Небо над нами

      В год она начала ходить. Прямо в день своего рождения ей, наконец, удалось встать на ножки и сделать свои первые неуклюжие шаги.       Ее мать улыбнулась, поймав дочь перед самым моментом падения, подняла на руки и усадила к себе на колени. — Как жаль, что ты девочка. Родись ты мальчиком, твой отец сегодня гордился бы тобой. И меня любил бы больше…       Маленькая Сора с интересом слушала тихий голос матери, еще даже не подозревая, какое разочарование привнесла в ее жизнь своим появлением на свет. Тогда, в ее первый день рождения, в мире Учихи Соры была только одна мама, а больше и не надо никого.       За окном виднелся кусочек неба. Серые тучи, как густое молоко, окрасили светлые небеса белесым маревом. Из щелей тянуло холодом, а по полу гулял сквозняк. Сора то и дело поджимала пальчики на ногах, но упрямо игнорировала требование матери надеть таби. — Хорошо, что отец тебя сейчас не видит, — причитала мама. — Ну что ты за маленькое наказание!       Слово «отец» ничего не значило для маленькой Соры. Она никогда не видела его или видела, но уже забыла об этой встрече. В конце концов, ей слишком мало лет, чтобы помнить все на свете. Но «отец» звучало солидно, а когда это слово произносила мама, то и вовсе казалось самым важным из всех, что она уже знала.       «Мама» отдавало внутри трепетной нежностью, ассоциировалось с домом и теплом. Когда Сора тихо подкрадывалась к женщине, что была ее матерью, то все время улыбалась, предвкушая очередную шалость.       Разумеется, мама будет ругать ее. Но лучше уж так, чем не слышать ее вовсе. Обычно мама вышивала красивый красно-белый знак на одежде, которую ей приносили. Те люди никогда не заходили в их дом, а Соре запрещалось показываться им на глаза. — Нечего путаться у других под ногами! — категорично отрезала мама на любую попытку Соры самовольно убежать из дома.       Поэтому мир Соры был маленьким, и до года она даже не подозревала, какой на самом деле тот был большим и страшным.       Она еще не знала, что за этим порогом, который она в тайне так мечтала переступить, для малышки, вроде нее, попросту нет достойного места и на каждом шагу ее будут подстерегать только трудности.       Позже появился другой человек. Новый, непонятный, пугающий даже. Его хмурый жесткий взгляд вызывал лишь одно желание: спрятаться, забиться в самый дальний уголок, чтобы ни за что не попадаться на глаза этому угрюмому человеку.       Но Сора не хотела, чтобы он знал, как пугает ее. Она храбро смотрела, разглядывая черты незнакомца, с интересом следила, как шевелились складки на его длинном рукаве, когда тот жестом подозвал ее мать поближе. Тень от висящего на поясе подсумка была длинной и вытянутой, она опускалась на его ногу, заостряясь к концу. Сам подсумок был светлый, хотя кое где и были видны неопрятные темные, зеленоватые пятна.       Мама отругала бы ее за такое, — подумала Сора, слегка хмурясь почти так же, как это делал и незнакомец.       Но этого пугающего мужчину мама даже и не думала отчитывать. Удивительно, ведь мама не терпела неряшливости, а человек, пришедший в их дом, был просто живым олицетворением этого слова. — Мадара-сама, — ласково обратилась к нему мама. На ее лице была совсем другая улыбка: не усталая, натянутая, подаренная Соре будто из большого одолжения, а… счастливая. Ее взгляд был наполнен теплом, любовью и чем-то еще таким, чего Сора пока была просто не способна понять в силу возраста. — Ты знаешь, что мой старший сын погиб? — обратился к маме Мадара. Его голос звучал холодно, даже вкрадчиво, и Соре казалось, что то, что он только что произнес, вовсе не было вопросом.       Мама опустила взгляд, вздохнула, будто разделяя скорбь Мадары. Хотя Сора интуитивно чувствовала, что в эту минуту ее мать испытывала совсем иные чувства, далекие от грусти. — Я слышала, он умер как настоящий шиноби. — Это так, — едва заметно качнул головой Мадара. — И теперь мне нужен еще один сын.       Мама вскинула голову, мгновение глядя мужчине прямо в глаза. В этот момент ее темная радужка поймала блик, заблестев каким-то совершенно мистическим, завораживающим светом. Мама показалась Соре сейчас самой красивой, как Небесная Фея из ее любимой сказки.       Но Соре совсем не понравилось, когда мама снова опустила взгляд, более не смея взглянуть на мужчину. Почему-то это отзывалось внутри неприятной, жгучей волной. Все, что она понимала, что мама боится этого мужчину, а значит, он плохой. Соре надо было наброситься на чужака с кулаками, закричать, потребовать, чтобы он не смел пугать ее маму. Но она не посмела.       Сора стояла на том же месте и боялась отвести от них взгляд. — Если вы этого желаете, то я буду счастлива подарить вам его, — с волнением произнесла мама.       Сора не знала, не понимала, о чем говорила ее мать с этим человеком, как не знала, почему испытывает перед ним столь сильный, неведомый ей доселе трепет. Мадара взглянул на Сору лишь раз. Задержал взгляд, разглядывая, будто пытался найти в ней все недостатки. Нашел ли он их? Или, наоборот, остался доволен увиденным — Сора никогда так и не узнала об этом.       Сора родилась девчонкой, и смысл ее жизни состоял в том, чтобы быть выданной замуж за того, кто смог бы помочь ее отцу и клану стать сильнее. А стать сильной самой — от нее никто не требовал.       Разумеется, тогда, когда ей был всего лишь год, с Сорой никто не делился такими планами на ее дальнейшую жизнь.       Но в тот день ее мир расширился, и в нем появился еще один человек — Учиха Мадара, ее отец.       Тот самый «отец», который мог бы гордиться ею, если бы ей посчастливилось родиться мальчишкой.

***

      Шли дни, недели… Сора уже твердо стояла на ногах и теперь изучала мир за порогом их дома.       Они жили с мамой в маленьком домике, который стоял рядом с точно такими же домишками. И в тех домиках жили другие люди. Все черноволосые и черноокие, так похожие друг на друга. — Вы мои братики? — спросила Сора у какого-то проходящего мимо мальчишки. Он был выше нее, конечно же, больше, и уже был способен держать что-то в руках, не роняя через каждые десять шагов.       В руках у него была корзинка с травами: важное задание ему поручила его старшая сестра — травница, а задание состояло в том, чтобы он отнес собранные травы лекарю клана. Мальчишке было три года, и он жутко гордился тем, что уже мог быть полезен.       Именно его довольное выражение лица привлекло Сору, потому что остальные, снующие туда-сюда взрослые, показались ей угрюмыми и неприветливыми. Конечно, не такими, как тот страшный человек, несколько раз приходивший к ним домой. Но Сора ни за что бы не посмела к ним обратиться. — Э… наверное, — неуверенно протянул мальчишка в ответ на ее вопрос. — Мы — клан Учиха, так что да, все мы тут братья и сестры.       Соре понравился его ответ.       Мама все чаще стала говорить, поглаживая свой выросший живот, что вот, дочка, скоро у тебя будет братик. А если богиня Аматерасу будет милостива, потом будет еще один брат. И еще.       Сора должна защищать их. Должна заботиться о них и делать все для их благополучия и счастья. Именно поэтому она родилась старшей. Заботиться о своих братьях — смысл ее жизни.       Сора никогда не думала, что у нее могут быть сестры. А мальчишка говорил, что и сестры у нее были, и братья, оказывается, уже взрослые и ей не придется их защищать и заботиться.       Мир вдруг стал таким большим — просто огромным. И в нем жили ее братья и сестры: уже совсем взрослые и такие же маленькие, как она. И все они не сидели в животах у матерей, а уже могли бегать между хижинами, говорить и играть с Сорой. Все они были чем-то заняты, делали такие интересные и важные вещи. Сора каждый день разглядывала незнакомые лица, спрашивала, как их зовут и старалась запомнить всех.       Они — ее родные, как можно не знать имена таких важных людей?       Однажды она поделилась с мамой своим открытием. Что там, за порогом их дома, у нее уже есть родные, а значит, когда у нее родится братик, то они все вместе смогут присматривать за ним.       Но маму ее детский лепет отнюдь не порадовал. Она разозлилась, морщинки собрались на ее лбу, а глаза потемнели от гнева. — Глупый ребенок! — воскликнула она. — Они не братья тебе! У тебя нет и не будет других братьев, кроме тех, что рожу я. Поняла меня?       Сора всхлипнула, сжалась и смогла только кивнуть в ответ. — Прости меня, мамочка, — пробормотала она, сама толком не понимая, за что просит прощения. Но она надеялась, что это смягчит гнев ее матери. Вот сейчас она тяжело вздохнет, как это бывало раньше, скажет что-то ободряющее, и все будет как и было. Но морщинки не исчезли с ее лба, глаза все так же были темны. — Иди к себе, Сора, — сурово сказала она. — И больше не смей говорить такие глупости.       У мамы был очень большой живот, который мешал ей сидеть, стоять и даже лежать. Она с трудом могла выполнять работу по дому и совсем перестала выходить на улицу.       Мама заболела, — думала Сора. И не знала, чем ей можно помочь. А теперь она еще и расстроила ее.       Она знала, что у мамы в животе — ее братик. И уже сейчас, видя, как мучается мама, она всем своим маленьким сердечком злилась, что он вообще забрался к ней туда. Лучше бы у нее не было никаких братьев, кроме тех, что были уже взрослыми и занимались очень важными делами на улице.       В ту ночь, ложась спать, Сора впервые пожалела, что не родилась мальчишкой. Тогда мама любила бы ее сильнее и никогда не сердилась бы на нее.