– 🦋 –
Райское Поместье было... Действительно более роскошным, чем Призрачный город. И то, что сказал Цзюнь У, было верно. Оно действительно находилось перед зданием мэрии. Оно было замаскировано под бар, а под ним находилось казино. Он был в полтора раза больше, чем Призрачный город, и выглядел намного роскошнее. Се Лянь чувствовал себя здесь бедняком. Планировка казино мало чем отличалась от старого игорного зала: столы были сгруппированы по видам игр, в которые они играли, а в восточной части находилось несколько частных комнат для встреч и столов. В центре находился большой фонтан для мест встреч. На северной стороне находилась возвышенная платформа. Лестница, ведущая к ней, была покрыта красным ковром с золотой подкладкой, также имелся занавес, разделяющий возвышенную платформу и игорный зал, занавес был чисто красного цвета с вышивкой в виде гигантской золотой бабочки. На боковой стороне платформы стояла статуя дамы, льющей воду по бокам. Рядом с этими статуями находились двери с табличкой "только для персонала". Затем перед платформой находилась красная площадка с ковровым покрытием, на которой стоял один игровой стол и люстра над ним. В целом, это был Призрачный город, но более роскошный и более обширный. Хуа Чен подвел его к одной из тех дверей "только для персонала". Оказалось, что обе двери вели в один и тот же большой квадратный сад "открытое-пространство". Се Лянь был очарован, ведь они находились под землей, а этот сад с открытым пространством создавал ощущение, что он снаружи. Дорожку и сам сад разделяли невысокие кустарники. Внутри сада росли разнообразные цветы: пионы, паучьи лилии, розы и маргаритки. В центре сада стояла... Се Лянь не знал, что это такое. Там стояла скамейка, а перед ней что-то похожее на деревянную ванну из кипариса? Но низкую? И узкую? — Это ванна для ног. — пояснил Хуа Чен, словно прочитав замешательство Се Ляня. — О! — Давай немного расслабимся там. До открытия игорного дома еще есть время. — сказал Хуа Чен, взял старшего за руку и повел его внутрь сада. — Во сколько он открывается? — В час ночи. По понедельникам и вторникам мы закрыты. — ответил Хуа Чен. Дойдя до скамейки, они сели на нее и сняли обувь, а также подвернули штанины, чтобы они не промокли. Се Лянь опустил ногу в ванночку и почувствовал приятное тепло воды. Хуа Чен сделал то же самое. Пока младший делал это, Се Лянь заметил, что на его ногах есть татуировка. Роза под зонтиком над левой лодыжкой. — Я не знал, что у тебя есть татуировка. — пробормотал Се Лянь. — У меня их несколько. Тебе не нравятся люди с татуировками? — младший смотрел на него с надутыми губами и обеспокоенными глазами. Это было даже мило. Се Лянь усмехнулся: — Я не против. Хотя твоя мне нравится. Затем он поинтересовался: — Сколько их у тебя? — Четыре. Хочешь посмотреть на остальные три? — Хуа Чен спросил с улыбкой. Се Лянь задался вопросом, что за промах он допустил. Было ли что-то новое, что он чуть не забыл? — Можно? — спросил старший. В конце концов, татуировки иногда имеют большое значение. Значение зависит от человека, иногда они личные и приватные, иногда просто декоративные. Хуа Чен закатал длинный рукав своей красной рубашки и показал предплечье, на котором было... Хм? На нем было что-то написано. Се Лянь не мог прочитать, он был уверен, что это слово. — Мой свет надежды. — сказал Хуа Чен. Се Лянь сразу же догадался, что это то, что было написано, хотя он не мог понять, как это можно прочитать как "мой свет надежды". Затем он закатал другой рукав до середины плеча, обнажив две татуировки на запястье, одна из которых состояла из толстых лоз, цветов и одной бабочки, сидящей на одном из цветов. Другая была под ней - простая линия с датой. Дата совпадала с неделей смерти родителей Се Ляня. — Это дата твоего рождения? — спросил Се Лянь. — Ты думаешь, я так молод? Я всего на два года младше тебя, Гэгэ. — усмехнулся Хуа Чен. Он не стал объяснять дальше, поэтому Се Лянь тоже не стал спрашивать, он не хотел лезть не в свое дело. После этого Хуа Чен поправил рукава, завязал длинные волосы и позволил Се Ляню увидеть заднюю часть шеи. Там была выцветшая татуировка "003". Агенту стало интересно, что это такое, но он догадывался, поэтому ничего не сказал. Хуа Чен снова распустил волосы и с улыбкой посмотрел на Се Ляня. — Это был мой номер. Меня и мою сестру продали, когда мне было десять месяцев, и мы сбежали, когда мне было пять лет, но она не выжила. Я не знаю своего настоящего имени, но сестра иногда называла меня Сань Лан. Я назвал себя Хуа Чен, чтобы другие люди так меня называли. Се Лянь почувствовал боль в сердце. Он всегда удивлялся, почему только он так называет Хуа Чена. Оказалось, что только ему было это позволено. Но он задавался вопросом, почему? Почему ему разрешили? Прежде чем Се Лянь успел что-то сказать, Хуа Чен сказал: — Никто никогда не видел его, кроме тебя, Гэгэ. Просто... Потому что это Гэгэ. Я хочу, чтобы ты увидел это, я хочу, чтобы ты увидел меня таким, какой я есть. Меня всего, вместе с моим уродливым прошлым. Се Лянь улыбнулся. Так же, как он хотел, чтобы Хуа Чен узнал его таким, какой он есть на самом деле, Хуа Чен тоже хотел, чтобы Се Лянь узнал, какой он на самом деле. Старший подумал, что хорошо, что это взаимно. Се Лянь покачивал ногами, заставляя воду колыхаться и издавать приятный шум. Затем он прошептал: — Спасибо. Хуа Чен промолчал и достал что-то из кармана. Это была конфета. Конфета "Цветочный поцелуй". Он открыл упаковку и поднес ее ко рту Се Ляня. Старший улыбнулся, он знал, что будет дальше, и почувствовал себя... счастливым. Он съел конфету. Она была сладкой и немного кислой, приятной на вкус, но это была не та сладость, которой он жаждал. — Нет, тебе спасибо. — прошептал Хуа Чен. Сладость, которую он хотел, пришла сразу после него. Пара губ коснулась в целомудренном поцелуе. Вкус был столь сладок, столь притягателен.– 🦋 –
Когда игорный дом открылся, Се Лянь вместе с Хуа Ченом прошли к занавешенной платформе через заднюю дверь. Внутри занавешенная платформа мало чем отличалась от старого игорного дома. Отличием было то, что под потолком висело семь мониторов. Они выглядели как записи камер видеонаблюдения в реальном времени в казино, один из них показывал бар над ними. Се Лянь сидел на диване, рядом с ним Хуа Чен держал планшет, что-то прокручивая. — Это может быть скучно для тебя, Гэгэ, извини. — сказал Хуа Чен, возможно, потому что он молчал. Се Лянь покачал головой: — Нет, наоборот, я думаю, что это интересно. Хуа Чен расплылся в улыбке: — О? Как насчет того, чтобы сыграть партию? — Нет, нет, я не хочу. — быстро отказался Се Лянь. Он не мог позволить себе делать ставки на что-либо. К тому же... Он даже не выполнил свою часть пари с последней сделки, которую они заключили. Их прервал стук. Вошел молодой человек с повязкой на голове. Подождите. Се Лянь знал этого молодого человека. Это был тот самый молодой человек, который был на месте задержания Ци Жуна! Тот, кто храбро защищал территорию Кровавого Дождя! Юноша подошел ближе и остановился в двух метрах от них, достаточно близко, чтобы поприветствовать и не быть замеченным с другой стороны занавеса. — Хуа Ченджу. — поклонился молодой человек. Затем он повернулся к Се Ляню и снова поклонился: — Господин... — он сделал паузу, поняв, что не знает имени Се Ляня. Хуа Чен бросил на него взгляд, и бедный юноша заметно вздрогнул. — Се Лянь. — сказал Се Лянь и похлопал Хуа Чена по руке, мягко предупреждая, чтобы тот не был так суров к своим подчиненным. — Простите меня за мою небрежность, Лорд Се. Добро пожаловать в Райское Поместье. — вежливо сказал молодой человек. Се Лянь только улыбнулся и развел руками. — Тянь Шэн, в следующий раз, если ты не поприветствуешь его должным образом, я назначу тебя дежурным в поле. — сказал Хуа Чен, это было вовсе не серьезно, но Тянь Шэн, казалось, был очень уязвлен, так как вздрогнул, как только услышал это. — Ч-Ченджу! Не будьте таким жестоким. Я ненавижу грязь. — поспешно сказал Тянь Шэн и даже надулся. Се Лянь захихикал, увидев это, а Хуа Чен улыбнулся, увидев его хихиканье. Тянь Шэн вздохнул, он вдруг почувствовал себя незваным гостем. Он решил, что с этим нужно покончить побыстрее, поэтому объявил: — Я буду вашим сопровождающим на сегодняшний вечер, вы хотите начать, Господин? — Мгм. Се Лянь наблюдал, как они начали игру. Это было увлекательно. Вместо одного игрока выступали несколько, затем они представлялись, Тянь Шэн рассказывал Хуа Чену о их биографии. Затем Хуа Чен выбирал одного, а Тянь Шэн сообщал дилеру снаружи, чтобы тот объявил. После этого Тянь Шэн отправлял профиль выбранного претендента, в нем была информация о различных вещах, таких как: финансовое положение, количество членов семьи, их профессии, краткая история и так далее. Затем они заключали пари. В тот вечер выбранный претендент поспорил на свой дом за участок земли в сельской местности. Се Лянь задался вопросом, в чем дело. — В чем дело? — спросил Хуа Чен. — Этот участок земли - сиротский приют. Этот человек - смотритель. Земля принадлежит богатому парню, который собирается продать ее, чтобы сделать курорт. — Понятно. Соглашайся. Тянь Шэн сообщил дилеру, и тот объявил об этом. Затем они сыграли раунд. Короче говоря, мужчина выиграл ставку. Мужчина поклонился и поблагодарил его снова и снова. Се Лянь наблюдал еще несколько раундов и кое-что понял. Хотя азартные игры были игрой на удачу, результат всегда был таким, каким его хотел видеть Хуа Чен. Если он хотел - проигрывал, если хотел - выигрывал. Все зависело от того, хотел ли Хуа Чен помочь сопернику или нет. — Сань Лан. — позвал Се Лянь. — Да, Гэгэ? — Ты действительно очаровательный. Я не знаю, плохой ты или хороший. — сказал Се Лянь. — Гэгэ, я убиваю людей, торгую наркотиками, незаконным оружием, я и близко не похож на хорошего человека. — сказал Хуа Чен, его голос звучал серьезно. Се Лянь хотел было не согласиться, но не стал. Возможно, он не был ни по-настоящему злым, ни по-настоящему добрым. Се Ляня это устраивало.– 🦋 –
В тот вечер выиграл только один, так как остальные претенденты были просто жадными людьми, жаждущими денег. После нескольких раундов наблюдения за азартными играми Се Лянь начал испытывать сонливость и головокружение, ведь накануне ему удалось поспать всего пару часов. Потом у них был очень долгий и утомительный разговор, он был измотан. Хуа Чен заметил это и обеспокоенно спросил: — Гэгэ, ты в порядке? Хочешь спать? Се Лянь покачал головой: — Я в порядке. Он сказал, что с ним все в порядке, но очевидно, что он был измотан. Хуа Чен померил пульс, проверил глаза и пришел к выводу, что старший измотан и ему не хватает сна. — Тянь Шэн, я закончил. Я буду в своей комнате отдыха. — быстро сказал Хуа Чен, после чего Се Лянь почувствовал, как его поднимают с дивана. — Пойдем, Гэгэ, давай вздремнем. — мягко сказал Хуа Чен. Се Лянь даже не помнил, как попал в комнату отдыха. Он просто отключился от усталости.– 🦋 –
Когда он проснулся, то обнаружил, что лежит на кровати в комнате, похожей на ту, в которой он останавливался в резиденции Хуа Чена. Подушка казалась ему такой удобной, но, потерев глаза, он понял, что это не подушка. Его голова лежала на коленях Хуа Чена. Лицо Се Ляня покраснело с пугающей быстротой. Что это за ситуация?! Он запаниковал, но изо всех сил старался не издать ни звука, так как Хуа Чен, казалось, спал сидя, предоставив свои колени в качестве подушки для Се Ляня. Он наблюдал за лицом спящего Хуа Чена. Он никогда не замечал этого раньше, но губы Хуа Чена были не розовыми, а красными, и выглядели очень мягкими. Се Лянь неосознанно коснулся своих губ, думая о том, как эти красные губы касались его губ раньше, и как эти красные губы были такими сладкими и мягкими на вкус. Он не мог не задаться вопросом, была ли эта сладость из-за тех фруктов или конфет, которыми Хуа Чен кормил его перед поцелуем, или его губы действительно были такими на вкус. Следующее, что заметил Се Лянь, это то, какие длинные, густые и красивые ресницы у молодого человека. Даже без подводки эти ресницы были густыми и делали его взгляд более острым. Несмотря на себя, Се Лянь потянулся к правой щеке Хуа Чена, чтобы погладить ее. Хуа Чен улыбнулся. Подождите. ОН ПРОСНУЛСЯ?! Се Лянь снова запаниковал. Он поспешно убрал руку, случайно задев повязку Хуа Чена. Старший увидел глубокий красный глаз. Хуа Чен поморщился, издал немного болезненный стон и прикрыл рукой правый глаз. — Ах! Прости. — Се Лянь быстро сел и повернулся к нему лицом, отдавая ему повязку. — Все в порядке. — сказал Хуа Чен, взяв повязку из рук Се Ляня, но не надел ее. Се Лянь не мог не задаться вопросом об этом глубоком темно-красном глазе, он был темнее, чем его левый глаз, и казалось, что он... светится? Хуа Чен усмехнулся, взял свой телефон, что-то на нем сделал, и вдруг свет в комнате погас. Было так темно, что Се Лянь почти ничего не мог разглядеть. Хуа Чен опустил руку и закрыл глаза. Хуа Чен ничего не сказал, как и Се Лянь. Они просто сидели на кровати лицом друг к другу. Хуа Чен все еще держал оба глаза закрытыми, а глаза Се Лянь все еще привыкали к темноте комнаты. Спустя несколько минут его глаза уже хорошо видели в темноте. Наконец-то он смог разглядеть Хуа Чена. Это был первый раз, когда он увидел младшего без повязки на глазу, тот был невероятно красив. Однако Се Лянь не был готов к тому, что произошло дальше. Хуа Чен открыл оба глаза. Он смотрел прямо в глаза Се Ляня. Первое, что пришло в голову Се Ляня: Этот мужчина действительно красив. Второе, что бросилось в глаза, это разный цвет глаз. Левый глаз Хуа Чена был насыщенного красного цвета, а правый имел два оттенка красного: такой же насыщенный, но немного тусклый и яркий кроваво-красный, из-за чего казалось, что он сияет, хотя это было не так. — Разве это не уродливо? — спросил Хуа Чен, его выражение лица было нечитаемым. Се Лянь хотел дать ему пощечину за такие мысли. Он покачал головой, но ничего не сказал. У него было так много вопросов, которые он хотел задать. Может ли он видеть? Что с ним случилось? Больно ли ему? — У него очень плохое зрение и оно очень чувствительно к свету, и при попадании света становится очень больно. Это результат жестокого обращения, когда я был маленьким. — объяснил Хуа Чен, его голос был немного хриплым, возможно, потому что он тоже только что проснулся. — Мне так жаль. — Не стоит. Я сказал тебе, что хочу, чтобы ты увидел меня всего, таким, какой я есть. Надеюсь, тебе это не показалось отвратительным. — Нет. Сань Лан, как бы ты не выглядел, мне это понравится, потому что это часть тебя. — прошептал Се Лянь. Он поистине красив, прекрасен. — Просто для протокола, я думаю, что это красиво. — Се Ляню показалось, что говорить это было неправильно, но в то же время это было правильно. — Спасибо. — улыбнулся Хуа Чен, положив руки на талию Се Ляня. Старший не понимал, когда он успел так близко придвинуться к Хуа Чену, и когда он успел расположиться на коленях младшего. Он также не понял, почему он наклонился, чтобы поцеловать правый глаз Хуа Чена. Возможно, он потерял рассудок. Или, возможно, потому, что его темно-красные яркие глаза казались прекрасными в темноте. Младший поднял на него взгляд, потянулся к щеке Се Ляня. Затем он очень нежно погладил ее. Старший позволил ему это сделать, глядя на лицо Хуа Чена, словно запечатлевая в памяти образ лица младшего. Хуа Чен притянул лицо Се Ляня ближе к своему, а затем поцеловал его. Ах. Это сладко без фруктов и конфет.