Прогулка до Эребора

Из леса внезапно повыскакивали орки и набросились на отряд, размахивая чёрными кривыми мечами. Гномы отреагировали мгновенно. Выхватив оружие, они бросились в атаку. Испуганная лошадь Гэндальфа издала громкое ржание и встала на дыбы, чуть не проломив череп бедному Ори, но маг схватил её под уздцы, заставляя опустить копыта. Я находилась в весьма невыгодном положении: оружия у меня не было, — оно осталось на той поляне с соснами — укрыться в лесу не было никакой возможности, а рукопашный бой без сомнения закончился бы моей смертью. Не зная, что предпринять, я в панике вскинула голову и нашла взглядом Торина. Тот будто почувствовал мой взгляд и, на долю секунды отвлёкшись от своего противника, обернулся ко мне. Этого короткого мига было достаточно, чтобы оценить ситуацию. Сам он не мог помочь, так как находился слишком далеко, теснимый уже двумя орками. — Фили, Кили, защитите Элен! Племянники тут же откликнулись на его зов и стали прорубать себе дорогу к дереву, за которое я цеплялась, как за, пока что, единственное своё спасение. Подоспели они как нельзя вовремя — один из орков, заметив меня, стал стремительно приближаться. Ему не хватило добежать всего несколько шагов, прежде чем Фили вонзил ему в спину кинжал. Тяжёлое тело упало прямо у моих ног. Трава окропилась кровью. Молодые гномы заслонили меня своими спинами и принялись отбиваться от новых врагов. Чтобы не быть совсем уж беспомощной, я схватилась за рукоять меча мёртвого орка и с трудом оторвала оружие от земли. Враги превосходили нас числом и теснили отряд всё дальше от леса. Они не отличались особым мастерством в бою и мёрли пачками, но имели ощутимое количественное преимущество. Гномам приходилось биться сразу с несколькими противниками одновременно. Пот застилал им глаза, одежда заливалась чёрной липкой кровью. Пока они не выказывали усталости и отбивались от орков со всей своей свирепостью, но насколько их хватит? По сравнению с этим любые тренировки казались детской игрой. Тут раздался ужасный рёв. Беорн в обличии огромного медведя налетел на орков. Одних он откидывал от себя своими огромными лапами, другим вгрызался в тела. Я слышала, как хрустели орочьи кости, раздробленные могучими челюстями. Оставалось только порадоваться, что такое опасное существо находилось на нашей стороне. Путь был свободен, и мы поспешили воспользоваться возможностью скрыться в лесу. Больше нам нечего было здесь делать — Беорн и сам прекрасно мог справиться с орочьим отрядом, поэтому единственное, чем мы могли помочь, — не мешаться у него под лапами. Торин скомандовал нам следовать за ним. Гномы, подхватив дорожные мешки, побежали к тропе, и я следом за ними. Фили и Кили прикрывали меня со спины. Прежде чем войти в лес, я обернулась и увидела, как Гэндальф верхом на лошади Беорна скачет прочь. Стоило нам пробежать всего лишь несколько десятков метров, и шум битвы полностью стих. Мы остановились, чтобы перевести дыхание и прислушались. Лес поглотил все звуки, мы остались в полной тишине. Здесь деревья казались ещё более огромными и устрашающими. Солнечному свету было очень сложно пробиться сквозь листву, поэтому вокруг царил полумрак. Спёртый горячий воздух, в котором явственно чувствовалась гниль, не давал свободно дышать. Деревья и кусты были окутаны чёрной толстой паутиной. Жуткое место. — Идёмте, — наконец сказал Торин, — солнце ещё высоко. Нужно уйти как можно дальше. Не расслабляйтесь, возможно нам встретятся ещё орки. Никто нам всё-таки не встретился, так что все смогли наконец-то немного расслабиться. Темнело в лесу очень быстро, и скоро наступила такая кромешная тьма, что невозможно было разглядеть не только своего соседа, но даже вытянутую перед собой руку. Разводить костёр пришлось наощупь. Утомлённые событиями сегодняшнего дня, гномы, наскоро отужинав и выставив первых часовых, легли спать, расположившись максимально близко друг к другу. Меня тоже одолевала сильнейшая усталость, но сон никак не хотел приходить. Меня не отпускало ощущение, что за мной кто-то постоянно наблюдает. За деревьями то и дело вспыхивали странные огни, уж очень смахивающие на глаза. Я надеялась, что это были не пауки, которые дожидались подходящего момента, чтобы напасть. Очень хотелось бы как можно дальше отсрочить неизбежную с ними встречу. Я, конечно, не арахнофоб, но в данном случае была велика вероятность всё же стать им. Я зажмурила глаза и глубоко задышала. Где-то я раньше читала, что правильное дыхание помогает быстро заснуть. Но, как это обычно бывает, в голову не вовремя полезли разные мысли. Почему орки поджидали нас в лесу? Скажется ли эта несостыковка с сюжетом на нашем походе в будущем? Что, если Беорн убил не всех, и они идут за нами по пятам или преследуют Гэндальфа? Когда мне вообще теперь удастся встретиться с волшебником? Не пожалею ли я о том, что подробно не рассказала ему о драконе, который сожжёт Эсгарот или о битве Пяти Воинств? Быть может, он бы сумел как-то повлиять на эти события. И почему я задумалась об этом только сейчас? У меня ведь было столько возможностей, чтобы поделиться своими знаниями с волшебником. Но я предпочла молчать до последнего. Проворочавшись так до первой смены часовых, наконец смирилась с тем, что поспать сегодня не удастся, и, вздохнув, поднялась на ноги. Костерок горел уже не так ярко и почти ничего не освещал. Несмотря на стоящую духоту, я поплотнее запахнула плащ и, прихватив с собой громоздкий орочий меч, присела поближе к огню. — Не спится? — прозвучал негромкий глубокий голос. Глубокий вдох. Я прекрасно знала, чья была эта смена, но даже если бы этот гном был скрыт чернотой леса, без труда узнала бы его голос. Я устало подняла голову и посмотрела прямо в синие глаза. В них плескались всполохи огня, придавая лицу особую выразительность. Глубокие тени частично его скрывали, и определить, о чём Торин думал в этот момент, было невозможно. Сердце пропустило тяжёлый удар. Отвлёкшись на созерцание лица гнома, я как-то совершенно забыла о том, что мне вообще-то задали вопрос. Торин выразительно изогнул бровь и усмехнулся. Я вздрогнула. Хорошо, что ночь скрывало моё лицо — сейчас оно наверняка было алым. Слишком, слишком часто я краснела в его присутствии… Все мои обиды на гнома давно улетучились. Я не умела долго злиться, а в данной ситуации, по большому счёту, и не имела на то особых оснований. Торин тоже старался не показывать, что между нами совсем недавно была очередная размолвка, но я уже достаточно его изучила, чтобы понимать тонкости характера гнома. Торин был чрезвычайно вспыльчив и довольно злопамятен, поэтому просто не верилось, что он так быстро обо всем забыл. Думаю, не случись нападения орков, Дубощит до сих пор бы меня игнорировал. Опасность смерти неплохо так сближает. Может, стоило сказать оркам спасибо? — Этот лес пугает меня, — честно призналась я и стала ждать в ответ пренебрежительного взгляда, в котором читалось бы подтверждение моему главному страху: «Всё потому, что тебе здесь просто не место». Но ничего такого не промелькнуло в лице гнома. Напротив, он понимающе вздохнул и печально улыбнулся. — Здесь не всегда было так. Когда-то этот лес называли Великим Зеленолесьем. Через него переправлялись торговцы и путешественники, а здешние тропы принадлежали не только эльфам. — А потом в эти земли пришло Зло. — Да, — подтверждающий медленный кивок. — Мен-ин-Наугрим — дорога, по которой издавна ходили мои предки, пролегала слишком близко к Дол-Гулдуру, крепости Врага. Со временем она перестала использоваться и давно заросла травой. Торин явно был настроен на разговоры, а такое случалось с ним крайне редко. — Как тут всё выглядело раньше? — Я не застал эти земли во время их расцвета. Лес стали называть Лихолесьем задолго до моего рождения. Мне раньше не приходилось здесь бывать. Слух уловил тихий шёпот на неизвестном языке. Я завертела головой, стараясь понять, где находится его источник. Казалось, звук доносился со всех сторон. Между деревьями снова показались огни. Торин тоже их заметил — значит, это не было всего лишь моей галлюцинацией. — Не беспокойся из-за них. Они не посмеют приблизиться. Однако, несмотря на свои слова, Торин всё же достал из колчана стрелу и положил её на тетиву. Я потянулась к своему тяжеленному мечу. — Это что? — Торин указал на орочью сталь. — Решила одолжить у одного из наших преследователей. Ему он всё равно уже без надобности, Фили позаботился об этом. — Этот меч слишком тяжёл для тебя. Ты не сможешь с ним двигаться достаточно быстро, если придётся снова бежать. Да и не пристало девушке носить такое уродливое оружие. Торин достал из складок одежды короткий кинжал и протянул его мне тупой стороной. Вещица была необычайно красива: тонкое лезвие украшено рунами, в рукоять впаяны мелкие зелёные камни. Кинжал выглядел ужасно дорогим и не шёл ни в какое сравнение с простыми ножами Фили. Раньше мне не доводилось видеть, чтобы Дубощит когда-либо им пользовался. — В случае опасности тебя защитят либо мои шалопаи-племянники, либо я, но лучше всё же держать при себе хоть какое-нибудь оружие. Кинжал как раз подойдёт. Я округлила глаза. — А разве ваши обычаи не запрещают одаривать противоположный пол, если за этим жестом не стоят романтические чувства? — поперхнувшись воздухом, прохрипела я. Сердце билось как бешеное. Глаза Торина вспыхнули — сейчас ещё было опасно лишний раз напоминать об инциденте с венками. Гном мрачно произнёс: — Вижу, Фили и Кили просветили тебя. Но как всегда были не точны в своих объяснениях, — я вопросительно посмотрела на него. — Правило не распространяется на оружие. К тому же, я бы предпочёл, чтобы ты отнеслась к этому кинжалу куда бережнее, чем к потерянному мечу и метательным ножам, которые дал тебе Фили. Он мне очень дорог. Я взяла оружие из его рук и крепко сжала в руке. Фили и Кили действительно высказывались довольно категорично, когда объясняли правила преподнесения даров. Получалось, что в жесте Торина не было ничего, кроме нежелания оставлять меня абсолютно безоружной. Никаких намёков. И хотя от этой мысли было спокойней, всё же… отчего-то я почувствовала сильный укол разочарования. Допускала ли я всерьёз мысли о том, что суровый предводитель отряда мог хотя бы в теории заинтересоваться мной? Мозг яро отторгал такие мысли, однако сердцу очень хотелось верить в обратное. Каждый раз, когда гном обращал на меня внимание, я закрывалась, стараясь не искать какой-то особый смысл в его словах и действиях. Мне не хотелось самой себе признаваться в том, что на самом деле я желала, чтобы он посмотрел на меня ни как на неприятное дополнение к отряду, ни как на обычную спутницу, но как на женщину. Почему для меня это было так важно? Не могла же я всерьёз влюбиться в того, о ком читала в детстве в книге, в гнома, в короля, в конце концов?! Да и могла ли я знать, что такое влюблённость, если раньше никогда её не испытывала? Но как тогда объяснить учащённое биение сердца, когда он смотрел на меня, необычайную робость в его присутствии и такую необычную реакцию тела на любую малейшую физическую близость? «Нет, все это глупости. Ну какая любовь, что за странные мысли, Эльвир? Откуда в таких условиях ты вообще находишь время на подобные романтические мысли? Нет, об этом действительно нужно прекращать думать. И не нужно стараться разглядеть в действиях Торина какой-то особый подтекст. Ты здесь никто, и звать тебя никак, простушка, он же — представитель древнейшего правящего рода. А ещё он гораздо старше и мудрее тебя (хотя с последним утверждением я бы ещё могла поспорить)». На самом деле, очень легко было забыть, что большинству моих спутников было больше ста лет. По сравнению с ними я была сущим ребёнком. От всех этих мыслей стало ужасно тоскливо. Грудь сжалась от досады и обиды, к горлу подступил ком. Я часто заморгала. От гнома не укрылись изменения в моём настроении. — Что-то не так? Я тут же встрепенулась и выдавила измученную улыбку, заставив себя вновь посмотреть в эти невозможные голубые глаза. Ну почему в них столько участия? Пусть он лучше всегда остаётся мрачным и нелюдимым, так было гораздо легче. — Всё хорошо, — мне не хотелось, чтобы он продолжил задавать вопросы о моём состоянии, поэтому перевела тему. — Семейная реликвия? — спросила, кивнув на кинжал. Глаза гнома наполнились печалью с оттенком какой-то очень давней боли. — Память. Кинжал принадлежал моему брату, Фрерину. Он был талантливым кузнецом. Любое оружие, сделанное его руками, выглядело как произведение искусства. — Оу… прости, я не хотела. И снова усмешка. Её значения я не понимала. Казалось бы, в моих словах не было ничего смешного. — Что? — Никогда не понимал людей за их постоянное стремление извиняться в те моменты, когда это совершенно не нужно. Ты никак не причастна к тем событиям, и более того, тебя тогда ещё на свете даже не было. А вот и ещё одно подтверждение того, насколько огромна пропасть между нами. Он словно понял, о чём я думала несколько минут назад. — Да, ты прав. Наверное, это и правда прозвучало очень глупо. Я сжимала кинжал с какой-то особой осторожностью. Это вещь была очень личной для Торина, такой же, как и мой браслет, и чем бы он ни руководствовался, одалживая его мне, я чувствовала на себе огромную ответственность. — Ты уверен, что готов одолжить его мне? — Этот кинжал — в первую очередь оружие, и должен использоваться по назначению. Пусть лучше он послужит тебе защитой, нежели пролежит без дела до тех самых пор, пока в памяти будущих его обладателей не сотрутся воспоминания о его первом хозяине. Я кивнула и повесила кинжал себе на пояс, неловко орудуя одной рукой. — У тебя есть сестры и братья? — неожиданно спросил Торин, отчего я сильно растерялась. — Да, у меня тоже был младший брат… точнее, он есть и сейчас, но очень далеко, — к горлу подступил комок. — Не уверена, что когда-нибудь ещё его увижу, хоть мне и очень хочется верить, что мы ещё встретимся. — Ты надеешься найти его в Эсгароте? Торин с самого начала не верил в мою легенду о том, что я иду с ними ради поиска мнимых родственников. Теперь же многое изменилось. Теперь Дубощит доверял мне. Но именно сейчас мне ужасно захотелось рассказать всю правду о себе. Внезапно я поняла, что очень устала притворяться той, кем не являюсь. Да, я знала, что сейчас мои признания вызовут только проблемы, но мне так хотелось, чтобы кто-нибудь меня… нет, не пожалел — но, может, хотя бы попытался выслушать и понять. От серого мага было глупо ждать проявлений эмпатии, но мне почему-то казалось, что Торин мог бы меня понять. Или же мне просто хотелось выдать желаемое за действительное. — Нет. Он никогда не бывал в тех землях и вряд ли вообще знает о существовании этого города. В этих словах не было лжи, но от них явно разило недосказанностью. Однако язык так и не повернулся, чтобы сказать чуточку больше. Торин не стал настаивать на продолжении этого разговора. Он достал из-за пазухи кисет с табаком и, набив трубку, закурил. До меня донёсся терпкий запах табачного листа. — Как твоё плечо? — Почти не болит. На мне быстро всё заживает. Дори сказал, что всё восстановится раньше, чем мы выйдем из леса. Главное, больше не падать с большой высоты. Ответом мне послужила едва заметная улыбка, спрятавшаяся в бороде. Мы замолкли. Тишину нарушал лишь храп наших товарищей да лёгкое потрескивание костра. У меня снова появилось ощущение, что Торин чего-то ждёт от меня. Но чего? Что заведу новый разговор? Я и сама была бы рада это сделать, но в голову ничего не приходило. — Тебе бы всё же следовало немного поспать, — наконец прервал молчание Торин, избавив меня от опасности сморозить какую-нибудь глупость. — Завтра нас ждёт долгий переход. Разговор по душам окончен. Теперь всё, что мне оставалось — вернуться на свою лежанку и попытаться уснуть. Я встала со своего места, но прежде, чем уйти, произнесла: — Ещё раз спасибо за кинжал. Я буду с ним очень бережна. Торин повернул голову в сторону, окончательно скрывшись от света огня, но я успела заметить тень, пролёгшую тень на его лице. Сердце ухнуло вниз. Кажется, я сказала что-то не то. — Иди же, — с какой-то грустью сказал он. Я направилась прочь.

***

Мы шли по лесу уже около недели. Двигались медленно, держась вплотную друг к другу. Дни были настолько похожи друг на друга, что я начала терять счёт времени. По ночам за нами неизменно наблюдали огромные светящиеся глаза, но даже к ним я успела привыкнуть. Днём иногда мы видели, как по деревьям скачут белки, но они делали это до того бесшумно, что я начинала сомневаться в том, что они настоящие. Поначалу, чтобы нарушить гнетущую тишину леса, мы старались разговаривать как можно громче. По вечерам и на привалах пели песни. Со временем перестали делать и это. Лес словно давил на нас, забирая энергию и лишая сил. Не было желания ни разговаривать, ни думать, ни идти. Постоянно хотелось спать. Вскоре начала заканчиваться еда. Пришлось сильно урезать свой рацион. Как-то раз Кили подстрелил белку, что решила перебежать по веткам прямо у нас над головами. В тот же вечер она была пожарена на костре, но почти сразу же выброшена в кусты — мясо оказалось абсолютно несъедобным. Из-за постоянного чувства голода все стали чрезвычайно раздражительными. — Ну всё, я так больше не могу, — сказал Глоин во время одного из привалов, когда я передала ему положенный обед, состоящий из небольшого куска лепёшки и четвертинки яблока. — Я отказываюсь питаться этими сухарями и иду на охоту. Должны же быть в этом чёртовом лесу какие-то другие животные помимо белок. Надо сказать, что до этого никто из отряда не предпринимал попыток сойти с тропы, хотя Гэндальф и не успел предупредить нас о том, что произойдёт, если мы решим уйти вглубь леса. Все на инстинктивном уровне понимали, что этого делать не следует, но сейчас, спустя нескольких дней впроголодь, гномы не видели ничего предосудительного в том, чтобы пойти искать добычу. Кили, Двалин и Глоин готовы уже были выдвинуться, когда я подала голос. — Вам нельзя идти на охоту. Все дружно развернулись ко мне. — Это ещё почему? — раздражённо спросил Глоин. Я вздохнула. — Потому что стоит вам сойти с тропы и углубиться в чащу, как вы тут же потеряетесь и уже никогда не найдёте дорогу назад. — Что за глупости? Я прекрасно ориентируюсь в лесистой местности. Не было такого случая, чтобы я заблудился и не нашёл обратной дороги, — мрачно проговорил Двалин, скрестив руки на груди. — Значит, этот раз станет исключением. Тропа заколдована, и спрячется от вас, если вы уйдёте, — выдержав секундную паузу, я закончила: — Так сказал мне Гэндальф. Да, врать нехорошо. Ну, а что делать? — Гэндальф? — негромко повторил Торин. Я обернулась к нему. — И когда же он сказал это тебе? — Перед тем, как мы покинули дом Беорна, — я старалась говорить как можно уверенней, чтобы не выдать себя. — Почему это он сказал это именно тебе? — вновь заговорил Двалин. — Почему не Торину? В глазах Подгорного короля читался тот же вопрос. У Гэндальфа и Торина как-то не складывались нормальные взаимоотношения. Волшебник всегда делал, что хотел, и был абсолютно независим, гном же привык к тому, что ему все подчиняются, и поэтому не мог спокойно сносить выходки полоумного старика. Но Гэндальф, по крайней мере, признавал в Торине лидера, а сейчас своей ложью я невольно возвысила себя над подгорным королём. Но иного выхода не было — всё лучше, чем строить из себя провидицу. — Мне неизвестно, почему он сказал это именно мне, но я точно знаю, что он вкладывал огромное значение в эти слова. Думаю, он собирался сказать то же самое и вам перед тем, как уехать, но не успел из-за внезапного нападения орков. На лицах гномов читалось явное недоверие. Бильбо смотрел на меня с нескрываемым любопытством, а Торин… ну, тут, как всегда, все было довольно сложно. Я смотрела на него с надеждой, ожидая, что он скажет. Чтобы не думали остальные, решение принимать ему. Раньше он никогда ко мне не прислушивался. А теперь? Торин смерил меня пристальным взглядом. Я молча выдержала это сканирование. Наконец гном отвёл глаза и, посмотрев на остальных, сказал: — Пока что у нас нет острой необходимости выходить на охоту. Не станем рисковать попусту и продолжим путь. Я облегчённо выдохнула. Двалин молча убрал за плечи топор. Что бы суровый гном ни думал по поводу решения своего предводителя, он никогда не стал бы оспаривать приказы Торина, по крайней мере, на глазах у всего отряда. Глоин не сдерживался в выражениях, но, благо, кхуздул я так и не выучила, и не поняла их значение. Но стоило Дубощиту грозно посмотреть на него, как тот прекратил выказывать недовольство вслух и лишь громко засопел. Кили же просто пожал плечами и встал рядом с братом.

***

Через пару дней стало туго не только с едой. Вода в бурдюках стремительно заканчивались, а, как известно, если без еды можно прожить довольно долго, то без воды тебе быстро придёт каюк. Когда сумки и меха почти полностью источились, мы наконец достигли реки. К тому моменту действие волшебных лесных паров стало таким сильным, что я уже едва осознавала, что всё ещё продолжаю двигаться. Голова кружилась так, что проще было идти с закрытыми глазами, чтобы не споткнуться, наблюдая за постоянным круговоротом вокруг. Я бы вообще не заметила эту речку и запросто бы в неё свалилась, если бы не налетела на спину Фили. Это немного привело меня в чувство. На гномов тоже сильно сказывалось долгое нахождение в лесу, но всё же их организм легче переносил это временное помутнение. Я тряхнула головой, протёрла глаза и уставилась на воду, которая казалась абсолютно чёрной. Но всё же это была вода, и если бы не предостережение Гэндальфа, которое, к счастью, слышали все, мы бы давно уже кинулись утолять жажду, не обращая внимание на странный цвет воды. Течение было довольно быстрым, но, что удивительно, почти не создавало шума. Тропа упиралась в обломки давно обрушившегося моста. Приплыли… Было два варианта того, как развернутся следующие события: либо кто-то из отряда сейчас разглядит на том берегу лодку, и мы благополучно преодолеем эту реку, либо же… никакой лодки не будет и в помине, и нам придётся перебираться на тот берег по ветвям деревьев. Очень хотелось верить, что мне всё же не придётся заниматься акробатикой. Проблема была всё в том же повреждённом плече. И хоть мне уже не нужно было фиксировать руку в определённом положении, а синяки уже почти сошли, я ещё не могла свободно владеть своей конечностью. В общем, вероятность сорваться была довольно высока. Ожидания не оправдались — никакой лодки здесь не было. — Ветки вроде прочные, — сказал Фили, повиснув на одной из них, — можем попробовать перебраться по ним. Гном уже было начал карабкаться на дерево, как Торин окликнул его, заставив вернуться к остальным. — Пусть первыми идут самые лёгкие. Все взгляды тут же обратились ко мне. Я испуганно сглотнула. «Это же они сейчас не серьёзно?» — Вы что, совсем ополоумели? — гневно взревел гном. — Хотите пустить вперёд того, кто даже заплечный мешок не может нести? Звучало несколько обидно, но зато правдиво. Какими бы грубыми не были эти слова, я была безмерно благодарна Торину за то, что он произнёс их. — Я пойду, — подал голос Бильбо, и всеобщее внимание переключилось на него. Хоббиту удалось пересечь реку без особых происшествий и благополучно приземлиться на том берегу. Гномы издали радостный клич и приготовились лезть следом. После Бильбо через реку стали переправляться Фили и Кили. Делали они это гораздо быстрее. — Следующая ты. «Как, уже?» — Я… — Я подстрахую тебя. Не то чтобы эти слова сильно меня успокоили, однако… сейчас я куда больше доверяла Торину, нежели собственному телу, поэтому покорно кивнула — переправляться придётся в любом случае, так почему не сейчас? Прежде, чем подойти к дереву, я шепнула Бофуру. — Пожалуйста, проследи, чтобы Бомбур не упал в воду. Он выглядит так, будто вот-вот заснёт. Тучный гном действительно еле-еле держался на ногах, а мне не хотелось бы всю оставшуюся дорогу пополнять словарный запас гномьими матами, а это неизбежно случится, если Бомбур заснёт. Переправа через реку проходила, мягко говоря, тяжело. Приходилось двигаться очень медленно, чтобы не свалиться в воду. Ветки казались такими хрупкими, что было сложно заставить себя полностью перенести на них вес своего тела. К тому же я не могла полностью сосредоточиться на процессе, ибо в непосредственной близости от меня постоянно находился один конкретный гном. Да, я была ужасно благодарна ему за это, — несколько раз Торин действительно предотвратил моё стремительное падение, когда голова начинала кружиться особенно сильно или больная рука соскальзывала с тонких веток, — но в то же время он неосознанно сбивал меня. С горем пополам мы наконец-то достигли противоположного берега, и я с облегчением вновь встала на твёрдую землю. Пока остальные гномы перебирались на наш берег, я склонилась к земле, чтобы сесть на обломки моста, но в этот момент кто-то сбил меня с ног, ударив в бок. Я растерянно вскинула голову и увидела чёрного оленя. Он пробежал мимо нас и, стукнув копытом, одним прыжком ловко перемахнул через реку и обернулся. Казалось, его глазки-бусинки смотрели прямо на меня. Олень был необычайно красив, но было в этой красоте что-то странное, неестественное. Но какими же умными выглядели его глаза! Боковым зрением я заметила справа от себя какое-то движение. В тот момент я ещё не успела осознать, что именно происходило, но память быстро подсунула мне подсказку. Прежде, чем понять, что делаю, я инстинктивно дёрнулась вправо и схватила Торина за руку как раз в ту секунду, когда он отпустил тетиву. Рука дёрнулась, и стрела улетела куда-то в сторону, никак не навредив лесному пришельцу. Олень испуганно вздрогнул ушами и ускакал в лес. — Ты что делаешь, женщина? — зло прошипел Торин, перехватывая мою руку и сильно сжимая её поверх локтя, — Ты понимаешь, что только что лишила нас добычи? — Мы бы всё равно не смогли добраться до этого оленя, не сойдя при этом с тропы. К тому же, как мне кажется, не стоит убивать животное, которое владельцы этого леса считают священным. Торин одарил меня гневным взглядом, но не стал спорить. Опустив мою руку, он резким движением закинул лук обратно себе за плечо и зло выплюнул: — Пусть эльфы катятся к черту вместе со своей зачарованной тропой! Я думала, что меня он тоже пошлёт, но кроме недовольного взгляда меня ничем не одарили. Остальные участники похода тоже были не в восторге. Они бросали грустные голодные взгляды в ту сторону, где скрылся олень и вздыхали. Среди них был и Бомбур. К счастью, он до сих пор бодрствовал. Бофур и Бифур успели придержать его, когда тот чуть не свалился воду. Мне не было стыдно за свои действия: пусть гномы злятся сколько хотят, для меня это не в новинку. Я знала, что олень всё равно бы им не достался, и мысленно хвалила себя за то, что предотвратила бессмысленную смерть такого прекрасного создания, да ещё к тому же избавила товарищей от необходимости тащить на себе тушку спящего Бомбура. Знали бы они, какого лишились удовольствия, обязательно сказали бы мне спасибо.

***

Шла, наверное, третья неделя нашего нахождения в лесу. Два дня назад была поделена последняя медовая лепёшка. Пустые мешки тоскливо болтались за спиной. Воды тоже не было. Зато были усталость, головокружение и злость. То и дело между гномами происходили перепалки, которые с лёгкостью перерастали бы стычки, если бы не отсутствие каких-либо сил. Тут ноги было-то тяжело переставлять, не то что драться. Живот давно перестал урчать. В нём поселилась ноющая пустота, призывающая себя заполнить. Я всё чаще стала присматриваться к коре и листьям деревьев. Скоро ли мы дойдём до той степени отчаяния, чтобы начать употреблять их в пищу? Горло скребли кошки. Единственное, что хоть немного радовало — отступивший морок. Стоило только переправиться через реку, как я перестала ощущать себя наркоманкой, надышавшейся клеем. Чтобы узнать, сколько нам ещё предстояло идти, была предпринята попытка определить оставшееся расстояние при помощи зоркого хоббичьего зрения. Бильбо забрался на самое высокое дерево из тех, что стояли вдоль тропы, чтобы осмотреться, но это не дало ожидаемых результатов. По словам хоббита, лес был бесконечным. Было принято решение в этот день уже никуда не идти. Мы разбили лагерь и, не разжигая костра, легли спать. Во сне ведь голод не чувствуется. Посреди ночи нас внезапно поднял Глоин. — Там кто-то жжёт костёр. Я внимательно присмотрелась к тому месту, куда указывал гном. Вдалеке действительно мерцал огонёк. Оттуда же раздавались песни и весёлый смех, и мне даже показалось, что я уловила лёгкий аромат жареного мяса. Значит, неподалёку от нас находились лесные эльфы. Мы подкрались ближе и увидели, что на широкой поляне с дюжиной костров действительно сидят лесные жители. Они пили и веселились, а на вертелах у них готовилось прекрасное мясо. Чёрная бездна в животе вновь давала о себе знать. — Нужно идти туда, — громко зашептал Ори, — попросим у них вина и еду. — Ты что, ослеп? — недовольно прошипел в ответ Двалин. — Не видишь, что это эльфы? Да к тому же ещё и подданные лесного короля. Лучше умереть от голода, чем просить подачек от… — дальше прозвучала непереводимая игра слов. Старшее поколение согласно закивало, а молодые гномы недовольно скрестили руки на груди, готовые начать спор. — Мы не будем просить у них пищу, — твёрдо сказал Торин. Я уже хотела было порадоваться этому мудрому решению, как он продолжил: — Отправим к ним мистера взломщика. — Меня? — икнул Бильбо. — Продемонстрируйте нам свои способности. Сейчас это будет как нельзя кстати. — Но ведь ему придётся сойти с тропы, — тут же возразила я. — Даже если Бильбо и удастся украсть у эльфов немного еды, он не сможет найти дорогу назад и вернуться к нам. — Да сколько можно уже твердить про эту тропу?! — раздражённо воскликнул Глоин. Все тут же начали на него шикать. Гном продолжил тише, обращаясь прямо ко мне. — Может, Гэндальф на самом деле ничего не говорил тебе, и всё это пустые выдумки? Я резко выпрямилась и шумно втянула носом воздух, готовая вступить с рыжим гномом в словесное противостояние. — Прекратить, — угрожающе проговорил Торин, испепеляюще глянув на Глоина. — Мы здесь все в одной лодке, а значит, должны безоговорочно доверять друг другу. Без всяческих обсуждений. Глаза предводителя опасно сверкали ледяным огнём. Никто не посмел бы ему сейчас перечить. На меня он не смотрел, а я… Я же просто стояла в шоке. Выдержав паузу, чтобы убедиться, что возражений всё же не последует, Торин удовлетворённо кивнул. — Хорошо. Теперь вернёмся к нашему вопросу. Раз никто из нас не сможет сойти с тропы и благополучно вернуться назад, — тут он всё же бросил секундный взгляд на меня, — значит, мы сойдём с неё все вместе. — Но… — начала бы я. — Это приказ, а не предложение, — резко перебил меня он со сталью в голосе и продолжил. — Рассредоточимся вокруг поляны. Если возникнет какая-то угроза, пока наш хоббит выполняет свою задачу, мы будем готовы отразить её. Ты же, — это обращение ко мне он особо подчеркнул, — все время оставайся в отдалении. Всем всё понятно? Нет, мне не было понятно, но приходилось успокаивать себя надеждой на то, что после того, как эта попытка обернётся неудачей, гномы не захотят рисковать снова. Мы одновременно сделали шаг вперёд, сходя с тропы. На сердце было тяжело и тревожно. Приблизившись к поляне, все заняли свои позиции. Я остановилась на несколько шагов раньше и скрылась за деревом, как и было велено. Все стали наблюдать за Бильбо. Тот со всей осторожностью, на какую только был способен, подкрался к одному из костров с жарящемуся на огне мясе, однако стоило ему только ступить на поляну, как эльфы словно по команде вскочили с мест. В следующую секунду все огни погасли, в лесу наступила непроглядная темнота. Наверное, прошло не меньше часа, прежде чем мы все нашли друг друга. Я первым делом добралась до Кили — тот изначально стоял совсем недалеко от меня. Потом мы наткнулись на Дори, затем на слух определили, где находится Глоин — его было найти достаточно просто благодаря непрекращающемуся потоку ругательств, вырывающихся из его рта. Думаю, не стоит говорить о том, что в такой темноте не было никакой возможности вернуться к тропе. Хотя, кого я обманывала, даже дневной свет нам бы сейчас не помог — тропа была утеряна для нас навсегда. Сбившись в кучку, мы улеглись там же, где стояли. В воздухе все ещё стоял запах еды, и оттого было обиднее осознавать свою неудачу. Все были злы и молчаливы. Спустя примерно час, когда большинство уже успело задремать, Кили закричал. — Там снова огни! Все тут же повскакивали с мест. Уже не было никакого плана, гномы просто двинулись напролом — голод и захвативший их азарт был гораздо сильнее ненависти к эльфам. — Стойте! Это бессмысленно! Конечно, никто меня не послушал. Огни снова погасли, стоило лишь гномам ступить на поляну. На этот раз нам потребовалось гораздо больше времени, чтобы собраться. Я была зла. Мне надоело бегать туда-сюда, а потом как слепой котёнок натыкаться на каждое дерево. Хотелось лечь на траву и заснуть. Но вместо этого я напряжённо ждала третьего появления эльфов. Он не заставило себя ждать. Теперь огней было целое море. Они находились совсем недалеко от нас, поэтому можно было с лёгкостью разглядеть всех эльфов, пирующих на поляне. Среди них сидел величественный златовласый эльф, голову которого украшала огромная корона из веток и листьев. По правую руку от него сидел не менее прекрасный молодой принц. На этот раз я твёрдо решила остановить гномов и вскочила прямо перед ними, раскинув руки в сторону. — Стойте! Это ловушка. На моё счастье, они не стали сбивать меня с ног, и всё же остановились. Стоило порадоваться, но… — Элен, — Кили кивнул мне куда-то за спину, и я тут же обернулась. «Ну как так-то!» Отвлёкшись на основной состав отряда, я совершенно не обратила внимания на Торина. В отличие от остальных он не ложился спать, и заметив огни раньше всех, тут же двинулся к ним. Понимая, что мы сейчас останемся без предводителя, я бросилась следом. В попытке остановить Торина, я выставила вперёд руку, чтобы схватить его, но не успела. Гном сделал шаг на поляну, и вокруг в третий раз наступила тьма. Кто-то из эльфов дунул мне прямо в лицо каким-то порошком. Дезориентированная, я влетела прямо в спину Торина и тут же упала, мгновенно сражённая сном.