***
В ту ночь Тук делила гамак со своей старшей сестрой Кири. Всю жизнь все в ее семье всегда спали вместе, собираясь в одну большую кучу, от которой исходило тепло и любовь. Одноместные гамаки были тем, что заинтересовало Тук. Она много раз дремала в них со своими друзьями, но, когда дело доходило до затмения, собиралась ее семья и они все спали вместе, прижавшись друг к другу. Сегодня вечером, вернувшись в Высокий Лагерь, они также улеглись в гамаки. Ее родители вместе, Паук и Ло'ак отдельно, а Кири взяла Тук с собой. Все, чего она сейчас хотела - это лечь вместе со всей своей семьей, услышать легкое дыхание Нетейама, который проснется, поцелует ее в макушку и споет с ней песенку, пока они вместе будут готовить завтрак. Все, чего она сейчас хотела - это своего брата. Нетейам был хорошим. Он был лучшим старшим братом, о котором только можно было мечтать. Он был сильным, веселым и всегда заботился о ней. Кто для нее теперь будет товарищем по играм? Скорее всего Паук и Ло'ак, но им не всегда нравилось проводить с ней время. Они любили больше проводить больше времени друг с другом, чем с ней. Это было несправедливо! Нетейам должен быть здесь, с ними! Он должен был петь своим низким, дрожащим голосом вместе с мамой, чтобы помочь убаюкать ее. Нетейам должен быть жив и здоров, улыбаться и спать в одном из этих гамаков вместе с ними. Тук забиралась бы в его гамак и прижималась лицом к его груди, а он запускал бы свои пальцы в ее заплетенные в косу волосы, нашептывая ей какую-нибудь интересную историю. Ло'ак и Кири были друг у друга - у Тук же был Нетейам. Именно так это и было. Именно так все и должно было быть. Всегда. Почему он должен был умереть? Почему Эйва забрала его? Все было тихо — Кири и ее братья спали. Тук слушала их, не сводя глаз с маленьких дырочек в гамаке. Всю свою жизнь у Тук была одна сестра и три брата, теперь у нее были только одна сестра и два брата. Два брата. Печаль, сожаление и гнев обожгли ее горло, но она отказалась плакать. Только не снова. Она слишком много плакала с тех пор, как умер ее брат. "Больше никаких слез." - твердила она себе. "Слезы ничего не дадут." Прежде чем они покинули Ава'атлу, Тук отправилась к Древу Душ со своей семьей. Во время похоронных обрядов ей не разрешили соединиться с деревом, несмотря на ее мольбы об этом. Ей так сильно хотелось поговорить с Нетейамом. Их с Кири не было там, когда Нетейам присоединился к Эйве. Тук не знала, по ком она скорбит. По ее глупому Ло'аку? По ее сильному Нетейаму? По ее потерянному Пауку? Это было после того, как мать так крепко сжала ее в своих объятиях. Так тихо. Это был не первый раз, когда Тук видела мертвое тело. Она видела тела животных, которых благодарили за их жертвоприношение. Она видела На'ви, которых несли по очереди, чтобы должным образом похоронить. Смерть была ей не чужда, и все же смерть брата вонзилась в ее сердце подобно острому, коварному лезвию. Знакомство с Древом Душ было настоящим благословением. Там Тук увидела Нетейама таким, каким он когда-то был, а не тем неподвижным телом, которое когда-то обнимало ее. Там она почувствовала счастье, увидев его улыбку. Но теперь это счастье ушло из ее сердца, оставив в нем пустоту. Все, чего она хотела - это своего брата, а не просто память о нем. Все, чего она хотела - это сделать все правильно. Тук понятия не имела, как она могла это сделать, но это было все, чего она хотела. Ее глаза начали закрываться, сон подтягивался к ней, когда ее внимание привлек квакающий звук. Глаза Тук широко раскрылись, страх пробежал по всему ее телу, она лежала совершенно неподвижно, слушая, как плачет ее папа. Его рыданий было достаточно, чтобы расколоть ее сердце, как яйцо. Она слышала, как ее мама издавала успокаивающие звуки сквозь собственные слезы. Ее новообретенная клятва была почти сразу же нарушена — она заплакала.***
Тук сидела перед своим папой, который крепко прижимал ее к себе своей рукой. Когда она взглянула ему в лицо, то увидела, так ясно написанное на его лице горе. На его лице появились морщины, а глаза, казалось, затуманились. Она должна была быть сильной ради него. Тук не стала бы плакать — по крайней мере, не в присутствии папы. Только не снова. Она будет сильной, каким когда-то был Нетейам, и хоть раз обнимет своего папу. Она прижалась поцелуем к его подбородку, отчего он встретился с ней взглядом, на его губах появилось что-то похожее на улыбку. — Все будет хорошо. - сказала она ему, повторяя его слова, хоть эти слова и казались нереальными на ее языке. Ее папа коротко кивнул и притянул ее ближе к себе. — Да. - пробормотал он. — Все будет хорошо. Икраны приземлились недалеко от дерева, и когда они высадились, икраны сразу же взлетели и направились прочь. Тук позволила Ло'аку взять ее за руку. Он дрожал, она решила прижаться к нему, надеясь, что это сможет его утешить. Он одарил ее такой же улыбкой, как и их папа. И без того разбитое сердце Тук разбилось вдребезги, но несмотря на это она высоко подняла подбородок и пошла вперед вместе со своей семьей. В последний раз они были здесь много месяцев назад, еще до того, как ее семья отправилась к океану. Тогда все было таким неопределенным и пугающим. Это все еще было так. Тук и ее мама плакали, покидая свой дом, знакомое тепло их духовного дерева покидало их по мере того, как они улетали все дальше и дальше. У всех были слезы. Клан был ее семьей. Тук взглянула на них и пожалела, что они не могут остаться. Ее бабушка крепко прижимала к себе ее маму, когда они приближались к Древу Душ. — Жаль, что он не может быть похоронен здесь, в своем доме – тихо сказала ее мама. — Вся Eywa’eveng - его дом. - ответила ее бабушка, проводя рукой по одной из длинных лиан дерева. Она продолжала говорить, но Тук перестала слушать, когда она медленными шагами приблизилась к дереву. Рука Ло'ака все еще держала ее руку, теплая и дрожащая. Они взглянули друг на друга, прежде чем воспользоваться своими тсвинами. Эта связь помогла бы им получить утешение от Великой Матери. Можно было бы найти Нетейама и поговорить с ним, но ее мама объяснила, что искать его так далеко от того места, где он был похоронен, будет сложнее. Тук была полна решимости снова обратиться к нему. Ей нужно было увидеть его лицо, услышать его голос, вспомнить его смех и нежные прикосновения. Кири не разрешили соединиться с деревом из-за страха, что ей это снова причинит боль, и Пауку, который не сможет установить связь с окружающим миром. Поэтому они стояли вместе у основания Древа Душ. Кири обхватила руками одну из лиан, в то время как Паук прижался к ней лбом, его губы беззвучно шевелились. Рука Ло'ака выскользнула из ее собственной, когда он сформировал тсахейлу. Ее тсвин потянулся к дереву, извиваясь в поисках связи. Тук сделала глубокий вдох и закрыла глаза. Она увидит его, она будет звать его до тех пор, пока не увидит. — Пожалуйста, Эйва. - прошептала она себе под нос. — Помоги мне. Ее рука была всего в дюйме от того, чтобы коснуться дерева, как внезапно какой-то звук привлек ее внимание. Тук моргнула и огляделась. Ее семью никто не потревожил. Ее нос сморщился, когда она огляделась по сторонам, задаваясь вопросом, что же такого она услышала. Возможно, это было животное, пришедшее за объятиями Эйвы. Для многих существ было обычным делом приходить к Древу Душ, когда они были близки к своей смерти, зная, что это место принесет им последнее утешение в объятиях Великой Матери. Уверенная, что ничего особенного не произошло, Тук обернулась только для того, чтобы услышать это снова. Это звучало как мягкое пение, словно прикосновение ветра к ее щеке и звон пары бусин. Чей голос мог звучать так нежно и что самое главное кому он мог принадлежать? Она не могла разобрать слова, но была точно уверена, что кто-то ее зовет. Туктирей шагнула вперед, прочь от дерева, прочь с поляны, и последовала за голосом. Чем дальше она шла, тем сильнее и громче становился голос. Это был не ветер, это была волна. "Птичье пение?" - подумала Тук. Возможно это были звуки Слинта. Нет, Тапира. Икрана. Тогда - это мог быть голос На'ви. Тук все дальше шла вперед, пока песня не стала такой громкой, что отдавалась эхом у нее в ушах и стучала по зубам. Она вскрикнула и закрыла уши, желая, чтобы это прекратилось, ожидая, что родители подхватят ее на руки и заверят, что все в порядке. Она свернулась калачиком и закричала, теплые слезы потекли из ее глаз. Внезапно появившаяся песня сразу же исчезла. Как только она исчезла, лес снова стал тихим, оставив позади обычные звуки животных, бродящих неподалеку от того места, где она находилась. Облегчение разлилось по ее телу, осветив ее грудь. Она выдохнула с облегчением, прижимая руки к груди, как будто это могло помочь ей избавиться от беспокойства. Сделав несколько вдохов, она наклонилась вперед и прижалась лбом к мягкой земле под ногами, благодаря Эйву за то, что она спасла ее. Какой бы ни была эта песня, она напугала ее. Тихий вздох слетел с ее губ, когда она подняла голову, поворачиваясь туда, откуда пришла. Она должна была сказать своим родителям, однако- Древо Душ больше не было позади нее. Нет, вместо Древа Душ, от которого Тук не должна была отходить далеко, там ничего не было, кроме густого леса. Это было так непривычно. Это был ее дом, она знала лес так же хорошо, как полосы на своих руках и любящие лица своих родителей. И все же страх сжал ее сердце, когда она огляделась по сторонам. Где она была? Как она могла быть так далеко от Древа Душ? Она ни за что не смогла бы уйти так далеко! — Эйва. - прошептала она, преодолевая шок, прежде чем позвать дрожащим голосом родителей: — Мама! Папа! Ответа не последовало. Была только тишина.***
По сути, они играли в прятки. Нейтири пряталась где-нибудь и издавала крик, резкий и звонкий, который, казалось, разносился по всему лесу. В свою очередь, Джейк должен был выяснить, где находится Нейтири, и приблизиться к ней очень тихо. Каждый раз, когда он находил ее, она дарила ему свою прекрасную широкую улыбку и со смехом толкала его в грудь, прежде чем снова убежать. Каким-то образом эта игра не утомляла. Джейк поставил перед собой задачу уделять ей пристальное внимание, чтобы получать эту улыбку снова и снова. Он снова нашел ее. Его руки схватили ее за запястья, когда они игриво смеялись друг другу в лицо. Он предпринял слабую попытку имитировать ее свист, пока они не услышали чей-то крик. Он был высоким и легким, и, к ужасу Джейка, он знал, кому он принадлежал. Он уже слышал подобные жалкие, полные страха крики раньше в своей жизни: это был ребенок. Вся игривость в их глазах сразу же исчезла. — Поторопись, мы должны найти его. - быстро сказала Нейтири, в то время как ноги Джейка уже двигались вперед, откуда донесся крик. Где-то там был напуганный ребенок, и им нужно было найти его. Был ли он ранен? Как мог ребенок забрести так далеко от Родного Дерева? Джейк уже знал, что детям несмотря на то, что предоставлялась полная свобода действий, не разрешалось оставаться одним вдали от Дерева без присмотра кого-нибудь по крайней мере четырнадцатилетнего. Означает ли это, что там мог кто-то еще? Испугавшись того, что они обнаружат, когда доберутся туда, откуда донесся крик, Джейк схватился за нож, висевший у него на боку. Внезапно Нейтири протянула руку, и они сменили свой торопливый бег на медленное, методичное движение, низко пригибаясь под кустами. Их глаза встретились, Нейтири склонила голову набок, а Джейк кивнул в знак согласия, приступая к тщательным поискам. Если бы вокруг были какие-нибудь существа, им пришлось бы быть осторожными. Ни один из них не смог бы помочь ребенку или детям, если на них нападут огромные животные. Уши Джейка дернулись, когда он напрягся, прислушиваясь к звукам. Движение, шорох, шелест листьев о кожу. Затем: всхлип. Очень медленно Джейк выглянул из-за листвы и огляделся. Не было никаких следов животных, ничего сломанного, что говорило бы об Молотоглавом Титанотерии, прокладывающий себе путь в порыве внезапного и яростного гнева, или предупреждающем шипении Палулукана. Джейк это сразу бы понял - всего несколько месяцев назад один из них чуть не убил его. Это тихое хныканье привлекло его внимание. Джейк шагнул ближе на звук. Ребенок должен был быть рядом. Ему нужно было найти его. Джейк прошептал: — ‘eveng? - одно из первых слов, которое он смог усвоить, поскольку Нейтири практически всегда говорила, что он nì’eveng. Он повторил вопрос, надеясь, что ребенок ответит ему. Передвигаясь, он внимательно прислушивался. Когда он заглянул в небольшое углубление под деревом, у него перехватило дыхание. Внутри, свернувшись калачиком, лежала маленькая девочка не старше десяти лет. Ее заплетенные в косу волосы упали вперед, а лицо уткнулось в колени, а ее маленькие плечи дрожали. Он не мог сказать, была ли она ребенком, которого он видел раньше в деревне, или нет — там всегда кто-нибудь пробегал мимо, играл рядом или пытался привлечь к себе его внимание. Не желая пугать маленькую девочку, Джейк тихо спросил: — ‘eveng? С тобой все в порядке, эм- ngaru lu fpom srak? Маленькая девочка осторожно подняла голову со своих колен, ее темно-желтые глаза практически засветились, когда она встретилась с ним взглядом. Бусинки в ее волосах звякнули друг о друга, когда она пошевелилась. Она долго смотрела на него, прежде чем на ее лице появилось выражение, которого он не мог понять, казалось, десять различных эмоций промелькнули на ее лице, прежде чем ее мелкие черты исказились, и рыдание, мучительное и обидное, вырвалось из ее горла. Прежде чем он успел сказать еще хоть слово, маленькая девочка бросилась с плачем вперед в его объятия. Холодные слезы капали на его обнаженную грудь. У Джейка перехватило дыхание от силы этого маленького урагана. Ее мокрое лицо прижалось к его шее. — Sempu! Sempu! - плача повторяла она.