Цвет души маджента

      Знакомство Грегоира с Аннет не было предрешено судьбой или всевышними силами. Не было купидона со стрелами, который пронзил бы их сердца и заменил все мысли в голове на раздумья друг о друге. Всё до боли просто и лишено романтики. В этой истории нет места случайным столкновениям, пересечениям взглядов, мыслям в полночь о предмете воздыхания и бешеному сердцебиению при одном только взгляде на человека, от которого теряешь голову и становишься либо юмористом из дешевого телешоу, либо стеснительной и нерешительной тенью в глазах других. Случайности не случайны, даже если кажется иное.       Будучи шестнадцатилетним подростком, Аннет, уверенная в своей красоте, не сомневалась, что может приковывать к себе взгляды случайных прохожих. Ее ярко-рыжие объемные волосы, развевающиеся на ветру, и голубые глаза, смотрящие проницательно, отчего людям нередко кажется, словно рыжеволосая ведьмочка видит их души насквозь. Бросив один мимолетный взгляд, Аннет забыть невозможно. Ее улыбка сводила с ума многих парней, которые так и не смогли добиться взаимности от девушки. Она была слишком непреступной, не влюблялась в каждого встречного, как делали многие ее подружки, а потом их слезы от несбыточных надежд впитывались в рубашки Аннет. Девушка была хорошей подругой для друзей и наихудшим соперником для своих неприятелей. Удача никогда не проходила ее стороной, постоянно преследуя рыжеволосую обольстительницу. В жизни Аннет часто присутствовали вечеринки до поздней ночи, от которых та получала выговоры от матери, модные вещи из наилучших бутиков и подружки сплетницы. Так и проходила жизнь шестнадцатилетней Аннет; в тот период времени она и представить не могла, как любит жизнь метать кинжалы в сердца, как самые близкие люди даже нехотя могут нанести ущерб, который ежедневно будет всплывать в мыслях, отдаваясь глухой болью в душе, от чего лекарств нет.       Аннет так и хотела жить дальше без забот, спонтанной жизнью, в которой нет места планам.       Двадцатилетний Грегоир был полон амбиций, распевая написанные им же песни в своей дешевого сорта группе, мечтая о высотах в карьере музыканта и одновременно просиживая будни в университете по желанию больного отца. Грегоир навечно поклялся исполнять любую его просьбу вне зависимости от своей гордости и личных убеждений — юноша имел высокую привязанность к отцу, сумевшему заменить всю родню. Только Грегоир и отец, больше ему никого и не надо. Парень грезил сценой с многочисленной кричащей строчки его песен толпой, которая, не жалея энергию, прыгает и танцует. Он хотел радовать фанатов и, прежде всего, себя своими успехами и никогда не допускал и тени сомнения, что всё может быть как-то иначе. Его окружали друзья по группе; они вместе строили планы, фантазировали о гастролях, мировой популярности и безбедной жизни.       У каждого начала есть свой конец. И мечта Грегоира нашла свою кончину, так и не успев появиться на свет. Одним утром парень с ужасом смотрел в потолок — он потерял стремление, которое двигало его вперед к исполнению заветных мечт, и больше оно не появилось внутри паренька. Он угас, жажда успеха в музыкальной карьере поутихла, а потом и вовсе исчезла. Грегоир ушел с группы, разругавшись со своими товарищами, которых омрачил уход хорошего участника. Он был их главной шестеренкой, связывая весь механизм и заставляя работать. И группа, не успев появиться на какой-либо сцене, распалась, не оставив после себя ни следа.       Грегоир перестал видеть яркий свет в своей повседневности, его жизнь наполнилась серыми очертаниями, ежедневно проделывая одну и ту же работу, что и в прошлые дни. День за днем с утра до ночи он ухаживал за отцом, учился и подрабатывал, дорожа каждым центом на счету. Парень пообещал себе, что его семья не будет ни в чем нуждаться.       Вся повседневность Аннет и Грегоира пошатнулась, перевернулась и изменилась, повстречав друг друга.       Взгляд парня застыл на девушке, идущей по улице. Нежно-розовое платье до колен, рыжие распущенные волосы и грациозная походка. «Она выглядит прекрасно», — пронеслась в голове Грегоира первая мысль в ту секунду, как только Аннет показалась перед ним. Парень был не из скромных и уверенно мог подойти к любому прохожему познакомиться, не страшась отказа. Отец ему часто твердил: «Упустишь шанс из-за скромности, и обязательно найдется другой, посмелее. Не бойся рисковать, жизнь одна. Подумай, не закидают же тебя помидорами за ошибку — у нас уже давно не средневековье».       Не предприняв еще никаких действий к покорению красавицы, Грегоир мигом ощутил одержанную победу, стоило только девушке обратить внимание своих глаз на непримечательного юношу среди всей толпы. И в чем же правда мимолетно брошенного взгляда, который, казалось бы, не должен был значить что-либо: Аннет сразу приглянулся парень, как только та заметила идущего в одиночестве юношу с длинными каштановыми волосами и невысокого роста. Их взгляды встретились, и между ними образовался короткий зрительный контакт, но никто не испытал ни бурю эмоций, ни порхающих бабочек в животе. И Грегоир подошел к ней, говоря без стеснений и запинок: «Ты мне понравилась, не хочешь сходить на свидание?», а Аннет хихикнула в ладошку, оценив юношескую смелость и уверенность в себе. Уже в этот самый день они вместе гуляли по парку вечером, держась за руки и беседуя обо всем и ни о чем одновременно.       Всё произошло, казалось бы, в одно мгновение, но этот самый миг наполнил жизнь Грегоира красками, начиная с рыжих волос Аннет, а девушка обрела совсем иной смысл в жизни, противореча своим старым привычкам светской дамы.       Но случилась непоправимая ошибка, за которую они расплачиваются до сих пор. Не успел пройти год, как Аннет получила заключение от врача «Беременность, четыре недели». Эта новость стала отправной точкой их проблем, бессонных ночей и нервных срывов.       Это оказалось совершенно не тем, чего они ожидали от отношений в тот период времени. Каждый понимал, что ребенок, когда нет ни заработка, ни отдельного жилья, идея не из лучших. Про семью в их возрасте тем более рано было что-либо говорить. Они думали, обсуждали и решали, ссорились и мирились, а в скором времени пришли к одному выводу: ребенка стоит оставить. Пусть сейчас у них нет доступа ко всем материальным благам, чтобы обеспечить достойные условия для проживания малыша и самих себя, но всё наладится. Если не сейчас, то потом мир обязательно станет ярче добрей. Только мама Аннет была категорически не согласна с решением пары, которая не согласовала с ней их будущее. Женщина пришла в ярость, как только услышала новости о грядущем внуке. Нет, она не для этого растила, баловала и лелеяла свою принцессу, не для этого сдувала с нее пылинки.       Лилиан с самого начала не возлюбила Грегоира, такого жалкого неудачника, сводившего концы с концами в жалкой комнатушке с больным отцом. Он не мог предложить достойной жизни для ее крохи, для ее Аннет. Зачем ей такой зять? Но против дочери идти она не собиралась, сдерживая всю злобу внутри и скрывая под улыбкой все негативные эмоции к выбору Аннет. Лилиан верила, нет, знала, что этот парнишка скоро уйдет из жизни ее дочери и вскоре всё станет так, как и было до его прихода. Но как же она заблуждалась. И сейчас корила себя, что не провела с Аннет достойной беседы об интимных связях, считая, что та еще малышка. Виновата ли женщина, что не предугадала исход своей недосказанности? Но было поздно оглядываться назад и искать свою ошибку, а после каждую ночь морально убивать себя этими мыслями, которые, как надоедливые мухи, никак не хотели улетать восвояси. И теперь остаётся искать пути выживания в настоящем, опираясь на будущее.       Женщина решила действовать незамедлительно и настойчиво, желая убить всё стремление Аннет и изменить решение, которое та уже приняла. Лилиан в течение семи месяцев, начиная с известия о ребенке, добивалась расположения дочери к себе. Она беседовала с ней, кричала и обвиняла, но всё это не возымело того эффекта, к которому мать стремилась. Девушка уже всё решила и менять задуманное не планировала. Ее ждет счастливая, пускай и бедная семья. Всё поправимо, пока они еще молоды.       Так и прошла беременность девушки: уговоры матери, раздумья о будущем и Грегоир. И вот, настал день появления их дочери на свет. Первые роды оказались мучительным бременем для Аннет. За сутки до них девушка потеряла всякий аппетит, ее мучала бессонница и страх ожидания. Совсем скоро она, маленькая Андри, станет полноправным членом их молодой семьи. Как жизнь сложится дальше? Сможет ли девушка стать хорошей матерью и не уронит ли случайно ребенка вниз головой? На следующий день после одиннадцати часов родов раздались первые крики младенца; когда новорожденного положили на грудь ставшей матерью девушке, Аннет улыбнулась теплой улыбкой и обессилено погладила его по голове. Вот она, малышка Грегоира и Андри. Ребенок, изменивший всю ее жизнь.       И пока Аннет наслаждалась первой встречей с дочерью, в коридоре Лилиан предприняла последний шанс, который должен был сработать. Она знала, что Грегоир имеет большое влияние над решениями Аннет, и начинать действовать надо было с него изначально. Сейчас женщина понимает, как сильно сглупила, не обсудив всё с парнем, которого так сильно невзлюбила. Ей противна была даже мысль о том, чтобы просить и уговаривать его. Но сейчас это последний шанс не дать загубить жизнь Аннет, и Лилиан готова дать Грегоиру свое одобрение, если только он поможет ей.       Этот диалог с Лилиан парень запомнил на всю жизнь.       — Что ты можешь ей с ребенком дать! Прошу тебя, повлияй на Аннет, — пыталась достучаться до сознания парня женщина, всё твердя об одном. Выдержав паузу, Лилиан заметила поникший взгляд Грегоира и крикнула, ожидая той реакции, которая нужна ей: — Одумайтесь, в конце-то концов! — проходящие мимо врачи в белоснежных больничных халатах вздрогнули от громкого тона, обернувшись на источник шума. Один из них, поморщив лицо, подошел и серьезным тоном попросил: «Будьте тише, здесь как-никак родильное отделение, женщинам не нужны лишние шумы. Иначе покиньте больницу», а Лилиан, сконфузившись, снизила тон и извинилась, пообещав вести себя тише.       И женщина, несколько минут погодя, вышла с Грегоиром на свежий воздух, где можно кричать, не сдерживая эмоций, сколько угодно, пока не примут за психически больного.       — Я не могу поступить так ни с Андри, ни с Аннет… Она же ваша дочь, почему?       Лилиан усмехнулась, действительно поражаясь его словам. Почему? Он правда не понимает? «Какой же тугодум, Господи, помоги мне пройти через это», — взмолилась про себя Лилиан. Но усмешка мигом пропала, когда женщина увидела опечаленные глаза парня. Она будто лишь сильнее рассвирепела.       — Именно, она моя дочь, — ткнула пальцем в грудь Грегоира мать Аннет, хмуря брови и выплевывая слова. — Поэтому я не позволю губить ее жизнь, что ВЫ с ней сообща сейчас отчаянно пытаетесь сделать! Она, моя Аннет, еще глупый ребенок, и вы, видимо, тоже недалеко ушли от ее развития.       — Не говорите так, мадам, — парень опустил голову, чувствуя себя униженно. Почему он позволяет так к себе относиться? Грегоир может дать отпор, но только, как выяснилось, не Лилиан. И дело не в том, что она мать его возлюбленной — у женщины, на странность, оказалась довольно высокая сила подавления своего соперника словами. Или так работает только на нем?       — А как мне говорить, а? Может, ты лучше знаешь, так расскажи же! Чем ты только думал, совращая шестнадцатилетнюю дуреху, — вздохнула женщина, понимая, что поправить ничего уже нельзя, остается только оторвать с корнем и на его месте взрастить новое растение. Ее тон стал мягче и жалостливее: — Я тебя прошу, Грегоир: убеди Аннет и отдайте Андри. Малышка будет только балластом для вас.       — Почему я должен согласиться?       — Ты только учишься, заработка нет и больной отец на плечах. Куда тебе еще ребенка? Боже, ну почему ты такой упрямый! Ненавижу тебя, вся жизнь пошла под откос после твоего появления, — каждый вопрос, заданный парнем, впивается осколком в терпение Лилиан. Она не любит навязчиво интересующихся людей, ведь те кажутся настолько глупыми для нее, что простой математический пример «2+2» они решить не в силах без посторонней помощи, а Грегоир оказался как раз-таки любителем.       — Вы слишком жестоки, чем я вам так не угодил? — и снова вопрос; женщина потеряла всякое самообладание и пожелала поскорее закончить неплодотворно-долгую беседу.       — Хватит глупых вопросов! Я последний раз говорю: убеди Аннет, она тебя послушает. В противном случае я навсегда оставлю и тебя, и Аннет, стану вам наихудшим врагом. Ты этого желаешь для своей любимой, для моей дочери? Она тебя не простит.       Женщина прекрасно знает, как Аннет ценит ее, несмотря на все ссоры и выходки матери. Дочь ни за что не простит Грегоира, если Лилиан резко уйдет из их жизни, и парень прекрасно понимал это. В голове юноши велась борьба: оставить ребенка, но потерять прежнюю Аннет или отдать ребенка и продолжить, будто всё оказалось страшным сном. Но что будет с девушкой без ребенка? Останется ли она прежней?       Она не сможет, и Грегоир понимал это лучше, чем кто-либо другой. Ни в первом, ни во втором случае Аннет не будет по-настоящему счастливой, постоянно вспоминая хорошие былые времена.       — Я…       — У тебя нет времени рассуждать, отвечай здесь и прямо сейчас! — крикнула женщина, не желая ждать до бесконечности его ответа. У них нет столько времени. Стоит поторопить клиента, чтобы он понял, как глупо отказываться от такого предложения.       — Хорошо.       — Что, прости? — приподняла брови Лилиан. — Хорошо быть не может, по крайней мере в этой ситуации, в какую все трое угодили.       — Мы отдадим Андри, — эти слова невероятно трудно дались Грегоиру. Только лишь переступив через себя и смирившись с досадой на сердце, он смог озвучить ответ.       — Так бы сразу, мальчик мой. И без всяких фокусов! Иначе я свое слово сдержу, — угрожающе добавила Лилиан, ожидая подвоха от Грегоира. Она ни за что не доверится ему. Никогда такому не бывать.       — Но сразу, как встанем на ноги, мы вернем малышку, — впервые за беседу парень сказал уверенно и решительно, даже если его решение совершенно не придется по душе Лилиан. Но она, к удивлению, не стала бушевать, а просто кивнула.       Их беседа окончилась, и затем Лилиан с Грегоиром уговорила Аннет оставить малышку. Та, скрепя сердцем, согласилась. Она не может пойти против них двоих — моральных сил не хватит. Но парень уверил любимую, что они обязательно вернут себе Андри, только надо немного подождать и постараться. Девушка жила этой надеждой и вселяла ее в юношу.       Но спустя пару лет Андри удочерили, и Грегоир с Аннет не смогли вернуть ее в семью.       Случись всё на четыре года позже, когда их жизнь пришла в стабильность, Аннет, Грегоир и их дочь Андри прожили бы счастливую жизнь втроем. Но сейчас не будет счастливого конца — их ожидают будни, наполненные воспоминаниями о тех страшных месяцах беременности и разрывающих сердце моментов, после которых Андри покинула их жизнь, не успев закрепиться в ней. За весь этот срок их отношения пережили, казалось бы, свою собственную маломасштабную войну, в которой воевало сразу четыре человека: Грегоир, Аннет, ее мать и еще нерожденная на свет Андри. Они боролись за ее жизнь, за право иметь крепкую и счастливую семью, но потерпели поражение. И каждый день они вспоминали о той боли, которая становилась менее острой, но навсегда закрепилась в их сердцах, как крохотный осколок от разбитой чашки, который вонзился в кожу и сросся с ней. Вроде уже не болит, но если надавить, то слезы польются ручьем. Первый крик малышки, ее маленькое и родное тельце навсегда остались в памяти у Аннет, напоминая о том счастье, которое она испытала, гладя Андри по голове.       После этой истории Грегоир начал усерднее стараться на работе, добиваясь повышения с помощью Аннет, а девушка не могла больше видеть свою жизнь спонтанной.