Ты мой мир, Эва 🌿

      Уже в Фивах, сидя под одним из деревьев на берегу Нила, Эва перебирала в голове варианты, как бы она могла ответить Тизиану на его замечание по поводу её иероглифов. Видите ли, они кривые! Ещё, как назло, Амен не остался в стороне, при наставнике и друзьях упрекнул, что писать не умеет.       Собрав горсть камней, Эва по очереди кидала их в воду, представляя на месте камней охотников.       Стоило признать, что Амен заинтересовал её, его необычный цвет кожи, грубый голос, белые пушистые ресницы, мощные руки, на которых при напряжении вздувались вены, да и в конце концов рост. О, рост был её слабым местом в мужчинах:       — Шкаф, просто бездушный шкаф, — проговорила Эва вслух, чтобы даже крокодилы в Ниле знали, что она о нём думает.       Сзади послышались тяжёлые шаги, на мгновение Эва испугалась, ведь эпистат дал указание, чтобы после заката ни шагу от своей хижины. То есть ходить в такое время могли либо охотники, либо такие же неугомонные, как Эва.       Собрав волю в кулак, Эва повернула голову в сторону шума.       — Эвтида? Почему неугомонная такая? Сказано было не выходить по ночам, — эпистат выглядел слегка удивлённым, но это удивление быстро скрылось за уже знакомой Эве маской недовольства.       — Я просто сижу под деревом, запрещено разве? — последняя фраза была выкинута чуть резче, чем Эва хотела, но она даже бровью не повела — нельзя было показывать эпистату свой страх; привыкла за сказанное держаться крепко.       Эпистат тяжело выдохнул. Создавалось впечатление, что он разговаривает с маленьким неразумным ребёнком, разжевывая по сотне раз одно и тоже.       — Эвтида, дело не в темноте, — эпистат перевел взгляд на гладь Нила, — а в том, кто в ней может быть. Ты сидишь одна на берегу Нила, мало ли крокодил какой, либо же дурной кто приставать вздумает, головой своей совсем не думаешь?       Эва не поняла, был ли то вопрос или же утверждение, но спорить не стала. Устала за день, утомил её переезд из Гермополя в Фивы, пока с Дией вещи разобрали, обустроили комнату под себя. Тяжело вздохнув, Эва поднялась на ноги:       — Спасибо, верховный эпистат, за беспокойство, но будь то крокодил или же дурак какой, я бы тут не сидела. Доброй ночи, — развернувшись, Эва побрела в сторону её с Дией временного дома.       Погрузилась в мысли, думая, что дальше делать, как быть теперь, если вся её жизнь осталась там, в Гермополе. Ещё и эпистат этот. Ощущение создаётся, что специально за ней следит, поблизости вечно ходит. Эва не глупой была, понимала, что внимание привлекать опасно, но что делать, если он сам рядом крутится?       Шаги раздались буквально за спиной, Эвтида не из пугливых была, но незнакомая местность, ещё и эпистат со своими примерами о дурных людях. Подумав, что неожиданность — это её конёк, Эва с места сорвалась и побежала до первого дома, в надежде, что злодей потеряет бдительность от её резкости и отстанет. Переведя дух и досчитав до пяти, Эва выглянула из-за укрытия. Никого не обнаружив, с облегчением выдохнула, возвращаясь в исходное положение, но боковым зрением уловила силуэт рядом. Чудом, наверное, она не закричала, но предательски пискнула:       — Исфет! Амен? — резко отпрянула от него, будто до огня дотронулась. Шок в вперемешку с облегчением как холодной водой окатил.