Притяжение

Уэнсдей лежит у себя на кровати и смотрит в потолок. О чём же она думает? Может об очередных убийствах, преступлениях или пытках, что в её стиле? Может об ужасной школе, в которую её насильно запихнули родители? А может о продолжении своего романа? Нет. В её голове проплывают яркие голубые глаза, светлые волосы, с слегка окрашенными прядями, противный розовый свитер, звонкий смех, и это всё собирается в один знакомый образ. Он никак не может вылететь у неё из головы. Ужас. Уэнсдей никак не могла поверить, что думает о ней. Как же было неприятно осозновать, что кто-то засел у неё в разуме и никак не хочет оттуда уходить. Ведь это произошло так внезапно… Девушка вновь вспоминала ту ночь, когда грязные, окровавленные, но такие тёплые руки обвили её шею. Это было противно-приятное чувство. Внизу живота стало покалывать от таких мыслей. Вновь и вновь стал всплывать силуэт Энид. Она затуманила разум Аддамс. Внезапно кто-то вошёл в комнату и прервал поток мыслей. — Привет! Что делаешь? — такие очевидные слова слетели с прекрасных и немного пухлых губ, которые так притягивали Уэнсдей к девушке. — А не видно? — как обычно колкой фразой ответила девушка, но, увидев немного виноватый взгяд подруги она добавила, — лежу. Энид негромко засмеялась. Этот смех был такой сладкий для ушей, такой нежный и искренний, хотелось слышать его бесконечно. Тут Энид внимательно начала разглядывать соседку, что немного её смутило. Оказывается Синклер первый раз увидела свою подругу с распущенными волосами. Они были очень густыми и чёрными, как смоль. Хотелось зарыться в них пальцами, почувствовать их запах. — Ты что-то хотела? — нарушив тишину, спросила Уэнсдей, — ты вроде на свидании с Аяксом была. Как всё прошло? — Уэнсдей, конечно, не переносила на дух этого парня, но ради приличная всё же спросила. — Да никак. Он поцеловал меня, но я вообще ничего не почувствовала. Никакой искры или внутреннего удовлетворения. Просто пустой поцелуй. Кажется, будто парни меня вообще не притягивают, — последняя фраза была просто вброшена в текст. — Тебя привлекают девушки? — вдруг спросила соседка. Энид заметно занервничала. Такого вопроса она явно не ожидала. — Меня? А… Я не знаю, ну… — она запиналась. Уголки губ Уэнсдей начали ползти вверх. И, мать его, эта улыбка была ужасно привлекательна. Энид начала нервно перебирать пальцы. Внезапно Аддамс приподнялась и села, поджав одну ногу. Девушка опёрлась на рукой на неё, и наконец до Энид дошло — Уэнсдей была в футболке. Она никогда не видела подругу в одежде без рукавов. Ох… Каждый участок кожи, который удавалось увидеть Синклер, помимо лица брюнетки, казался победой. Ей так хотелось прикоснуться к этой бледной коже, почувствовать её холод (или может тепло?). Таилось долгое молчание. — Ты что, не можешь ответить на мой вопрос? — тогда Уэнсдей встала и начала приближаться к подруге. Энид немного попятилась, но было бесполезно. Аддамс подходила ближе и ближе. У блондинки в животе запорхали тысячи бабочек. Она чувствовала страх и одновременно какое-то сильное притяжение. Дистанция между девушками сокращалась с каждой секундой. — Или ты не хочешь отвечать? — издевательская ухмылка вновь скользнула на лице брюнетки. С каждым шагом Энид приближалась к письменному столу Уэнсдей (изначально она стояла к нему спиной). Аддамс стремительно направилась к блондинке. Через пару мгновений Энид оказалась на крутящемся кресле своей подруги. Наконец Уэнсдей подошла почти вплотную и прижала соседку к спинке стула. Её лицо нависло над лицом блондинки. Между ними оставалось пару сантиметров. Аддамс сначала опустила взгляд на губы Энид, а затем на глаза. Девушки смотрели друг на друга и долго не могли решиться на первый шаг. Да, я не ошиблась — обе не могли решиться. У Синклер тоже были чувства к Уэнсдей. Причём очень искренние. Вы не представляете, какое удовольствие она испытывала, когда чувствовала на себе взор Уэнсдей. Энид очень долго добивалась внимания соседки, и когда могла получить его, пусть даже на миг, то это было невыночимо приятно. Была долгая пауза. Девушки смотрели друг другу в глаза — одна в небесно-голубые, в которых можно было утонуть, а другая в тёмно-карие, переполненные чувствами…. Брюнетка решила сделать это первой. Она накрыла своими холодным губами розовые губы соседки. Энид ответила на поцелуй — он был такой нежный, без капли пошлости, очень глубокий, долгий и сладостный. Не хотелось прерываться. Блондинка неожиданно, даже для себя, издала глухой стон. После этого поцелуй стал напористее. Уэнсдей положила руку на щёку Синклер. Та же накрыла её тыльную сторону ладнони своей. Обе оторвались, чтобы набрать немного воздуха — они прижались лбами друг ко другу. — Уэнсдей, не останавливайся, прошу… Последовал ещё один поцелуй, уже более грубый, чем прошлый. Вдруг Энид почувствовала руки на своих бёдрах. С виду довольно хрупкие, они с лёгкостью подняли её и перенесли на кровать. Девушка упала на спину, и Уэнсдей оказалась сверху. Она продолжала её целовать. Каждый поцелуй был напористее предыдущего. Энид продвигалась к стене и наконец оказалась в удобном положении. Уэнсдей начала спускаться ниже. Аддамс оставляла лёгкие поцелуи на всех участках, где проходили её губы. Каждый поцелуй сопровождался тихим приглушённым мычание, которое вот-вот могло превратиться в стон. Как же было приятно его слышать, но хотелось большего. Девушка уже дошла до ключицы — проклятая одежда мешала. Уэнсдей аккуратно запустила руки под свитер, чтобы быстрее избавиться от него. Вот он уже лежит на полу. Брюнетка слегка проводит ногтями от ключицы до конца живота, где путь преграждали штаны. Она увидела, как Энид закусила губу, но хотелось поиздеваться — нужно было всё по порядку. Уэнсдей вернулась к ключицам. Она аккуратно провела языком влажную дорожку до начала шеи — блондинка покрылась мурашками. Дыхание Энид вновь участилось, она всё сильнее закусывала губу. Девушка прислонилась к нежной, никем не тронутой коже и слегка её прикусила, оставив свою отметину на любимой. Поцелуи спускались ниже и ниже, и вот наконец появился первый скрытый ото всех участок. Надо было расстегнуть бюст. Энид слегка приподнялась и начала стягивать футболку с соседки. Та же с лёгкостью избавилась от мешавшего белья. Уэнсдей опрокинула Синклер обратно и нежно прижалась к ореолам грудей. Девушка стала аккуратно водить языком вокруг соска, переодически покусывая его. Синклер сильно стиснула зубы, чтобы не издавать звуков, но она уже почти не контролировала себя. Уэнсдей ждала. Она продолжала играть с грудью девушки. Возбуждение уже било ключом, Энид хотелось кричать, отдасться. Ни пока никакие провокации брюнетки не действовали. Она не могла просто так ворваться без разрешения, нужен был знак, который так отчаянно пыталась не давать Синклер. Аддамс аккуратно нагнулась над ухом соседки и немного устрашающим тоном произнесла. — Я имею огромное количество терпения, но, к сожалению, оно не бесконечно, — на последнем слоге девушка одним пальцем, почти не касаясь, провела вокруг груди Энид. Терпеть уже было невозможно, жуткое щекотакие от возбуждения стало невыносимым, и наконец до ушей Уэнсдей дошёл первый, довольно громкий, стон. Эти сладкие звуки быстро направили руки брюнетки к штанам Энид, которые моментально были сняты. Ногти пошли от начала бедра — они спускались вниз по дрожащей коже, начала заходить на ткань, давление пальцев увеличилось. Дыхание Синклер становилось глубже и чаще. Уэнсдей дошла до конца и почувствовала слабый холодок — мокро. Энид чуть сильнее раздвинула ноги и вновь закусила губу. — Хорошая девочка, — одобрительно проговорила Уэнсдей. Элемент нижнего белья был аккуратно и бережно снят. Аддамс слегка дотронулась до непреступного для других места — она хотела помучить Энид. Она ещё раз при тронулась кончиком пальца к головке клитора. Синклер уже вся извивалась. — Хватит тянуть, Уэнсдей, п-прошу… — блондинка закинула руки на шею брюнетки и припала к её губам. Этот поцелуй был одним из самых долгих и приятных. Надо было набрать воздуха. Тогда Аддамс решила действовать — она быстрым движением ввела сразу два пальца в лоно своей соседки. Энид же, ожидавшая очередного поцелуя, не выдержала. Сам по себе вырвался громкий и протяжный стон, который был так приятен для ушей Уэнсдей. Пальцы внутри начали двигаться в ускоренном темпе. Каждое движение сопровождалось сладким стоном. Эти звуки заставляли брюнетку чувствовать себя увереннее. Уэнсдей начала вводить пальцы почти во всю длину. С каждым разом движения были всё быстрее и быстрее. Оргазм достиг своего апогея. Энид издала один из своих последних стонов и упала без сил на спину, откинув голову назад. Аддамс быстро вынула пальцы, встала и направилась в ванную вымыть пальцы. Когда она вернулась, то Энид уже была одета. — А ты быстрая, — произнесла брюнетка. — Взаимно. — улыбнулась девушка. Уэнсдей подошла ближе и очень нежно поцеловала Энид. Она аккуратно поправила волосы любимой и приложила губы к её лбу. — Не знаю, что меня к тебе тянет… Но это что-то очень сильное, то чему невозможно сопротивляться… Я люблю тебя, Энид. — Я тоже люблю тебя, Уэнс…