🛹
Летнее солнце не щадит никого, и девушка ощущает это в полной силе, зайдя на кухню с большими окнами. — Сегодня жарища, — говорит, и так понятные вещи, старшая Ким, ставя на стол тарелку с яичницей. Младшая кривится, когда видит блюдо, из-за которого, кажется, уже тошнит. — Помнишь семейство Ли, что жили напротив, а потом переехали? У них один мальчик твоего возраста и две дочери, — спрашивает женщина, совсем не обращая внимание на дочь, что не увлечена разговором, — Они тогда в Сеул переехали.Я поддерживала связь с его мамой.Помнишь её? Так вот, я пригласила их к нам на новоселье сегодня, — лепечет она, пока её дочь думает, за просмотром кого сериала она проведет это день, — Ты меня слушаешь? Нет, она не слушает. — Ким Мира! Та вздрагивает, роняя вилку. — Ноги со стола! — Боже… — шепчет, потому что мама не любит, когда она это говорит. Женщина устало закатывает глаза, откладывает поварешку и садится напротив. — Мира, послушай, — смотрит нежными взглядом на непонимающий, — Мне тоже тяжело.Нам всем тяжело, но выхода нет, ладно? Нужно подождать немного, освоиться.Может их сын тебе поможет, он неплохой парень. Девушка ничего не может ответить.Банально не знает, что и говорить.Поэтому, что-то мычит, складывает посуду и спешит удалиться к себе. — Они придут к вечеру.Приберись в комнате, — кричит женщина вслед, а затем устало откидывается на спинку стула, — Дайте мне сил, умоляю…🛹
Мира захлопывает дверь в свою комнату и скатывается по двери, оперевшись спиной.Тяжело вздыхает. Нам всем тяжело. Ну конечно.Со стороны совсем так не кажется.Отцу, коренному корейцу, что вырос в Сеуле, уж точно не тяжело.Он светился, как луч солнца, и светится до сих пор, когда узнал, что по работе его переводят обратно на родину.Так же светилась и старшая сестра-Эмили, которая, на секундочку, родилась и жила в Сеуле до пяти лет и моталась сюда к бабушке и дедушке каждые полгода. А мама что? Маме было всё равно.Конечно, там, в Австралии у неё остались работа и подружки.Хотя, это были скорее занятия от безделья. А вот у Миры в Сиднее осталось всё.Друзья, пусть и не такие близкие, но в силу своих проблем с социумом, она вообще не жаловалась.Родная, пусть и ненавистная школа, и такой же родной и горячо любимый скейт парк.Всё в этом городе было родным.А сейчас, что? Сейчас у неё только куча картонных коробок, кипа документов, дом, в котором неуютно, и неуверенность в завтрашнем дне. Но слезами горю не поможешь, хотя она уже выплакала всё слёзы, что были, ещё в Австралии.Поэтому, кое-как встав с пола, девушка подходит к комоду, на котором стоит большая bluetooth колонка.Первая вещь, которую Мира достала из коробок. Музыка всегда была для неё спасением.Когда никого не было рядом, с ней всегда были наушники.Когда дома происходили скандалы, когда в школе было неуютно.Музыка была с ней с самого детства, сколько себя помнит. Она даже хотела поступать на факультет музыки, в Сеульском Национальном университете он есть, но, решив, что роль слушателя ей подходит больше, поступила на гуманитарные науки, специальность переводчика. Включив музыку почти что на полную громкость, Мира приступает к уборке и распаковке коробок.На большинстве из них уже образовался небольшой слой пыли.Она не трогала их со второго дня, как они приехали, в первый она лишь разлеглась на кровати, и провалялась весь день.На утро она достала колонку, пару шмоток и прочие вещи первой необходимости. Дом они купили хороший, только отстроенный и двухэтажный.Не то чтобы большой, но оно и к лучшему, так уютней.На первом этаже находиться кухня, совмещенная с вместительной гостиной и столовой зоной.Гостевой санузел и маленький коридорчик. На втором этаже обосновались члены семейства: родительская спальня с большими окнами, комната старшей сестры, а в самом углу находилась святая святых.Комната Миры была небольшая, с обычным и мансардным окном, но её всё устраивало.Мебель привезли из её прошлого дома, поэтому покупать ничего не пришлось. Мира достает из большой коробки охапку вещей и, качаясь в такт биту, развешивает в небольшой шкаф.Каждая вещичка имеет свою историю.Шорты, в которых она валялась на пляже поздно вечером, рубашка, в которой сдавала экзамены, топ, в котором разбила себе все коленки, выполняя трюк на скейте. Затем в ход идут книги.Девушка аккуратно, как зеницу ока, раскладывает одну за одной на полки.Их бы сдать куда нибудь, но жалко.Каждая книжка исписана и почти на каждой странице приклеены закладки.Книги тоже занимают особое место в сердце Ким. Наступает припев песни.Мира начинает подтанцовывать все усердней, не жалея сил.К танцам у неё тоже страсть, особенно к глупым. — JEALOUSY, JEALO… — Выруби к чёртовой матери! В комнату буквально с ноги врывается старшая дочь семьи Ким с разгневанным лицом и угрожающе машет брендовой сумочкой. Мира пугается, прекращает пляски и песни и так же грозно смотрит на сестру. — Ты мою идиллию прервала, — цокает она, встав в позу руки в боки. — А ты мой покой! Домой захожу, ор на весь Сеул! — активно размахивает руками.Да, нотка истерии досталась ей от матери. — Пусть слушают качественную музыку… — закатывает глаза младшая — Мира! — Эмили! — Мира! — уже яростней — Эмили! — Мааам!!! — Вот и поговорили, — бурчит себе под нос, пока сестра поцокала каблучками вниз по лестнице. Девушка устало плюхается на кровать, оперевшись на локти и осматривает комнату.Да, постаралась она на славу.Комната в серых белых и черных тонах, с декором на стенах и декоративным светом, который она так любила. Это комната кажется уже не такой безжизненной, даже уютной. Мира смотрит на электронные часы, которые стоят на рабочем столе. 16:30.Делать нечего. Недолго думав, она подходит к шкафу, достает только сложенные черные шорты бермуды и большую черную футболку.Переодевается и подходит к зеркалу. Девушка не любила краситься, а точнее не умела.Всё, на что её хватало-это разных цветов подводка с блёстками, которую она наносила исключительно под нижние ресницы, делая тем самым стрелку, но под глазами, проводя аккуратную линию без острого кончика.Мире шло, и она уже не помнит, когда она ходила без блестящих полос под глазами, которые в конце дня осыпались на тёмные синяки. Взяв скейт, что валяется в углу комнаты, она спускается вниз и шнурует неизменные конверсы, которые прошли атомную войну. — Куда идешь? — выходит с гостиной мама и бросает взгляд на такой же, потрепанный жизнью скейт, — Едешь, точнее. — Покатаюсь немного, — отвечает дочь, не поднимая головы, — За подводкой ещё заскочить надо. — Ладно, только будь дома к семи вечера, — просит миссис Ким, ссылаясь на новоселье с гостями. — Да, да, я постараюсь, — бурчит себе под нос и выбегает из дома. — Не опаздывай! — кричит мама вдогонку, зная, что дочь всё равно не услышит. Когда глава семьи Ким в самолете пошутил, что в Кореи запрещены скейтборды, Мира была готова спрыгнуть с парашютом с борта, пока ещё пролетали над Австралией.Она не представляла свою жизнь без четырехколесного товарища, поэтому с облегчением выдохнула, когда увидела скейтпарк недалеко от нового дома. Там, в Австралии, у неё была небольшая компания скейторов, с которыми она катала чуть ли не каждый вечер.Близкими друзьями они так и не стали.Пару людей написали ей после переезда, спросили как обстановка, и всё.Мира вообще не подпускала к себе близко.Ей было так легче. Поэтому, рассекая дороги и умело объезжая толпы людей, она чувствовала себя у своей тарелке. Девушка оказалась на самой оживленной в это время улице.Люди передвигались толпами и было всё сложнее увиливать. — Sorry! — кричит на родном какой-то бабуле, чью сумку она задела, — My bad! Кричит она какому-то мужчине, повернувшись к нему корпусом.Зря. Резкое столкновение на скорости.Девушка падает на землю, подворачивая ногу, и пытается отбиться от чужих в такой толпе.Из колена начинает сочиться алая жидкость, кожа на локте содрана, а голова неприятно пульсирует. — Смотри куда прешь! Asshole… — добавляет на своем родном и поднимает голову на того, кто так нагло врезался. Напротив сидит такой же покалеченный парень и массирует виски.Видок у него не из лучших, а на лице раздражение. — Ты сама в меня врезалась, я ехал по главной, — шипит он и так же поднимает голову. Они рассматривают друг друга, не обращая внимания на людей, что так и хотят придавить им что-нибудь своей подошвой. Парень напротив красив.Даже при затуманенном сознании и пульсирующей голове Мира замечает это.На его голове бандана красного цвета, сам он одет в простую чёрную футболку, с большим вырезом на рукавах, а на ногах свободные светло-синие джинсы.Все руки увешаны разными браслетами. Такие парни зачастую считаются либо хартбрейкерами либо просто хорошими друзьями. Парень встает первым, отряхивает штаны и протягивает руку девушке, которая испепеляет его злобным взглядом исподлобья, но руку в ответ протягивает.Он быстрым движением поднимает её с земли и, убедившись, что она уверенно стоит на ногах, отпускает. Когда всё, вроде бы, успокаивается, он устремляет свой взгляд за спину девушки, на дорогу, и его глаза становятся размером с пятирублевую монету. — Твоя доска… — почти шепчет он, а Мира резко поднимает голову и смотрит ему в глаза, боясь обернуться.Сердце в этот момент остановилось, а кислорода внезапно стало меньше. — Нет, пожалуйста, не говори этого, — щебечет она с жалобным взглядом. — Да, она… — Нет, не говори этого… — Мне жаль, — парень поднимает с земли теперь уже два мини скейтборда, которые буквально несколько минут назад были единым организмом, и протягивает хозяйке. — No, No, No, — хнычет она, принимая раненного бойца. — Yes, Yes, Yes — саркастично, за что получает грозный взгляд. — Это ты во всем виноват! — кричит Мира, а у парня глаза по две копейки, — Доску мне сломал, так ещё и производственную травму оставил! — возмущается и приподнимает свое колено в доказательство. — Так это ты в меня врезалась! Я ехал по главной, повторяю! — на таких же повышенных тонах отвечает брюнет. — Боже! — Не поминай Бога всуе. — Да иди ты к чёрту, — шипит она, и быстрым шагом идёт прочь, оставляя парня позади себя.Она хлопает по карманам и выдыхает, нащупывая в одном из них телефон.Экран не треснул и показывает 18:46.До дома пешком минимум тридцать минут, а автобусов она не ещё не знает.Ну, придется топать.Будь проклят этот самодовольный парень и помянем скейт. А этот самодовольный парень остался пялится в след девушке, которая несет в руках разломанный скейт, и в его груди кольнуло неприятное чувство вины. — Я Хёнджин, кстати, — прошептал сам себе.