***
"Танцуем, суки, до упаду и сломанных ног!" "Невероятная сенсация: СССР пал спустя года по невыясненым обстоятельствам." Далее в статье (дополнительная информация в выпуске 17): "31 декабря 2000 года Союз Советских Социалистических Республик прекратил свое существование в 4 утра 12 минут по официальной информации, предоставленной как экстренная в 8:00 утра. Первый и последний президент СССР, Михаил Сергеевич Горбачев выступил с прощальной речью в 10:21, в которой сообщил о прошедшем референдуме, своей отставке, выходе всех Республик из состава СССР и после поздравил Соединенные Штаты Америки с победой в многолетнем противоборстве двух Сверхдержав." Символизм это наше. Партия распущена, движение упёрлось и застопорилось, срочные новости гремят кучей металлолома в виде телевизоров весом под 40 килограмм минимум в каждой квартирке. Сплетни и слухи, порожденные сбитой с толку народной массой, разносятся со скоростью, которой любой профессиональный бегун позавидует. Люди в смятении, как это произошло? Ведь СССР-Сверхдержава, что по силе перегнала все прочие страны, задавив в плане влияния даже Великобританию. Уверенно держась на плаву с 1922 года, он не давал никому намёка на то, что коммунистическая держава падёт с пустого места. Тем не менее, это так. Мир сошел с ума? Торжествует он, что красная чума ему не грозит, а эта самая чума на собственной могиле пляшет..? Ничего не ясно, спросите у Совка!***
Птицы пели за окном, сидя на щедро приропорошенных веточках и щебеча о типичных птичьих проблемах в течении белой поры, как поиск незамерзших ягод, тёплого жилища и где вода находится в открытом доступе, нескованная льдом. Перелетая с кормушки на кормушку, они постукивали клювами о пустеющее донышко, требуя новую порцию семян. Стук заглушали стены, сгустившиеся из отчаяния, порожденного безвыходностью. Стройка требует точных измерений и мастеров, ладящих с ворчливым нравом подопечной. Зимняя ночь продолжала наступать, слабо искрящийся лунным светом снег падал хлопьями, в которые слиплись снежинки, следуя к замерзшей почве у сухих корней. Погода пробуждает желание остаться в тёплой кроватке, начхав на возмущения коллег и потом матерясь, заполнять забытый отчёт и обжечь язык наспех сваренным кофе—нечего браниться как сапожник. Совка подняла на ноги бессонница с верной подругой, которую кличут тревогой, беспокойством, предчувствием беды и остальными синонимами головной боли. Она трещала без умолку, завывая сиреной, и не давала сомкнуть век. Пришла пора спать и оставив три месяца холодов хозяйничать, весну встречать из заметенного сугробами логова, что прорезаны журчащими ручейками, а скотина воет и не уймется, пока не добьётся пробуждения Совка. Она добра и мила, на спасение от приближающейся опасности падка, но уши режет, будь здоров. Быстро встав и заправив постель, повернулся к столу. Четвероногое деревянное изделие было приставлено лицом к окну, дополнительно позволяя греть ноги о батарею во время заполнения документов. Последние папками отправлялись в урну, скромно примостившуюся в углу комнаты, на протяжении последних недель цели всей жизни товарища Ульянова. На пошарпанной поверхности сидел кот, жёлтыми глазами осматривая комнату и хозяина, что встретил заинтересованный взгляд животного. Разорвав зрительный контакт, хозяин плавно развернулся и вышел, проскользнув за дверь. Кот спрыгнул и отправился хвостом за ним, навострив треугольные уши. Путь до гостиной представлял из себя короткий коридор, устланный в длину ковром, краями упирающимся в плинтуса. С обеих сторон предстали блеклые и неудостенные яркими полосами мелков стены, покрытые серыми пятнами, с которых облупившаяся краска слезала и сыпалась вниз, оставляя на ворсинках налет. Лампочки освещать внутреннее пространство дома не смели без разрешения начальства, передающегося через щелчок выключателя, что спрятался у бока двери. Сегодня его функция не требовалась, заштореное полупрозрачным тюлем окно широко улыбалось решёткой. Резкая, острая боль в запястьях прошлась волной по всей руке, обожгла ключицы и, сбавив темп, поползла к горлу, сжавшемуся до степени пластиковой трубочки, с шипением впуская воздух в лёгкие. Вот напасть проклятая.. Главное не оступиться и с испуганным оханьем пропахать носом прибитый гвоздями порог. Тц.. больно.. придётся терпеть, не ной. Переступив через улегшегося Ваську, подошёл к кремовому шкафчику у одной из стен просторного помещения, из чьих недр отточенным движением достал блестящую упаковку таблеток, разом проглотив пять штук, чуть не поперхнувшись липкой слюной. "Не хочу вспоминать об этом. Не хватало испортить настроение ерундой, лезущей в голову." - Карман принял квадратной формы фольгу, уместившуюся закругленным концом вперёд в тканевом пространстве. Блеск. Рука пульсировала острой болью, обручем обхватившей её чуть выше запястья. Подтянув бинт, выдохнул сквозь зубы, чем заставил пушистого обеспокоенно мяукнуть. Потерпит, не фарфоровый, на 20-м веку с лихвой повидал серьезных неприятностей. Теперь необходимость обдумать нынешнюю ситуацию и свое положение в целом вышла на сцену с подпиленными досками. Присев на простой стул с блокнотиком в руках, перебирал варианты своих действий, ныне находясь в отставке. График также освободился от постоянных встреч и собраний, разбирательств по вопросам пропаганды и целостности границ, авось Советам взбредет в голову распространять коммунизм путем промывания мозгов. При условии, что черепные коробки у аудитории не пустые и полые внутри как птичьи кости. На стартовой полосе теснились вопросы из разряда "Ждёт ли народ голод?", "Найдётся ли новый диктатор с поехавшей крышей, слетевшей от количества превышающих норму бредовых идей?", "Начнётся ли резиновый дождь?" и им подобные. Они неважны, во всяком случае, не его забота. Конечно, жаль, что социализм признания в мире не нашёл, но зато этот мир остался с внушительными шрамами на память от медвежьих когтей. Здесь решено, от него в области государственных проблем ничего не требуется. Разнимать ссорящихся однопартийцев тоже. Детей о сумасбродности европейцев уже предупредил, чему надо научил, натаскал и демонстрировал часть бумаг, выданных после собраний. Росс особенно нагружался лекциями и работой, все-таки поведёт их за собой, придавленный тяжестью звания преемника. Выбор за людьми, кто станет главой нового государства, поднявшись по лестнице из дребезжащих голосов. Там и до знакомства с сотрудничеством недалеко. С другой стороны, чем теперь заниматься Совку? Что обычно делают страны после отставки? Продолжают жить, ходить в театры, оперы, предпочитая шумным барам культурное времяпрепровождение с чашкой чая на подносе, охота и обработка добытых шкур? Первым делом они восстанавливали бы режим и нервную систему. Вооружённые конфликты, бунты, смута, борьба с монополиями и подпольными организациями, экономический кризис, выплаты контрибуций, жадность и недальновидность правящей знати, вилы крестьян и прочие издержки профессии. Дыра во лбу. Кровь на висках. Лезвие в грудной клетке. Стрела в кишках. Петля на шее. Раскаленный свинец обжигает пищевод. Сон от которого не пробудиться. Миндаль на языке. Они умирают или сметены с дороги недругами, улучившими момент. Они не успевают пожить в спокойствии, накормленные медью, к примеру. Решат ли убрать Совка? Посмотрим, время покажет, кто выбился из его бесконечного движения вперёд и остался с букетом цветов над головой. Совок приподнял руку с зажатым в кулаке блокнотом, блеснув глазами. Перья щекотали ладонь, о которую опирались две лапки с грубой кожей. Василий облизнулся, встав на задние лапы и вертя хвостом. Совок почувствовал порыв загнать кого-нибудь, уж очень аппетитно хрустнула тонкая шея в кошачьих зубах. Неплохая идея, реализацию которой подлежит начать.. прямо сейчас. Ничто не мешает, никто не гундит, целлюлоза горит, все в своих домах забыты, а листья с ходу в вальс. Эх, самое лучшее слово в мире, это - Свобода! Тут его прорвало, дамба дала трещину и разлетелась в разных направлениях, не выдержав давления. Волшебное слово, означающее самое лучшее что может быть: голубизну над головой, опору под ногами, громыхание с ударами молний, сильную бурю и притворную тишь воды. Свобода! "Сколько я ждал, когда эта пытка закончится! Я свободен, я свободен! Никаких людей, никаких стран, никаких войн!" Совок прижимал руки к груди, поверх сердца. Оно билось змеей в агонии, кровь бурлила по венам от радости, что те лопнут и светила окрасятся в красный, там, в холодной синеве. Дыхание участилось, глаза сияли двумя звёздами. Как давно они не сияли! Клубы пара поднимались над головой, завиваясь спиралью. Он действительно рад? Странное чувство, радость. Все никак не привыкнет к нему, слишком чуждое. Во время прощальной речи Михаила-как-его-там, его чуть не трясло от нахлынувшего облегчения. Совок держался, дабы не взвыть и выпустить бъющуюся под рёбрами праздность лететь, ныряя в облака. Оно осталось с ним до самого дома, качало клиновидной головой и брело вровень по очищенным от снега дорогам, витало в воздухе, перебрасываемое волейбольным мячом по морозным потокам. Так.. тепло на душе.. и хорошо... Внезапно он поник, убрав ладони, облаченные в чёрные плотные перчатки. "Нет. Подвох, здесь должен быть подвох. Всё не может быть настолько хорошо, слишком хорошо для реальности." Совок моргнул, уставившись в одну точку. Точка пожелтела, шатаясь и покачиваясь. Синица, пощелкав клювом, взлетела и спряталась в колючих ветках ели. Она не оценила резкого переключения внимания с дальних, неразличимых отсюда береговых линий к своей пернатой персоне. Синица не знала, что он смотрел слепо вперёд, без цели. Опустошение хилыми ручонками сжимало сердце, грозившееся перестать качать горячую кровь по привычному маршруту переплетений сосудов. Ему бы веселиться от души, но душа не посылала волн счастья по телу, храня торжественное молчание. Как всегда. Настанет момент для широкой улыбки, и нет её. Стоит ли ему расслабляться? Конечно нет! Нельзя! А праздник? Праздники не предназначены для таких, как он. Петь? Танцевать? Плакать? Ни то, ни другое, ни третье. Нельзя. Да и не любит. Что ему делать? Ждать рокового дня? Думы омрачены всколыхами пережитого, потревоженного мелькнувшим лучем от фар. Обратиться к кому-то за советом? Нет, не подставляйся. Мрачность с порога прогнала эта неизученная, забытая радость. Свобода! Свобода, равнина, свобода! Пошла к черту, хромая-косая, кривая и заваливающаяся на тощий бок грусть, пошли к петлям все: и Китай, и Югославия, и прочие страны, У меня заслуженный отдых!***
Венто трепал детишек за щеки и шапки, холод пощипывал оставшийся без защиты нос, покрасневший как ягода рябины. Визг шин был бы звуком, режущим не только уши прохожих, но и утреннюю тишину, засевшую на крышах пугающе одинаковых хрущевок, но кирпич предмет универсальный. Квартиры мигали заженными лампами, дающими свет сквозь окна и занавески дедовских времен, потериые и поеденные вредителем под именем моль. Сезон предвещал спокойствие без рассказов метеорологов о летящих в стекло мячиков, если сам метеоролог не сидит с пакетом льда у здоровенной шишки на покрасневшем от удара лбу. Внизу, у дверей подъезда и через очищенную дворником дорогу виднелась скромная площадка. Санки, смазанные выпрошенным вазилином, неслись прямиком с горки по направлению к ближайшему турнику. Самодельной была. Очень весело, но осторожность не будет лишней, все же знаменитый подорожник ждать ещё долго. Банка меда стояла на страже в шкафчике, хотя полка холодильника и комната бабушки-целая аптека, с ближайшей поликлиникой делись, меньше колбочек и склянок не станет. Столь бескорыстный поступок омрачается тем, что врачи не пользуются народными средствами и настойку одуванчика, увы, не примут. Берег замерзшего ручья покрыт толстой коркой льдом, на вид выдерживающим взгляд человека, но не его самого, поберегите сапоги до зарплаты и галоши до следующей осени. Потепление ползет улиткой, а зарплату получить в ставшие тяжёлыми времена равносильно вилами по воде бродить и пытаться на стакан собрать. Заросли камышей бы сейчас, спрятаться бы в них и выскочить на пришедшего напиться лося, оленя или косулю... Потом смотреть на мелькающие вдалеке стройные ноги, короткий хвост и коричневую шкуру, а большие глаза уместились на аккуратной морде без увесистых рогов, аж непривычно смотреть на зверя без его "визитной карточки". Травки бы зелёной, как поётся, что снится во снах, из иллюминатора тоскующий космонавт может постараться разглядеть поникшую иву, растущую здесь уже много лет. Старый, двухэтажный дом из дубовых досок стоял гордо, немного понурив загнувшиеся края крыши. Дерево не гнило и с плесенью дел не возникало, хоть лужи превышали размеры тракторных колес. До грузовиков брести часа полтора, прямой дороги к заброшенной части трассы нет и строить не собирались. Денег не давали, инвентарь строителя украли, мрачная чаща отпугивала сверкающими во тьме глазами здешних обитателей. Лес восстановился, выросшие деревья заменили срубленные. Настоящая обитель интроверта-никаких случайных знакомых и внезапных гостей. Высокий забор обрамлял участок белоснежной камьёй, сливающейся с общим белым фоном. Дом с пристройкой в лице сарая тоже был перекрашен, лишь окна выделялись из безжизненной картины. Руки чесались взять кисть, долбануть ведром с краской по чьей-нибудь головушке и перекрасить, чтобы подходил под сезон. Совок воплотил мимолетную мысль и остался доволен результатом. Тем временем он направлялся к дому, где его дожидались дети, проснувшиеся и явно голодные, судя по лёгким порыкиваниям и громкому хрусту разгрызаемых костей. Его кровинушка, скоро поплывут в бешеном течении реки жизни, полупрозрачными плавниками разгребая студёну воду и рвясь вперёд. Совку стало тепло на душе, улыбка незаметно подкралась к скрытому под ярко-красным шарфом лицу, ведь они разом замолкли, точно выключатель нажали. Старались не выдать свое присутствие, как подобает. Шорохи с звуком дыхания скопились в прихожей, шелест одежды витал с ветром из приокрытой форточки. Острый нюх очень полезная способность, что тут говорить. Калитка поддалась легкому толчку, бесшумно отодвигаясь в сторону и впуская хозяина дома на его владения. Также без единого скрипа или скрежета закрыв дверцу и провернув замок, открыл дверь и шмыгнул внутрь. На все действия он потратил пару секунд. Первым к нему подбежал Росс, за ним подтянулись остальные. Правильно, старшие первыми идут, протаптывая тропинки младшим, чтоб не петляли по зелёным коврам. Разговор короткий, тема обсуждалась ранее в мелких деталях. Подтолкнуть и можешь идти. — Дети, теперь вы самостоятельные, поэтому со всеми сопутствующими проблемами после моего распада вы занимаетесь без моей помощи. Я вижу, Эст, можешь не прятаться. Но я рядом, буду приглядывать. Главное, используйте полученные знания по назначению. Попрощаемся и разойдемся, зов сильнее. Росс покачал белобрысой головой и смотрел на батьку. Выпустив отца из объятий, переминаясь с ноги на ногу в нерешительности, вздохнул и едва слышно проговорил. — Пап, ты надолго уходишь? — Нет, не бойтесь, меня волки в лесу не съедят. — Именно, - взмахнув золотым крылом, кивнул Казах, - папа сам волкам хвосты в пасть затолкает! — Ну-ну, не обижайте зверьков, и брата не задирай. - Социалист постоял, обдумывая причину странного запаха. Кипевшая вода? Хвоя, парфюм, сигары.. Его старший брат неделю назад заходил, когда Совок заработался и попросил щеглов навестить. — Пап, - за край шинели его аккуратно дёрнул Армения,- а с кем останется Кузя? — Кстати, да, - подключился Белка, - у кого будет Кузя? Мы все разъедемся, а он один останется? Не годится! Совок оглядел ребят, всматриваясь в их лица. Они всерьёз беспокоились о судьбе друга, ведь братья вынужденны расстаться и не покладая рук строить жизненный путь, дом опустеет. Даже если возьмут с собой, времени днем с огнём не сыщещь, заскучает, а то и обидится. Кто приглядит за проказником, если Совок живёт в другом месте? — Вы ещё не решили? — Мы не можем решить, с кем он жить будет, - проговорил зевающий Укроп,- все хотят, чтобы Кузя остался с ним. — Поэтому, Пап, может Кузя под твоим присмотром нас подождёт? - Молдова спросил без капли сомнения в том, что Совок не оставит проказника тосковать по ним в пустоте коридоров. — Уж присмотрю, куда я денусь. — Спасибо, Пап! — Не скучайте. Ази хотел пройти вперёд, но предупреждающий взгляд РФ заставил его вернуться к Кыргызу и Эстонии. Взмах красного кончика шарфа, и Совок ушёл. Прошло 2 дня с момента ухода бати в закат. Доброе утро, сказали бы вы, будучи обычным рабочим или ребёнком, которому надо в школу сдавать контрольную, но не детьми СССР. Такая новость ожидала нас с утра пораньше, потому что батя жаворонок и на одном месте без дела ему не сидится. Кабинет опустел, куда он ушёл, мы не знали. Самостоятельность позволяет вылезти из зоны комфорта и безопасного логова, водя носом на наличие опасности. Как мы отнеслись к последним событиям? Ожидание томительное и волнение волнительное. Все, я вам не писатель чтобы описывать нынешнее положение в стране ярчайшими красками, терпите и читайте, что дают. По меркам стран, мы ещё совсем молоды, и от юношеского запала стать сильнейшей страной или соперничать с США, спихивая последнего с освободившегося места по первенству в мире, очень хотелось обрести независимость поскорее. Франция говорил что-то об ответственности, принятии и расписании, я не запомнил, каюсь. Батя говорил, что нас ожидают стартовые трудности в лице частичной разрухи, которую надо устранять. Они были в избытке. Сперва мои мозги выедали по поводу территорий и осыпали из рога изобилия надоевшими вопросами, знаю ли я, почему их внушительную часть и дополнительно статус наследника батя отвёл именно мне. Честно отвечу, нет. Мне важнее углядеть за братьями, которые сидели на иголках беспокойства, стараясь наладить дипломатические отношения с соседями и вводом новых законов и курса своей валюты, который поскачет ужаленным телёнком на лугу. Боюсь, нам в ближайшем будущем грозит дефицит продуктов и мизерный (если умножить на сто) шанс голода населения, многолетний геморрой с бумажками, нервотрёпки от поиска нормальных союзников, постараться вести неубогую политику (дайте мне терпения) и избегать попадания в сети "западных друзей", лет через пять-десять утихомиривать разбушевавшийся от не возумевших должного эффекта реформ народ.. Внушительный список. Я уверен, полосатый постарается взять под свой контроль наш дружный коллектив, пока наша позиция весьма неустойчива и вот-вот рухнет карточным домиком от лёгкого дуновения ветра. Не так я собирался начать новый день моей жизни, но ныть не буду. За нами закреплено дальнейшее развитие наших стран. Тьфу, запросто! Утрём нос старшим выскочкам, пока не отошли от страха, что нагнал на них батя в свои года. Сегодня я встал при луне и отправился на кухню, где собрались младшие, кроме Латвии. Сон не шёл, избегая двухэтажного дома и Морфей нас в список достойных отдыха под тёплым одеялом и на мягкой кровати не заносил. Ничего удивительного, изменить сложившийся график не под силу и мне. Решив перекусить, подошёл к потерявшему былую белизну холодильнику. На полке был мясной суп с лапшой и кость, с которой варили бульон. Точнее, она находилась в мусорке, пустая без костного мозга. Придерживая дверцу открытой и задумавшись на минуту, греть суп или нет, развернулся полу-боком, так как меня отдернул Кыргызстан. — Утром выйдем пораньше, я быстро бегать не могу. — Я говорил, смотрел бы под ноги и не ходил бы мумией. — Тц, если запаха нет и снег одноцвет с её шкуркой, как я разглядел бы? — Не нуди. — Старшóй, тут тебе работёнка. Конвертик с написанным аккуратным почерком на английском адресом вызывал подозрение. Он был изрядно помят в ладонях Арме, вертевшего его на наличие обратного адреса, чтобы послание вежливо пойти нахуй дошло до отправителя. После передал Литве, пару минут назад протянувшего руку в немой просьбе дать ему. Распакованный конверт переходил из рук в руки дохлой индийской коброй у непривыкших к соседству со змеями конкистадоров. Переведя взгляд на латыша, впихнувшего кусок свернутой внутри бумаги Белке с выражением отвращения на лице, я сообразил, почему предмет отторгнули. Мозги сразу же начали работать, металлические шестерёнки терлись друг о друга, высекая искры свежих идей. — Что скажем чаехлёбу? — Нет времени на ерунду, строить страну муторно и долго. - Предложил Белка, отвернувшись к окну, - Надо стекло протереть, мороз явно не знает границ искусства. — Дело говоришь. - Произнёс Арме, проигнорировав конец сказанного Белкой и уставился на лампу, окружённую мелкими невзрачными мотыльками. Литва грыз чудом уцелевший обломок кости. Подоспевший к завтраку Латвия пришёл хмурый как туча, потому что решил поспать на кровати, и в итоге свалился оттуда, ворочаясь и запутываясь в одеяле. — Я встал не с той щеки. - Прокомментировал латвиец ожидаемо плохое настроение, принимая миску и ложкой черпая гущь, состоящую из различных овощей. — Я тебя предупреждал, что спать на кровати плохая идея, конечно, зачем слушать старшего брата? — Больше не повторится, будь уверен. Корпоратив намечался по мановению руки пендоса, кого же ещё. Не люблю шумные вечеринки, громкие звуки меня выводят из себя, в толпе ходить невозможно, набьются как рыба в сеть. Укроп с Казахом и Северным совсем не переносят, на пару с Вьетнамом собирались американцу голову открутить. Хотелось бы присоединиться, но пришлось оттаскивать за шкирку, чтоб не начинали новых конфликтов. Те с нынешним положением нам не по зубам. Эх... Воплощения стран наверняка будут смотреть на нас как на малышню, потому что они такие древние и запылившиеся прахом их умерших правителей. Но придётся идти и знакомиться с будущими знакомыми и, возможно, врагами. Надеюсь на благополучный исход. Утро непримечательное: водные процедуры, сбор сумок, наполнение блюдца Кузи молоком, и готовка. У ребят занятие кулинарией идёт вон из рук плохо. Белка попросил удачу подсобить. Удача в ответ вильнула плешивым хвостом и выскользнула в окно, а Мадам Фортуна тщательно пудрила нос просыпанной на ковёр мукой, поглядывая на кусок теста, упавший на плиту и загоревшийся в опасной близости от лица России. Росс оценил произошедшее по шкале 20 матерных слов из 10. Приготовили, блин, пирожки. Приятного аппетита всем, кто завтракает!