка очень похожа на его больную сестру, и потому он не желает, чтобы над итальянкой надругались, как они это сделали над десятком других красавиц, хоть поначалу Токагеро имел самые грязные намерения на счёт Фауны, но, воочию увидев самоотверженность Лайсерга, передумал. Только это и безрассудный героизм Дитела и спасли итальянку.       — Тогда… Что нам делать теперь, босс?.. — растерянно спросил знакомый «уродец».       — А как ты думаешь, Такидзава?.. Вы устроили тут мордобой, навели шум, привлекли чёртов вагон внимания так, что только такие же кретины, не вызовут полицию после всего произошедшего… Конечно, крутить педали, пока и нам не дали вдогонку, так что уматываем, пока никакая старуха не высунула свой любопытный нос на улицу!

      ***

      Лайсерг был благодарен небесам за то, что по какой-то неведомой ему причине эти ублюдочные отморозки не тронули Мари. Возможно, и, скорее всего, они просто не хотели отягощать своё хулиганство ещё и изнасилованием. Это, пусть и с горькой саркастичностью, англичанин мысленно окрестил «везением». Когда нападавшие спешно скрылись, надеясь успеть уползти в своё «логово» до того, как жители близлежащих улиц опомнятся и поднимут шум, Лайсерг собрался с последними силами и, с удивлением обнаруживая, что его голова лежит на коленях итальянки, которая встревоженно всматриваясь в обезображенное побоями лицо, заботливо и нежно перебирая зелёные волосы молодого человека, неспеша и с трудом тихо проскрипел своим обессиленным голосом:       — Мари… Ты не пострадала?.. Пожалуйста… пожалуйста… п… прости меня…       — Тише, Лайсерг! Тебе сейчас не нужно разговаривать! Не беспокойся, пожалуйста, Мари почему-то не тронули, так что всё хорошо. Ты не должен просить прощения, ведь сам пострадал сильнее Мари… Ты защитил меня! — улыбнулась девушка, оставляя свой невесомый поцелуй на щеке молодого человека. Дител сквозь рассеянный туман, заполнявший сознание, почувствовал лёгкое целомудренное прикосновение нежных губ девушки к своей щеке и подумал, что ради этого он готов перетерпеть подобное избиение ещё раза четыре. Но он не может покориться заботе доброй итальянки и продолжить молчать, поэтому…       — Мари, пойдём! Нам должно остаться немного до парка! Там мы отдохнём, и я быстро приду в норму! Пойдём, пойдём! У нас ещё ведь соревнование по поеданию сахарной ваты! Я знаю смотрителя парка, он меня подлатает, тем более, что нам всё равно нужно куда-то пойти. Не оставаться же вот так посреди улицы! — весело и живо агитировал англичанин так убедительно, что Мари сдалась раньше, чем начала сопротивляться.