Я подарю тебе любовь...

(Текст будет идти от лица Музы). Моя голова… Боже, как же невыносимо больно… Меня как будто приглушили чем-то по бошке. Я боюсь открывать глаза, так как не хочу больше видеть этот мир… вспоминать, что мой любимый человек развязал войну, которую остановить будет не так просто. Больше сказать – невозможно. Потому что будто дьявол на его стороне. В голове опять возникают картины смерти. Интернат… мертвые тела… кровь… я стою около них и пытаюсь пройти по ним. - …тебе придется пройти через эти трупы… я сделаю тебя сильнее… - обрывки фраз Ривена словно застряли в моём разуме. Ривен… как ты вообще мог сделать такое? Через силу открываю глаза. Зрение не сразу фокусируется, и мне приходится несколько раз поморгать. Видимо это из-за недавнего нервного срыва. Слезы, словно пеленой заслонили мои глаза. Я до сих пор чувствую их сухие дорожки на щеках. Провожу рукой – и правда. Глаза открыты и хорошо видят. Где я? На взор сразу же попался белый потолок, четкость которого скрывала какая-то шелковая ткань. Опускаю взгляд, и понимаю, что это балдахин от кровати, на которой я лежу. Он огромный, тянется прямо до высокого потолка, словно скрывая от посторонних глаз любого, кто окажется на кровати. Я сажусь и обнаруживаю себя на нежно-фиолетовом постельном белье. Оно подходит под цвет балдахина, правда, он ближе к темному фиолетовому. Кровать огромна, видимо для двоих. Я стискиваю зубы. Я у Ривена дома. Сама мысль об этом наводит на отвращение. Я лежу на постели, на которой всё это время спал будущий убийца. Открываю балдахин, пытаюсь встать, но тут же падаю. Какая страшная слабость в теле. Я не могу встать. Что с моими ногами? Но… я не останусь здесь ни секунды. Ползу по огромной спальне Ривена. Весь пол усеян красивыми дорогими кровами. Меня и от этого выворачивает наизнанку. Богач и эгоист. Не обращаю внимания на прекрасную архитектуру этой комнаты, с размером нашего главного зала в интернате. Вспоминая о нём, сглатываю ком в горле, и наконец, доползаю до входной двери. Встаю, придерживаясь за стену. Руки от страха вспотели, и я не могу толком ухватиться за стенку. Руки скользят по обоям. Есть! Я дергаю за ручку, и дверь открывается. Делаю шаг и падаю на чьи-то руки. Кто-то хотел войти? То есть эту дверь открыла не я? Это Ривен! - Убери от меня свои руки! – кричу на него и ударяю руками по груди, но ничего не помогает. Я слишком слаба, чтобы сделать ему больно. - Т-с-с-с! – шипит Ривен. – Тебе нужно успокоиться… - Как тут можно быть вообще спокойной?!? – я начинаю кашлять. Почему это? Я вроде не болею. Ривен посерьезнел и, подхватив меня на руки, придерживая под коленками и опирая руку на спину, понёс меня к кровати, закрыв дверь ногой. Я продолжаю кашлять. - Если не успокоишься, будешь кашлять кровью. Излучение немного повлияло на твой организм на нервной почве, поэтому… - я перебиваю его, когда он снова кладет меня на эту кровать. - Мне плевать! Пусть я лучше умру, чем буду жить в этом мире, где царит хаос и разрушение! – я снова выплевываю слова ему в лицо. Он ещё более серьезнеет, и я замолкаю. - «Я сделаю тебе сильнее…» - вспоминаю его слова. Как он собирается это сделать? Почему-то по спине пробегает легкий холодок. Ведь от этого человека можно чего угодно ожидать. - Этот мир будет в хаосе лишь несколько недель. Потом всё станет на свои места, только уже под моим управлением, - его голос спокоен, он чеканит каждое слово, словно молот раскаленное железо. – А сейчас… - он касается рукой моих ног и проводит по ткани джинс, идя вверх. - Не прикасайся… - чуть ли не плачу я. У меня совсем не осталось сил, чтобы вмазать ему, поэтому пытаюсь что-то сделать бесполезными словами. Я стала бояться его ещё сильнее. А теперь, когда я так слаба, он может сделать всё, что его душе угодно. - Я не буду. Но не хочешь ли ты переодеться? – он смотрит на мою одежду, немного испачканную кровью, оголенную шею и руки, которые содрогаются, как осиновый листочек на ветру. – Я думаю, горячая ванная тебе поможет. - Я не могу ходить, разве не видно?!? – я снова кричу на него. Как только он становится мягче, я начинаю взрываться, словно вулкан. - Через короткое время это пройдет. Это побочное действие после лекарства. Я отнесу тебя в ванную, к тому времени ты уже сможешь всё делать сама, - он, даже не спросив разрешения, берет меня на руки и выносит из комнаты. А я не сопротивляюсь. Что происходит? Сейчас он тот Ривен, которого я всё это время знала… он нежен и добр со мной. Хотя там, на поле боя, он убивал всех: женщин, детей, стариков, не спрашивая, кто хочет жить. Он просто стрелял и взрывал. А сейчас… всё-таки я никогда ничего о нём не знала и, наверное, никогда не узнаю. Пройдя по длинным коридорам его особняка, он останавливается около ещё одной двери. Видимо, это и есть ванная комната. - Ты запомнила обратный путь? – спрашивает он напоследок, посмотря в мои глаза. Но я отвожу взгляд. Смогу ли я ещё раз хоть когда-нибудь посмотреть в эти глаза… которые видели столько крови? И которые продолжают всё также нежно смотреть на меня?.. Я неуверенно киваю. - Если что зови. И он уходит, поставив меня на пол. Я уже чувствую ноги, что хорошо. Провожая его взглядом, я захожу в ванную комнату. Ну, ничего себе! Как здесь всё светится. Красивая черно-белая плитка, складывает какой-то рисунок по всему периметру ванной. А она огромна! Я оглядываюсь. Прямо позади меня зеркало во весь рост. Я смотрю на себя и не узнаю. Когда я так изменилась… нет, не внешность, а взгляд. Он стал каким-то другим. Но я не могу понять, что именно в нём изменилось. Снова поворачиваю голову в сторону ванной и включаю краны. Они с огромной скоростью начинают заполнять ванную. Я пробую рукой воду и, убедившись, что она подходящая, выключаю краны. Стягиваю с себя джинсы, начинаю расстегивать толстовку. Стараюсь не оглядываться на себя в зеркале, чтобы снова не видеть этот знак на толстовке. Свернув грязную одежду, я кладу её на верх стиральной машины. Интересно, Ривен сам всё делает или позволяет работать горничным? Конечно, горничным. Но мне почему-то так спокойнее, зная, что в этом огромном доме я не одна с Ривеном. Хотя кто знает. Погружаюсь в ванную. Мне кажется, или это ванная для двух человек? Потому что я помещаюсь в ней полностью, да ещё и место для вполне крупного человека остается. Опускаю руки в воду, и она слегка окрашивается в красный цвет. Но потом он растворяется в большом количестве воды. Жаль, я не могу так же смыть всю кровь со своей души… Вода помогает мне успокоиться. Здесь так спокойно… как будто в мире не идет никакой войны. Как будто это другой мир… тихий, безопасный…я опрокидываю голову, чтобы волосы тоже погрузились в воду, и вижу на потолке, что «собирали» частички плитки, какой рисунок они «выстраивали». Огромный белый ястреб, на весь потолок, с открытым клювом и с распахнутыми крыльями, которые растянулись на всю ширину потолка «черного неба». Я будто слышу его свирепый крик, и смотрю в блестящие чернотой глаза. Мне страшно…Кажется, он сейчас спустится и разорвет мою плоть, сожрав до костей. - Нет! – я хватаюсь за свою голову. Воспоминания… снова эти воспоминания… они никогда не оставят меня. Я никогда не смогу забыть их и жить со своими мечтами о спокойной жизни. Вода будто стала холоднее, я почувствовала некоторую дрожь в теле и решила вылезать из воды. Дотянувшись до белого полотенца, я вытерлась досуха и стала искать глазами чистую одежду. Да, кое-что есть. Белая блузка и обтягивающие черные штаны. Ривен даже о белье позаботился? Пожалуйста, пусть это будут его горничные!.. Прошу! Полностью одевшись, я снова посмотрела на себя в зеркале. Снова поменялась. Я стала старше. Душой. Не годами. Расчесываю волосы и оставляю их распущенными. В голове мелькает желание обрезать свои волосы, но я не нахожу в ванной ножниц. Ривен убрал все острые предметы, чтобы я не убила себя?.. Ведь даже такая мысль до сих пор у меня в голове. Я выхожу из ванной, и свет сам погасает, когда я покидаю её. Фыркаю. Иду обратно в спальню. В коридорах тихо. Оглядываюсь. Здесь нет никаких ястребов. Обычные коридоры, обделанные настоящим деревом, с высоким потолком и цветами в горшках в не которых местах. На некоторых стенах прикреплены картины с природой. Чаще всего это лес или море. Да уж, сама скромность! Вот эта дверь. На ней же опять ястреб… только теперь черный и без крыльев. Но это точно та дверь. Открываю. В спальне никого. Фух. Быстро захожу и закрываю за собой двери. Сейчас, как никогда, хочется побыть одной… Я замечаю, что шторы, малинового цвета, задернуты. Подхожу к ним и открываю. Яркий солнечный свет вначале ослепляет меня, а потом я снова могу видеть. Интересно, на каком я этаже его особняка? Этаж третий, точно… Я вижу весь периметр дома. Красивый сад… зеленая трава… здесь никогда не будет места для разрушений и войны. Даже небо чище и голубее, чем в городе. Может, мы за городом? Но ведь война развязалась по всей планете. Мой взор смог уловить вдалеке, совсем маленький кусочек ярко алого неба, словно кровь… это всё из-за пожаров. Всё-таки эта война мне не приснилась… Она была и есть. И будет продолжаться до тех пор, пока в Ривене не закончится вся его кровожадность, но, что-то мне подсказывает, что она закончится далеко не скоро… - Здесь красиво, правда? – слышу я Его голос. Резко оборачиваюсь. Он так тихо пробрался в спальню? – Тебе нравится здесь? Я молчу. Я не хочу ничего говорить ему. Как мне может нравиться хоть где, если есть люди, которые сейчас погибают под натиском пуль его мафии? - Я угадал с размером? – он оглядывает меня. О Боже! Всё-таки это он оставил одежду. Можно было сразу же понять по стилю. Ему нравятся такие девушки… но я не такая. Но я продолжаю молчать, стоя и смотря на то, как делится этот мир. На мир и войну, на жертвы… и Ястреба. Почему я больше не могу называть его по имени? - Милая, поговори со мной, - он обнимает меня за талию. Я вздрагиваю и ударяю его по рукам. Он сразу же отстраняется, но далеко от меня не уходит. Сейчас я оказываюсь прижата к стеклу окна. Он смотрит на меня в упор, а я не могу даже просто взглянуть на него, бросить мимолётный взгляд… мне тяжело сделать даже это сейчас. Хотя раньше я могла смотреть на него часами, наслаждаться его мужскими чертами, прекрасной внешностью. Но сейчас я боюсь его, и он это чувствует. У него нюх на беззащитных овечек. Его это забавляет. Ему нравится пугать и унижать. Он главарь мафии, черт возьми! Мы молчим. Я слышу лишь свой стук сердца. Интересно, он тоже его слышит? Надеюсь, нет… Я не выдерживаю его взгляда… по щеке катится слеза. Я до сих пор не смотрю на него, хотя боковым зрением вижу, что его выражение лица не изменилось. - Ты никогда не сможешь сделать меня сильной, лишь потому, что я не такая как ты… во мне нет столько жестокости, - выдавливаю я из себя. - Когда твоя жизнь будет висеть на волоске, эта жестокость появится, я тебе гарантирую. Он отвечает грубо, как это и положено главарю мафии. Он, наконец, отходит от меня и садится на кровать. Балдахин скрывает его лицо, и теперь я могу спокойно на него смотреть, потому что не вижу тяжелых глаз. Но я знаю, он смотрит на меня… изучает взглядом… - Зачем ты это всё затеял? Мы бы и так были вместе… - начала я шепотом, надеясь, что он меня не услышит. Это были лишь мысли вслух, я не жаждала знать ответа. - Затем, что люблю тебя… - он может спокойно говорить сейчас об этом? - Но ведь я бы никуда не делась… я бы… - я не знаю, что сказать дальше. Ведь я хотела бежать от него, там, в интернате, когда узнала, что он… Ястреб. И я бы убежала, не будь так слаба, а он так силен. - Нам бы не позволил быть вместе. Мы бы не смогли любить, не прячась постоянно. Я хотел подарить тебе этот мир… если бы я только мог усыпить тебя… всего на неделю. Чтобы всё устоялось, чтобы кровь закончилась, и ты увидела, как прекрасен этот мир без «мусора». Ты бы увидела, как в нем тихо… ты бы увидела, что никакой похотливый мужчина не заглядывается на тебя и не хочет напасть… ты бы поняла, что сейчас этот мир идеален. Но сейчас… я борюсь за эту идеальность. Всеми возможными способами. Совсем скоро не останется никого и тогда… тогда я покажу тебе, какой мир на самом деле, без этого дерьма. Он плюхается на кровать, и я уже не имею возможности видеть его, хотя бы через тонкую пелену балдахина, которая изменяет четкость изображения. - Но я тебя понимаю… как бы ужасны не были люди… они этого не заслужили. Я уверен, что не все, кого я убил, были плохими. Но как гласит правило: «мусор невозможно убрать, не испачкав руки». Не испачкав чистоту… Он замолчал. - Ты понимаешь меня, Муза? – он вытянул руку к потолку, словно хотел достать до него. Я молчу. Лишь переступила с одной ноги на другую, и обняла себя за плечи. Мне почему-то стало больно. Ривен может так спокойно говорить про идеальный мир… он знает, какой он? Может, это и стоит спросить? - А ты уверен, что то, что ты называешь идеальным миром, за что так усердно борешься, действительно является идеальным миром? Вдруг ты ошибаешься. - Я не могу ошибаться. - Почему? - Потому что знаю точно. Слова начали литься сами, срываться с губ… но забывать, с кем разговариваю я не смела. Нет, это не тот Ривен, которого я знала… он сорвал эту маску, показав своё истинное лицо. И вроде, я должна возненавидеть его, бросить, попытаться сбежать. Вначале я только об этом и думала. Но с каждой минутой я стала сомневаться в своих действиях. Я стала бояться его. Ужасно бояться. Бояться его прикосновений, его голоса, слов, глаз, движений, черт… будто что-то изменилось… хотя он ведет себя так же, как и раньше. Может, просто это я изменилась и ищу виноватого в Ривене? Может, это я просто слишком правильная? И Ривен абсолютно прав? Я не знаю, чья правда, но… сейчас… когда мы одни… сердце так бьется. Оно готово выпрыгнуть из груди, и я пытаюсь удержать его своей рукой. Я всё ещё люблю Его. Чувства не остыли, хоть и острые как лезвия фразы, сказанные мною в его сторону, жестоко режут слух… я ни на секунду не перестаю любить и сомневаться в его чувствах. - Я думаю, потом ты поймешь, о чём я… - он снова сел на кровать и теперь, открыв балдахин, встал на пол. – Я оставлю тебя на время. Отдохни. Тебе стоит многое обдумать… а когда я вернусь, мы пойдем ужинать. - Ривен…а что если я убегу? Не боишься? – зачем я только сказала это? Он поворачивается ко мне, в сантиметрах от двери. На его устах ухмылка. Довольная ухмылка, будто всё, что ему надо в этой жизни – теперь у него. Будто он всего добился. - Тогда мне придется сделать тебе очень больно, милая Муза, - эти слова уже более похожи к его тону. Главарь мафии… - Я не позволю тебе выйти с территории особняка хоть на метр без моего сопровождения. Потому что… - он приподнял конец своей не заправленной рубашки, и я увидела там пистолет. Он будто всё объяснил без слов. Как будто намекнул… – Ты не глупая, сама понимаешь… И с этими словами он покидает спальню. Как только он уходит, я падаю на пол, тяжело дыша. Закрываю рот рукой. Боже… Сердце бешено стучит, и я не могу его утихомирить. Я слышу пульсацию даже на кончиках пальцев. Лишь одно движение и я кое-что замечаю. На пуговицах моей блузки…изображена голова ястреба. Я пытаюсь закричать, но голос осип. Он стал тихим и получается недолгий стон. Такое чувство, что этот ястреб везде… он пугает меня и ему это нравится. Почему я раньше не замечала его на одежде Ривена, например? Наверное, он не хотел лишний раз раскрывать себя… Ястреб. Из глаз снова хлынули слезы. Мама, мне страшно… Перед глазами снова встали коварные глаза Ривена, как у охотника, когда он понимает, что загнал жертву в угол, откуда она не сможет убежать. Он может спокойно насладиться своей добычей. И да… я тоже в ловушке. Я никогда не смогу убежать от него, а если и смогу, он сразу же найдет меня с помощью своей мафии, которая сейчас по всему миру… меня убьют. Или подвергнут пыткам. Неужели мне придется до конца жизни прислуживать Ривену и выполнять всё, что он пожелает? Знаете, тогда уж лучше смерть… Одного не понимаю – почему он так поступает… ведь он любит меня, так? Или это он так меня защищает? Вопросы без ответов разрывали мою голову вплоть до самого вечера, вплоть до того, как Ривен зашёл в комнату. А он не заставляет себя ждать, однако. Вплоть до того, как я снова почувствовала страх…