***
Бай Чжу устало медленно выдохнул, вымученно положив руку на лоб, закончив с очередным потерпевшим. Только за этот день — уже третий, а ведь ещё даже не полдень. А ведь если посчитать, сколько людей пришло к нему за неделю, причём с совершенно одинаковыми симптомами… Он едва успевал набираться сил, прежде, чем очередной человек приходил, жалуясь на дикую усталость и головные боли. Изначально он не придавал этому значения, выписывая простенькие рецепты от мигрени, но быстро стало ясно — не может мигрень быть массового поражения. Обследовав очередного пришедшего чуть внимательнее, Бай Чжу ужаснулся. Заметив один раз, теперь он не мог не видеть, что из каждой среди пришедших к нему жертв — назвать их иначе даже язык не поворачивался — рекой лилась темная энергия, причём энергия… особого типа. И только сегодня у него получилось наконец найти подходящее лекарство, чтобы не тратить больше собственные силы и здоровье на скорейшее восстановление приходящих. Честно говоря, сил у него оставалось мало. Последний пришедший, принявший от Бай Чжу короткий пшик, заполнивший его лёгкие, постепенно задышал свободно, голова отчистилась от тяжести и агонии, а усталость сняло почти полностью. Осталась лишь та привычная, что была и до «болезни». — Огромное спасибо, господин Бай, — Ань слегка поклонился доктору. — Я и не знаю, как бы справился без вас. У меня ещё столько работы… Могу ли я отплатить вам чем-то ещё? — Не стоит, просто береги себя и своё здоровье, — Бай Чжу мягко улыбнулся, провожая взглядом молодого человека, гадая, стоило ли всё же спрашивать его, когда это началось… И пришёл к выводу, что смысла в том не было. Скольких бы он не спрашивал до этого — ответ один: «Не помню». У всех наблюдались короткие пробелы в памяти, будто кто-то высасывал из них не только из светлые накопления, но и воспоминания. Это, мягко говоря, удручало, ибо значило, что виновника происходящего придётся искать гораздо дольше, чем хотелось бы. Единственный способ прекратить этот нескончаемый поток пациентов, конечно, уничтожить корень заразы. Поисками этого «корня» он занимается уже который день, и не он один. Бай Чжу становится тошно. После стольких переполненных тьмой людей один запах этой чумы, витающий теперь по Хижине Бубу, подобно въедливому ладану в соборе Барбатоса, вызывает у доктора тошноту и слабость. Гуй понимает его без слов, выпроваживая скорее на улицу, и ручается, что сам пока присмотрит за Хижиной. Бай Чжу кивает благодарно, в этот раз без страха оставляя его. Теперь, когда он закончил антибиотик, его прямое присутствие при больных не требуется. Впервые за долгое время он разрешил себе заняться любимым делом — прогуляться на свежем воздухе. Прогулка длилась каких-то полчаса, половину из которого Бай Чжу, любуясь пейзажами вечернего Ли Юэ, слушал Чан Шэн, привычно отдыхающую на его плечах. Немного они поговорили о пациентах, немного обсудили обед, слегка затронули завтрашний день и, наконец, вернулись к проблеме. Вернулись к ней, конечно, не просто так. Поодаль они заметили незнакомого ранее мужчину. Тот, в свою очередь, тоже их ощутил на себе их взгляд и обернулся. Девятый Предвестник сегодня был особенно ненасытен. Сделка, ради которой он сюда и приехал, увенчалась успехом, и он собирался устроить себе праздничный пир этой ночью. Солнце ещё даже не коснулось горизонта, а две прекрасные девушки уже успели отдать ему свои тела. Теперь же он бродил в поисках чего-то особенного, и этим «особенным» оказался мужчина. Мужчина крайне на него похожий, что лицом, что телом, что взглядом… Единственное отличие — текущая из него светлая энергия. Ох, её было так много, что хотелось наброситься на него прямо сейчас, забыв о рамках приличия смертного мира! «Столько даже у евнуха не будет!» — ликовал в предвкушении Делец, сдерживаясь, чтобы не облизнуться. Не думая ни секунды, он включил всё своё очарование и начал подходить медленно и плавно, словно павлин, что распушил свой хвост. Бай Чжу наблюдал, как к нему направляется мужчина, как капля воды на него похожий, с той лишь единой разницей, что волосы его были чернее ночи, а в прикрытых глазах за очками-«половинками» таилось что-то… демоническое. Однако, учуяв уже знакомый запах и почувствовав, как вновь скручивает в желании вывернуть собственный желудок, когда живот только успокоился, доктор сразу понял, кто к нему направляется. — Чан Шэн, не обманывает ли меня моё чутье?.. — спросил он едва слышно свою подругу, и та тихо шепнула на ухо: — Ни капли. Это точно он. Этот запах… И его энергия… от неё хочется задохнуться. Сказав это, змея замолчала. Мужчина был уже достаточно близко, чтобы услышать их разговор, и это явно не кончилось бы ничем хорошим. Однако, Панталоне совсем ничего не подозревал. Пораскинув головой, он бы всё осознал, но энергия, наполнявшая его лёгкие, возбуждала такой аппетит, что голова совсем отключилась. — Молодой господин, вы решили насладиться здесь прогулкой? — спросил он вежливо у Бай Чжу, голосом, который как мёд лился в уши. Как же не повезло незнакомцу — доктор сладкое не жаловал. Однако в ответ всё же улыбнулся, играя, как умел, ничего не подозревающего горожанина. — Вы всё поняли верно. Сейчас самое подходящее время для небольшой передышки от работы. — Право. В такую чудесную погоду грех не насладиться природой. И, быть может, приятной компанией? — сделал акцент Делец на последней части, и у Бай Чжу закружилась голова от резкого всплеска перед глазами. Будто неизвестная магия — в прямом смысле этих слов — ударила ему в голову, и если бы не Чан Шэн, отгородившая его от чар, то он бы сам вскоре оказался собственным пациентом. Какой грязный трюк. Доктор, однако, был не менее хитёр, когда чего-то добивался. Осознав своё положение, и то, чего же от него сейчас добиваются… Он придумал в своей голове прекрасный исход. Прекрасный, конечно, для него и для города. Он сделал вид, что действительно заворожён: мило улыбнулся, соблазнительно заправил за ухо прядь, даже — простите Семеро Архонтов за такое — позволил голодной демонюге положить ему руку на талию… Всё ради мести за бедных жителей... И за потраченные нервы. Мужчина назвался Панталоне, и Бай Чжу совсем не удивился, что источником бед Ли Юэ оказался Предвестник Фатуи. Что сказать — обыденность… Дальше всё шло именно так, как он выстроил у себя в голове — суккуб согласился на предложение пойти к нему домой, он позволил, не чуя опасности, себя заговорить… И стоило только наглому демону полезть целоваться, как два острых клыка вонзились ему в шею, заставляя потерять сознание. «Я буду чистить рот не меньше часа,» — всплакнула Чан Шэн, только они оказались в комнате, которой Бай Чжу за помощь будет ещё долго благодарен.***
У Панталоне слегка побаливала голова. На мгновение он подумал, что уже утро, и он просто перенасытился, но никаких воспоминаний о вчерашних жертвах не последовало. Всё стопорилось ровно на моменте, когда он решил отведать самый лакомый кусочек города… Когда зрение его немного прояснилось, а лёгкое жжение в запястьях стало более заметным, Предвестник вдруг понял — он связан. Привязан к изголовью незнакомой кровати с высоко поднятыми рукам. Пальто его отдыхало поодаль, на стуле, а кофта лежала рядом с ним, аккуратно сложенная. И это означало не только то, что его «похититель» был аккуратен и чистоплотен, но и то, что сейчас он был полуголый… Лёгкое чувство раздражения и паники поднялись в нём, когда он понял, что жертва посмела сорвать его праздничный пир. И она же сидела сейчас сбоку от него, раскинувшись расслабленно на стуле с книгой в руке. Бай Чжу выглядел спокойнее Чан Шэн. Последняя, между делом, пожелала лучше провести время с Ци Ци, чем наблюдать за этим нелицеприятным процессом, который вот-вот должен был начаться. Книга в руках доктора казалась ему весьма занимательной. Не так сильно, конечно, как лежащий перед ним беззащитный Предвестник, готовый понести свою кару. — Господин Бай… Как это понимать? — с холодной краткой улыбкой спросил Панталоне, и хоть пытался он звучать спокойно и сдержанно, но даже слепому чувствовалась его тихая ярость. Ярость, до которой хозяину хижины Бубу, в прочем, дела не было. Иногда покашливая, он лениво перебирал страницы какого-то бульварного романа, давно пылившегося на его полке, до которого руки так и не доходили. До этого момента. — Извиняюсь за такой неожиданный поворот событий, господин Девятый Предвестник, но у меня, к сожалению, не было выхода, — ровным мелодичным голосом отвечал он не отрываясь от страницы и вообще не показывая к «гостю» хоть малейший интерес, хотя и сидеть рядом ему было сложновато из-за густоты смрада той тёмной энергии, что сочилась от Предвестника, — Видите ли, ваших жертв очень трудно восстанавливать, а это, в свою очередь, сказывается не только на их, но и на моем физическом и духовном состоянии весьма дурно. Так что я вынужден просить, нет, требовать от вас перестать свои… Кхм, «одноразовые знакомства». Слова Бай Чжу были Панталоне более, чем понятны, в отличие от его действий, и по-прежнему оставалось загадкой, ради чего вот так связывать его в собственной постели. Неужели только для того, чтобы попросить такую мелочь? Другой бы давно требовал золотые горы, шантажировал, пользовался информацией как мог в свои последние часы жизни. Однако доктор просил лишь перестать… Тем не менее, эта просьба для Дельца была гораздо более невыполнима, чем набить доктору карманы. С его-то аппетитом… «Полагаю, связали меня, чтобы обезвредить, — заключил, наконец, в голове Панталоне. — И, судя по всему, о моём секрете давно прознали… Остаётся лишь один вопрос: пригрозить ему или подыграть?» Раздумывая над этим, Девятый Предвестник не сводил с увлечённого книгой глаз. Запястья суккуба дёрнулись ещё пару раз, проверяя прочность путов (видимо, не обычных, а с наложенными чарами), и убедившись, что те ему самому не разорвать, принял окончательное решение. Глупо было бы в таком положении пытаться доктора запугать, тем более с его-то скучающим — явно без толики страха перед демоническим Предвестником — видом. — Господин Бай, мне жаль узнать, что я кому-то так сильно помешал, — с показной искренностью произносит Панталоне, медленно и сладко, применяя свой самый убедительный тон. — Но вам не о чем беспокоится. Обещаю... Нет, клятвенно уверяю, что больше ни один мой "партнер" вас не потревожит: этим утром я отправляюсь обратно к Снежную. И если вы меня сейчас развяжите, я так же обещаю забыть об этом неприятном инциденте между нами… Всё же не удержался Панталоне, последней своей фразой доктора невзначай припугнув. Впрочем, тщетно. Ненадолго Бай Чжу соизволил оторваться от книжонки, убрав её в сторону, и взял в ладонь небольшое замысловатой формы устройство, на вид красивое и почему-то Дельцу до боли знакомое. — Премного благодарен Вам, — вежливо приподнял Бай Чжу уголки рта и поднёс устройство прямо к лицу Дельца. — Теперь, пожалуйста, повторите всё то же самое, чтобы я смог сделать запись ваших слов, как доказательство. На случай, если вы вновь однажды решите наведаться к нам в регион. Вы ведь это любите. Губы Панталоне нервно дёрнулись. На мгновение у него пропал дар речи от такой, кхм, наглости. — …Это шутка такая? — спросил он, явно саркастически, и в ответ получил такую же саркастичную — даже немного злую — ухмылку. Хозяин хижины явно не шутил, даже не собирался. Он действительно намеревался этой ночью собрать на Панталоне компромат, причём такой, от которого его репутация, с таким трудом построенная, может полететь в глубокую пропасть Бездны. Место, к которому он шёл по головам, с этой записью в нужных руках легко могут отобрать. Даже если шанс, что после этой ночи доктор останется жив, ниже единицы, рисковать было бы чересчур опрометчиво. А опрометчиво — это не про Дельца. Поняв, что подыграть доктору не получится, с нежеланием Девятый Предвестник перешёл ко второму варианту. — Сяньшэн, вы ведь понимаете, с кем имеете дело? Я не просто член Фатуи. Я — Предвестник, — тон его стал холоднее, серьёзнее, наигранное дружелюбие и вежливость ушли в небытие, и, будь на месте Бай Чжу любой другой, то тут же отказался бы от своего плана. — Знаете, что я могу с вами сделать? Вы так желаете себе лишних проблем?… — Запись, кстати, уже идёт, — предупредил доктор, всё ещё держа незамысловатое утсройство в руках. — Господину Панталоне не следует так неосторожно сыпаться угрозами. Помните ли вы, как парой строк выше кичился Панталоне тем, как он не опрометчив? Теперь забудьте это как страшный сон, ибо привязанный к кровати человек — это не Делец. Это — загнанный в угол, как бедная мышь, похотливый демон. И он, пойманный на собственной ошибке, замолкает, старательно и быстро обдумывая все возможные вариант и исходы, которые его сейчас ожидают, желая выбрать из них самый благоприятный. Молчание его, однако, на взгляд господина Бая, слишком затянулось, потому он убрал устройство в сторону, на прикроватную тумбу. — Вижу, господин Панталоне передумал и больше не хочет сотрудничать, — проконстатировал он, открывая тумбу. — Не стану скрывать, я рассчитывал на это. Последние слова мужчину холодком проносятся о спине демона, резким выстрелом разбивая треть, если не половину его планов. — Ч-что ты... Что вы имеете ввиду под «рассчитывал»? — Понимаете, мне кажется, вашего признания и обещания в любом случае было бы недостаточно, — Бай Чжу сделал небольшую паузу, наконец взяв из тумбы то, что приготовил. — Поэтому, я подумал, справедливо бы было вернуть вам всё, что вы взяли, в полном объеме. Так сказать, в качестве… наказания. Панталоне собирался спросить вновь, что же конкретно его ожидает, но владелец комнаты его опередил — из миниатюрного флакончика распылил странное средство прямо у Девятого Предвестника перед носом. От сладкого едкого запаха, заполняющего ноздри, горло и глазницы, начавшие слезиться, Панталоне закашлялся. Его лёгкие будто набивали сладкой ватой с каждым вдохом этой приторной дряни. Таким образом пшикнули на него, в общей сложности, три раза. — Ч-что ты мне дал?! — вскрикнул он, не выдержав, предполагая заранее, что это ничто иной, как наркотик. И оказался от правды не так далёк. Бай Чжу сел обратно на стул и вновь взялся за книгу, прикрывая нос ладонью, чтобы распылённый аромат — не дайте Семеро Архонтов — не проник в его собственное тело. Хотя, в тоже время, пытался заглушить противный запах тёмной энергии, что распространялась по комнате, как какое-то зловоние. Хоть на какое-то время. — Ничего особенного, лишь небольшой возбудитель, — пояснил он наказуемому. — Всего-то стоило из противоядия — специально созданного, имей ввиду, для твоих «партнёров» — убрать пару ингредиентов. Если я правильно всё смешал, то он должен слегка возбуждать и усмирять демонических существ как раз твоего уровня. Однако, не гарантирую, что с некоторыми другими ингредиентами я не переборщил, так что эффект может быть… неожиданным. Последнее слово он протянул чуть дольше, будто специально, издевательски, что Панталоне совсем не понравилось. Нервы заиграли новыми красками, теперь более яркими, когда он понял, что избежать происходящего практически невозможно. Сдаваться он, конечно, из-за этого не собирался. — Господин Бай Чжу, вы накачали Девятого Предвестника наркотиком... Вы понимаете, что вам за это грозит?! — вновь попытался он пригрозить доктору, в этот раз подбирая слова осторожно, обеляя себя и очерняя сидящего с книгой мучителя. — ...Менее нагруженный рабочий день? Бай Чжу лениво перевернул страницу. У Дельца дёрнулся глаз. — Думаете, уместно шутить? Я крайне серьёзен и зол сейчас, и поверьте, сейчас же прекратить этот фарс и развязать меня - в ваших интересах. Иначе последствия будут крайне неприятными... И стоит ли говорить, что на свои повторяющиеся угрозы Панталоне не получил никакой, даже самой малой, реакции. Будто он, вот так грязно пойманный, для Бай Чжу не стоит ни гроша, и интересует его гораздо меньше, чем дешёвая книжонка мягкого помятого переплёта. Было это, конечно, не так, но доставляло, вместе с тем дополнительное чувство дискомфорта и унижения. Последнее подкреплял так же и нарастающий всё сильнее по телу неконтролируемый жар, заставляющий дыхание суккуба сбиваться, а тело невольно ёрзать по хлопковым простыням. Голова медленно плавно тяжелела, думать становилось труднее. Будь на его месте обычный человек, думалось Дельцу, тот бы уже давно сошёл с ума и кричал от похоти. Но он, создание, сшитое из этого греха по кожаным лоскуткам, продолжал держаться. — Чего вы хотите, господин Бай? — мигом принял он новую тактику. — Я могу дать вам любую сумму. Только попросите. Вам лишь надо меня отпустить. Я клянусь, я возмещу вам весь ваш моральный и физический ущерб. Если вы того потребуете, я готов возместить его каждому использованному мной человеку, вы только… Т-только… Он не смог закончить, рваный вздох сорвался с его губ, когда ладонь доктора небрежно и едва весомо опустилась на пах. Панталоне стиснул зубы, стараясь как мог контролировать дыхание. — Довольно интересная реакция, — прокомментировал Бай Чжу, перебрав пальцами по приподнятой ткани. — Надо же... Я могу чувствовать, как он приподнимается… Ваш член. Он будто сам рвётся к моей ладони. Панталоне стерпел и это позорное замечание. Он предпочёл прикрыть глаза и отвернуться в сторону, сильнее напрягая мышцы живота, где с каждым лёгким поглаживанием доктора раскалялось щекочущее приятное чувство, заставляя всё его тело дрожать. Стало невообразимо жарко, так, что терпеть было невозможно. Делец чувствовал, как начинает потеть от этого жара и отчаянных попыток самоконтроля. Бай Чжу, в свою очередь, от романа не отрывался, параллельно продолжая свое мучительное стимулирование. А мучительное, потому что Панталоне его было, очевидно, недостаточно. Он продолжал ёрзать, пытаясь то ли заставить доктора убрать ладонь, то ли наоборот прижать её сильнее. При этом зубы его были плотно стиснуты, чтоб точно ни одного лишнего наводящего звука с губ не сорвалось. Признавать поражение Панталоне сосем не желал, и никогда не не пожелал бы. Но владельцу хижины Бубу это было только на руку. Хоть и было сложно вдыхать энергию суккуба, словно пары ртути, господин Бай готов был дойти до конца. — Похоже, кое-кому моей маленькой милости недостаточно? — безучастно проговорил Бай Чжу, прижав ладонь чуть сильнее, заставляя демона напрячься всем телом и зажмуриться. — Конечно, я бы мог облегчить эти страдания, если бы, скажем, господин Девятый Предвестник всё-таки согласился бы признаться в своих "злодеяниях" и дать мне заверение… — Б-боюсь… Боюсь, Вам, добрый доктор, придётся придумать способ поизощрённее, чтобы разговорить меня, — задыхаясь, всё же выговаривает Панталоне, довольный тем, что смог продержаться. Бай Чжу с разочарованны вздохом убрал ладонь, и Панталоне мысленно обматерил собственное тело за ноющее желание вернуть ту обратно. Вместе с тем он почувствовал себя победителем, почувствовал нарастающую вновь в душе надежду, что всё кончится для него благоприятно… Эта надежда разрушилась, как только до ушей добралось тихое жужжание. В неверии он посмотрел на ладонь доктора. В пальцах тот вертел небольшое шарообразное устройство, которое тихо, но пугающе вибриловало. Дельцу не понадобилось и секунды, чтобы понять, для чего нужен этот предмет «пыток». Этой секунды ему, впрочем, и не дали — доктор не задумываясь приложил его туда, где совсем недавно была его ладонь, и в этот раз прижал куда сильнее. Спина Панталоне выгнулась дугой, и он едва успел закусить губу прежде, чем закричать то ли от боли, то ли от нежеланного облегчения. Слов у него не осталось. Ещё пару раз он попытался связать просьбы отпустить его по-хорошему, но те превращались в словесную кашу под действием чудо-устройства, прижатого к его члену. Наконец, он выбросил все идеи о переговорах подальше, в глубокое помойное ведро, где им, бесполезным, теперь и было место. Вдруг, стало так хорошо. Вибрации внизу разносились по всей области, не позволяя расслабиться даже на секунду. То сильные, то слабые, то мощные, то едва ощутимые. Медленно, но верно Панталоне превращался в растекающуюся лужу, и когда Бай Чжу заметил это, недовольно вздохнул. «Неужели и этого недостаточно?..» — подумал он, глядя на реакцию Панталоне. Ожидал он, честно говоря, куда большего. По его планам, происходящее должно было уже давно кончиться, а он, довольный и с компроматом на Предвестника, наслаждался бы остатком ночи. Он даже было подумал, а не прыснуть бы ещё пару раз на Дельца возбудителем, но тот, внезапно, сам пошёл навстречу. — Г-господин Бай… Вы бы… Вы бы добились куда большего результата, если бы… Если… Если б-бы отложили в сторону ваше за... занятие… — медленно говорил Панталоне, пытаясь сохранить ровный голос, несмотря на сбитое тяжёлое дыхание. Янтарные глаза блеснули в полумраке комнаты от такого заявления. — Ох. Смущает, что я увлечён чтением? Неужели это мольба уделить вам внимание? — парирует Бай Чжу, приподнимая вибратор, и наблюдает, как пах Дельца сам дёргается вверх, не желая расставаться с игрушкой. Впервые за долгое время Панталоне позволяет себе тихий всхлип. — Господин Бай, п… прошу, не опускайте моё достоинство ещё ниже… — смотрит он на мужчину с отчаянием и той самой мольбой, уставший от этих игр и издёвок. В сочетании с возбудителем, его натура становилась всё свирепее, и почти полностью его голову захватило одно единственное желание — получить как можно больше удовольствия. И только маленький едва живой участок мозга продолжал бороться с владельцем хижины, как словесно, так и физически... Тщетно. Бай Чжу лениво — явно напоказ — чуть отодвинулся назад, возвращаясь к чтиву, и нарочито медленно стал убирать вибратор прочь... Невыносимо. — Уб... Уберите книгу... П-пожалуйста... Поиграйте со мной ещё... Молю... М-молю... Вслед за мольбой вырвался сам по себе тихий скулёж. Панталоне чувствовал, как желчь пробирается к горлу. Он позволил своей гордости достигнуть самого дна. Он сам втоптал её в землю... Он ненавидел свою натуру прямо сейчас. Услышав просьбу Дельца, доктор решил всё же сжалиться, и убрал книгу на тумбу. — Так и быть. В любом случае, этот роман меня так и не заинтересовал. Теперь доктор был полностью увлечён лишь мучаемым телом, — собственное тело слегка потряхивало, но он себя переборол — а устройство, которое он до этого небрежно прижимал к одному месту, заскользило теперь по всему телу. От промежности медленно поползло по животу, заставляя Панталоне втянуть его и покрыться мурашками, добралось до рёбер, пересчитав каждое, и обвело пару кругов вокруг левого ореола, дразняще грозясь прижаться к затвердевшему тёмному соску. Панталоне таял, как тает холодное мороженое в жаркий день на пристани. Наконец, игрушка выполнила угрозу — прижалась прямо к кончику, заставляя нежную чувствительную кожу вибрировать вместе с ней. Глаза у Панталоне закатились сами собой, рот распахнулся, будто он вот-вот закричит, но в итоге ни звука не вырвалось наружу, точно как у немого. Реакция, конечно, была гораздо более бурной, чем раньше, но по-прежнему недостаточной. Разочарование — вот всё, что испытал доктор, даже если находил картину корчащегося от похоти и наслаждения Дельца весьма эротичной. Второй сосок, шея, кончики и мочки ушей, вновь твёрдый ноющий пах… Где бы ни прижималась игрушка, где бы ни ласкала (даже на самой мощной из скоростей) — реакция одна: ни звука, лишь гримаса мучительного наслаждения и трясущееся ёрзающее тело, полностью смявшее под собой мокрые от пота простыни. Наконец, Панталоне почувствовал, что долго он так не протянет. — С-сяньшэн, ах... если не прекратите, б-боюсь, произойдёт, мх... небольшой казус… — предупредил он, всё ещё пытаясь выдавить из себя подобие ухмылки, что со стороны выглядело нелепо. Однако Бай Чжу над его словами задумался, оглядев натянутую до предела ткань в районе чужого паха. — И правда… К счастью я и к этому подготовился, — заявил доктор, с гораздо более выразительной ухмылкой на губах. — П-по... подготовился?.. — переспросил Панталоне чувствуя, как кольнуло что-то в животе, то ли от страха, то ли… нет, точно от страха. Далее оставалось лишь наблюдать, как отошедший в сторону доктор роется в одном из шкафчиков, а после готовит что-то, бережно и тщательно. Было волнительно представить, что же он держит в руках, но, когда владелец хижины повернулся обратно, даже самые смелые предположения Панталоне оказались цветочками. Бай Чжу с милой игривой улыбкой держал в руках катетер… У Дельца сжалось всё, что только могло и не могло. — Ты не посмеешь... — прошипел он, забыв про всякое приличие, глядя на доктора, как свирепый зверь, готовый в любой момент сорваться и напасть. Только вот, как бояться дикого зверя, закованного в кандалы? Посему доктор, успешно обработавший длинную палочку, расстегнул наконец штаны наказуемого и осторожно достал его ноющий член наружу. И эти прикосновения показались бы Панталоне блаженными, если бы его разум не был сейчас в отчаянии от надвигающейся катастрофы. — С-стой... Не нужно! Прошу, не надо, молю, у-умоляю!.. — он начал дико извиваться и вертеться в попытках отстранить от себя доктора, даже попробовал отпихнуть его ослабевшей ногой, но тщетно. — Не стоит так сопротивляться, я всё-таки опытный врачеватель, и такое проделывал ни раз. Будет практически не больно, — «утешил» его доктор, раздвигая ослабшие дрожащие ноги изворотливого тела. Пришлось потрудиться, чтобы усмирить суккуба. Даже залезть к нему на бедра и прижать к кровати всем весом. — Не надо, пожалуйста! Э-это лишнее! Я и так в агонии, прекрати это! Я умоляю! — кричал Панталоне, достаточно громко, чтобы у Бай Чжу болели уши, но недостаточно, чтобы кто-то снаружи смог услышать. При всём происходящем Предвестник не желал быть пойманным третьим лицом. Ему достаточно было унижений, который приготовил для него владелец комнаты. Взяв в ладонь ствол члена, Бай Чжу осторожно приставил кончит катетера к уретре, и Панталоне перестал брыкаться, боясь, что от его лишнего движения случиться прокол мягких тканей. Ситуация была неизбежна. Как бы он не хотел вырваться, любое неверное движение могло принести ему боль, а то и травму, и в итоге доктор всё равно добился бы своего. Делец постарался расслабиться и быстро принять свою участь: стиснув зубы, он поморщился, чувствуя, как медленно проникает тоненький стержень всё глубже в его уретру. И даже если доктор не соврал — боль была вполне терпимой — всё равно хотелось избавиться от орудия пыток в члене. Наконец, прибор был вставлен до конца, и только маленькая крышечка торчала из головки, от взгляда на которую у Панталоне по щеке непроизвольно скатилась слеза. «Во что я позволил себя втянуть…» — Для первого раза ты принял его хорошо, — похвалил его доктор, любуясь проделанной работой и страдальческим (хоть и явно преувеличенно) видом Дельца. — Это достойно маленькой... награды. Награда — какое приятное слово… Было бы, не исходи оно от владельца хижины. «Награда» — лишь название для новой пытки, Панталоне сразу это понял. Мучения вышли на новый уровень, когда Бай Чжу понял, что просто так Предвестник сдаваться не собирается. Панталоне терпел всё сквозь стиснутые зубы, и как бы сильно после пережитого не горела в его глазах похоть, очевидно стало, что обычными игрушками доктор добьется разве что впустую потраченной ночи, а на утро пропавшего Девятого Предвестника уже кинутся искать. Потому он решил зайти чуть дальше. Он решил использовать то, что у что дано ему от рождения — его ловкие и изящные пальцы. Хитрая, опасно спокойная улыбка скользнула по его лицу, подорвав на мгновение уверенность Дельца в своей победе, а после указательный и безымянный пальцы вместе проскользили от ключицы мужчины до его левого ореола, и по очерченной дорожке прокатилось странное покалывающее и тёплое чувство. Не сказать, что оно было неприятным… как раз наоборот. И это наоборот сейчас было совсем не кстати. — Ч-что ты... Что за новая... мх... п-пытка?.. — не выдержав, спросил Панталоне, пока Бай Чжу медленно средним пальцем нарезал круги вокруг его ореола, где всё сильнее и сильнее нарастало это покалывающее чувство. Доктор не спешил отвечать. — Ничего ужасного, только моя особая техника лечения. Обычно я не использую её в полную силу, чтобы снять напряжение мышц, ослабить боль при растяжениях и синяках, но специально для Девятого Предвестника я решил, что стоит сделать исключение. Дендро силы весьма разнообразны в своём использовании. Если того желаете, можете назвать это... карой божьей, — пошутил Бай Чжу, и не желая больше томить своего «клиента» и заставлять его ждать, перешёл к главному действу, на простимулированный по кругу сосок положил подушечку среднего пальца, едва касаясь вершинки. — А-ах… Первый стон, который Панталоне не смог сдержать. Столько только коснуться разгорячённого места, как по нему прошлась током волна удовольствия, и стало ужасно, ужасно больно от того, как сильно хотелось выплеснуть наружу все свои соки. Но чёртова палка в уретре не давала даже паре капель выбраться наружу… Бай Чжу медленно провёл пальцем от линии подбородка до пупка, слегка щекоча возбуждённое тело. Нежно погладил напряжённый пресс, сжал один из сосков, стимулируя второй вибрирующим камнем. Пересчитав рёбра уже в третий раз, рука спустилась по талии ниже, вновь используя силу Дендро на мышцах, отчего тело под ним заёрзало. Спуститься ниже доктор даже и не думал: нравилось видеть как мышцы у паха напрягаются каждый раз от неаккуратного и игривого движения пальцев по торсу, а сам член дёргался, уже готовый пустить первые капли, которым катетер не позволял даже просочиться. — Господин Бай, вы такой жестокий… Мучаете меня за мою природу… — Панталоне не сдержался и всхлипнул. Сил сопротивляться помутневшему от возбуждения рассудку совсем не осталось. — Неужели уже забыл? Господин Делец может прекратить всё это в любой момент. Ему только нужно признаться в своих грехах и дать под запись небольшое обещание, — напомнил Бай Чжу, выводя кончиками пальцев на бёдрах Дельца красивые узоры. — Так что, не поймите меня неправильно, но вы, Панталоне, тот ещё мазохист. Сами себя мучаете. — П-прошу, господин Бай Чжу... Прошу, н-не глумитесь... — вновь всхлипнул суккуб, когда его бёдра задрожали под чужими невесомыми ласками. — Я обещаю, я скажу всё, что пожелаете, только дайте мне сначала… Д-дайте мне… — Дать что? — В-ваши руки… — прохрипел Панталоне, глотая стыд. — Прошу, прикоснитесь ко мне... там… Наблюдать за ломающимся Предвестником было забавно, и наконец доктор почувствовал, что окупаются все его тягостный дни работы. Однако смягчаться было нельзя, да и, честно говоря, не хотелось. Вместо этого Бай Чжу нашёл новый способ развлечь себя, и медленно снисходительно проговорил: — Господин Делец, наверное, нечасто бывает у докторов, да? Иначе бы знал, что рассказывать всё нужно чётко и ясно. Итак, где? Панталоне тактично промолчал, отвлекаясь почти криком на новую порцию ласк от врачевальных пальцев по торсу, что случайно задели крышку и канюлю катетера, который, в итоге, от неосторожных действий поцарапал уретру Бай Чжу могло и померещится в тени комнаты, но в глазах Предвестник читалось чёткое недовольство. Жирный намёк, который дал ему владелец комнаты, заставил его мысленно браниться на доктора, похлеще, чем бранятся порой их солдаты. В то же время с языка его слетели совсем другие слова, полные тихой мольбы: — В... внизу... Потрогайте мой член... пожалуйста... — Вот так? — спрашивает Бай Чжу, кончиками пальцев сперва касаясь катетера, а после и самого края головки, направляя туда свою Дендро силу, отчего Делец невольно резко выгибается и вскрикивает от резкого болезненного удовольствия. — Господин Бай! — возмутился он, непроизвольно повысив голос, глядя на садиста, который игрался с ним, как играет кошка с полуживой мышью, отчаянно пытающейся убежать. Доктор лишь кидает на него взгляд, полный поддельного непонимания, дразнит, истязает его тело и душу. Но Панталоне, к счастью, уже сдался. Зная, что терять нечего, он продолжил: — Прошу, рукой, в-всей рукой... П-по... подрочите мне... Пожалуйста, п-подрочите мне... Пожалуйста... — К сожалению, это было бы неуместно, — вдруг выразился Бай Чжу, продолжая давить кончиками пальцев на пульсирующую красную головку. — Я лишь хотел преподать вам урок и взять с вас чётко записанное обещание. У меня и в планах не было вступать с вами в такую близость. Так что, вынужден вам… — Я скажу! — резко перебил его Панталоне, и тут же заметил, как улыбка доктора изменилась на более довольную. Демона переполняли отчаяние и похоть. — Хорошо. Я-я скажу. Только пообещайте, что позволите мне кончить. — Конечно, обещаю, — владелец хижины кивнул, соглашаясь с такими чёткими условиями, и наконец убрал руки от его члена. — Будешь кончать столько, сколько у меня было "с твоей помощью" клиентов, — тихо добавил доктор, скрывая улыбку садиста в тенях своей комнаты. Суккуб, казалось, даже не расслышал этой угрозы. Бай Чжу потянулся к тумбе, взяв записывающее устройство, и поднеся его к Предвестнику. Панталоне глубоко вдохнул, успокаивая нервы. Спадающие, распущенные перед сном волосы доктора немного щекотали его шею и подбородок, отвлекая от формулировки, — не больше, конечно, чем его нездорово возбуждённое состояние — но составить краткое заявление, к которому придраться было невозможно, всё же вышло. — Я, Панталоне — номер девять из Предвестников Фатуи, Делец — искушал жителей Ли Юэ на протяжении всей своей командировки и использовал их тела в личных целях. Впредь, я зарекаюсь заниматься подобным и обещаю больше не тронуть ни одного человека против его трезвой воли. «Всего пара предложений, а проблем потом не оберёшься… Больше месяца придётся возиться. А то и больше двух...» — с жалостью к себе подумал Делец, запрокинув голову, когда закончил говорить. — Приятно иметь с вами дело, — Бай Чжу, удовлетворённый удавшимся планом, отложил записывающее устройство в тумбу. И, стоило только ему сделать это, как наказуемый почувствовал облегчение — можно было немного расслабиться и перестать сдерживать язык. Потому он уверенно сказал, даже не понимая, что на себя навлёк. — Теперь твоя часть сделки... Дай мне кончить.***
Панталоне ударился головой об изголовье кровати, что было резкой реакцией на… эти чертовски умелые пальцы. Суккуб не мог сказать сколько уже длиться эта пытка с применением Дендро сил, но каждый раз, только он приближался к пику своей чувствительности — эти руки сразу исчезали с его тела, более не трогая, не щекоча, не терзая возбуждённое тело. Мистер Бай такой садист! Даже извинения и мольбы, казалось, не давали какого-то эффекта на безжалостного доктора — хотя и нельзя было утверждать, что слова раскаяния самого Дельца были искренние, а не чтобы помочь ему прекратить эту пытку. Девятый Предвестник заскулил — указательный палец, направляющий силу Дендро, медленно поднялся от основания члена до головки, по часовой стрелке сделав пару невесомых движений вокруг закупоренной уретры. То, как катетер двигался и терзал нежные стенки слизистой, заставляло выть волком, а горячий ствол, налившийся с избытком кровью и болезненно пульсирующий — дёргался, в желании излиться и пустить, спустя такое количество времени, все соки. Мышцы пресса сводило током, как и кольцо ануса, возле которого лежало чудо-устройство, задевая вибрациями и мошонку. Панталоне всё больше приходил к выводу, что попал он в руки озабоченного маньяка, которому словно песня все стенания тела под ним. — Господин Бай Чжу, молю… — Что-что? — Господин Бай, я-я умоляю… — Повтори. — Умоляю, умоляю, умоляю... — Ещё разок. — Да дай мне уже, блять, кончить! — в отчаянии огрызнулся Делец на очередное поглаживание вокруг уретры, подняв голову и пытаясь увидеть этот злодейский огонёк в глазах доктора, что сидел меж его широко разведённых ног. Но он видел лишь ухмылку — глаза скрывались за тенью. Свет луны лишь рисовал очертания фигуры. Возможно, это помутнение на фоне возбуждения, но Дельцу то и дело виделись не то рога, не то хвост у смертного. Его воображение видело в нём лишь мучителя. — Как пожелаешь, — из хитрой ухмылки появились зубки. Бай Чжу охватил основание кольцом из пальцев одной руки, сжав его до тихого писка со стороны суккуба. Второй рукой он медленно потянул катетер за канюлю, что закрывала уретру, не церемонясь с аккуратностью, отчего Девятый Предвестник выгнулся в спине дугой и закатив глаза. Демон хватал ртом воздух, прерываясь на стоны то ли боли, то ли удовольствия — он уже немного привык к этому странному удовлетворению от дискомфорта. Его член горел адским пламенем, хотелось тут же выплеснуть всё, но через боль он смог выжать лишь несколько капель, что медленно потекли по стволу вниз. Стало только хуже и желание почти что физически давило и отзывалось болью, но такой, тягучей, в каком-то смысле, приятной для сознания… Кажется, у него едет крыша. Доктор с легкой брезгливостью посмотрел на эту картину, быстро стерев те стекающие капли с члена своего подопечного. Опустив вторую руку, — так же согнув ту в подобие кольца — он медленно провёл ей по органу, иногда сжимая так же, как сжал у основания. Тело под ним начало ворошиться сильнее, даже откатив чудо-камень к коленям господина Бая. Суккуб задыхался и, казалось, продолжал медленно терять рассудок. Даже не соображал, что говорит. Панталоне неустанно молил его, простого доктора, сжалиться и отпустить его, позволить долгожданную разрядку. Тихо хмыкнув, Бай Чжу резко разжал руки и немного отодвинулся. Девятый Предвестник протяжно простонал на одной ноте, рефлекторно приподняв торс над смятой постелью, после чего бессильно уронил его обратно, пока сперма залпами брызгала наружу, медленно стекая на простыни по его приятным глазу изгибам тела. Его член непроизвольно дёргался из-за напряжённых мышц пресса, пока семя пачкало бледную измученную кожу. Доктор фыркнул снова, — ему тоже стало легче, ведь часть тёмной энергии рассеялась — в этот раз заметнее. Какое незабываемое зрелище… На секунду промелькнула мысль, что помимо устройства записи звука, надо было припастись ещё и одной из этих новомодных Фонтейновских съёмочных камер. Такой «компромат» тоже был бы по-своему прекрасен и… кхм, полезен. — Ну, что?.. — Панталоне разлепил один глаз, всё ещё тяжело дыша, когда начал потихоньку приходить в себя. Ещё чуть-чуть, и — даже если кто-то бы сказал, будто он драматизирует — за ним пришла бы смерть, — Вы получили, что хотели? Могу ли я теперь пойти к себе в отель, господин Бай? «Будто вернувшись на «Вы», он себя спасёт,» — пронеслась у доктора едкая мысль. — Разве ты невнимательно слушал наше соглашение? — в янтарных глазах доктора сверкнул игривый огонёк. — Ты кончишь столько же раз, сколько у меня было клиентов. Низкий бархатный голос для Панталоне был хуже колокольного звона прямо в ухо. От последнего хотя бы не вяжет под ложечкой, не слабеют и без того слабые ноги и не поджимается… всё, что может вообще поджаться в теле. И — не успел он сказать и слова — вновь заскользил по его уже опускающемуся стволу кулак доктора, в этот раз ещё хуже, быстрее, ритмично двигая вверх-вниз по всей длине и крепко сжимая, заставляя вскрикивать через раз, когда количество воздуха в лёгких позволяло. Целитель не желал чересчур церемониться с ним, и даже не думал быть нежным — кожу на члене жгло от резких небрежных рывков кулака, хоть суккуб и соврал бы, если бы сказал, что это не приносило удовольствия. Время быстро потеряло счёт, как потеряли счёт и мольбы Панталоне — просьбы то прекратить, то продолжить, то сжалиться и прикончить его, которые он позволял себе в своих импульсивных порывах между пиками удовольствия и боли. Последние частички здравомыслия покинули его голову, как и последние запасы семени, которые оставались внутри. Бай Чжу выжал всё. Всё, до последней капельки, и даже свыше: уставшей рукой, уже немного побаливающей, он продолжал пытку, длительности которой Панталоне давно потерял счёт. Он полностью перестал ориентироваться в пространстве и времени после, кажется, четвёртого оргазма. Штаны и нижнее бельё пропали с него между третьим и пятым — кажется, суккуб даже и не запомнил «точного ориентира» в какой промежуток времени это случилось. — П-пожалуйста, Бай Чжу… Хватит!.. — всхлипнул он в который раз, не в силах даже свести трясущиеся бешено ноги, обильно испачканные семенной жидкостью в районе бёдер. Послушали ли его? Конечно, нет. Наоборот, доктор, несмотря на усталость — который час он уже дёргал кулаком?.. — ускорился, и даже прибавил Дендро сил ко всей ладони, а не только к пальцам. Тело бедного Предвестника готово было распрощаться с его же прогнившей душонкой. — Терпение. Осталось "заплатить" ещё всего за двоих, — ответил он с милой улыбкой, наслаждаясь наблюдением за изгибающимся корчащимся телом, покрытым потом и спермой, и ставшим от его несколько-часовых истязаний гиперчувствительным. И вот, который раз тело суккуба затрясло в предоргазменном состоянии, почувствовав, как Бай Чжу вновь сжимает у основания кулак, играясь и не позволяя очередному оргазму случиться, вдруг резко выдал: — Аф-аф! А-у-у!.. Громко и чётко, громом среди ясного Фонтейновского неба. Бай Чжу моргнул. С удивлением — если не шоком — он смотрел в упор на Дельца, который, скривившись в гримасе удовольствия, выгнул бёдра вверх, выпуская… ничего. Такой грязный животный звук — последнее, чего доктор сегодня ожидал, но, быстро поняв, что к чему, он вдруг тихо рассмеялся. «Хотел сыграть наперёд, а в итоге только выдал свою животную натуру,» — пронеслось в голове Бай Чжу, стоило понять, что от шока он невольно расслабил сжатый кулак и Панталоне, воспользовавшись моментом его растерянности, успел кончить. «Позор, какой же позор…» — в свою очередь думал дрожащий от удовольствия демон, чьё тело начало постепенно расслабляться после бессчетной кульминации. В этот раз ему стало ещё хуже на душе, потому что ничего не вышло. Абсолютно ни-че-го. Это был первый его сухой оргазм, даже не за ночь, а за всю его чёртову — во всех смыслах — жизнь, и опускаться до такого унизительного поступка, выходит, было совсем не обязательно… Но даже тёмная энергия перестала изливаться, ибо её внутри не осталось. Демон чувствовал, помимо физической истощённости, ужасный энергетический голод. Он, с чьего лба катился ручьями холодный пот, а из глаз — слёзы, был уверен, что если ещё раз его заставят кончить — он умрёт. И самое ужасное в этой ситуации… — Остался ещё раз, — улыбнулся немного — а на взгляд Дельца чересчур — жестоко доктор, когда уже готовился вновь двигать рукой. Однако вдруг замер. Подумав, он убрал ладонь с истощённого полового органа, вселив в Дельца надежду на то, что над ним сжалятся, видя его бедное и истощённое состояние, и… эту надежду тут же уничтожили. — А, впрочем… За такой грязный трюк тебя стоит проучить. К тому же, это ведь последний раз. Стоит сделать его особенным и запоминающимся, верно? Спокойно бросив это мучаемому, как нечто очевидное, Бай Чжу отошёл в сторону, оставив бренное тело немного отдохнуть. Ящиков у него было много, а голова после произошедшего была немного мутна. Чтобы найти нужную пару особых медицинских перчаток понадобилось время. Следующей — одно из двух, не считая отвлекающего порой собственного стояка, что тёрся о ткань белья изнутри и требовал внимания — проблемой оказалось то, что всё хоть как-то способное служить смазкой, как назло, отсутствовало. Ни тебе лубриканта, ни крема, ни, на крайний случай, слизи слайма или масла… Доктор даже подумал было о том, чтобы заставить демона самостоятельно обмочить слюной его пальцы, но вместо этого зацепился взглядом за небольшую бутылку. Понять, что внутри, и кто её оставил, Бай Чжу труда не составило, и он лишь надеялся, что его маленькая помощница не будет обижаться слишком сильно. Взяв бутылку в руку, на которую заранее натянул перчатку, владелец хижины вернулся к достаточно отдохнувшему — по его скромному мнению целителя — телу и, присев обратно меж чужих бёдер, в приятном предвкушении открыл бутылочку. Панталоне уже медленно засыпал — или же терял сознание, с какой стороны взглянуть — от изнеможения, а перед его глазами всё расплывалось, но стоило почувствовать, как что-то льётся меж его ягодиц, сознание тут же вернулось, а сердце пропустило удар. Странный, но знакомый при том запах проник в лёгкие, разбавляя собой остаточные крупицы афродизиака, витающего по комнате. — Это… молоко? — недоверчиво спросил Делец, чувствуя, как в его облитый анус что-то настойчиво пытаются протолкнуть. — Кокосовое, — уточнил Бай Чжу, и резким толчком смог преодолеть плотное мышечное кольцо, всовывая внутрь ту самую игрушку, которой до этого мучал тело Предвестника. От неприятного чувства внутри демон сжался ещё сильнее, а из уст послышалось шипение: — Серьёзно? Ты — доктор. Неужели у тебя под рукой нет ничего получше? — Если тебя это не устраивает, я могу использовать взамен твою сперму. Её, как видишь, вокруг предостаточно. Только имей ввиду, засохнет она быстро, — слегка раздражённо ответил доктор, уже и сам немного уставший от происходящего, но с упорством желая домучить Дельца. Вслед за игрушкой бесцеремонно внутрь вошли пальцы, — сразу два — заставив суккуба забыть о едком ответе, съежиться и рефлекторно попытаться сжать ноги, тихо заскулить от абсолютно неприятного ощущения. И даже так — как он был рад этой боли, чистой боли, не граничащей ни капли с отвратительным бесконечным возбуждением… Так он был счастлив первые пару минут, пока Бай Чжу наконец не нашёл внутри простату, всё ещё держа эту отвратительную ухмылку на своих устах. Доктор не церемонясь — как делал это с клиентами, с которыми, только в целях лечения, делал и такое — надавил на место, местонахождение которого знал как себя самого, и Панталоне выгнулся, широко распахнув рот, коим тщетно пытался схватить воздух. Слёзы тонкими дорожками скатились по скулам из распахнутых до предела янтарных глаз. Впервые на своей шкуре он испытал то же, что и его жертвы, но даже так был уверен, что не обращался с ними настолько жестоко… В какой-то момент ему показалось, что он более… человечен. — А я посмотрю, ты сразу прочувствовал этот вкус, да? — позволил себе пошутить доктор, наблюдая за бурной реакцией на его «находку», и включил игрушку внутри демона, при этом не забывая играть своими двумя пальцами — давить, тереть, раздвигать мясистые влажные стенки… Его же насмешливый комментарий Панталоне решил послушно проглотить: последние крупицы силы он собирался беречь как зеницу ока. Вторая рука доктора вновь легла на измученную плоть спереди, заставляя ту чудесным образом — иначе, чем «чудом» её исправную работоспособность он назвать отказывался — затвердеть. Делец не выдержал. Он скривился и живо замотал головой. — Нет, нет... нет… Доктор ничего не ответил. Дыша полной грудью от отсутствия удушающей энергии, Бай Чжу не на что было жаловаться. Он продолжал гадостно улыбаться, пока игрушка внутри вибрировала, а его руки творили что-то невообразимое с замученным сексуальными пытками — ну а как иначе это назвать? — телом его «пленника». Но тут пронеслась внезапная мысль: «А почему бы действительно не попытаться его «убить»?» Воодушевившись этой идеей Бай Чжу продвинул пальцы в перчатке чуть глубже и сосредоточился… Он пустил силу Дендро прямо на простату. Суккуб громко вскрикнул и резко дёрнул бёдрами, а мышцы в теле непроизвольно сжались. Дёрнулся отчаянно член — ощущение, будто его зарядило реакцией Электро и Гидро. Он не протянет долго с такой чувствительностью после стольких оргазмов. Да Боги Селестии, будь они прокляты! Он даже без всех предыдущих разрядок не продержался бы долго от таких «удовольствий». Бай Чжу помучал его ещё несколько минут — большего было и не нужно. То направлял Дендро маленькими слабыми импульсами, то держал подолгу, то запускал одну сильную волну элемента, до тех пор, пока последний — и вновь сухой — оргазм, от которого его затрясло в судорогах на влажных простынях. Панталоне попытался выдать жалобный стон, но голос его уже сел — получались лишь хрипы. Наконец отмучавшись, он падает на постель, всё ещё подёргиваясь, готовый испустить свой дух. Суккуб не чувствует ни тела, ни разума, он ощущает себя пустой оболочкой. И даже так по инерции он слабо двигается, по своей природе чувствуя щекочущую нос светлую энергию, исходящую от его мучителя, до сих пор не тронутая. Он уже ничего не хочет, кроме этой чёртовой силы, этого сладкого нектарного сока… Либо это — либо смерть от отвратительного истощения. «Будь что будет, — подумал панталоне, оставляя последствия на хозяина хижины. — Ниже я сегодня уже не опущусь…» Довольный проделанной «местью» целитель, аккуратно сняв вымазанную перчатку, вынул наружу вибрирующую игрушку и отпустил чужой выжатый член, что зудил и горел адским пламенем от такого долгого — и, по-честному, кошмарного — трения. Бай Чжу привстал с кровати, желая зайти в ванную комнату и привести себя в порядок, включая и проблему внизу, которая теперь, несмотря на его сдержанность, начинала напрягать. На секунду он взглянув в окно. Солнце начинает потихоньку вставать, знаменуя начало нового дня, а, значит, скоро пропавшего Предвестника должны хватиться. Повернувшись напоследок в сторону суккуба, который по-прежнему тяжело прерывисто дышал, он решает, что пора бы его развязать и позволить покинуть его. Но прежде, чем удаётся окончательно подняться с кровати, происходит внезапное для доктора событие — Предвестник поднимает выше дрожащую ступню и неловко пытается кончиками пальцев забраться под чужие натянутые штаны. Несмотря на всю измученность, природный голод берёт своё — и тело по инерции тянется к обычной, обычной питательной близости. «Ну как тут удержаться от комментария?» — подумал хозяин комнаты, окончательно позволивший своему языку расслабиться, а чужой ножке оглаживать отчаянно его стояк. — Ох, что я вижу… Не ты ли всего несколько минут назад умолял меня прекратить? — улыбнулся доктор, сверкая янтарными радужками «пациенту», который еле-еле приподнял голову, глядя на того с немой мольбой. Однако Предвестник уже выучил урок: молчанием он ничего не добьётся. Потому остатки сил, которые до этого так отчаянно пытался сохранить, решил вложить в следующую просьбу: — Энергия… Пожалуйста… Я н-не могу… Мне н-нужна… энергия… — Ну и ну. Какие вы, суккубы, всё-таки… ненасытные, — Бай Чжу усмехнулся и намеренно смерил молящего показушно брезгливым взглядом. Возможно, позже у него действительно будут ещё более серьёзные проблемы, чем наплыв больных, но и убивать он сегодня истощённых демонов он точно не собирался. К тому же, раз уж сам Предвестник так отчаянно просит, то как он может отказать? Тем более, что последний раз он удовлетворял себя. Так давно, что уже и не вспомнит. Глухим мягким звуком приземлился на пол пояс, после чего, вслед за ним, зашуршали штаны, которые медленно стягивали с изящных ног, и, наконец, упало на паркет нижнее белье, оставляя доктора в одной лишь верхней рубашке, к которой владелец комнаты чересчур привык, чтобы распрощаться без необходимости. Кое-как сменив позицию, он забрался осторожно на грудь бессильного Дельца и присел на неё, перекрывая тому возможность до конца восстановить дыхание. Он навис над лицом озадаченного Панталоне, и мило улыбнулся ему, подставляя к дрожащим губам головку. — Это "лекарство" тебе придёся сначала подготовить к использованию, — намекнул Бай Чжу, продолжая упорно упираться членом в полуоткрытые губы, чувствуя, как твёрдые зубки немного прижимаются к чувствительной коже на кончике Придерживая так свой член, доктор ожидал хоть каких-то действий, но ответом ему было лишь уставшее лицо демона, пытающегося понять, как долго ещё продлится это издевательство. Панталоне начинал постепенно бредить лишь одним — тем, как же он энергетически голоден, и как больше не может держаться. И если ради порции света внутри придётся опуститься до того, что обычно делали его «партнёры»… Когда терпение Бай Чжу начинало истекать, он дважды шлёпнул стволом по чужим губам, поторапливая. Наконец, Панталоне послушно открыл рот и достал свой скользкий и невероятно изворотливый язык, обвивая тот вокруг кольцом и доставая кончиком до красной влажной головки. Пульсация стиснутого органа смешалась с его собственной. Будто бы желая отомстить, он попытался проскользнуть в чужую уретру, но безуспешно — добился лишь пары удовлетворительных вздохов со стороны господина Бая. Смирившись, Девятый Предвестник медленно и неловко обвёл языком кожицу возле головки, скрывая лёгкое отвращение, и нехотя залез под неё, после начал извивать образованное кольцо по члену, водя им от основания до середины. Панталоне даже почувствовал некое облегчение в голове, имея возможность так близком чувствовать желанную энергию, которую в него совсем скоро вольют… Панталоне, немного придя в себя, откинул эту мысль прочь. Ужасно, и о чём он думает?.. Находясь в таком унизительном положении, насасывая себе на маленькую порцию света, он высчитывает как ему сейчас приятно! Бай Чжу приподнялся с груди немного выше и схватил Дельца за затылок, пододвигая чуть ближе, буквально тыкая носом в то место, где желал для себя внимания. Пришлось, как и все разы до этого, подчиниться — провести языком по всей длине несколько раз, не забывая присасываться через раз с громкими чмоками к пульсирующей плоти, а после припасть губами к яичкам, втянуть оба по очереди, пососать, облизать по кругу у себя в тёплом рту… Через раз от своих манипуляций он слышал сверху блаженные тихие постанывания, сообщающие, что он всё делает правильно. Однако в какой-то момент его вновь схватили за волосы и отдёрнули, направив головку члена прямо к его губам. — Одними такими полизываниями ты мало чего добьёшься. Действительно помрёшь от истощения быстрее, чем я захочу тебя… — Ты же… Т-ты же не намекаешь, чтобы я его... з-заглотил?.. — сглотнул Предвестник, у которого дёрнулся глаз. — Я н-не смогу… Ты шутишь? Я и половины не смогу… Бай Чжу хлопнул его членом по губам, заставляя суккуба замолчать, разбрасываясь претензиями в своём положении. — Ты больно разговорчив для истощённого. Может, тебе и моя энергия не так уж нужна? — решился Бай Чжу на лёгкую манипуляцию, упираясь головкой в плотно стиснутые зубы. И Панталоне уже решился было проглотить свои страхи, но чужая ладонь его опередила. Насильно доктор разжал челюсть Дельца, как разжимает хозяин собаке челюсть, дабы впихнуть ей в пасть лекарство. Делец сдался, — уже который раз, — и позволил широко раскрыть ему рот и вставить внутрь ноющий орган. Бай Чжу начал медленно проталкиваться внутрь, чувствуя, как приятно его плоть обволакивает тёплая ротовая полость, как трутся о ствол внутренние стенки щёк и нёба. Остановился он примерно на трети, и Панталоне пришлось начать заново все свои манипуляции: медленно провести языком по головке, теперь уже внутри рта, уделить внимание уретре, поиграть с интересной на ощупь уздечкой, сжимаясь плотно вокруг члена… Время от времени он поднимал и опускал собственную голову, когда силы к нему возвращались. Не без помощи, конечно, недвусмысленно давления чужой руки. И, будто этого для абсолютного падения на дно не хватало, теперь помимо тихих довольных вздохов и стонов он непрерывно и слушал, какой он послушный и хороший суккуб, какая он, Девятый Предвестник, старательная умница… Член во рту хотелось укусить. Грызануть так, чтоб кусок оторвался. Но демон понимал, что после такого он действительно больше не увидит белово света, потому приходилось и дальше, скрывая к солоноватому склизкому веществу во рту отвращение, покорно сосать. Тихий стон пронёсся по светающей комнате, когда Бай Чжу протолкнулся внутрь чуть сильнее, упираясь головкой суккубу в гланды. Последнему едва удалось подавить рвотный рефлекс. Он надеялся, что это конец, и доктор не захочет заходить дальше, но скользящий глубже в глотку член не оправдал его надежд. Слюну было сглатывать тяжело, почти невозможно, языком работать — тоже. Ко всему этому ещё и начало тошнить. Приходилось перевести акцент на губы, окончательно превращая свой бедный рот не более, чем в тёплую мясную дырку. Невольно, под давлением чужой руки, нещадно тянущей волосы, он насаживался головой на твёрдый член доктора всё сильнее. — Удивительно. И ведь действительно ни разу не укусил, — не удержался вновь доктор от комментария, забираясь выше, едва ли не садясь Предвестнику на лицо. — Быть может, это из-за опыта, м? Зная, сколько у тебя было «партнёров», я не удивился бы, узнав, что каждому второму из них ты отсасывал так же, как мне. Панталоне недовольно замычал на такой дерзкий комментарий, но Бай Чжу эта приятная вибрация по члену понравилась, и он с энтузиазмом продолжил. — Разве я не прав? Сколько членов было у тебя во рту до моего? Стоило бы промыть тебя там прежде, чем вставлять. В конце концов, каждый суккуб — просто маленькая шлюшка. Даже Девятый Предвестник. Вновь Панталоне замычал, и в этот раз даже не столько от сдавливающей горло боли, как от возмущения. От этой поганой клеветы. Слез на глазах стало ещё больше, а из носа потихоньку начинало течь. И, не будь его рот сейчас занят, демон бы тут же ответил, не думая признался бы, что до этого момента никому не… Ох, сердце его обливалось кровью, думая, кому и как он позволил заполучить свой первый раз. Первый во всех смыслах и со всех сторон. Сколько бы не было у него жертв, всё было вполне одинаково, как обычный обед, где всё доставалось ему: минет делали ему, сзади и спереди давали ему, и энергию свою отдавали ему. И с каждой минутой приходилось, скрепя сердцем, осознавать, что за одну ночь его поимели во все щели. Разок Панталоне всё же попытался отстраниться — слишком уж хотелось ответить на подобное оскорбление к «пленному» — но голову резко прижали к подушке позади. Бросив вниз на Предвестника пугающий дикий взгляд, желтоватые радужки в котором будто бы начали подсвечиваться, отражая первые солнечные лучи, Бай Чжу покрепче взялся за грядушку кровати руками, ища удобное положение. Делец с каждой секундой чувствовал, как нарастает напряжение, сердце нервно колотилось а по лбу пробежала одинокая капелька пота. Осознание происходящего пришло быстро, но признать это очевидное было страшно. Бай Чжу… «О-он же не готовиться войти полностью?..» — подумал Панталоне, успев несколько раз за считанное мгновение отречься от титула Предвестника и уверовать в Селестию. Как это было наивно. Плавный толчок. Под сильные звуки возмущения член Бай Чжу оказался в глотке Девятого Предвестника, теперь уже целиком, а нос последнего упёрся на мгновение в щекочущий его зеленый лобок. Будто весь Тейват вдруг резко замер в этот самый момент, когда острый дискомфорт пронзил Дельца, а дышать стало невозможно. Когда Бай Чжу вышел, так же плавно, как и вошёл, Панталоне поднял на него испуганный взгляд, пытаясь найти хоть намёк на милость в глазах доктора, но тот лишь продолжал не обнадёживающе улыбаться, слишком поглощённый теперь собственным удовольствием. Второй толчок. Такой же плавный и скромный, но горло вновь неприятно сжало, и в этот раз не удалось подавить неприятный звук тошноты, рвущийся изнутри. Слёзы смешались со стекающей слюной. Боль пришлось стерпеть, отвлекая себя мыслями, что это совсем скоро кончится, и ему наконец дадут то, чего Делец так жаждал. Но даже так держаться получалось плохо, и он, не сумев вынести давления внутри, закашлялся с членом во рту, отчего слюна потекла по подбородку ещё обильнее, смешанная теперь с толикой его слизистой. Бай Чжу, возвышающийся над ним, тихо хмыкнул, вытаскивая свой орган обратно до середины, позволяя придавленному к подушке Предвестнику немного прокашляться и подышать. А после — ещё один толчок, снова до конца, теперь более резкий. И вновь тихий кашель с «забитым ртом». Через несколько толчков, всё более и более нарастающих в своём беспощадном темпе, слюна начала немного пениться в уголках губ Дельца, а сам он закатывал глаза, перед которыми из-за слёз уже не мог ничего различить. Да и без этого он уже не понимал, что с ним творят. Лёгкое кислородное голодание смешивалось с энергетическим и нарастающим биологическим. Голова бы стала совсем пустой, если бы её не забивал сейчас чужой долбящийся в глотку ствол. Челюсть давно начала болеть, и Панталоне едва мог держать её открытой, чтобы не прикусить. Кроме того, из-за тонких клыков по бокам приходилось стараться куда сильнее, чем простому человеку, чтобы, не дайте семеро архонтов, случайно не задеть. Он слишком далеко зашёл чтобы из-за такой мелочи лишиться обещанного ему пропитания. Жутко неприятно саднило внутри, а кашель то и дело пытался вырваться наружу, когда головка проникала слишком глубоко или же слюна на резких вдохах попадала не в то горло. Единственный плюс — теперь не приходилось ничего делать самому, нужно было просто держаться, терпеть, ждать, пока всё это кончится… И медленно вдруг его сознание начало проясняться, когда на языке он ощутил… нечто знакомое. Он чувствовал, как внутреннее обжорство почти мурчит от тех капель чистейшей светлой энергии, что вдруг попала в него. Энергия, льющаяся ему прямо в горло, пока что медленным, но обнадёживающим потоком. Хотелось так и дать себе оплеуху за резкое желание, но член, что снова и снова врывался в рот, вливая приятный сладкий свет всё больше, то и дело, отбивал мысль далеко. Наоборот, суккуб, почувствовав маленький прилив сил, ещё шире распахнул онемевшую челюсть, и сам присосался, как комар, двигая головой в такт толчкам доктора. Бай Чжу немного устал, дыхание от активности сбилось, лицо раскраснелось и немного вспотело. Несколько раз он и сам закашлялся, но остановиться уже не мог, хотелось довести себя, наконец, до пика. Последние толчки были резкие, грубые и на полную длину. Хозяин комнаты давно перестал церемониться, а почувствовав от суккуба внезапную энергичную отдачу, задвигал бёдрами ещё быстрее, окончательно перестав вынимать член из чужой узкой глотки. Почувствовав накатывающую волну оргазма, он толкнулся вперёд изо всех сил и вдруг остановился, придавливая Панталоне к подушке и заставляя его упереться лицом в лобок. Понимая, к чему всё идёт, последний даже умудрился высунуть язык, прижатый к стволу, и нежно погладить им доктора по яичкам, подстрекая скорее излиться. Бай Чжу судорожно ахнул, когда его сперма брызнула наружу и полилась по пищеводу в желудок, солоноватая, густая и обжигающая, а бешено пульсирующий член вызывал глотательный рефлекс, отчего ни одна капля не упала на простыни или не запачкала подбородок Предвестника. Впрочем, с последним больше сыграл лютый голод, заставивший демона жадно глотать льющееся в него светлое семя. До этого момента, он должен признать, никогда не думал, что энергию можно получать и через рот, поглощая… Впрочем, он бы всё равно этот способ никогда ранее не использовал. Слишком мерзко, слишком унизительно, слишком… Ох, от долгожданного чувства заполненности у Панталоне невольно закалились глаза. Это чувство было в сотню раз приятнее, чем любой из этих многочисленных ночных оргазмов. Бай Чжу кое-как смог прийти в себя. Сам он начинал чувствовать легкие боли в голове и вновь закашлялся. Если честно, он и сам не ожидал, что таким образом потеряет немного своей энергии. И доктор был очень рад, что заранее из ненасытного демона выжал все остатки темной, которую тот мог влить в его тело, делая очередным из своих жертв. Подержал член внутри чужого горла ещё некоторое время, позволяя демону как следует испить желанного в качестве награды за его старания, Бай Чжу сделал пару дополнительных коротких толчков и вышел, собираясь наконец встать с Панталоне и позволить ему нормально дышать. Какое удивление его ждало, когда длинный игривый язык вновь заскользил по его всё ещё твёрдой плоти, а на удивлённый взгляд суккуб с извращённой улыбкой прохрипел: — В... В-вкусно... Ещё... Молю, ещё... И, сказав это, с наслаждением — коего от себя совсем не ожидал — слизывал последние вытекающие из головки капли, не стесняясь даже припадать губами и высасывать остатки наружу. Зрелище веселое, как минимум, для доктора, который такой тяги к его органу не ожидал. Невольно вырвались наружу тихие смешки. — Как я и сказал, ненасытные, — пошутил он, вставая с чужого лица и разминаясь после произошедшего. Неприятно хрустнула спина. На языке Панталоне остался неприятный солоноватый привкус, а горло горело, но так приятно было снова чувствовать себя полным сил, способным хотя как-то двигаться, что останавливаться на достигнутом он не собирался, и продолжил извиваться и дергать запястьями, отчего те, уже до крови растертые, начали саднить, и теперь это наконец начало ощущаться. — Господин Бай… Можем мы у-уже сделать это? Я больше не могу… Прошу, развяжи меня… — запросил Панталоне, преисполненный желания продолжить, несмотря на ранее изнурённое состояние. Немного энергии и сытости действительно творят чудеса. Снисходительная улыбка скользнула по губам доктора, когда он наконец сжалился над Предвестником и потянулся к ремням. — Ну, так как свои условия ты выполнил, полагаю, у меня и выбора нет, — заключил доктор, освобождая наконец демона из плена постели, с которой тот теперь вставать не планировал, а, наоборот, почувствовав волю в движениях, потянул доктора за край его рубашки, заставляя вернуться на простыни. — Но я, если честно, устал, — признался Бай Чжу. — Совсем не хочется двигаться. Тяжёлые нагрузки чересчур утомляют моё тело. На мгновение Панталоне это озадачило, и даже разочаровало. «Неужели мне так и не дадут этого сладкого света?..» — пронеслась в голове удручающая мысль, за мгновение до того, как её перебило внезапно пришедшее решение проблемы. Воодушевившись, Делец начал облизывать свои пальцы. — Я… Я всё сделаю, а ты просто встань позади. П-просто стой... Я всё сделаю сам... Доктор Бай предположил, к чему это ведёт, и был вовсе не против. Член его, давно не чувствовавший таких ласок, по-прежнему стоял, так что без колебаний он передвинулся назад, к краю кровати, и попробовал встать на смятые влажные простыни коленями. Дальше оставалось лишь наблюдать, как пошло суккуб проходит языком по своей ладони, обмачивая её слюной, а после, бесстыдно выпятившись перед доктором позади, вставляет их в собственный анус, раздвигая пальцы в стороны. Тихое рычание — или же мурчание? — слышится, когда он растягивает себя ещё сильнее, чем делал это Бай Чжу. Наконец, предположив, что теперь готов, Панталоне раздвинул ягодицы в стороны, выпячивая себя перед мужчиной позади самым непристойным образом. — Просто вставь, — попросил — почти взмолился — суккуб. Чужой член скользнул меж ягодиц, потираясь о них, и упёрся в растянутый проход. И остановился. Панталоне заскулил от нетерпения. — Ну и чего ты ждёшь? Не намучался? — раздражённо пробурчал он, пытаясь насадиться самостоятельно. Тщетно, конечно. — Я жду пока меня попросят правильно, — протянул Бай Чжу сладко, продолжая потираться головкой о дёргающиеся мышцы. — Мы уже выяснили, как хорошо ты это умеешь. Не так ли? Делец уже даже не злился. Он не думал, как это унизительно, не сопротивлялся, не пытался юлить. Приняв своё положение, он послушно выгнулся сильнее в спине, походя на потягивающуюся кошку, отчего ещё сильнее раскрылся вид на его прелести, и, убедившись, что звучит достаточно громко, попросил: — Пожалуйста, Бай Чжу! Трахни меня! Умоляю, вставь в меня свой член. Скорее, я хочу твой член, пожалуйста... Умоляю... Умоляю-умоляю-умоляю... «И откуда у меня только такие пристрастия?..» — пронеслось у доктора в голове, когда он почувствовал, как от этого хриплого молящего голоса внизу всё заныло ещё сильнее. Не желая больше оттягивать момент, он медленно вставил, проталкиваясь до конца в узкий зад Дельца, чувствуя, как тёплая влажная плоть приятно сжимается вокруг его собственной. Панталоне мелко задрожал всем телом. Ноги затрясло, и не удалось подавить тихий блаженный стон, если он вообще старался его подавить. Доктор только вставил, а светлая энергия уже полилась внутрь, насыщая ослабшее тело, придавая ему не то, что энергии, а желания жить. Получив её часть резким приливом, суккуб начал медленно двигать своими бёдрами, позволяя доктору, наблюдающему сверху, любоваться тем, как появлялся и исчезал его член в месте, где могла бы разместиться ваша реклама. — Ты так жадно его затягиваешь внутрь, — пробормотал задумчиво доктор. — Тебя раньше брали сзади? — Н-нет, нет… Ты... ах... первый, — признался Панталоне, продолжая двигаться, сосредоточившись на поступающей в него силе и сохранении ритма. — И, прежде, чем ты скажешь хоть что-то, ах... п-пожалуйста, не глумись хотя бы над э-этим... М-мх... Я достаточно настрадался, я у-усвоил урок. Разве нет?.. — И не собирался, — продолжил доктор, чьи руки сжали мягкие бёдра демона, — Мне лишь любопытно, почему вдруг ты решил сделать первым меня. — А как… мх... к-как иначе? — немного запыхавшись пытался ответить суккуб. — Из-за манипуляций доктора я теперь... нх... н-не уверен, что у меня вообще когда-нибудь снова встанет… Это единственный способ, как ещё я могу, м-м-м... насладиться сейчас твоей светлой э-энергией... — Как… занимательно, — заключил доктор, больше не отвлекая суккуба от его дела, и действительно заметил, что у того сейчас не стоит. Тем не менее, демон продолжает самозабвенно двигаться, уже почти долбиться о член внутри, наслаждаясь приятным тёплым чувством у себя в теле. Предвестник чувствовал себя так, будто наконец остановился после долгого марафона, и голова его приятно кружилась от этого странного ощущения. У Бай Чжу тоже кружилась голова, но совсем по другой причине. Несмотря на то, как его старались ублажить, он чувствовал, что постепенно пустеет. И пусть, по крайней мере, его не пичкают темным смрадом, от которого мутило не хуже, но от этой опустошённости всё равно становилось дурно. Пришлось крепче схватиться за талию суккуба, опереться об него, чтобы не свалиться, а толчки тем временем не стихали. Наоборот, становились быстрее, резче, пока по комнате не стали раздаваться громкие шлепки кожи о кожу. Не выдержав, в какой-то момент Бай Чжу всё же свалился вниз, упав на спину Дельца, и тяжело задышал. Голова разболелась в придверии кульминации, разбавляя опьяняющее блаженство. — Что такое?.. Нехорошо с-себя чувствуешь? Какая, мх, жалость, — отпустил Панталоне едкий комментарий, в отместку за все те, что отвешивал ему сам Бай Чжу, и это последнего не оставило равнодушным. Почувствовав укол раздражения, он крепко сжал руки на чужой шее. — Да, примерно так, — пояснил он, когда Предвестнику стало тяжело дышать. И даже так двигаться он не перестал. Из-за сжатого горла он непроизвольно сильнее сжался вокруг чужого члена, буквально пытаясь втянуть его всё глубже с каждым толчком. Стоны смешались с хрипами, шлепки с мокрым хлюпаньем, светлая энергия расплескалась по комнате. — М-м-м!… — промычал Бай Чжу, чувствуя новую волну оргазма, и, будто бы сжатого горла было мало, вцепился в загривок зубами, уваливая весь свой вес на демона под собой. Панталоне закатил глаза, широко распахнув рот, являя миру свои чудесные длинные небольшие клычки и длинный розоватый язык. Довольный скулёж ласкал уши Бай Чжу, пока Предвестник чувствовал, как горячее семя проникает залпами всё глубже и глубже в его внутренности, пичкая его как ёбаный торт кремом. Когда процесс, наконец, заканчивается, Бай Чжу спешит вытащить наружу. И это сложно, учитывая, что сам суккуб под ним лишь сильнее сжимается, и двигается следом, не желая так быстро прощаться со своим лакомством. Кое-как освободившись и перекрыв демону доступ к его энергии, Бай Чжу без сил свалился на испачканную кровать, пытаясь прийти в себя. Голова по прежнему побаливала и кружилась, теперь, в послеоргазменном состоянии, ещё сильнее. Суккуб расстелился рядом на животе, удовлетворённо промычав, и посмотрел на растрёпанного — не больше, чем он сам — доктора. Света вокруг стало гораздо больше, а, значит, солнце уже поднялось. Вот-вот пора было покидать Ли Юэ. «Успеешь ли ты на свой корабль?» — подумал Бай Чжу, уверенный, что сказал это вслух, и не заметил, как следом погрузился в сон, запомнив перед тем лишь как облизывает демон свои опухшие губы. Когда он очнулся, всё ещё с побаливающей головой, то от Предвестника остались лишь смятые испачканные простыни да витающие по углам сгустки тёмной силы. Доктор выдохнул, облегчённо и довольно… И тут же напрягся. Вскочив с кровати, он резким движением распахнул шкафчик тумбы и… Нет, устройство записи было на месте. господин Бай позволил себе расслабиться. «Неужели он не додумался забрать его с собой?» — подумал он, не доверяя такому выводу, но как бы не проверял то на подлинность, всё говорило именно об этом. И это, если честно, теперь не так радовало, как прошлой ночью. «Ну, полагаю, теперь меня ждут проблемы куда серьёзнее, чем избыток больных…» — заключил доктор, и начал нехотя приводить себя в порядок.***
Бай Чжу не думал, что окажется к правде так близок. О нет, не просто близок, он попал прямо в яблочко! Теперь, пытаясь разобрать по полочкам свежие ингредиенты, ему приходилось терпеть нечто куда гораздо более ужасное, чем напичканных тьмой клиентов. Теперь бедному доктору приходилось терпеть сам источник… — Господин Панталоне, не могли бы вы отсесть примерно на три метра? От вас разит недотрахом, — холодно выразился Бай Чжу, косясь на довольно улыбающегося суккуба, который, как оказалось, продлил себе «командировку«, и лишь для того, чтобы каждый день приходить в его бедную хижину, напрягая не только бедного травника Гуя, ни разу Предвестников воочию не видевшего, но и бедную девочку-зомби, что уже который день задающую один и тот же вопрос: «Почему в хижине два господина Бай Чжу? И почему один из них почернел?« И больше всего напрягался, конечно, сам доктор, не ожидавший, что после его «наказания» Предвестник стремительно переключится с сотен своих жертв на одну-еднственную. — Ну бросьте, господин Бай. У меня действительно есть недомогание и боли в теле сегодня, — вновь запел Делец свою песню, опираясь о прилавок, чтобы ближе любоваться работающим доктором, пуская в его сторону побольше своей черноты. Бай Чжу прикрыл нос. — Тогда я пропишу вам лекарство, — холодно ответил он, не отвлекаясь от сортировки, что демона совсем не обидело. — Неужели нет способа вылечить это приятнее?~ — протянул он игриво, ладонью в темной перчатке пытаясь огладить чужую талию. И так уже который день. Который день смелых домоганий и нелепых намёков на повторение той самой ночи. Даже после того, как один раз, когда Панталоне захотел заправить прядь доктора за ухо, за палец его укусила Чан Шэн, после этого недвусмыленно шипя. И, что самое раздражающее… Бай Чжу начинал хотеть этого тоже. Сдавшись, он глубоко вдохнул, и приготовился дать положительный ответ. — Я… — он заткнулся, когда почувствовал, как детская ручка потянула его за штанину. Ци Ци озадаченно смотрела вверх на доктора, привлекая к себе внимание. — Господин Бай Чжу... Где мое кокосовое молоко?..