Yuán Fèn

      Хуа Чен и Се Лянь зашли в дом, чтобы побыть наедине друг с другом. Они оказались в комнате, которая казалась библиотекой. Все четыре стороны стены были заставлены книгами, в центре лежал ковер, на нем стоял чайный столик и два длинных дивана напротив друг друга. На этих диванах они сидели друг напротив друга.       — Я уверен, что ты знаешь про Белых Масок. — начал Хуа Чен. Услышав это имя, в голове Се Ляня пронеслись неприятные воспоминания. Он хорошо знал, насколько злой была эта банда. — Несмотря на то, что они были просто шайкой, они были довольно могущественными и древними. В основном они занимались торговлей людьми и наемными убийствами. Но их целью всегда было стать самой сильной группировкой. — объяснил Хуа Чен.       — Сильнейшей группировкой?       — Гэгэ, ты знаешь, что происходит, когда организованная преступная группировка становится настолько сильной, что даже правительство боится их?       — Я не слишком хорошо осведомлен, но абсолютная власть? — Се Лянь наклонил голову.       — Это верно, но важно то, что влечет за собой эта власть. — заявил Хуа Чен. Он скрестил ноги, а затем продолжил: — В данный момент я самый могущественный. Правительство знает, на что я способен. Допустим, я обращусь к правительству с открытым письмом, в котором скажу, что если они хотят, чтобы я не начал убивать простых людей, то они должны заплатить девять миллионов. Как ты думаешь, что сделает правительство?       Се Лянь сразу же понял, что имел в виду Хуа Чен. Вымогательство. Поэтому он ответил: — Они будут вынуждены заплатить, иначе простой народ свергнет их и начнет негодовать.       — Верно. Однако, если найдется другой крупный преступник, который сможет сравниться со мной, как ты думаешь, что они сделают? — снова спросил Хуа Чен.       На этот вопрос тоже было несложно ответить: — Попросят у этого преступника защиты подешевле.       — Да. Вот почему Белая Маска хочет стать самым сильным. Так было и в прошлом. — сказал Хуа Чен.       Се Лянь всегда знал, что Белые Маски - жуткая группировка, но он не знал об этой их цели. Затем его осенило: все это время не было никакого вымогательства, потому что Хуа Чен не позволял этому случиться. Так было и в прошлом. Белая Маска не достигла абсолютной власти, чтобы заниматься вымогательством, потому что Хуа Чен был там, став их соперником.       — Для такой мафиозной преступной группировки, как моя, что, по-твоему, является самым важным для нашего влияния и власти?       — Картели, сети.       — Действительно. В прошлом, когда я узнал их цель, я начал уничтожать их картели. Но когда я уничтожил один, они открыли вместо него два. Так я понял, что у них есть мощная поддержка. — объяснил младший. — Я не мог найти эту поддержку шесть лет. Я уничтожил их крупнейшую сеть по торговле людьми и встретил одного из их торговцев, Инь Юя. Он рассказал мне о связи Белой Маски с Верховным Судом и попросил позволить ему работать на меня. Он мне очень помог, но даже тогда я не смог точно назвать имя. — объяснил Хуа Чен. Агент более-менее догадывался, что Инь Юй в прошлом также был спасен Хуа Ченом, но он не ожидал, что от Белой Маски.       — В конце концов, ты узнал имя? — с любопытством спросил Се Лянь, неосознанно теребя подол рубашки.       — Да. Через пару лет после этого появилась Юйши Хуан, она сыграла со мной в азартную игру, выиграла, я ей помог, и она посчитала меня союзником, поэтому передала мне две ценные информации. Обе они привели к покойному Комиссару. — ответил младший. Значит, отношения между Юйши Хуан и Хуа Ченом были такими, как и предполагал Се Лянь.       — Поскольку я сделал вывод, год спустя я отправился ликвидировать их официальную связь. Я нападал на штаб-квартиру Верховного Суда, чтобы убить покойного Комиссара У. — сказал Хуа Чен. Все говорили, что Хуа Чен напал на штаб-квартиру без причины и на почве ненависти, но, похоже, это было не так. Се Лянь почувствовал некоторое облегчение.       — Но когда я добрался до офиса Комиссара, он был уже мертв. В новостях говорили, что у него случился сердечный приступ. Однако я знаю, что в ту ночь я видел нож у него в груди. Позже Инь Юй провел расследование и сообщил, что он был убит агентом на задании. Кто был этим агентом, не говорилось. Год спустя я случайно узнал, что это был ты. — Хуа Чен говорил медленно и спокойно, как будто был очень осторожен. Се Лянь с каждым словом младшего становился все более встревоженным.       Хуа Чен продолжил: — Как и ожидалось, банда Белой Маски постепенно умерла после падения покойного комиссара.       — Насколько я понимаю, ты знаешь все, что произошло, так зачем тебе сейчас нужны материалы дела? — спросил Се Лянь.       — Потому что они снова объявились. — сердце Се Ляня сжалось, когда он услышал это. — И очень стремительно. — добавил Хуа Чен. Се Лянь почувствовал, что может задохнуться в любой момент. Вывод, который он мог сделать из этих слов, не вызывал сомнений. Новая поддержка.       — Я уверен, что ты уже догадываешься, что я подразумеваю, Гэгэ. — сказал Хуа Чен. Се Лянь кивнул и задумался. Мозг Се Ляня сразу же сформировал мысль.       — Ци Жун и Хэ Сюань все еще существуют в подземном мире исключительно по моей милости. Я могу покончить с ними, если захочу, но Белая Маска - это другое дело. Вчера вечером Инь Юй сообщил, что они начали нападать на Райское Поместье, когда меня не было поблизости. Если они будут продолжать расти такими темпами, то через несколько месяцев они сравняются со мной, и если по стечению обстоятельств я проиграю, то не только эти два отброса и их подчиненные будут мертвы, но и произойдет вымогательство. — заявил Хуа Чен. Се Лянь согласился с его словами. Как и сказал Хуа Чен, у него была возможность заниматься вымогательством, но он этого не делал. Он занимался своими делами и не трогал простых людей, не эксплуатировал правительство, а помогал хорошему лидеру, такой как Юйши Хуан, подняться к власти. Он делал свои грязные дела в рамках разумного, а не ради личной выгоды. Если уж на то пошло, Хуа Чен защищал их штаб, изображая злодея.       Се Лянь подтвердил слова Хуа Чена, спросив: — Тебе нужно быстро найти их новую поддержку, и ты думаешь, что найдешь имя в материалах дела?       — Да. Подумай об этом, Гэгэ. То, как они действуют сейчас, слишком похоже на то, что они делали в прошлом. Это может означать только то, что этот новый человек знаком с прошлым. — ответил Хуа Чен. Се Лянь тоже об этом подумал. — Верховный Суд всегда поручал элитам первоочередные задачи. Подумай о своих миссиях в последнее время. Разрушить Призрачный город? Преследование таинственной смертельной угрозы, в результате которой пострадал Ци Жун? И все это в то же время, когда объявился Белая Маска. Тебе не кажется это подозрительным? — как только Хуа Чен произнес это, Се Лянь понял, что это означает. И да, ему тоже показалось это подозрительным. Время было слишком идеальным, а цели слишком очевидными. Они намеренно нацелились на Лордов мафии.       ...это кто-то из Верховного Суда, который присутствовал на деле три года назад. — произнес Се Лянь. У него заболела голова. Это может быть кто угодно. Это могут быть его друзья. Это может быть... нет. Се Лянь решил, что пока не хочет делать выводы.       — Да. Ты знаешь, что новости в СМИ не соответствуют действительности, поэтому я решил украсть это дело, мне нужно знать правду.       Услышав эти простые слова, Се Лянь почувствовал смятение. Он жил с этим кошмаром с тех пор, как это случилось. Он согласился с тем, что суд решил, что это история, которую они поместили в материалы дела, он никогда не беспокоился о том, чтобы исправить ее, ему было все равно. Но... но когда Хуа Чен захотел прочитать эту историю, чтобы узнать правду? Ему вдруг стало не все равно.       Неосознанно, его привычно спокойное лицо рассыпалось. Заметив это, Хуа Чен забеспокоился и пересел рядом со старшим, а затем спросил: — Гэгэ, ты в порядке?       — Сань Лан, ты поверишь мне, если я скажу, что то, что было написано в деле, неправда? — спросил Се Лянь, глядя в глаза Хуа Чену.       Вместо ответа Хуа Чен переспросил: — Гэгэ, ты мне доверяешь?       — Доверяю. — не задумываясь ответил агент.       — Как ты доверяешь мне, невзирая на мою репутацию, так и я доверяю тебе безоговорочно. — сказал Хуа Чен, и было удивительно, как эти слова громко отозвались в сердце Се Ляня. Младший взял руку старшего обеими руками, а затем положил ее себе на грудь. Се Лянь почувствовал биение сердца Хуа Чена на своей ладони. — Ты знаешь, что я говорю правду. Моя честность по отношению к тебе никогда не будет не абсолютной. — прошептал он.       — Спасибо, ты можешь прочитать материалы дела, а я расскажу тебе, что произошло в тот день с моей точки зрения. — сказал Се Лянь. Хуа Чен согласился.

– 🦋 –

      После ужина Хуа Чен сказал Се Ляню, что закончил читать дело. Они сидели на берегу озера во дворе резиденции. Хуа Чен набросил на плечи старшего одеяло, так как ночь была холодной. Хуа Чен, ничего не говоря, просто ждал, пока Се Лянь заговорит. Старший очень ценил это, так как случай был для него травмирующим, и говорить о нем было нелегко.       — Начало было таким же, как и в деле. Я и мои друзья получили задание о растрате, мы расследовали его. - тихо начал Се Лянь. Он поплотнее укутался в плед. Разница началась после того, как Дядя У уехал в другую страну, а Цзюнь У стал исполняющим обязанности Комиссара. Я был дома, в то время я все еще жил с Цзюнь У и Дядей У...

... В тот вечер Се Лянь рылся в кабинете дяди в их доме. Он сломал зарядное устройство и хотел взять его у дяди, он знал, что у дяди У оно есть. Но что-то привлекло его внимание, это был документ с именем его отца. Обычно он не был таким любопытным, но, несмотря на это, он открыл документ. Его глаза расширились, когда он увидел, что в нем находится. Это был подробный план убийства.

Его руки задрожали.

Нет, этого не может быть.

Полиция сказала, что это произошло из-за утечки газа. Этого не может быть. Дядя У был большим другом его отца, зачем ему убивать своего хорошего друга? Не говоря уже о том, что он любезно вырастил Се Ляня, оплачивал его обучение и даже лично готовил его к работе агентом.

Он пролистал документ, и сердце его упало. Там был почерк его дяди, который то тут, то там вносил поправки в план. На последней странице стояла крошечная печать с изображением полуплачущей-полуулыбающейся маски. Банда Белой Маски. ...

      — ...в то время я все еще надеялся, что, возможно, Дядю У просто подставили или вроде того. Но эта надежда быстро развеялась, когда я проник на базу Белой Маски и схватил одного из их капитанов...

... Се Лянь приставил острый кинжал к долговязому парню, капитану группы банды Белая Маска.

— Отвечай, или лишишься жизни. — холодно сказал Се Лянь.

— Я не стану... — Се Лянь надавил на нож. — Хорошо, хорошо, я скажу! — быстро сказал долговязый парень. Преданность этих людей легко рушилась, и это вызывало у него отвращение.

— Итак? Дом покойного Комиссара Верховного Суда Се - твоих рук дело?

— Д-да, меня там не было, но был мой старший брат. Он сказал, что задание заключалось в убийстве всей семьи. Заказчиком был нынешний Комиссар У. — Се Лянь почувствовал трещину в сердце.

— Тебе лучше не лгать. — его голос был суровым и резким, если бы тон мог ранить, парень был бы мертв.

— Я не лгу! Я не лгу! О Боже, пожалуйста, пощадите меня. У меня дома маленький ребенок. — поспешно сказал капитан.

— Послушайте, у того парня был план завладеть государственными деньгами, мы получили половину в обмен на то, что помогли ему подняться в управлении. Так было в течении семнадцати лет. Мы не могли ему отказать. Мы делали только то, что он просил. — чем больше парень рассказывал, тем более нечитаемым становилось лицо Се Ляня и тем больше трещин образовывалось в его сердце. Неужели вся та доброта, которую проявил Дядя У, была лишь притворством? — П-пощадите меня, и я скажу вам, как добыть улики на эти деньги. — сказал парень, умоляя сохранить ему жизнь.

— Говори.

— У нас есть филиал на Севере. Мы все фиксировали и помещали туда, были даже задокументировано денежные поступления. Если вы поедете туда, вы все найдете. — сказал он, явно опасаясь за свою жизнь. Север. Туда направлялся Пэй Мин. Они были на верном пути.

Се Лянь решил, что будет любезен, и резко бросил парня на пол, сказав: — Проваливай.

      — ...на следующий день тот парень был мертв. Мало того, документ, который я нашел в кабинете Дяди У, тоже пропал. — сказал Се Лянь, его голос чуть дрожал. Даже спустя три года, это все еще причиняло ему сильную боль. Предательство, которое он чувствовал, было невообразимым. Хуа Чен ничего не сказал, вместо этого он взял Се Ляня за руку, как бы говоря: "Я здесь, я рядом".       — Дядя У убил того парня и заставил кого-то спрятать документ, поэтому он уже знал, что я в курсе. У меня не было времени, потому что он наверняка задумал бы сбежать. Поэтому я рассказал все тому, кому мог доверять. Цзюнь У был мне как брат, он всегда заботился обо мне, поэтому я пошел к нему...

Он только что рассказал все Цзюнь У. Все, что слышал, все, что узнал. И все же... и все же старший не выглядел потрясенным. Что-то болезненное осенило его.

— ...ты знал... — Се Лянь был сломлен. Он чувствовал, как его существо рассыпается.

— Я знал... — прошептал Цзюнь У. Он сделал шаг ближе к Се Ляню, но тот сделал три шага назад.

Младший слабо произнес — С каких пор?

Ему очень хотелось, чтобы Цзюнь У тоже только что узнал об этом, и тоже был в неведении об этом. Ему очень хотелось... чтобы все эти годы, которые они провели как близкие братья, были настоящими.

Цзюнь У ничего не сказал, он просто смотрел вниз, его обычное безмятежное выражение лица стало очень сожалеющим. Се Лянь почувствовал укол в сердце. Ему не нужны были слова, чтобы понять, что это значит. Цзюнь У все знал. С самого начала.

— Ты... ты позволил ему сжечь моих родителей! — на этот раз это был гнев. Он был в ярости, его лицо покраснело, а кулаки сжались.

— Я не мог...

Се Лянь не хотел оправданий: — На протяжении семнадцати лет ты молчал! Ты мирно жил, притворяясь, что все в порядке?! Играл в моего старшего брата?!

Цзюнь У ничего не сказал. Он не имел на это права.

Се Лянь достал свое удостоверение агента и шлепнул его на стол. Все эти годы. Семнадцать лет. Он жил с убийцей своих родителей и тем, кто позволил этому случиться. Он даже считал их семьей. Ему было больно. Очень больно.

— Я убью его своими собственными руками. — сказал Се Лянь. Он подошел к двери.

— А-Лянь...

— Ты не имеешь права называть меня так. — твердо сказал он, прежде чем выйти за дверь.

      — ...после этого он объявил меня в розыск. Он надеялся поймать меня прежде, чем я смогу убить Дядю У. — на лице Се Ляня была написана боль, и это тоже задело Хуа Чена. Младший крепче сжал его руку.       — Значит... он знал о плане поджога... — пробормотал Хуа Чен, в его тоне слышался намек на гнев. Се Лянь кивнул в ответ.       — Дядя и брат предали меня, поэтому я обратился к двум своим лучшим друзьям, чтобы рассказать им обо всем этом и попросить их о помощи. Я тайно встретился с ними на пустой улице...

— Се Лянь! — он знал, кто это был, даже не глядя. Фэн Синь и Му Цин.

Никто даже не стал дожидаться приветствий, Фэн Синь просто начал: — Что, блять, происходит? Что значит, Комиссар виновен?

— Лучше бы тебе иметь весомые доказательства этого. — добавил Му Цин. Се Лянь кашлянул. Ну, у него было одно, но парень был уже мертв.

— На данный момент у меня их нет, но поверьте, я знаю, что он это сделал. Цзюнь У не хочет мне помогать, но он все знает. У него тоже должны быть улики! — Се Лянь звучал напористо, в конце концов, у него было не так много времени. Он не мог позволить убийце своих родителей просто сбежать. Дядя У, вероятно, уже разрабатывал план бегства.

— Ты... ты не можешь серьезно такое говорить... — произнес Фэн Синь.

— Ты... ты не можешь просто обвинить кого-то... — произнес Фэн Синь. — Это серьезное обвинение. Цзюнь У приказал всему Верховному Суду поймать тебя, ты не можешь действовать необдуманно, Се Лянь. — предупредил Фэн Синь. — Может, тебе стоит пойти с нами и сдаться? Тогда мы сможем поговорить об этом, я уверен, что Цзюнь У выслушает тебя. — как только Фэн Синь сказал это, Се Лянь почувствовал, как холодный металл коснулся его правой руки. Затем раздался щелчок. Му Цин пристегнул себя наручниками к Се Ляню.

Взгляд Се Ляня был полон разочарования, но помимо этого в нем было еще что-то. Огромная боль от предательства.

— Мне жаль, А-Лянь. — сказал Му Цин, в его голосе звучало искреннее сожаление.

— ...вы двое... из всех людей...? — Се Лянь смотрел в землю, его длинные волосы скрывали его обиженное выражение лица. Ответа не последовало. Се Лянь тупо уставился на грязь на земле. Он начал смеяться: — Жизнь - это шутка. Такая комедия.

Се Лянь посмотрел на своих друзей, его лицо было лишено каких-либо эмоций, волосы беспорядочно закрывали половину лица, он сказал таким ясным, но холодным и обиженным голосом: — Отпустите меня, и я сделаю вид, что этого никогда не было.

Но они не отпустили его, вместо этого они пробормотали: — Нам очень жаль, А Лянь.</center> <center>Се Лянь был... окончательно сломлен.

      — Я позволил им забрать меня и ждал несколько часов, надеясь, что они придут навестить меня и решат поверить мне. Но они не поверили. Поэтому я сбежал. — выдохнул Се Лянь. Прошли годы, и он понял точку зрения друзей, он не ненавидел их. Просто... все равно было больно.       — Предательство шло одно за другим, одно за другим. Я был очень сильно раздражен, разочарован, зол и обижен. Я был ослеплен этими эмоциями, я... я действительно хотел убить Комиссара. — сказал он, его тон был полон сожаления и стыда.       Хуа Чен сразу же понял смысл: — Все считают, что ты это сделал, но они ошибаются, не так ли?       Глаза Се Ляня расширились. Сначала он смотрел на младшего с шоком, но постепенно улыбка сменилась облегчением: — В тот день, когда он вернулся, я вышел из своего укрытия и пошел в штаб. Я знал, что все агенты защищают его. Поэтому я был готов к битве. Но благодаря тебе я смог легко пробраться внутрь. Я столкнулся с ним. Рассказал ему то, что знал... и спросил то, что хотел спросить...

— ...то, что сказал тот капитан, правда? Это ты приказал им убить моих родителей? — спросил Се Лянь. Его голос был твердым и требовательным, но лицо было беспомощным, словно он надеялся, что дядя скажет "нет".

Комиссар рассмеялся: — Долго же ты продержался. Ты тоже должен был умереть в нем. Но ты так упорствовал.

Се Лянь поник, как будто в его жизни погасла вся надежда, и осталась только мука.

— ...неужели... неужели все это было ложью? Вся та забота, которую ты проявлял обо мне... это все ложь? — произнес он, крепко сжимая свой кинжал.

Дядя фыркнул, сел на свое место, как будто это был очередной рабочий день: — Ты такой наивный, Се Лянь, такой ребенок. — Взять на воспитание сироту трагически погибшего босса. Героический заголовок! Ты даже не представляешь, насколько это сглаживает мои трудности. — угрожающе рассмеялся он. Се Лянь никогда не видел, чтобы этот человек так себя вел, но... но это казалось таким естественным на этом знакомом лице. Была ли это истинная сущность этого человека?

Се Лянь не хотел признавать, что перед ним его дядя, его добрый и любящий дядя. Нет. Это был не Дядя У. Это был не он.

— Ты был таким доверчивым с самого первого дня. Ты такой же, как твой самодовольный отец. Идиотизм. — услышав это, Се Лянь бросился на него с кулаками. — Если бы он не угрожал сдать меня, когда я поделился своим планом хищения, ему бы не пришлось умирать. Но, конечно, он должен быть до тошноты праведным. — комиссар боролся и ударил его в ответ.

Се Лянь стиснул зубы и снова ударил его: — Ты убил его только потому, что он поступил правильно...

— Я убил его, чтобы подняться. Я не могу заставить комиссара выполнить мой план? Тогда я стану комиссаром! Посмотри, где я сейчас? — он неистово смеялся, пока боролся с младшим.

После нескольких минут кулачного боя оба были в синяках, но ни один из них не собирался останавливаться. Се Лянь схватил его, уперся коленом в грудь, чтобы удержать его, а другим в пол. Он держал свой кинжал над шеей У.

Дядя фыркнул: — Как будто у тебя хватит смелости. Ты и твой отец - бесхребетные ничтожества.

Се Лянь очень хотел заколоть этого человека. Он хотел заставить его заплатить.

И все же. Он не мог.

Он не мог заставить себя вонзить кинжал в этого человека. Он по глупости подумал, что хоть этот мерзавец и злой, но, возможно, та доброта, которую он проявлял в прошлом, была искренней. Что у этого плохого человека есть и хорошие стороны. Что, возможно, все эти проявления родительской любви были настоящими.

Се Лянь отпустил кинжал: — Сдавайтесь, Комиссар.

Комиссар усмехнулся: — Воистину, бесхребетный.

— Я не хочу быть таким, как ты. Сдавайся. Пэй Мин найдет доказательства отмывания денег. Ты знаешь, что найдет. Ты знаешь, что он способен.

— Я лучше умру, чем потеряю все. — рассмеялся Комиссар. Он схватил кинжал, который выпустил Се Лянь, и вонзил его себе в грудь. Он убил себя.

      — ...после этого я ушел, вернулся домой и попытался покончить с собой, я принял сотню таблеток снотворного, но не умер. — сказал Се Лянь. Он почувствовал, что руки, держащие его руку, дрожат. Он посмотрел на младшего и увидел, что тот смотрит на него с грустным выражением лица. Се Лянь улыбнулся и погладил младшего по голове. — Когда я очнулся, Бай Цзин задержал меня. Но в тот момент я уже был сломлен настолько, насколько это возможно, поэтому мне было все равно, я не сопротивлялся. Я не стал их поправлять. По мере приближения суда Пэй Мин действительно вернулся с доказательствами, живым свидетелем и сценарием его способа отмывания денег с помощью "Белой банды". Только тогда другие поверили мне. Но для меня... все было слишком поздно. Никто не верит мне, когда мне это нужно. Слишком поздно, я уже впал в глубокие муки. — голос Се Ляня становился все слабее и слабее. Хуа Чен ни на секунду не отпускал его руку.       Почувствовав легкое поглаживание руки, он продолжил: — Я предстал перед судом, но даже тогда ничего не сказал. Это было очень смешно. Они защищали меня так, будто завтра не наступит. Лин Вэнь выступала в качестве моего адвоката. Му Цин и Фэн Синь тоже выступали в качестве свидетелей. Даже Бай Цзин, который задержал меня, внезапно приложил все усилия, чтобы помочь мне, и он действительно получил доказательства того, что Банда Белой Маски регулярно контактировала с Дядей У. Он нашел телефон, с которого звонили теневому лидеру Белой маски. Но самым смешным оказался Цзюнь У.       Се Лянь издал легкий смешок. Это было смешно тогда, это было смешно и сейчас: — Он солгал в суде. Сказал, что отдал приказ казнить того, кто стоит за хищениями.       Се Лянь сжал руку младшего. Он шумно вдохнул, слегка вздрогнул, но изо всех сил старался не поддаваться переполнявшим его эмоциям. Он тихо сказал: — В конце концов, меня посадили под домашний арест. Именно тогда мне начали сниться сны. Каждый раз они причиняли мне все больше боли... заставляли вспоминать мучительную травму от того, что я видел смерть своих родителей. Потом я вспомнил все предательства...       — Гэгэ. — мягко позвал его Хуа Чен. Младший улыбнулся ему. — Спасибо, что рассказал мне все это. — продолжил он. Се Лянь был немного ошеломлен этим. Это было как-то... невероятно приятно. Хуа Чен никогда не лез на рожон, хотя и был свидетелем приступов Се Ляня. И, конечно же, просто благодарность, показывающая, что он знает, как тяжело Се Ляню даже просто говорить об этом. Это просто... тактично. Неосознанно старший покраснел.       — Эй, это для дела. Я тоже хочу остановить Белых Масок. — сказал он, отворачиваясь от Хуа Чена.       — Но тебе, наверное, было трудно говорить об этом, я очень ценю это. — серьезно сказал младший.       Се Лянь вернул себе прежнюю невозмутимость. Затем также серьезно и честно ответил: — Знаешь, я просто хотел рассказать об этом Сань Лану. — Он добавил: — Я не знаю почему, мне все равно, что другие до сих пор думают, что я убил Дядю У, но больше всего я хочу, чтобы ты знал, какой я на самом деле. Что я был поглощен ненавистью, что у меня было желание убить, что у меня переменилось сердце. Я хочу, чтобы ты знал меня, настоящего и незрелого прошлого.       — Гэгэ... — Хуа Чен выдохнул. — Ты действительно добродетельный и красивый, по-настоящему благородный, милостивый человек.       — Я не-       — Для меня ты такой, просто помолчи и прими это, Гэгэ. — оборвал его Хуа Чен, немного надувшись при этом.       — Хорошо. — хихикнул Се Лянь. Затем он с любопытством спросил: — Итак... Как ты думаешь, кто сейчас поддерживает Белую Маску?       Конечно, Се Лянь уже знал имя. В большей или меньшей степени из-за близких отношений этого человека с Дядей У и ситуативных доказательств происходящего. Кроме того, этот человек имел власть над Верховным Судом, что позволяло ему легко воспользоваться услугами агентов Верховного Суда, уничтожающих других мафиозных Лордов.       Хуа Чен хмыкнул, затем назвал имя: — Цзюнь У.