Раз, два

Прошло уже пару дней с момента, как его заперли в одиночной камере. Со Мунджо, когда-то бывший детский врач, да и любимец большого количества людей, внезапно оказался в тюрьме. Его дело не разглашалось, но когда он вышел связанный по рукам из здания суда, на лице его играла широкая улыбка, ничем необъяснимая. Срок 4 года. Ни больше, ни меньше. Послышался характерный скрип старой ржавой двери, а после и громкий, слишком громкий голос надзирателя. – Со Мунджо, на выход. Он с трудном поднялся. На его исхудавшем, совершенно ничем не покрытом верхе красовались глубокие раны, уродуя красивое тело. Верх робы песочного цвета отобрали ещё в самом начале и всё это время, проведённое в холодной одиночной камере, он был без верхней одежды. Как ни странно, Мунджо почти не замёрз, согревая себя воспоминаниями и планами на будущее. Он был что-то в совсем роде гением, а потому оказался здесь и отбывал наказание не просто так. Еды так же не приносили, был один стакан с водой, благодаря которому мужчина вообще смог продержатся. Но ему далеко не впервой. Мунджо медленно поднялся, облокачиваясь руками о неровную бетонную стену, подошел к выходу, сделал глубокий вдох, буквально выдирая из рук надзирателя робу, вообще-то принадлежавшую ему. Ее могли бы и не забирать, кретины. – Что там нового? – Выйди и узнай. – Грубо. Со грубости просто не переносит, особенно от таких неопытных, как этот. Слишком молод ещё. Мунджо не составило бы труда убить его, в коридоре кроме их двоих никого не было. Размазанная на стене кровь вызвала бы уйму вопросов, но на Со не подумал бы никто. Он был слишком чист, а ещё... Ещё он мастерски подкупал надзирателей и не только, использовал что-то в своем роде взятничества, и все, включая стоящего рядом с ним недоумка, об этом знали, вот почему он действительно имел уважение среди "своих". Его боялись даже те, кто по статусу выше. Не стоило заходить так далеко. – Рот прикрой. – тихо, вкрадчиво. Он скользнул пальцами по чужой щетинистой щеке, большим пальцем прижимая к зубам губы. Надзиратель даже не вздрогнул, чувствуя непонятные от чужих прикосновений ощущения. Со вытворяет подобное далеко не впервые, оставляя после себя странный осадок. Он будто очаровывал, что само по себе звучало странным, учитывая его комплектацию и возраст. Уж он то точно должен брать верх, а не наоборот. Мунджо усмехнулся, перекинул через плечо потрёпанную робу и пару раз похлопал по чужой щеке шершавой ладонью, тем самым размазывая грязь с пола и стен, резко поклонился, подмигивая. Веселье начинается. На выходе его никто не встретил, что впрочем, ничуть Мунджо не удивило. Его слушались, его боялись, но по каким-то объяснимым причинам не были ему преданы. Из всей огромной шайки, в круг которой бывший доктор пускал лишь избранных, он мог бы по пальцам пересчитать людей, которые действительно его уважали, как главаря. Другие и не думали разглядывать и изучать, тупо пялились, наперебой желая заполучить внимание самого влиятельного человека в тюрьме. Это его и раздражало. Стоит появится здесь кому-нибудь более влиятельному и сильному, большинство, нет, почти все мигом перебегут, желая оставаться на стороне победителя. – Господин! – Ёнсу, с виду невзрачный подросток в очках, отбывал срок уже больше трёх лет, и действительно знал, что от него требуется. Умный, послушный и просто прелесть. Таких Мунджо любит. Ёнсу стоял неподалеку, в руках держа стакан с прозрачной, холодной водой. Со подошёл, улыбнулся. – Спасибо. Забрав из рук подростка, выпил всю воду залпом, отшвыривая алюминиевый стакан подальше. С минуту подбегают пару человек, один из них учтиво поднимает помявшийся стакан, в то время как второй аккуратно берёт Мунджо под руку. – Господин, сейчас начнется обед. Доктор Со улыбается, закидывая свободную руку на плечо своего любимчика Ёнсу, вмиг подошедшего к ним, и кивает держащему его под руку Сухо. – Идём. Мунджо медленно жуёт по обыкновению недоваренный рис, с интересом наблюдая за перепалкой двух молодых парней через два стола от его. Ёнсу поразительно быстро улавливает его взгляд. – Эти двое часто ссорятся последнее время. Мунджо не отвечает, но всем видом показывает заинтересованность, так что Ёнсу продолжает. – Крис появился ещё пару месяцев назад, вы наверное его помните, а вот второй... Чёрт, как же его зовут... – Чону, – с набитым ртом произносит Сухо, прожевывая большую ложку риса. Ёнсу задумчиво кивает, позволяя продолжить за него. Очередная ложка касается языка и он по обыкновению хмурится. – Продолжай. Мунджо следит за Чону, подмечая его на удивление спокойное выражение лица. Хотя, сохранять спокойствие в такой обстановке было бы крайне сложно, учитывая, что возле ссоривишхся парней уже собралось большинство преступников, что уже должно было спугнуть, а ещё, если брать в расчет скверный характер Криса... Тут одно из двух: либо Чону был на опыте, либо слишком глупым, иначе объяснить его неуместное спокойствие было невозможно. – Ну, он приехал как раз в тот момент как вас, господин, засадили, – Сухо проглатывает очередную ложку, запивая горьким чаем, отламливает от чёрного хлеба кусок, задумчиво разглядывая тарелку. – я слышал, он в первой же перепалке смог уложить Чонхо, этого огромного жирдяя! Лицо Чону абсолютно спокойно, в то время как пальцы уже цепляют ткань чужой робы, притягивая ближе. – Говорят, у него очень хороший удар! Мунджо удаётся убедиться в правдивости его слов воочию. Ухмылка расплывается на лице Чону, и стоит так ничему и не научившемуся Крису отвлечься, он уже летит через весь стол, сметая остатки давно остывшей еды. Его тело ловко скользит по столу, бедный парень прикладывается головой точно о пол, замолкая. Грохот посуды и упавшего на пол стола на мгновение оглушают. С секунду в столовой нависает гробовая тишина. Мунджо, как завороженный, смотрит на внешне спокойного, но такого, как Со чувствует, внутри абсолютно безумного Чону. Его грудь тяжело вздымается, пальцы царапают собственные ладони и парень улыбается, харкая на место, где буквально пару секунд назад стоял посмевший обидеть юноша. Никто не говорит ни слова, когда Чону, поклонившись и засунув руки в карманы, направляется к выходу, предварительно перед этим хлебнув чая из чужой кружки под звенящую тишину. Кажется, даже Сухо, наконец, заткнулся, смотря с широко открытым ртом на то, как медленно подходит к надзирателю Чону, махнув в сторону так и не оклемавшегося Криса. – Идите, а то он прям тут заснёт. Мне ещё работать с ним. – его голос тихий, спокойный, отпрыгивает от стен, и Мунджо в блаженстве прикрывает глаза. Чону идеален. Облизываясь и подмигивая, ожидает нового надзирателя, прислонившись спиной к стене, окидывает взглядом помещение, выдыхая. Столовая как по щелчку пальцев снова обретает звук. Шум и галдёж разносится в стенах огромной столовой, кто-то вновь приступает к трапезе, кто-то помогает поднять на ноги изрядно побитого Криса, но никто, абсолютно никто не говорит о Чону ни слова. Мунджо всё так же молча наблюдает, провожая выходящего из столовой парня взглядом. Потом, подносит к губам пустую ложку, облизывая. – Я хочу его.