***
Фараон Хафур с хищным прищуром выслушал слова младшего сына. — То есть тебе нужен мой посох, дабы отправиться на берег священной Хапи и попытаться вызвать дождь? — скептически переспросил он, когда Кейфл умолк. — Не слишком ли самонадеянно для того, у кого молоко на губах ещё не до конца просохло? — Если есть хотя бы малейший шанс, что я смогу помочь, то я обязан попытаться, — ответил принц, после чего обернулся на звук распахнувшихся дверей. В тронный зал неспешно вошёл старший сын фараона, Никаур, единокровный брат Кейфла. Видимо, не ожидая увидеть там младшего принца, наследник удивлённо замер на мгновение, но затем, растянув губы в преувеличенно приветливой улыбке, с распахнутыми объятиями направился к Кейфлу: — Брат мой, какая неожиданность! Я-то думал ты всё продолжаешь сидеть в своём добровольном заточении. — Никаур, — кивнул Кейфл, нехотя приняв объятия брата. — Что-то ты стал ещё бледнее за последние дни. А какие тени залегли под глазами… Ты когда спал в последний раз? Три дня назад? Четыре? Как на ногах-то ещё стоишь! Отдохнул бы хоть немного. — Вот лучше послушай старшего брата и не совершай глупостей, какие задумал, — грозно проговорил со своего трона Хафур. — Не дорос ещё чудеса такие творить, а опозоришь не только себя, но и моё имя! — О чём речь, отец? — с видом беспокойства поинтересовался Никаур, поочередно смотря то на Хафура, то на Кейфла. — Мой младший сын собирается забрать это, — фараон демонстративно потряс золотым посохом, зажатым в его правой руке, — и надеется с помощью своей хека вызвать дождь на берегу священной Хапи, дабы избавить от засухи земли Та-Кемет. — О, вот, значит, как… — протянул Никаур, задумчиво потирая гладкий подбородок. — Я не просто надеюсь, отец, я намерен это сделать, — твёрдо произнёс Кейфл. — Твои намерения ничего не значат, если задача не по силам! — Почему ты так уверен, что мне это не под силу? — Да, почему? — Никаур обернулся на переполненного гневом из-за дерзости сына Хафура, не дав тому разразиться новой тирадой. — Отец, засуха длится уже очень долго. Конечно, она далеко не первая, но я не припоминаю случаев, чтобы в прошлые разы Хапи почти полностью иссыхала, тем более сразу после разлива. Ты же знаешь, жрецы каждый день приносят жертвы богам, молятся им, как и весь народ… Да что-то толку никакого. И если брат хочет попытаться помочь людям — почему бы тебе не одобрить этот порыв? Тем более, я почти уверен в этом, Кейфл и без твоего позволения доберётся до Хапи и воплотит задуманное. Он же у нас тот ещё упрямец. Так пусть попробует. К тому же, представь, в случае успеха какая слава пойдёт по всем землям о нашем первом сепате, о Городе Столбов и фараоне Хафуре, вырастившего героя! — Зато в случае провала он сделает нас посмешищем! — Отец, я уже являюсь таковым, — возразил Кейфл, осмелившись взглянуть прямо в глаза фараона. — Думаешь, никто кроме обитателей дворца и моих наставников не знает, что я хекау? Неужели поверишь в то, что люди не перешептываются украдкой, почему младший сын Хафура ничего не делает и даже носа не показывает из дворца? Сейчас всё ещё можно объяснить подготовкой к обряду, к тому же это правда, но дальнейшее бездействие только усугубит положение. Как людей, так и нашего имени. — А-ай, да Сет с тобой! — раздражённо выпалил Хафур, махнув на сына рукой, и кинул в него свой посох, который Кейфл едва успел поймать. — Бери себе меджаев, иди с ними к бывшей реке и делай там что хочешь. Но учти, коль посмеешь опозорить меня, я лично спущу с тебя шкуру. Публично спущу! И не посмотрю на то, что ты мой сын. А теперь вон с глаз моих. Оба! — Как скажешь, отец, — произнёс с улыбкой Никаур, поклонившись фараону, как и промолчавший Кейфл. Когда за царскими сыновьями закрылись двери, ведущие в тронный зал, младший принц спросил с недоверием: — С каких это пор ты встаёшь на мою сторону? Да ещё перед отцом? — Если ты не заметил, маленький хекау, то впервые наши цели совпадают, — Никаур положил руку на плечо брата, чуть сжав его. — И потом, кто знает, может, ты наша последняя надежда? Я хочу, чтобы засуха ушла, а ты собираешься призвать дождь… Так сделай же это! Напрасно, что ли, потратил годы на обучение этой хека? Ступай, и да поможет тебе Гор. — Судя по всему, на его помощь рассчитывать не приходится, — мрачно ответил Кейфл, поглядев на зажатый в руках посох отца. — И тем не менее спасибо, Никаур. Затем некоторое время старший принц внимательно глядел вслед уходящему Кейфлу, чьи шаги эхом отражались от расписных стен, и ядовитая усмешка отразилась на его губах вслед за мыслями: «Безумец! Хочет вызвать дождь… В лучшем случае по небу одна жалкая тучка проплывёт. Подобное под силу только богам или же очень могущественным хекау. Хотя, если братец как следует постарается… Может, что-нибудь из этого и выйдет. И кто знает, какими окажутся последствия… Вполне возможно, что для более лучшего результата может потребоваться кровь хекау». Кивнув самому себе, Никаур, недобро ухмыляясь, стремительно направился на поиски меджаев, что должны были пойти к Хапи вслед за Кейфлом. Вернее, в первую очередь ему нужен был их командир Нгози…***
Выйдя из дворца, Кейфл, не оборачиваясь на следующую за ним дюжину меджаев, быстро, но без спешки направился в сторону пустующего базара, намереваясь сократить через него путь к величественным каменным вратам города. Раскалённый воздух придавливал к земле, обжигал лёгкие, высушивал глаза… Ослепительное солнце, казалось, вот-вот стечёт по небу расплавленным золотом. И несмотря на это, на улицах всё же попадались редкие горожане. Увидев юного принца, шествующего с посохом фараона в руках и в сопровождении меджаев, в том числе и их командира, они принялись взбудораженно перешептываться. Ни у кого не возникло сомнений в намерениях Кейфла… И не успел младший сын Хафура пересечь базар, как за ним собралась многочисленная толпа изнемождённых мужчин и женщин, жаждущих своими глазами увидеть, как молодой хекау будет творить чудо. Среди толпы нашлись даже несколько стариков и беспризорных детей… Наконец, базар, как и исполинские ворота, остались позади. Спустя время, миновав засохшую аллею финиковых пальм, некогда утопающую в пышной густой зелени, перед их взором предстало русло священной Хапи. «Жалкая лужица вместо великой реки — вот и всё, что от неё осталось… Это катастрофа. Урожай, люди, скот… Всем нам грозит гибель, если ничего не получится. Нет, должно получится! Я же всё рассчитал. Иного пути всё равно нет», — подумал принц, поудобнее перехватывая посох, и впервые за всё время взглянул на командира Нгози, произнеся повелительно: — Вернитесь в рощу и ждите меня там. Я не могу обещать, что заклинание не повредит никому из тех, кто окажется поблизости. И уведите подальше людей, но не прогоняйте совсем. Пусть смотрят, если хотят, но только издалека. Чтобы никто не подходил ближе той акации! — Слушаюсь, — кивнул Нгози, не замедлив исполнить приказ принца. Тянущее волнение неприятно сдавливало грудь, по телу пробежала мелкая дрожь… Глубоко вздохнув, Кейфл на мгновение прикрыл глаза, сосредотачиваясь и воссоздавая в памяти всё то, чему его обучали наставники. Дождавшись, когда дыхание выровнялось, а в голове не осталось ни одной лишней мысли, Кейфл воздел руки к небу и начал бормотать заклинание: — Djet medu akh hwyt. Djet medu akh hwyt. Djet medu akh hwyt… Уже после первых слов принца окутала фиолетовым свечением магическая сила. Меджаи, как и наблюдавшие за ним поодаль горожане, тут же замерли в напряжённом ожидании, некоторые даже задержали дыхание. Что-то сейчас свершится у них на глазах… Первое время ничего не происходило. Принц же уверенно продолжал речитатив заклинания, и его негромкое бормотание постепенно начало перерастать в повелительные выкрики, а сам хекау будто впал в транс — его большие серые глаза неистово блестели, наливаясь кровью, бледная кожа лица покрылась холодной испариной, приобретя зеленоватый оттенок… А он всё продолжал выкрикивать: «Djet medu akh hwyt». Наконец, яростный порыв ветра взметнул полы его одеяния, накрыв всех наблюдателей облаком колючего песка. В это время со стороны севера показались тяжёлые, серые тучи. Сверкнула извилистая молния… И воздух содрогнулся от первого раската грома. Ещё пару мгновений, и тучи заволокли уже всё небо, и, словно из опрокинутого ведра, на выжженную землю обильно полилась вода. И это был не просто дождь… Настоящая стихия! Словно из клетки наконец-то выпустили дикого, разьяренного зверя. Люди, недолго думая, сразу же побежали укрываться в свои дома, у кого он был, на ходу радостно подпрыгивая и размахивая руками, дружно заливаясь счастливым смехом и громко восклицая: «Получилось! У принца Кейфла получилось! Юный хекау сумел вызвать дождь!». Они ещё не знали, что он обрушился не только на Город Столбов, но и на все двадцать два сепата Та-Кемет… Подобное чудо ещё никому из смертных не удавалось сотворить. В это время Хафур, замерев напротив окна, сложив руки за спиной, хмуро глядел на тёмно-серое небо, погрузившись в свои мысли. Фараон даже не сразу заметил, как возле него выросла долговязая фигура Никаура. — Ты погляди, брат смог-таки это сделать, — произнёс старший принц, выдернув отца из задумчивости. — Хм, да, сумел… — нехотя признал Хафур. — Не ожидал от него такой силы. — Отец, никто не ожидал, — усмехнулся Никаур и добавил как бы в шутку: — Как-то я теперь побаиваюсь младшего братика! Не просто вызвать дождь, а такую стихию… Какой же силой нужно обладать для такого? Это точно он сотворил, а не боги? Такому стоит лишь пальцами щёлкнуть, и от человека горстки пепла не останется! Не хотел бы я нажить себе такого врага. — Следи за языком, Никаур, — сурово произнёс Хафур. — Ты говоришь о родном брате. — Отец, да разве я всерьёз? Конечно, Кейфл никогда не станет делать подобное, он же чтит законы богов. И всё же… Хех, ну согласись, невозможно не задуматься о таком, глядя на этот ливень! Интересно, сколько он продлится? — решил перевести тему старший принц. — Надеюсь, достаточно для того, чтобы Хапи наполнилась до прежнего уровня. — Ух, удалось бы увидеть после этого брата живым… — О чём это ты? — пронзительно взглянул на сына Хафур, отчего тот невольно съежился. — Ну как же, подобное волшебство не может ничего ему не стоить… Так ведь можно и все силы отдать. Вообще всё… Что уже встать не сможешь никогда. — Что ж, на всё воля богов. Если им угодно, чтобы Кейфл остался в живых, значит, так оно и будет. Если нет… Не нам, смертным, спорить с их решением, — равнодушно бросил фараон и, вопреки этому, порывисто развернулся и направился к своему трону. «Так-так, неужели отец всё же тревожится за нашего маленького хекау, пускай и немного? — подумал Никаур, прикусывая язык, дабы сдержать улыбку. — И не зря… Надеюсь, Нгози не подведёт. Когда ещё представится такой случай?»***
Плотная стена ливня надёжно скрывала Кейфла от взора меджаев, и лишь по фиолетовому свечению можно было определить, где находился младший сын Хафура. Улучив удобный момент, командир Нгози отпихнул в сторону самого молодого из своих воинов и проговорил ему прямо в ухо: — Выждешь пару мгновений и ускользнешь незаметно от остальных. Затем подберёшься к этому царскому щенку, и только попробуй не сделать так, чтобы он больше не смог сдвинуться с того места! — Вы… Я… — тёмные глаза юноши неестественно расширились, и его затрясло так, словно командир велел ему самому себе вырезать сердце. — Я не… — Ц-ц! — одёрнул его Нгози. — Делай, как велено! Таков приказ фараона. Думал, подобное чудо возможно без серьёзной жертвы? Сам принц знает об этом, иначе не пошёл бы на этот шаг. Воин с нескрываемым ужасом смотрел на отмеченное длинным шрамом лицо командира, искажённого злобой. Убить принца… Сына фараона, земного наместника великого Гора! Да за такое никакие обряды не спасут от гибели в пасти Амт… Нгози, видя нерешительность на лице юноши, грубо толкнул его и сунул прямо в руки спрятанный до этого за поясом небольшой золотой кинжал: — Ур несколько дней молился над ним. То, что ты сделаешь — не убийство, а ритуал, жертва. Необходимая жертва. Хочешь, чтобы чудо развеялось, и всё опять стало как прежде? — Н-нет, не хочу… Но почему я? И зачем подкрадываться, если принц знает обо всем? — На тебя указал ур, — нетерпеливо пояснил Нгози, игнорируя последний вопрос. — Ты избран самим Гором. Или собираешься противиться воле бога? Безумный!.. — Нет!.. Я… — воин судорожно сглотнул, выглядя, как загнанный в угол зверёк. — Раз… Раз так нужно, я исполню волю великого Гора. — Хорошо. Но только посмей меня подвести!.. — Нгози понизил голос до зловещего шёпота. — Помни, я всё знаю о твоих родителях и той девчонке. Амизи, правильно? Такая красавица… — глаза командира блеснули опасным огнём. — Может, стоит нынче вечером наведаться к ней? Воин тут же резко выпрямился, в миг растеряв весь своих страх, отступивший перед нахлынувшей волной ярости. — Нет, Амизи ты не тронешь! — прошипел он. — Я исполню волю Гора. — Так-то лучше, — коротко рассмеялся на это Нгози, вернее, то был только намёк на смех, и неспешно вернулся к отряду. Никто, как он и ожидал, не заметил его краткого отсутствия, как и скорого ухода молодого воина. Тихо, точно хищник, незаметно крался он в сторону фиолетового свечения… Постепенно водная пелена расступилась и его взору предстал тёмный силуэт принца, стоявшего к нему спиной. Удобный момент… Сжимая в дрожащих руках вручённый Нгози кинжал, воин, собравшись духом, ускорился, намереваясь сделать всё в мгновение ока, не дав себе шанса одуматься. И как раз в это время в сторону Кейфла с небес метнулось несколько молний, подобно бросившимся в атаку змеям… Но ни одна из них не задела принца, угодив в либо землю, либо в пальмы… Зато последняя нашла свою цель в лице несостоявшегося убийцы, не успевшего даже понять, что с ним произошло.***
Прошёл час, два, три… Хафур, теряя терпение, стал всё чаще метаться по тронному залу, и никто из придворных не решался в этот момент попадаться на глаза фараону. Это было всё равно что добровольно спрыгнуть в яму к крокодилам. Если не хуже… Спустя ещё пару часов, когда дождь начал стихать, дворец пронзил его громогласный приказ — фараон собирался лично отправиться на поиски младшего сына и небольшого отряда Нгози. Никаур был вынужден присоединиться к отцу. В глаза сразу же бросались хмурость и едва сдерживаемое нетерпение старшего принца, но все объясняли это себе его тревогой за брата и воинов. Грозной процессией проследовав тем же путем, каким совсем недавно прошёл Кейфл, Хафур, расположившись в паланкине, который несли четверо рослых, крепких слуг, вместе со своими воинами с изумлением обнаружили отряд Нгози, как и самого командира, посреди пальмовой рощи и в каком-то странном состоянии — все они сидели на земле, перепачканные в грязи, и, покачиваясь, крепко держались за головы. Вокруг же виднелись поваленные пальмы, в которые угодили молнии… — Это ещё что такое? — прорычал Хафур, велев опустить паланкин на землю, и вышел из него. — Сейчас узнаем, отец, — Никаур, следовавший за отцом в своём личном паланкине, также ступил на влажную чёрную землю. Нгози первый отреагировал на приближение фараона и его наследника. Тряхнув головой, он прохрипел, едва ворочая языком: — Молнии… Много молний… Затем гром… Как оглушило… Свечение… было, потом пропало… Там… Принц… Зажмурившись, он тяжело махнул рукой в ту сторону, где изначально находился Кейфл. Только сейчас там никого не было видно… Кроме мутно-зелёной воды. — Обыскать берег! — незамедлительно приказал Хафур. — И будьте внимательны, крокодилы не могли насовсем исчезнуть за время засухи. Воины, прибывшие вместе с фараоном, тут же направились к берегу полностью восстановленной Хапи. Дождь постепенно отступал, и теперь лишь редкие капли тревожили людей. Никаур, поглядев на Нгози, неопределённо мотнул головой, напряжённо поджав губы, и как бы невзначай отошёл от отца, который в ожидании замер, как грозная статуя, и цепким взглядом начал вылавливать на берегу всё, что мог разглядеть, перекатываясь с пятки на носок и обратно. Вскоре послышался возбуждённый возглас одного из воинов, зовущего к себе остальных — он нашёл принца! Там, где берег возвышался, оставшись незатопленным. Хафур сразу же направился в ту сторону, а Никауру показалось, что у него сердце вот-вот выскочит из груди от волнения… Недолго думая, он нагнал отца, всё же оставаясь позади, и нетерпеливо выглядывал из-за его плечей. И вскоре они заметили Кейфла… Младший принц, насквозь промокший, без признаков жизни лежал на берегу, раскинув в стороны сведённые судорогой руки. Сбоку от него виднелась горстка пыли… Всё, что осталось от драгоценного посоха. Хафур, хмурясь всё сильнее, велел осмотреть Кейфла. Меджай, который и нашёл него, тут же опустился на колени возле принца, и осторожно приложил пальцы к его шее. Несколько мучительных мгновений, длившихся целую вечность, были прерваны облегчённым вздохом воина: — Хвала великому Гору, принц Кейфл жив! Радостное возбуждение охватило меджаев. Фараон, если и испытывал хотя бы малую долю этих эмоций, никак не дал им проявиться. А вот появившийся лихорадочный блеск в глазах Никаура, когда он увидел обездвиженного брата, после заявления воина тут же померк, и взгляд его потемнел от застилавшей разум злости. Оглянувшись, он с испугом заметил среди зарослей камыша, всего в дюжине шагов от них, распластанное тело одного из воинов, возле которого валялся знакомый золотой кинжал. На счастье, до тела ещё не успели дойти, так как все отвлеклись на Кейфла. Медленно, дабы не привлечь к себе лишнего внимания, Никаур скользнул в ту сторону, осторожно присел и быстро спрятал кинжал в складках своей одежды. Затем, выпрямившись, воскликнул: — Эй, здесь лежит один из отряда Нгози! Мёртвый. — Интересно, и что он там забыл? — проворчал Хафур, выжидающе глянув на уже начавшего приходить в себя командира. Тот с изумлением и немалой долей разочарования посмотрел сперва на Кейфла, который к тому моменту закашлялся, судорожно хватая ртом воздух, но так пока и не приходя в сознание, а затем на убитого молнией меджая. Понимая, что план провалился, но и нужно что-то сказать фараону, Нгози выдавил сквозь зубы: — Это тот самый, которого я отправил проверить, всё ли в порядке с принцем. Как раз в то время с неба посыпались те молнии… Видимо, одна из них угодила в него. Хочется верить, что он тем самым отвёл беду от нашего принца, приняв на себя карающий удар. Столько молний могли послать только разъярённые боги… Видимо, принц Кейфл разгневал их своими действиями. — Значит, жертва этого юноши задобрила их гнев, раз мой сын остался в живых, — сурово перебил его фараон, и Нгози смиренно склонил голову, при этом мельком глянув на мрачного Никаура, пытаясь определить его реакцию на увиденное. «Ладно, — с досадой подумал старший принц, усилием заставив себя улыбнуться. — Ладно… Не вышло в этот раз — выйдет в другой. Сейчас же нужно показывать, что я рад. Ведь и повод есть — по крайней мере, братец избавил всех от засухи. А вот избавить нас от самого себя он ещё не раз успеет, наш маленький принц хекау…».