***
Кай не витает в облаках, как в укор ему иногда ставит старшая сестра дома или учитель математики в школе, когда задание оказывается сделано Каем в два счёта, а новых не прибавляется. Кай думает о важном. О том, какой дорогой пойти домой, чтобы погладить соседскую рыжую кошку, что любит греться на солнце и хрипло мурчит от касаний за ушком. О том, сколько медовых булочек поместится в его наполовину пустой рюкзак. О том, что световой день прибывает, но уроков меньше не становится, и времени на погулять в парке под музыку на карманном плеере, не так уж и много. О том, что его друг Тэхён заболел и, наверное, спит или целыми днями смотрит видео с концертов своих любимых западных поп-звёзд. Кай давно не писал ему сообщения посреди урока. Ну как посреди: звонок прозвенел, а учителя нет и нет. Кто-то из ребят со смехом переговаривается, кто-то впопыхах списывает решения задач с чужой тетради. Он оглядывается перед тем, как вытащить телефон из кармана — и тут же мрачнеет: заряда осталось совсем мало. — Извини, — раздаётся незнакомый голос сбоку, и Кай едва не выпускает смартфон из рук. Конечно, он не подаёт виду, только прячет девайс в карман на всякий случай. Первым делом Каю бросается в глаза то, что макушка незнакомого парня едва не задевает потолок. Конечно, это не так, но из положения сидя парень кажется ему высоким. Классическая стрижка «под горшок», форменный жилет, галстук, наушники на шее и рюкзак на плече. Обычный. Опрятный. Утреннее пятно от чая на подоле собственной рубашки прожигает бок Кая под жилетом. Немного жарко, но зато внешне чисто и презентабельно. — Что-то случилось? — Кай не знает, почему вопрос даётся ему с трудом. — Ох, нет-нет! — Незнакомец машет перед собой руками и выглядит немного забавно. Он вздыхает. — Я новенький. Могу я сесть за эту парту? Кай следит за его рукой и запоздало понимает, что это парта Тэхёна. Тэхёна, который сидит дома уже второй день и не удосужился написать ему хоть что-нибудь. Поэтому он кивает: — Да, конечно. Новенький. Тот парень запинается о ножку стула и заливается краской. Смешной. — Я Чхве Субин, — исправляет он Кая, нахмурив брови. Его щёки до сих пор розовые, а ещё Каю придётся чуть наклоняться в сторону, чтобы увидеть хоть что-нибудь из-за его широких плеч. Наверное, это карма за тихий смешок. — А тебя как зовут? — Хюнин Кай. — Приятно познакомиться, Хю… нин… Кай, — Чхве Субин повторяет его имя по слогам; может, оно звучит непривычно. Кай привык к такой реакции. — Красивое у тебя имя, Хюнин, — тихо замечает он и разворачивается ровно в тот момент, когда в класс заходит учитель. Весь оставшийся урок Кай проводит с горящими ушами.***
Кай не витает в облаках, нет. Остаток дня он проводит в компании Чхве Субина, который действительно чуть выше него — что, между прочим, впечатляюще для его возраста. А ещё он на полтора года старше Кая, и потому увядшие надежды подрасти, ещё чуть-чуть, расправляются и устремляются ввысь. Субин немного теряется в толпе, и морально, и в шаге от того, чтобы потеряться и физически, что удивительно для его роста; но паника постепенно сходит на нет, стоит Каю подтолкнуть его в менее людный коридор, где после полудня обычно тихо и немного душно. Сегодня, как и Субин, Кай впервые здесь до полудня, и даже свет разливается по однотонным стенам иначе. — Спасибо, Хюнин, — выдыхает Субин с чем-то, похожим на облегчение. Кай просто пожимает плечами. И предлагает показать, что и где находится, просто, без причины. Ему всё равно нечем заняться, а новенький с охотой устремляется за ним и подстраивается под его шаг. Небольшая светлая столовая, ряд именных шкафчиков со сменной обувью вдоль по коридору и вид из окна на просторный школьный двор с площадкой, где кто-то играет в футбол. Отворот на спортзал, незаметная закрытая дверь в большой, по воспоминаниям Кая, бассейн, и, конечно, уютная библиотека с большим мягким диванчиком у стены. Субин заходит туда, чтобы записаться, и Кай ждёт в дверях, пока тот получит недостающие учебники. За перемены он узнаёт, что Субин только-только переехал, и на вопрос, почему перешёл в класс Кая, а не на год старше, только кривится. С его слов, история долгая, и Кай быстро извиняется за это. — Всё нормально, — отмахивается Субин. — Хочешь, покажу фото моего щеночка? Его зовут Шон. Щеночек Шон милый, с мягкой на вид шерстью и розовым языком. Пусть Каю и привычнее глаза со зрачками-щёлочками и своенравный характер котов и кошек разных цветов, форм и размеров. Математика Субину, в отличие от Кая, не нравится, но зато нравятся те же сериалы, и он начал смотреть только-только вышедший сезон аниме в жанре фэнтези, которое Кай закончил пару дней назад. Это всё меняет. Кай с азартом подхватывает разговор, стараясь не выдать Субину подсмотренный в сети спойлер… …и именно так они оба опаздывают на урок физкультуры. С шутками это однозначно бодрее, и не так тяготит, как должно бы. Кай не витает в облаках, ни в коем случае, ни на секунду, но почему-то запыхавшийся вид Субина в футболке и с зачёсанной назад чёлкой отвлекает его, заставляет задержаться взглядом на секунду дольше, или даже на целых две, и он… успешно впечатывается в дверь. Лицом. Это так смешно и нелепо, но ещё это очень больно. Настолько, что он не слышит уже ничего, и в голове крутится три мысли. Первая: у Субина есть брови. Вторая: Каю определённо нужно смотреть под ноги. Третья: Тэхён обалдеет от его историй, когда придёт в школу, или просто соизволит открыть мессенджер. И дальше — темнота. Когда Кай открывает глаза, то хаотичные пятна не сразу, но складываются в обеспокоенное лицо Чхве Субина, почему-то сверху и сбоку одновременно; тогда же Кай понимает, что всё это время находился в горизонтальном положении. Субин помогает ему приподняться, чтобы протянуть воды, молча. Но перед этим Кай осторожно оглядывается. Они не в спортзале и даже не у входа в него. Но и на медкабинет это не похоже: немного пахнет резиной. Подсобка какая-то. Он принимает стакан и щурится от тупой боли в верхней части лица. Соблазн пощупать лоб велик, но Кай пока не готов к этому и потому принимается за воду. По телу разливается прохлада с каждым глотком. Это приятно. — Сколько сейчас времени? — хрипит он. — Не знаю. Слушай — прости, ладно? — виновато перебивает себя же Субин, и вроде смотрит Каю в лицо, но взгляд не ловит. — За что? — Я вроде отвлёк тебя? И бежать нам не стоило. Бегать мне вообще не нравится. Только если с Шоном. — Ладно. Не бери в голову. — Кай не уверен, что понимает чужой ход мысли, потому что Субин не продолжает, ни про бег, ни про своего питомца. Комната погружается в тишину. Соседская кошка наверняка успела погреться на площадке во дворе и неторопливо вернуться на родной подоконник. Раскупили ли медовые булочки из супермаркета рядом с домом? Кай мог бы купить штуки три, или две, если не будет переодеваться и сложит жилет с рубашкой в рюкзак. Как давно его телефон разрядился? Знает ли мама, что сегодня он задержится, если судить по приглушённому золотистому свету из маленького окошка? Нравятся ли Субину сладости? Почему Субин обратился за помощью именно к нему, разве Кай не похож на иностранца? Или именно поэтому? Субин пропадает из его поля зрения, шуршит где-то внизу, и наконец появляется вновь с телефоном в руке. Где Кай может увидеть своё отражение — такое же озадаченное, каким он ощущает себя уже некоторое время. У отражения налился кровью синяк аккурат в том месте, которым Кай встретился с дверью, так сказать, лицом к лицу. Ему хотелось бы считать, что не он один вышел из этого столкновения с боевыми ранениями. Зная, какие прочные в школе двери, дверь в спортивный зал в особенности… наверное, он многого хочет. — Очень болит? Кай в задумчивости хмурится — что оказывается очень зря, потому что бровь моментально напоминает о себе. — Ай-яй, — шипит он. — Так, терпимо. — Терпимо, — качает головой Субин. Конечно же, он не верит. Но Кай упрямый. Бывало и похуже; полгода назад он разбил нос, поскользнувшись на улице. Ну что поделать, сказался резкий скачок роста к старшим классам, и привыкнуть к длинным рукам, ногам, которые не всегда ведут себя как надо, пока так и не удалось. То, что Кай начал отращивать волосы с тех пор — чистое совпадение. А Субин? Он тоже проходил через это? Этот самый Субин сегодня пару раз едва не задел макушкой дверные проёмы в кабинетах... Кай хмыкает и допивает оставшуюся воду. Осознание времени приходит к нему постепенно. Ему нужно связаться хотя бы с сестрой, та должна была вернуться сегодня пораньше из университета. — Мой телефон разрядился, — бормочет он, не то жалуясь, не то лишь озвучивая эту мысль и принимая. Он не спрашивает у Субина, где они находятся, почему никого рядом нет и почему Субин вообще остался рядом. На его шее висят наушники, с которыми Кай увидел его утром впервые, но звук не идёт. — Тэхён офигеет, когда я расскажу ему о том, что было сегодня. О Господи. — Ты такой милый, Хюнин Кай, — замечает Субин. Что? Кай не ослышался? Этот парень считает его милым? Кровь отливает из области на лбу куда-то ниже, на его щёки, потому что комплимент, пусть и такой спонтанный и вообще от мальчика остаётся комплиментом. Субин за его сменой эмоций наблюдает с неким интересом, будто вот-вот засмеётся, но этого так и не происходит. — Не считая вот этого всего, — Субин морщится, — сегодня было весело, правда. Ты меня спас, Хюнин. Спасибо. Я думал, умру и потеряюсь… или сначала потеряюсь и потом умру. Он говорит это с улыбкой, и Кай замечает на его округлых щеках ямочки. Ямочки! Такие глубокие. — С твоим ростом? — глухо переспрашивает Кай, потому что. Такого человека, как Субин, сложно потерять в толпе невысоких, по меркам Кая, старшеклассников. И переспрашивает ещё и потому, что ему нужна пауза, чтобы переварить это всё; потому, что для него самого день пролетел так же весело и незаметно. Пусть и с некими происшествиями. Субин внимательно смотрит на него. — А кто такой Тэхён? — Мой друг, который болеет. Одноклассник. О, он теперь и твой одноклассник тоже. — Понятно, — отвечает Субин таким тоном, когда тема оказалась не так уж и понятна, но отреагировать нужно. Ну ничего. В эру цифровых технологий Кай очень просто может исправить это… как только получит доступ к заряднику. Кстати об этом. — Мне нужно позвонить сестре или маме. Можно? — О-о. Можно, но уже не нужно. — Субин чешет шею и вздыхает перед тем, как продолжить. — Пока ты отключился, я спросил у твоего… у нашего старосты номер твоих родителей. И твой тоже, надеюсь, ты не против. — О-о. — повторяет Кай. — Спасибо, Субин. Какой шустрый! А выглядит как тихоня. Каю нужно перестать удивляться, и вообще, отросшая вьющаяся чёлка то и дело падает ему на глаза и задевает место удара тоже, что, между прочим, не так уж и приятно. И просто мешает выражать удивление. — Подожди. Субин запускает руку в карман, чтобы выудить запечатанную полоску лейкопластыря, немного помятую. Спрашивает, то и дело поглядывая на рассечённую бровь Кая: — Помочь? Кая его неприкрытый интерес веселит, но и не посочувствовать однокласснику не может. Заставил его поволноваться в первый день на новом месте. — Хорошо, — соглашается он вполголоса, и почти улыбается, заметив облегчение на чужом лице. — Хорошо. Его длинную чёлку сдвигают пальцем, заправляют за ухо, чтобы не мешала, вероятно, и Кай задерживает дыхание. Тоже чтобы не мешать. Субин шуршит упаковкой лейкопластыря и, придвинувшись так близко, что его тёплое дыхание становится ощутимым, прикладывает клейкую полоску и прижимает пальцами края. Его пальцы большие и длинные, длиннее, чем у Кая, но касания такие... бережные. Аккуратные. Кай спешит открыть глаза, которые по неведомой ему самому причине успел зажмурить. Их лица так близко. И тёмные, такие тёмные глаза Субина смотрят прямо на него. Не на лоб, где лейкопластырь ощутимо липнет к коже. В глаза. По телу Кая проходит дрожь. Не такая, как от сквозняка или редкого момента испуга от особенно напряжённого ужастика. Иная дрожь. Как будто в ожидании чего-то. На таком расстоянии Субин услышал бы, как колотится его сердце. Чего же оно ждёт? Чего ждёт Кай? — Вот так, — шепчет Субин и отодвигается. Указывать на его порозовевшие уши было бы нехорошо: Кай не знает, как выглядит сам, но отчего-то кожа на скулах покалывает от тепла. — Можно… Давай я провожу тебя? Чтобы убедиться, что ты в порядке. Слова даются Каю с трудом. — А если я живу на другом конце города, а, Чхве Субин? — поддразнивает он, найдя, наконец, силы. Субин смотрит на него взглядом не очень впечатлённого человека. Разве что глаза не закатывает. И правда. С номером телефона родителей он так же успешно мог узнать и адрес. Да-да, оказался проворнее, чем того ожидал Кай, он уже понял. Только сейчас он замечает, что Субин успел переодеться в рубашку, но жилет надевать не стал. Как и брать в руки расчёску, немного более лохматый, чем при утренней встрече. Как щеночек. Только большой. Ради него Кай со своей любовью к кошкам... нет, ещё не готов сделать исключение, но в перспективе... И откуда такие мысли? — Хорошо, — помедлив соглашается Кай. Вопрос о сменной одежде испаряется сам по себе, стоит ему оглянуться: рюкзак и вещи ждут Кая на соседнем стуле. И Субин тоже ждёт его, закусив губу. В благодарность за терпение, помощь и приятную компанию Кай покупает ему мороженое. Не мятно-шоколадное, как себе, а просто шоколадное: с таким выбором сложно промахнуться. И имеет возможность наблюдать, как широкая улыбка расползается по лицу Субина, украшает его щёки ямочками и лёгким розовым румянцем в очередной раз. Кай смотрит. И смотрит. И смотрит. И если по дороге домой он самую чуточку витает в облаках, со смехом слушая истории Чхве Субина, который — о, чудо! — живёт всего в одном квартале от него, а также активно жестикулирует, едва не задевая поручни автобуса и других пассажиров, то... предпочитает не думать об этом.