Русская сирень

26.07.1918 год, Г. Прага, Чехославакия:       На улице стояла прекрасная погода. Пели птицы. Сегодня Виктору удалось выспаться. Впервые за всё время своих нелёгких путешествий. Он проснулся с чудесным настроением, которое мог разрушить только пришедший РСФСР по его душу. Ивана куда-то ушла. Ещё немного повалявшись, Виктор решил, что пора вставать. Во время потягивания неприятно и довольно громко хрустнула спина. Не очень-то хорошее пробуждение. Но Виктору было плевать. Сегодня он уезжает в Германию, и его никто сегодня не мог огорчить или разозлить. Виктор поёжился и поплёлся на кухню. Там вместе орудовали Ивана Варгова и Ада Лукаш. Они что-то готовили. Оглядываясь, Виктор не заметил Чехославакию. — Guten Morgen, — будущая Словакия не знала русский, но зато прекрасно говорила на немецком. Нынешняя же Словакия лишь кивнула. — Guten, Ivana, — поздоровался Виктор. — Садись, сейчас будем завтракать, — сказала вновь Варгова. Виктор кивнул и уселся поудобнее на стуле. — Ивана, — позвал её Воскресенский, та повернулась в его строну, — ты можешь ещё что-то рассказать о Мюррене? — спросил он. Она озадаченно глянула на него. — Смотря что ты хочешь знать, — сказала она. Виктор задумался. Может о Николае? РСФСР? — Я же сегодня уеду в Германию… Кто-то оттуда учился вместе с тобой? — Почему именно это? — Эмм… — Ивана странно посмотрела на русского, но кивнула, — да, со мной учился Веймар Шикельгрубер – это преемник Германской Империи, а на класс младше учился Николаус – второй сын Германской Империи. — ответила она. — И какие они? — Оба чёрствые сухари. — с каким-то презрением ответила она. — «Разве это и не является одной из главных черт немцев?» — у самого себя спросил Виктор. — Спасибо, — произнёс лишь он в слух. Почему он спросил именно это? А хрен его знает. Все уселись за стол. На завтрак была какая-то… что это? Тот же самый вопрос задал Виктор Варговой. — Это каша. Ты никогда что-ли её не ел? — Виктор положительно кивнул и зачерпнул немного этой «каши» в ложку. На вкус вообще никак. Но на языке ощущалось противно и склизко. — Ивана, а где твой отец? — спросил Виктор. — Много вопросов. Он ещё вчера утром написал письмо Германской Империи за разрешением на въезд в его страну. Сейчас пошёл забирать ответ. — А разве письма так быстро приходят? — снова Виктор. Ивана зачерпнула ложку каши. Проглотила и ответила: — Да, если дело касается Германской Империи. Виктор кивнул и продолжил поедать кашу.       К полудню вернулся Чехославакия с ответным письмом из Германии. Так же вернулся и радостный поляк. Западные славяне собрались на кухне и долго что-то обсуждали. Виктор же сидел в комнате Варговой. Воскресенский глядел в окно, затем от нечего делать стал рассматривать комнату, которую вчера не хватило сил осмотреть. Здесь было одно маленькое окно, рядом с ним кровать, на которой спал Виктор, справа находилась кровать Иваны, рядом с ней маленький шкаф, а в левом углу стул. Не густо. Как здесь можно жить? Тут заняться даже нечем. Вот у себя Виктор мог заняться всем, чем только бы пожелал: хоть играть на скрипке в час ночи, хоть обвесить всю комнату своими рисунками, хоть петь во весь голос. Всем было плевать. И это Виктор ценил, наверное, больше всего. Виктор помнил, как ему не хватало места в собственной комнате из-за того, что книжный шкаф не справлялся со своей функцией. От избытка книг он даже накренился. Но даже так он не умещал всю коллекцию Виктора. И как говорила мама: «валяются книги у тебя, я даже подойти к тебе не могу из-за это избытка.» Эх, были времена. — «Чем бы себя занять?» — подумал Виктор.

***

20.01.1919 год. Г. Берлин, Веймарская Республика:       Он наконец-то в Германии. Только сейчас Иван смог получить разрешение на въезд. Его должны были встретить на вокзале, но, кажись, не судьба. Половина прохожих, у которых он спрашивал, где находится Рейхстаг, от Ивана шарахались. И из-за этого Рябин бездумно бродил по улицам Берлина, пока не наткнулся на белобрысую макушку. Пруссия. Подходя к парню, Иван удостоверился на все 100%, что это Николаус Адлер. — Oh, Hallo, Preußen, — поздоровался по-немецки Рябинин. На немце было надето пальто, а сверху накинут шарф. К слову, Пруссия же сменил фамилию, потому что его и его брата вынудили на Парижской Мирной Конференции, на которую Ивана даже не пригласили. Но вот в чём загвоздка, Николаус же не знает, что прошлый Воскресенский сменил фамилию. Из-за чего Адлер чуть и не назвал его по старой фамилии, но Иван быстро его поправил. На что немец… просто согласился? Даже без подколов. Странно. — Adler, kannst du mir sagen, wo der Reichstag ist? — немного стыдливо спросил Иван. Пруссия усмехнулся. Адлер пообещал проводить Ивана до своего отчего дома, но сначала немцу надо было заскочить за газетой. С Пруссии сдёрнули 2 тысячи марок! Ну а хотя, чего ожидал Иван, собственно? В Германии прогрессирует инфляция, а Николаус из-за этого только посмеивается. Ещё немного поболтав и даже успев поссориться и подраться, они дошли до Рейхстага. Здесь, в Берлине, было совершенно не холодно. Конечно, Иван не знает, сколько сейчас градусов, но на все 100% уверен, что в Москве в пять раз холоднее. Люди на улицах кутались в свои пальто, а вместе с ними и Пруссия. Сам же Иван тащил в руке шарф и щеголял в расстёгнутом пальто. Падали снежинки. Красота. Иван любовался видами. Здесь было хорошо. Дойдя до Рейхстага, Иван не увидел на лице Николауса ни капли любви к этому месту. А ведь детство немца прошло именно здесь. Но потом, после смерти отца, его спихнули куда-то в Кёнигсберг. Рейхстаг был красивым, многоэтажным зданием. Когда они вместе с Пруссией зашли, Иван не мог налюбоваться. Нет, конечно, Кремль был в глазах Рябинина намного лучше. Николаус показал, буквально ткнул пальцем в дверь кабинета своего старшего брата, а сам, попрощавшись, ушёл. Стучась, Иван зашёл внутрь. — Guten Tag. — здоровается он. Матцельсбергер тоже с ним поприветствовался и попросил присесть. Веймарская Республика начал свою речь: — Насчёт Виктора Воскресенского…

***

26.07.1918 год, Г. Прага, Чехославакия:       Ничего лучше, чем просто бездумно сидеть и пялиться в окно, Виктор так и не придумал. На улице ярко светило солнце. Очень сильно хотелось погулять. В комнату зашёл Войцеховский. — Ну, что ж, парень, на этом наши дороги расходятся. Но ты только верь в польский народ, — произнёс Польша. Виктор кивнул. — Спасибо. Но, Польша, куда же ты? — Виктор встал с кровати и подошёл ближе к своему спасителю. — Известно куда. Обратно домой – попытаю удачу, — в чём поляк собирался испытать свою удачу, не так уж и сложно было догадаться: поляк хочет независимости. Он пойдёт к РСФСР. Виктор побледнел. — Ты хочешь запросить независимости у РСФСР? — спросил он, голос сильно дрожал. Польша улыбнулся и ответил: — В точку, шкет. Сделаю это сразу же, как приеду на родину. Виктор резко дёрнулся в сторону поляка и схватил его за руку. — Умоляю, иди к моему брату не раньше ноября месяца! — на повышенных тонах просил Виктор. У него чуть-ли не текли слёзы. Войцеховский изменился в лице и обнял русского за плечи, говоря: — Ничего, ничего. Я понял, ты боишься. Так и быть поеду в Москву не раньше ноября. Только не плачь. Поляк выпустил его из своих рук и вышел из комнаты. Виктор задумался. В смысле в Москву? Неужели РСФСР вернул Москву, как столицу? Что же теперь с Петраградом? Но все вопросы испарились в момент. В комнату зашла Ивана. — Всё в порядке? — спросила она. Виктор кивнул. Он проморгался, чтобы уж наверняка избавиться от воды в глазах. — Ты сегодня вместе с моим отцом уедешь в Германию. Поздравляю, там ты будешь хоть в какой-то безопасности, — Ивана улыбнулась и что-то достала из-под рубашки, — отец не хотел, чтобы я тебе это отдавала. Но если ты ему не скажешь... короче, держи, — она протянула фотографию. Среди чёрно-белых лиц Виктор не сразу увидел Николая. Витя радостно улыбнулся. — Danke schön. — произнёс Виктор и спрятал фотографию. Вовремя. В комнату зашёл Чехославакия. — Виктор, собирайся. Через полчаса уезжаем.

***

20.01.1919 год. Г. Берлин, Веймарская Республика:       — Уверяю, РСФСР. Виктора Воскресенского здесь точно… — Веймарская Республика резко замолчал. Иван озадаченно посмотрел на немца. — О боже… мой оте- Германская Империя летом получил письмо из Чехославакии с просьбой посетить страну. Так же в письме упоминалось, что он приедет вместе с парнем лет 12 по имени Виктор. Не уверен, что это именно Воскресенский Виктор, но всё же, — Иван сложил два и два. Чехославакия и Польша названные братья. Теперь всё складывалось. Из России Виктор приехал в Польшу, в этом помогла Ярцева. Из Польши в Чехославакию, в этом помог Войцеховский. Из Чехославакии в Германию либо Лукаш либо Войцеховский. Сейчас брат мог быть только во Франции. Ведь новость о том, что РСФСР и ВР стали политическими партнёрами не могла обойти его. Иван встал из-за стола. — Спасибо вам, Веймарская Республика, я ещё некоторое время побуду в Германии, чтобы визу жалко не было. — Natürlich, RSFSR, — ответил Матцельсбергер. Иван попрощался и вышел из кабинета. Боковым зрением Рябинин заметил блондинистую макушку. Виктор точно не в Германии.

***

26.07.1918 год, г. Берлин, Германская Империя:       Он в Германии, в самом Берлине. Виктор только что вместе с Чехославакией вышел на берлинский вокзал. Здесь было очень красиво. Если бы не одно «но»: его снова бросили, как тогда, в поезде, Ярцева. Только чех без лишнего шума слился с толпой. — «Ничего, такое уже проходили,» — подумал Виктор. Он направился к выходу. — Guten Abend, Deutschland, ich bin John de Michel, — в лицо ударил свежий воздух. Виктор давно мечтал побывать в Берлине. Очень красивый город, говорят.