Ты мой мир, Эва 🌿

      Услышать своё имя из её уст было чем-то необычным для Амена. Вообще, эта маленькая бунтарская девочка вызывала в нём много разных чувств. Ещё в Гермополе, когда встретил её в переулке, обратил на неё внимание. Зацепила тогда своим дерзким взглядом, без страха на него смотрела, будто вызов бросала.       Вот и сейчас, смотрела испуганно, не ожидала его тут увидеть. Странно, не слышала, что за ней шёл? «Невнимательная, — подумал Амен, — совсем о безопасности своей не печётся». Эва в сторону шарахнулась, Амен за руку её схватил, на себя потянул, иначе головой о стену бы ударилась.       — Аккуратней нужно быть, Эвтида, — сказал эпистат и взгляд перевёл на руку, что в его ладонях дрожит.       Рука у неё маленькая, тоненькая, как и сама она, кожа гладкая. Его грубая, белёсая; её нежная, цвета молочного шоколада — очень контрастно смотрится. Эва смутилась немного, взгляд отвела, уж слишком долго на руку женскую эпистат смотрел, держа при этом в своей руке. Набравшись сил, руку высвободила, заговорила:       — Вы что-то хотели, эпистат, раз за мной пойти решили? — чуть выгнув бровь, спросила Эва; не хотелось дерзить, да и самой интересно стало, чего он опять увязался за ней.       — Время позднее, Эвтида, проводить решил, — нехотя ответил Амен, не привык он отчитываться перед кем-то. — Да и не зря, вон как шарахаешься от каждой тени. А если и вправду опасность была бы?!       Эва от таких слов аж закипать начала. Во-первых, никогда она ничего не боялась, либо же делала это исключительно наедине с собой. Во-вторых, что это он, трусливой её назвал? Да Эва столько ночей на улице в одиночестве провела, что эпистату этому даже и не снилось. Она каждую улочку, каждый куст в Гермополе знает, и лишь потому, что гулять ночью любила, радовала её тишина ночная, не любила суеты вовсе.       Эва набрала воздуха побольше в лёгкие, чтобы всё и сразу ему высказать, но взгляд его заметила, изучающий, сама смотреть на него стала. Он и правда красив был, светлые волосы, пушистые белые ресницы, голубые, как небо, глаза — создавалось ощущение, что он смотрит прямо в душу, знает её наизусть. Взгляд Эвы опустился ниже — на грудь, ниже — пресс. Он хорошо сложен, определённо, о нём мечтали многие женщины. Эва нервно сглотнула, подняв взгляд на Амена, по-прежнему смотрел на неё.       Эва подалась назад, чуть хрипло проговорив:       — Аме... Эпистат, извините.       Уже более уверенно продолжила:       — Я не беспомощна, сама могу за себя постоять. Ничего не боюсь и в вашем сопровождении не нуждаюсь. У вас дел много, вот и займитесь ими, а меня прошу оставить! — выпалила Эва на одном дыхании, и сама же испугалась, уж слишком дерзко она позволила себе общаться с верховным эпистатом.       Брови Амена поползли вверх, наглость и безрассудность этой девочки ломали все мыслимые и немыслимые границы. «Дурная что ли, совсем меня не боится?» — подумал Амен, но вслух сказал иначе:       — За языком следи, юная неферут, не с друзьями беседу ведёшь! — в речи Амена Эва уловила нотку стали и, возможно, даже угрозу.       Тут бы вовремя прикусить ядовитый язык, но Эва не из таких была, почти крича выпалила:       — А я с вами, эпистат, и не начинала бесед, сами за мной увязались! — сказала, а сама шаг назад сделала, Амен, наоборот же, наступал. Когда поняла Эва, что спиной к дому прижата, взгляд подняла, и сразу в голубом омуте утонула.       — Непокорная, что тобой движет, понять не могу, но знаю точно, за язык свой дерзкий ответить придётся, — Амен двумя пальцами подбородок ей приподнял, почти в губы прошептал:       — Позже скажу, что за наказание будет, а сейчас быстро к себе, и чтобы через секунду тебя здесь не было!       Повторять дважды не пришлось, Эва к хижине своей полетела, не понимая, от чего бежала: от страха, что Амен прямо тут выпороть может, или же из-за её реакции на его прикосновения. Запах его до сих пор в носу стоит, гранат и мирт.       Чуть не выломав дверь, в комнату влетела, Дия ко сну готовилась уже, но, увидев Эву, со смеху чуть не прыснула.       — Эва, за тобой толпа охотников гналась что ли? — не сдерживая веселья в голосе, проговорила Дия.       — У толпы этой одно имя — Амен, — выдохнув, проворчала Эва, и, избегая дальнейших расспросов, спать завалилась.       Ночью опять кошмары снились, сон из-за этого рваный вышел, на утро еле глаза разлепила. Подумывала не идти на утренние сборы, так вспомнилась ночь прошлая и эпистат с ней.       — Наказание!       Эва аж вскрикнула, забыла совсем про него. А что Реммао скажет, если прознает? Боязно стало за себя и остальных. «Может, и забыл он вовсе о наказании, — эта мысль грела душу, — в отряде десятки человек, не думаю, что дело до меня сейчас есть. Затеряюсь среди толпы, он и забудет».       От размышлений Дия оторвала, завтракать позвала. Эва быстро натянула своё любимое чёрное платье; волосы в пучок собрала, две прядки выпустила, любила такие прически, зато не жарко было. Выбежала из дома, в сторону трапезной.       Сидела за столом, с друзьями щебетала, страх по эпистату на второй план отошёл. Вспомнила, как его тёплое дыхание кожу ей щекотало, как пахнет он вкусно, мурашками кожа покрылась.       Всерьёз о наказании он говорил, а если и да, то какого рода? Эва об этом думала, за всё время, что знала его, никогда к ней суров не был, за дерзость её прощал. Вспомнила момент в переулке, тогда до смерти напугалась, впервые когда увидела: высокий, мощный, Эве пришлось голову чуть поднять, чтобы в глаза ему посмотреть.       Поняла сразу, что подозрения у него вызвала. Он-то не знал, что она любитель ночью погулять, за шезму принял, сумку дотошно проверял, до последнего отпускать не думал, да только повода задерживать не было больше.       Подумала, что понравиться ему может, да куда ей? Он и взрослый, наверное, раз уже верховным эпистатом назначен. К тому же, проездом он здесь, а в столице, наверное, жена ждёт, у такого мужчины она точно есть. От мысли последней почему-то горько сделалось, решила не думать о таком. Не любила загадывать и фантазировать, воспринимала реальность такой, какая она есть. Здесь и сейчас. А сейчас голова у неё забита тем, как бы Амену на глаза не попадаться.       — Случилось что, Эва? — Исман, брат её, очень хорошо Эву знал, мгновенно почуял неладное: сестра его сидит, угрюмая, задумалась вся, на окружающих внимание не обращает. Как раньше, когда маленькая была.       — Кстати, Эва, а от кого ты вчера убегала? — поинтересовалась Дия, но тут уже и остальные уши навострили.       «Исфет! Дия, нельзя было наедине спросить?»       — От эпистата нашего, — нехотя рассказала Эва. — Прикопался ко мне, что вечером под деревом сижу, а я разве плохого что делала? Нет! Но ему и тут влезть нужно, порядки свои навести!       Эва уже почти на крик перешла — нервы сдавать начали, всё понять не могла, что за наказание её ждет.       — Успокойся, Эме, — Исман по-отечески по плечу погладил, знал, что её это успокаивает, не впервой такое.       — Да-а, ну и делов ты натворила, Эва. Эпистат теперь с тебя глаз не спустит, — протянул Реймсс, жалостливо посмотрел на подругу; хоть и соперниками они были, да за годы знакомства уже сроднились.       Взгляд этот Эва не любила, терпеть не могла, когда с жалостью смотрят. Выросла она уже, самостоятельной стала, зарабатывает сама, ответственность за свою жизнь несёт тоже она, так за что жалеть, спрашивается?       — Не нужно на меня так смотреть, — как кошка дикая прошипела Эва, все знали, что не любит, когда её жалеют, не животинка она бездомная, чтобы так на неё смотрели.       — Не боюсь я его, так что эпистат ваш может идти в…       — Эме! — Исман сестру за руку дёрнул, взглядом испуганным кивнул за спину.       «Да нет, быть не может», — подумала Эва, даже не поворачиваясь, уже учуяла запах его, гранат и мирт.       — Ну, непокорная, куда я должен пойти? — вопрос был явно риторическим, что Эва, что Амен, да и все сидящие за столом, знали на него ответ…